Эй, пожалуй, у нас будет компания.
Джад кончил привязывать швартов, и Сэм оглянулся на звук работающего мотора. Звук был низкий, басовитый, будто отбивали такт на большом барабане. Из-за поворота вышла большая моторная баржа, груженная известняком.
– О'кей, Сэм, пошли на борт, – пригласил Джад. – Приготовлю кофе, а потом поболтаем. – Он помахал рукой речнику, стоявшему у руля баржи, которая с усилием преодолевала течение. Речник в полосатой тельняшке и черном жилете ответил тем же. Было, однако, ясно, что он очень удивлен, увидев у берега большую яхту с мотором в тысячу лошадиных сил, возле которой приютилось суденышко Джада. Речник поглядел и в сторону амфитеатра, где все еще толпились люди. Заметил ли он, как они взволнованы, или просто увидел странно одетых людей, Сэм не знал, но речник еще долго смотрел назад, пока баржа уходила вверх по реке.
– Пришлось перетянуть швартов, – сказал Джад. – Ты, вероятно, заметил, что уровень воды сейчас гораздо выше, чем в 1999 году. Да и трава куда гуще и зеленее.
– В сороковых осадков было, надо полагать, куда больше.
– Думаю, ты прав, Сэм. Ну, пошли вниз.
Сэм колебался. Сразу уходить не хотелось, но не хотелось и бросать тех испуганных несчастных людей, оставляя их без помощи после перенесенных испытаний. Он все еще не мог забыть человека, у которого из щеки росла птица. Или девушку, которая оказалась вросшей в древесный ствол. Должно быть, Джад заметил выражение его лица.
– Я тоже видел это. Дот и Зита ушли помогать пострадавшим.
– Ты видел Зиту?
– Она сразу же прибежала к нам. Моя жена училась на сестру милосердия. Она, полагаю, сейчас наш единственный медик. Последнее, что я видел, это как они помогали человеку, у которого сквозь ступню проросла трава. Слышал поговорку «Он пустил корни»? Несчастный дурень проделал это буквально. Пьешь с молоком?
– Черный, – ответил Сэм, все еще бывший под впечатлением рассказа Джада. Джад, как ему показалось, принимал все слишком легко.
– Смотри будь осторожен на трапе, – сказал Джад, ведя его в каюту. – Мне пришлось тряпкой собрать тут не меньше ведра воды. Да еще убрать парочку рыб, что прыгали на полу каюты. Есть о чем подумать? Они тут резвились себе в реке, вполне счастливые, когда среди них вдруг материализовалась лодка. Черт... ты погляди на это! Только желудок побереги...
Сэм смотрел, как Джад наклоняется к полу, чтобы рассмотреть что-то поближе в том месте, где пол примыкает к стене каюты.
– Похоже на таракана, верно? – продолжал Джад, беря с полки возле плиты широкий нож для разделки рыбы и снова нагибаясь к полу.
Прямо из стены каюты непосредственно над полом торчала рыбья голова. Рот широко разинут, глаза выпучены. Рыба была мертва. Она как бы вмерзла в стальной корпус лодки. Видимо, плавала вблизи поверхности в тот момент, когда лодка материализовалась из ничего, так что рыба оказалась «пойманной» стенкой корпуса. Теперь она смотрелась неким мрачным амулетом рыболова.
«О Господи, странные же хреновины происходят с нами сегодня», – подумал Сэм.
– К счастью, молекулярная структура корпуса гораздо более плотная, чем у мяса рыбы, – говорил между тем Джад, пытаясь соскоблить ножом рыбью голову со стены. – Иначе в корпусе получилась бы дырка и мы сейчас уже покоились бы на дне реки. Видишь, корпус не пострадал, но в металле можно видеть срез кости. Выглядит как окаменевшее ископаемое, верно?
Сэм опустился на софу.
Да, в самом деле редкостное дерьмо!
– Такого при прежних прыжках в прошлое еще не случалось, – сказал Джад, складывая остатки рыбы в пластиковый пакет. – По каким-то причинам вся территория, попавшая в сферу этих подвижек, переносилась во времени очень чисто. Теперь же мы... не могу подобрать лучшего слова – инфицируемся предметами и животными из прошлого.
– Я видел примеры этого, и, поверь, это ужасное зрелище. Насколько я понимаю, некоторые люди, материализуясь, обнаруживают, что занимают то же пространство, которое занимает дерево или птица.
– И это доказывает, что механизм, уносящий нас в прошлое, дает сбои, выходит из-под контроля.
– Грязнуля Гарри сказал мне то же самое.
Джад, наливавший кофе, поглядел на Сэма и нахмурился:
– Грязнуля Гарри? Бродяга из города?
– Да.
– Он здесь?
– Ну, знаешь, он, пожалуй, явился мне тогда, когда мне казалось, что я сплю. Но теперь я думаю, что это был период перехода из одного времени в другое.
– У меня тоже было такое, – сказал Джад, вручая кружку Сэму. – Все, что я видел, был свет, разноцветный свет, и что-то вроде призрачного изображения амфитеатра, только пустующего. И что же он тебе сказал?
Сэм передал ему то, что говорил ему Гарри, хотя пересказывать было почти что нечего.
– И ты говоришь, что разговаривал Грязнуля Гарри совершенно разумно?
– Вполне разумно. И даже красноречиво. И, по-видимому, у него были вполне разумные представления о том, что с нами происходит. И о последствиях, которые могут иметь место, если мы не уберемся из амфитеатра.
– Сказал ли он еще что-нибудь?
Сэм отрицательно покачал головой.
– Ничего, что я... Ох! Он же упомянул свое имя. Но я думаю, оно тебе известно?
– Нет. Горожане всегда звали его Грязнулей Гарри. И какое же имя он назвал?
– Он сказал: «Иисус Христос, прости своего нерадивого слугу Роджера Ролли».
Глаза у Джада полезли на лоб.
– Роджера Ролли?
– Да.
– Ну, если бы ты назвал мне это имя раньше, я бы отнес его просто за счет галлюцинаций. Но теперь дело обстоит совсем иначе.
– Это почему?
– Потому что Ролли был мистиком – ну... что-то вроде христианского шамана. – Джад передал Сэму чашку. – И помер почти семьсот лет назад.
7
Николь Вагнер сбросила свой костюм гориллы прямо на бегу. К тому времени, когда она добежала до автомобильной стоянки, она оказалась уже в одной рубашке-безрукавке и тонких черных шортах. Теперь она остановилась, отводя с лица свои золотистые волосы, чтобы видеть лучше.
Фургон мороженщика все еще стоял на обычном месте у Гостевого центра. Конечно, никаких следов Брайана Пиккеринга не было. Она же сама видела, как Босток забил его до смерти своей железной палицей. Это означает, что Пиккеринг выбыл из числа участников игры «путешествие во времени».
Николь была достаточно наблюдательной, чтобы заметить кое-какие новейшие изменения. Раньше и стоянка автомобилей, и несколько прилегающих к ней акров пастбищ и лугов транспортировались во времени бережно и аккуратно. Теперь же парковочная площадка потеряла несколько кусков асфальта. То там, то здесь торчали стволы деревьев, как бы проросших сквозь асфальтовое покрытие. Полоса зеленой и сочной травы тянулась через всю площадку, как будто кто-то специально разрезал площадку пополам, а потом развел половинки врозь на ярд, чтобы там могла вырасти трава.
Она прошла мимо машины, из крыши которой «рос» телеграфный столб. Николь подумала, что в «Таймс» вполне могло бы появиться такое фото с подписью «В Йоркшире автомобиль-вампир пронзили телеграфным колом».
Подняв руку, чтобы защитить глаза от солнца, Николь осмотрела всю площадку и лежащие за ней луга. Около церкви она увидела бежавшего мужчину. Он рвал пальцами лицо, а на плече у него сидела птица. Во всяком случае, Николь показалось, что она видит машущее черное крыло. Бостока видно не было.
Сначала она думала, что ей удастся собрать достаточно добровольцев, рассказав им, что Босток убил жену и намерен убить и ее. Затем с группой мужчин она бы выследила бы его и совершила «гражданский арест» перед тем, как передать полиции. Однако оказалось, что все не так просто.
Несчастные невольные путешественники во времени были заняты своими делами. Какой-то старик ладонями закрывал глаза, а женщина примерно того же возраста вела его за руку. Он что-то говорил об укусе пчелы.
Двое мужчин зачем-то обматывали клетчатым пледом ствол дерева. Один из них плакал.
Девушка в тигровых леггинсах и с толстой косой бежала от автомобиля с переносной аптечкой в руках. Лицо ее было серьезным и сосредоточенным.
Впечатление было такое, будто целая гора дерьма только что разорвала гигантскую банку, в которую была упрятана, и забрызгала всю округу.
Делать было нечего.
Ей придется искать Бостока в одиночку.
8
Сэм вместе с Джадом вышел на палубу суденышка.
– Ну так кто таков этот самый мистик Роджер Ролли?
– Ты произносишь его фамилию так, будто она рифмуется со словом «доллар». Я же – как если бы он был французом: «Рол-лей». Правда, теперь я полагаю, что «доллар» все же ближе к средневековому йоркширскому говору.
– Значит, ты предполагаешь, что некоторым образом городской бродяга по кличке Грязнуля Гарри и мистик Роджер Ролли – одно и то же лицо?
Джад пожал плечами.
– Точно так же, как и то, что мистик Ролли был отшельником, то есть, вероятно, жил в деревянной лачуге в лесной чащобе лет семьсот назад. Если я правильно представляю себе средневекового мистика, то Грязнуля Гарри похож на него как две капли воды. Вообрази себе мужика со свалявшейся бородой, с дикими горящими глазами, который бормочет какую-то чушь о предметах, о которых нормальные люди не имеют ни малейшего представления.
– Значит, ты думаешь, он псих?
– Не в прямом значении этого слова. Вероятно, выражение «со странностями» было бы ближе к истине. Конечно, эксцентричный. Очень эксцентричный, особенно с точки зрения человека двадцатого века. Не бреется. Не умывается. Наверняка долго постится, но за воротник закладывает. Поглощен чудесами, которые творятся в его собственной башке, до такой степени, что нередко впадает в транс. Иногда оживленно разговаривает сам с собой.
– Теперь я вспоминаю, что, когда мы с тобой встретились впервые, ты показал на церковь и сказал, что убежище Ролли находилось где-то в этих местах.
– Именно так. Правда, наши достоверные сведения о жизни Ролли очень скудны. Ведь записи тех времен, как правило, и не точны, и не полны, а многие документы просто исчезли за эти долгие столетия. В общем, говоря о биографии Ролли, мы с известной уверенностью можем принять тот факт, что он родился где-то около 1300 года вблизи Торонтона в Йоркшире. Происходил он из бедной семьи, но был так смышлен, что некий сэр Томас Невил, архидиакон Дарема, оплатил его обучение в Оксфорде. А ведь и 700 лет назад Оксфорд и Кембридж были самыми известными светильниками науки в Англии. Затем Ролли возвращается домой, но вскоре решает стать отшельником. Говорят, он скроил одеяние отшельника из старого дождевика своего отца и из двух платьев своих сестер – серого и белого. Что же до его характера, то Ролли описывается как очень вспыльчивый юноша, не слишком застенчивый, как бывший монах, способный оскорбить и обругать каждого, кто оскорблял его собственные представления о христианстве. У него была еще одна особенность: он мог писать с бешеной скоростью, заполняя страницу за страницей, и одновременно читать проповеди на совершенно иные темы.
– Ладно, если таково аутентичное изображение Ролли, то оно полностью соответствует внешности и поведению Грязнули Гарри. Когда он умер?
– Одни уверяют, что он умер на Михайлов день1340 года в крошечном местечке Хэмпул к югу отсюда. Но весьма возможно, что это всего лишь выдумка, чтобы придать законченность его биографии.
– Ты хочешь сказать, что он просто исчез?
– Вполне возможно, хотя культ, связанный с его именем, существовал еще много лет. Говорят, что именно здесь происходило немало чудес – исцеления больных, видения, появление ангелов и тому подобное.
– Значит, как я понимаю, нам следует разыскать Грязнулю Гарри – или Роджера Ролли, если таково его настоящее имя, – и выспросить у него, что за чертовщина с нами происходит и когда могут прекратиться эти прыжки во времени?
– Пожалуй, я бы и сам не мог лучше сформулировать нашу цель.
Сэм резко повернулся и увидел Карсвелла, который стоял на берегу почти что рядом с ними.
– Мистер Ролли представляется мне фигурой, с которой невредно было бы познакомиться.
Совершенно очевидно, что Карсвелл подслушал их разговор со своей яхты.
– Не знаю, так ли легко будет это сделать, – холодно произнес Сэм. Он хотел бы иметь с Карсвеллом как можно меньше дела. Хотя этот человек сейчас улыбался и говорил вежливо, но глаза у него были, как всегда, злые, будто он готов излить свою ярость на первого попавшегося под руку.
– Ладно. Тогда нечего зря терять время. Судя по тому, что я видел раньше, каждый раз, как мы совершаем прыжок во времени, люди начинают умирать, причем далеко не самой приятной смертью.
Глаза Карсвелла прямо сверлили лицо Сэма.
– Вы видели ту хорошенькую девушку, которая срослась с деревом?
Сэм кивнул.
Карсвелл дернул головой, будто готовился сказать что-то забавное.
– Эта прелестная девица была моей... племянницей.
Пауза перед словом «племянница» была весьма красноречива.
– Сожалею, – сказал Джад, и в его словах тоже можно было найти двойной смысл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74