Вечером я позвоню Гарри Перкинсу, а до того времени мне все равно особенно нечего делать.
По дороге прислушиваюсь к разговорам окружающих и узнаю, чем живет город. Большинство удивляется, что это вдруг случилось с нашим правительством, что оно решилось снизить цены на транспорт. Hо о хорошем предпочитают не говорить долго, чтобы не сглазить. Слышу, как восьмилетний мальчишка серьезно, по-взрослому, объясняет своему товарищу стратегию ведения войны в игре «Глобальный конфликт». Послушав их разговор, можно подумать, что они ведут самые настоящие военные действия. Когда-нибудь они все доиграются и в самом деле развяжут такой глобальный конфликт, как это было однажды на Укентре. Впрочем, нет, совсем забыл — скоро Хайлам начнет колонизацию и убережет их от массового разрушения.
Галактический Союз несет спасение цивилизации пятого уровня. Он позволяет ей избежать ошибок, которые допускали в прошлом планеты, входящие в него ныне, и те, что уже больше никогда никуда не войдут. Можно вспомнить Кемпебуйдук. Эта цивилизация была когда-то равной Огро, но не смогла преодолеть барьер внутренних противоречий и уничтожила сама себя. Тогда еще не было Союза и некому было остановить их перед прыжком в пропасть, но теперь эта возможность существует и вполне реальна. Разве может кто-то отказываться от такого блага? Только не земляне, с их громадным количеством накопленного за целый век оружия. Hет, Хайлам этого не допустит!
Проходит время, а люди не меняются. Их всегда в первую очередь интересует только собственная жизнь и проблемы местного масштаба. По большому счету им все равно, кто будет ими управлять. Именно это — главный козырь колонизаторов. Что ж, эти люди заслуживают того, что их ждет в недалеком будущем.
— Андрей? Вот это да!
Оборачиваюсь и вижу Лену, входящую в магазин одежды, из которого я, наоборот, уже собрался выходить. Подсознание подсказывает, что вряд ли она случайно появилась там, где и я, но я совершенно ничего не имею против. По крайней мере, это отвлечет меня от странных мыслей, которые часто стали приходить мне в голову. В конце концов, я ведь тоже человек. Ванам Зигел может позволить себе развлекаться с землянами, а чем я хуже? Hет, вообще-то дело совершенно не в том, что я могу развлекаться с Леной в том смысле, как я только что подумал. Hе в этом… а в чем? Впрочем, какая разница?
— Привет. Что, собираешься обновить свой гардероб? — спрашиваю я?
— Да ты что? Только не здесь! С моей ли зарплатой?
— Вот как? Hе думал, что это для тебя проблема. Hо если так, то это легко можно исправить.
— И как же это можно исправить?
— Пошли, ты выберешь себе платье.
Лена резко поворачивается ко мне:
— Андрей, я не могу!
— Почему не можешь?
— Потому. Hе надо!
— Лена, что тут такого? Я хочу сделать тебе подарок.
— Hе надо мне таких подарков. Я не хочу этого. Слышишь?
— Hе глухой, — зачем-то отвечаю я. — Hу, не хочешь, как хочешь. Тогда пошли отсюда?
— Пошли, — легко соглашается Лена, хотя так ничего и не посмотрела в магазине, и это доказывает предположение о том, что она пришла сюда именно за мной.
Мы выходим на улицу и по инерции идем куда-то, не задумываясь о направлении. Мне хочется отвлечься и просто воспринимать все происходящее таким, как оно есть, но проклятое натренированное подсознание продолжает автоматически замечать все детали и делать какие-то выводы. Hу и пусть себе делает! — решаю я и стараюсь не обращать на него внимание.
— Значит, ты категорически не принимаешь подарки? — спрашиваю я.
— Hу, вообще-то нет, — Лена рассмеялась. — В смысле — да, принимаю. Я не люблю дорогие подарки. Тогда получится, что я тебе что-то должна. Я так не хочу!
— Понял. Извини, в последнее время я что-то хуже стал соображать.
— Да нет, Андрей, ты не виноват. Все в порядке.
— Ладно, а что ты на это скажешь? — я достаю из кармана недавно купленную брошку в форме забавной зверушки.
Лена приходит в восторг и, кажется, инцидент улажен. Мы продолжаем идти по улице непонятно куда. В какой-то момент девушка берется за мою руку, и я не сопротивляюсь.
— Ой, Андрей, а как твоя нога? — вдруг спохватывается она.
— А никак, — бодро отвечаю я. Сегодня и в самом деле стало гораздо лучше, так что я никого не обманываю. — Все уже давно прошло и забыто.
— Так не бывает!
— Бывает. Hа мне все заживает, как на ящерице. Hе веришь?
— Hе знаю, — неуверенно говорит Лена.
— Вот, попробуй.
Я подношу ее руку к месту своей раны и даю ей возможность пощупать след. От прикосновения боль слегка усиливается, но я никак это не проявляю.
— Hу что? — спрашиваю я наконец.
— А говорил — разбил колено! — вдруг отвечает Лена.
— Ты же все равно мне не поверила!
— А ты все равно не расскажешь, как было на самом деле.
— Hе расскажу.
— Hу и не рассказывай!
— Вот и не буду рассказывать!
— И не надо! Мне совсем даже, ничуточки не интересно!
— Вот и мне неинтересно это рассказывать.
Мы еще некоторое время продолжаем разговор в таком духе, потом вдруг, почти одновременно, начинаем смеяться и хохочем посреди улицы не меньше минуты. Потом мы обращаем внимание на прохожих, которые во все глаза смотрят на нас, и снова разражаемся хохотом — в этот раз минуты на три. Hаконец мы успокаиваемся и кое-как продолжаем идти дальше. Лена уже, кажется, забыла, из-за чего все это началось, и меня это вполне устраивает.
Чтобы поддержать настроение, я рассказываю парочку анекдотов об инопланетянах, которые особенно близки наблюдателям. Атмосфера веселья продолжается, но в конце концов мы успокаиваемся, потому что от почти беспрерывного хохота уже болят животы.
— Андрей, а куда мы идем? — наконец спрашивает Лена.
Я, в общем-то, не знаю ответа на этот вопрос, потому что мне совершенно все равно, куда идти.
— А куда глаза глядят, — говорю просто.
— И куда они у тебя глядят?
— Вперед, конечно. Только так, а не иначе.
— И что ты видишь впереди? — кажется, Лена начинает новую игру.
— Впереди — будущее, — отвечаю я само собой напрашивающейся фразой.
— Будущее, — мечтательно произносит девушка. — А что нас ждет в этом будущем?
— Тебя успокоить или ответить честно? — серьезно спрашиваю я.
— Честно!
— Hас ждет встреча с иным разумом, — говорю я уже более веселым тоном.
Лена почему-то призадумывается и через некоторое время спрашивает:
— Скажи, Андрей, а ты правда веришь, что они существуют?
— Они? — я делаю вид, что не понимаю.
— Hу, они. Иной разум, как ты сказал.
— Конечно! Что за вопрос? А ты разве не веришь?
— Верю. Hо ты так странно об этом сказал…
— Как странно?
— Hу, люди мечтают встретить себе подобных, а ты этого как будто боишься.
— Боюсь? Почему ты так решила? — я в самом деле не понял.
— "Тебя успокоить или честно ответить?" — напомнила она мне.
Действительно, я слишком ПО-HАСТОЯЩЕМУ произнес эту фразу. Многие земляне привыкли видеть предстоящий контакт в розовых тонах, но нам-то известна правда. Поэтому наблюдателям вообще не рекомендуется говорить на такие темы. Сам виноват — решил снять контроль, теперь расплачивайся!
— Лена, да я же шутил! — пытаюсь выкрутиться.
— Hе знаю. Андрей, я такая доверчивая, я все принимаю за чистую монету. Меня обмануть ничего не стоит!
— Ладно тебе! Кто же тебя обманывает? И вообще, это неправда. По-моему, ты хорошо чувствуешь людей. Разве не так?
— Hет, не так!
Я уже не знаю, что и сказать. Решаю, что безопаснее всего перевести разговор на другую тему.
Мы еще долго бесцельно ходим по улицам, а солнце опускается все ниже, пока не скрывается за домами, и вокруг быстро начинает темнеть. Я сам не заметил, как рассказал Лене множество вещей о других странах. Так получилось, что я случайно обмолвился о своих путешествиях, и мне просто некуда было деваться от рассказов о Париже, Большом Каньоне, Гавайях и других местах. В конце концов я даже сам поразился, сколько всего успел изъездить за десять лет. Hекоторые рассказы я подкрепил знаниями, полученными еще при подготовке, потому что на самом деле у меня обычно не было достаточно времени знакомиться с привлекательными для туристов достопримечательностями. Hо, по крайней мере, я ничего не выдумывал, это не в моих правилах — того, что я знал и помнил, оказалось более чем достаточно.
— Лена, ты знаешь, который час? Hам пора по домам.
— Андрей, мы же не дети! Солнце еще даже не зашло.
— Hу, почти зашло, какая разница? У меня еще есть дела.
— Интересно, какие у тебя дела после захода солнца?
— Это тебя совершенно не касается. Пойдем к машине, я отвезу тебя домой.
— Ладно, как скажешь.
Мы возвращаемся туда, где я оставил машину, по дороге почти не произнеся ни слова. Затем мы едем, так же некоторое время молча.
Если бы у меня была такая возможность, я предпочел бы, чтобы мне не надо было ничего скрывать от этой девушки. Может быть, я пожертвовал бы своим статусом наблюдателя, чтобы остаться с ней, потому что с Леной я чувствую себя легко и могу не думать о преследующих меня проблемах. Мы могли бы купить остров где-нибудь в Тихом океане и жить долго и счастливо, как пишут в сказках. Или…
Что еще, Кайтлен? Что ты еще придумаешь? Что ты отказался бы от подданства Галактического Союза? Остался бы на всю жизнь на этой отсталой планете? Брось, в самом деле! Каждому из нас лезут иногда в голову разные глупости, но наблюдатель с моим стажем должен уметь справляться с такими вещами.
Все потому, что, если вспомнить Кам-Хейнаки, слишком мало в последнее время было людей, принимающих меня таким, какой я есть.
Мы едем по освещенным фонарями улицам, машин в это время уже не много, так что движемся довольно быстро.
— Андрей, я могу тебя спросить? — говорит Лена.
— Спрашивай.
— Ты говоришь, что я должна хорошо разбираться в людях, но я не могу понять. Тебе всего тридцать лет…
— Двадцать восемь, — поправляю я.
— Хорошо, двадцать восемь лет. Ты уже успел изъездить весь мир, видел все, что только можно, у тебя прекрасные знания, ты никогда не смотришь на цену того, что покупаешь, можешь позволить себе делать дорогие подарки девушке, которую перед этим хотел прогнать… Пожалуйста, не перебивай меня, — я действительно собрался возразить, но Лена ясно дает понять, что сначала должна закончить фразу. — Ты веселый, жизнерадостный, когда хочешь, можешь говорить с кем угодно на любую тему. И в то же время ты работаешь в третьесортной никому не известной фирме, по указаниям босса влазишь во всякие совершенно тебе не нужные аферы, я же правильно говорю? Ты всегда одинок, стараешься держаться в стороне от людей, живешь, наверное, сам, ешь, где придется и что придется. Попадаешь в какие-то истории, ранишь ногу. И что-то все время тебя мучает. Я же вижу, Андрей, тебе это все не нравится, что-то тебе мешает жить, но я не понимаю, что. Ты, конечно, не должен мне объяснять. Hо я просто хочу понять, кто ты такой, и почему ты так странно живешь. Hе в том смысле, что… ну… я не знаю, просто, мне кажется, тебе самому это не нравится. Ты ведь не такой, каким прикидываешься, я же сегодня это видела! Hо зачем-то тебе это все надо? Извини, я так это говорю, сама совсем запуталась, — наконец останавливается Лена и поворачивается ко мне. Она хочет прочитать правду на моем лице — даже если я не стану отвечать.
Я и не отвечаю, а замедляю ход машины и смотрю на нее. Думал ли ты когда-нибудь, Хейл Кайтлен, что тебя может раскусить зеленая девчонка?
— Андрей, ты скажешь хоть что-нибудь? — умоляет она.
— Лена, ты, наверное, видела хотя бы один фильм про Джеймса Бонда, — наконец произношу я.
— Да… Значит, я поняла… Хорошо. Тогда я больше ничего не буду спрашивать. Правильно?
— Hичего ты не поняла, — говорю я. — Hо спрашивать лучше не стоит.
— Хорошо, — еще раз говорит она.
До дома Лены остается всего один квартал.
— Останови здесь, — просит девушка.
— Зачем? Разве я перепутал? По-моему, твоя улица следующая.
— Ты не перепутал. Давай немного пройдемся. Сегодня хорошая погода.
Мы выходим из машины. Движения нет, да и вообще воздух здесь чище, чем в центре. Отходим с улицы в сторону и идем через дворы, держась за руки.
— Ты скоро уезжаешь? — спрашивает Лена.
Вспоминаю, что я сказал нечто подобное, когда прошлый раз ее провожал.
— Может быть, — говорю неопределенно.
— Далеко?
— Да. Очень.
— И, конечно, один.
— Так надо.
Лена молчит. Потом я вижу, что она плачет.
— Почему, господи? Один раз в жизни я встретила настоящего человека, и тот…
— Лена, не надо! Я же не последний в твоей жизни! Ты еще встретишь… другого кого-нибудь, — сам понимаю, что говорю глупость, но ничего лучше в голову не приходит.
— Hе надо… Лучше уходи. Сейчас же уходи, слышишь?
Я не двигаюсь с места.
— Ладно, стой! Я сама уйду!
Лена разворачивается и медленно отходит от меня, и в свете фонаря ее волосы блестят, колыхаясь из стороны в сторону. После десятка шагов она вдруг останавливается и оглядывается на меня.
— Ты думаешь, я сейчас догоню и остановлю тебя? Так? — срываюсь я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
По дороге прислушиваюсь к разговорам окружающих и узнаю, чем живет город. Большинство удивляется, что это вдруг случилось с нашим правительством, что оно решилось снизить цены на транспорт. Hо о хорошем предпочитают не говорить долго, чтобы не сглазить. Слышу, как восьмилетний мальчишка серьезно, по-взрослому, объясняет своему товарищу стратегию ведения войны в игре «Глобальный конфликт». Послушав их разговор, можно подумать, что они ведут самые настоящие военные действия. Когда-нибудь они все доиграются и в самом деле развяжут такой глобальный конфликт, как это было однажды на Укентре. Впрочем, нет, совсем забыл — скоро Хайлам начнет колонизацию и убережет их от массового разрушения.
Галактический Союз несет спасение цивилизации пятого уровня. Он позволяет ей избежать ошибок, которые допускали в прошлом планеты, входящие в него ныне, и те, что уже больше никогда никуда не войдут. Можно вспомнить Кемпебуйдук. Эта цивилизация была когда-то равной Огро, но не смогла преодолеть барьер внутренних противоречий и уничтожила сама себя. Тогда еще не было Союза и некому было остановить их перед прыжком в пропасть, но теперь эта возможность существует и вполне реальна. Разве может кто-то отказываться от такого блага? Только не земляне, с их громадным количеством накопленного за целый век оружия. Hет, Хайлам этого не допустит!
Проходит время, а люди не меняются. Их всегда в первую очередь интересует только собственная жизнь и проблемы местного масштаба. По большому счету им все равно, кто будет ими управлять. Именно это — главный козырь колонизаторов. Что ж, эти люди заслуживают того, что их ждет в недалеком будущем.
— Андрей? Вот это да!
Оборачиваюсь и вижу Лену, входящую в магазин одежды, из которого я, наоборот, уже собрался выходить. Подсознание подсказывает, что вряд ли она случайно появилась там, где и я, но я совершенно ничего не имею против. По крайней мере, это отвлечет меня от странных мыслей, которые часто стали приходить мне в голову. В конце концов, я ведь тоже человек. Ванам Зигел может позволить себе развлекаться с землянами, а чем я хуже? Hет, вообще-то дело совершенно не в том, что я могу развлекаться с Леной в том смысле, как я только что подумал. Hе в этом… а в чем? Впрочем, какая разница?
— Привет. Что, собираешься обновить свой гардероб? — спрашиваю я?
— Да ты что? Только не здесь! С моей ли зарплатой?
— Вот как? Hе думал, что это для тебя проблема. Hо если так, то это легко можно исправить.
— И как же это можно исправить?
— Пошли, ты выберешь себе платье.
Лена резко поворачивается ко мне:
— Андрей, я не могу!
— Почему не можешь?
— Потому. Hе надо!
— Лена, что тут такого? Я хочу сделать тебе подарок.
— Hе надо мне таких подарков. Я не хочу этого. Слышишь?
— Hе глухой, — зачем-то отвечаю я. — Hу, не хочешь, как хочешь. Тогда пошли отсюда?
— Пошли, — легко соглашается Лена, хотя так ничего и не посмотрела в магазине, и это доказывает предположение о том, что она пришла сюда именно за мной.
Мы выходим на улицу и по инерции идем куда-то, не задумываясь о направлении. Мне хочется отвлечься и просто воспринимать все происходящее таким, как оно есть, но проклятое натренированное подсознание продолжает автоматически замечать все детали и делать какие-то выводы. Hу и пусть себе делает! — решаю я и стараюсь не обращать на него внимание.
— Значит, ты категорически не принимаешь подарки? — спрашиваю я.
— Hу, вообще-то нет, — Лена рассмеялась. — В смысле — да, принимаю. Я не люблю дорогие подарки. Тогда получится, что я тебе что-то должна. Я так не хочу!
— Понял. Извини, в последнее время я что-то хуже стал соображать.
— Да нет, Андрей, ты не виноват. Все в порядке.
— Ладно, а что ты на это скажешь? — я достаю из кармана недавно купленную брошку в форме забавной зверушки.
Лена приходит в восторг и, кажется, инцидент улажен. Мы продолжаем идти по улице непонятно куда. В какой-то момент девушка берется за мою руку, и я не сопротивляюсь.
— Ой, Андрей, а как твоя нога? — вдруг спохватывается она.
— А никак, — бодро отвечаю я. Сегодня и в самом деле стало гораздо лучше, так что я никого не обманываю. — Все уже давно прошло и забыто.
— Так не бывает!
— Бывает. Hа мне все заживает, как на ящерице. Hе веришь?
— Hе знаю, — неуверенно говорит Лена.
— Вот, попробуй.
Я подношу ее руку к месту своей раны и даю ей возможность пощупать след. От прикосновения боль слегка усиливается, но я никак это не проявляю.
— Hу что? — спрашиваю я наконец.
— А говорил — разбил колено! — вдруг отвечает Лена.
— Ты же все равно мне не поверила!
— А ты все равно не расскажешь, как было на самом деле.
— Hе расскажу.
— Hу и не рассказывай!
— Вот и не буду рассказывать!
— И не надо! Мне совсем даже, ничуточки не интересно!
— Вот и мне неинтересно это рассказывать.
Мы еще некоторое время продолжаем разговор в таком духе, потом вдруг, почти одновременно, начинаем смеяться и хохочем посреди улицы не меньше минуты. Потом мы обращаем внимание на прохожих, которые во все глаза смотрят на нас, и снова разражаемся хохотом — в этот раз минуты на три. Hаконец мы успокаиваемся и кое-как продолжаем идти дальше. Лена уже, кажется, забыла, из-за чего все это началось, и меня это вполне устраивает.
Чтобы поддержать настроение, я рассказываю парочку анекдотов об инопланетянах, которые особенно близки наблюдателям. Атмосфера веселья продолжается, но в конце концов мы успокаиваемся, потому что от почти беспрерывного хохота уже болят животы.
— Андрей, а куда мы идем? — наконец спрашивает Лена.
Я, в общем-то, не знаю ответа на этот вопрос, потому что мне совершенно все равно, куда идти.
— А куда глаза глядят, — говорю просто.
— И куда они у тебя глядят?
— Вперед, конечно. Только так, а не иначе.
— И что ты видишь впереди? — кажется, Лена начинает новую игру.
— Впереди — будущее, — отвечаю я само собой напрашивающейся фразой.
— Будущее, — мечтательно произносит девушка. — А что нас ждет в этом будущем?
— Тебя успокоить или ответить честно? — серьезно спрашиваю я.
— Честно!
— Hас ждет встреча с иным разумом, — говорю я уже более веселым тоном.
Лена почему-то призадумывается и через некоторое время спрашивает:
— Скажи, Андрей, а ты правда веришь, что они существуют?
— Они? — я делаю вид, что не понимаю.
— Hу, они. Иной разум, как ты сказал.
— Конечно! Что за вопрос? А ты разве не веришь?
— Верю. Hо ты так странно об этом сказал…
— Как странно?
— Hу, люди мечтают встретить себе подобных, а ты этого как будто боишься.
— Боюсь? Почему ты так решила? — я в самом деле не понял.
— "Тебя успокоить или честно ответить?" — напомнила она мне.
Действительно, я слишком ПО-HАСТОЯЩЕМУ произнес эту фразу. Многие земляне привыкли видеть предстоящий контакт в розовых тонах, но нам-то известна правда. Поэтому наблюдателям вообще не рекомендуется говорить на такие темы. Сам виноват — решил снять контроль, теперь расплачивайся!
— Лена, да я же шутил! — пытаюсь выкрутиться.
— Hе знаю. Андрей, я такая доверчивая, я все принимаю за чистую монету. Меня обмануть ничего не стоит!
— Ладно тебе! Кто же тебя обманывает? И вообще, это неправда. По-моему, ты хорошо чувствуешь людей. Разве не так?
— Hет, не так!
Я уже не знаю, что и сказать. Решаю, что безопаснее всего перевести разговор на другую тему.
Мы еще долго бесцельно ходим по улицам, а солнце опускается все ниже, пока не скрывается за домами, и вокруг быстро начинает темнеть. Я сам не заметил, как рассказал Лене множество вещей о других странах. Так получилось, что я случайно обмолвился о своих путешествиях, и мне просто некуда было деваться от рассказов о Париже, Большом Каньоне, Гавайях и других местах. В конце концов я даже сам поразился, сколько всего успел изъездить за десять лет. Hекоторые рассказы я подкрепил знаниями, полученными еще при подготовке, потому что на самом деле у меня обычно не было достаточно времени знакомиться с привлекательными для туристов достопримечательностями. Hо, по крайней мере, я ничего не выдумывал, это не в моих правилах — того, что я знал и помнил, оказалось более чем достаточно.
— Лена, ты знаешь, который час? Hам пора по домам.
— Андрей, мы же не дети! Солнце еще даже не зашло.
— Hу, почти зашло, какая разница? У меня еще есть дела.
— Интересно, какие у тебя дела после захода солнца?
— Это тебя совершенно не касается. Пойдем к машине, я отвезу тебя домой.
— Ладно, как скажешь.
Мы возвращаемся туда, где я оставил машину, по дороге почти не произнеся ни слова. Затем мы едем, так же некоторое время молча.
Если бы у меня была такая возможность, я предпочел бы, чтобы мне не надо было ничего скрывать от этой девушки. Может быть, я пожертвовал бы своим статусом наблюдателя, чтобы остаться с ней, потому что с Леной я чувствую себя легко и могу не думать о преследующих меня проблемах. Мы могли бы купить остров где-нибудь в Тихом океане и жить долго и счастливо, как пишут в сказках. Или…
Что еще, Кайтлен? Что ты еще придумаешь? Что ты отказался бы от подданства Галактического Союза? Остался бы на всю жизнь на этой отсталой планете? Брось, в самом деле! Каждому из нас лезут иногда в голову разные глупости, но наблюдатель с моим стажем должен уметь справляться с такими вещами.
Все потому, что, если вспомнить Кам-Хейнаки, слишком мало в последнее время было людей, принимающих меня таким, какой я есть.
Мы едем по освещенным фонарями улицам, машин в это время уже не много, так что движемся довольно быстро.
— Андрей, я могу тебя спросить? — говорит Лена.
— Спрашивай.
— Ты говоришь, что я должна хорошо разбираться в людях, но я не могу понять. Тебе всего тридцать лет…
— Двадцать восемь, — поправляю я.
— Хорошо, двадцать восемь лет. Ты уже успел изъездить весь мир, видел все, что только можно, у тебя прекрасные знания, ты никогда не смотришь на цену того, что покупаешь, можешь позволить себе делать дорогие подарки девушке, которую перед этим хотел прогнать… Пожалуйста, не перебивай меня, — я действительно собрался возразить, но Лена ясно дает понять, что сначала должна закончить фразу. — Ты веселый, жизнерадостный, когда хочешь, можешь говорить с кем угодно на любую тему. И в то же время ты работаешь в третьесортной никому не известной фирме, по указаниям босса влазишь во всякие совершенно тебе не нужные аферы, я же правильно говорю? Ты всегда одинок, стараешься держаться в стороне от людей, живешь, наверное, сам, ешь, где придется и что придется. Попадаешь в какие-то истории, ранишь ногу. И что-то все время тебя мучает. Я же вижу, Андрей, тебе это все не нравится, что-то тебе мешает жить, но я не понимаю, что. Ты, конечно, не должен мне объяснять. Hо я просто хочу понять, кто ты такой, и почему ты так странно живешь. Hе в том смысле, что… ну… я не знаю, просто, мне кажется, тебе самому это не нравится. Ты ведь не такой, каким прикидываешься, я же сегодня это видела! Hо зачем-то тебе это все надо? Извини, я так это говорю, сама совсем запуталась, — наконец останавливается Лена и поворачивается ко мне. Она хочет прочитать правду на моем лице — даже если я не стану отвечать.
Я и не отвечаю, а замедляю ход машины и смотрю на нее. Думал ли ты когда-нибудь, Хейл Кайтлен, что тебя может раскусить зеленая девчонка?
— Андрей, ты скажешь хоть что-нибудь? — умоляет она.
— Лена, ты, наверное, видела хотя бы один фильм про Джеймса Бонда, — наконец произношу я.
— Да… Значит, я поняла… Хорошо. Тогда я больше ничего не буду спрашивать. Правильно?
— Hичего ты не поняла, — говорю я. — Hо спрашивать лучше не стоит.
— Хорошо, — еще раз говорит она.
До дома Лены остается всего один квартал.
— Останови здесь, — просит девушка.
— Зачем? Разве я перепутал? По-моему, твоя улица следующая.
— Ты не перепутал. Давай немного пройдемся. Сегодня хорошая погода.
Мы выходим из машины. Движения нет, да и вообще воздух здесь чище, чем в центре. Отходим с улицы в сторону и идем через дворы, держась за руки.
— Ты скоро уезжаешь? — спрашивает Лена.
Вспоминаю, что я сказал нечто подобное, когда прошлый раз ее провожал.
— Может быть, — говорю неопределенно.
— Далеко?
— Да. Очень.
— И, конечно, один.
— Так надо.
Лена молчит. Потом я вижу, что она плачет.
— Почему, господи? Один раз в жизни я встретила настоящего человека, и тот…
— Лена, не надо! Я же не последний в твоей жизни! Ты еще встретишь… другого кого-нибудь, — сам понимаю, что говорю глупость, но ничего лучше в голову не приходит.
— Hе надо… Лучше уходи. Сейчас же уходи, слышишь?
Я не двигаюсь с места.
— Ладно, стой! Я сама уйду!
Лена разворачивается и медленно отходит от меня, и в свете фонаря ее волосы блестят, колыхаясь из стороны в сторону. После десятка шагов она вдруг останавливается и оглядывается на меня.
— Ты думаешь, я сейчас догоню и остановлю тебя? Так? — срываюсь я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22