Надо разыскать кого-нибудь из летчиков да потолковать без суеты; пилоты — свои парни…
— Стой, куда прешь?! — долетел вдруг бешеный рык. — Стоя-ать!
И вопль Леди Звездного Дождя:
— Не надо! Это же Лоцман!
— Задавлю жабу!
Взревел двигатель, и взвился пронзительный вопль.
Охранитель мира понесся к большаку. Там на холостом ходу рычала большая машина защитного цвета — БМП, пришло на ум название, — голосила чумазая девица, до неба стояла брань разъяренных мужчин. Лоцман вылетел на перекресток. Под колесами БМП что-то шевелилось, торчала голая рука, которая дергалась и словно ощупывала бетонку. Из машины вылезли угрюмые солдаты, сгрудились возле щеголеватого, нервно улыбающегося офицера. Двое вертолетчиков удерживали бешеный, рвущийся из рук клубок, в который превратилась Леди Звездного Дождя, еще два пилота стояли на коленях у машины, заглядывая под низ, и на чем свет стоит крыли армию и нынешние порядки. Слева из-под переднего колеса торчали босые ноги — коричневые и недвижные, как будто сработанные из дерева.
— Поднимите машину домкратом, — велел Лоцман. — Где домкрат?! — рявкнул он на солдата, который выползал с водительского места.
Солдат полез обратно, а лощеный офицер обернулся к охранителю мира, оглядел его и с издевательской вежливостью взял под козырек:
— Чем могу служить? — На плечах лежали погоны с причудливым звездным рисунком. Не поймешь, в каком он звании. Ругавшиеся летчики смолкли, и только чумазая деваха еще трепыхалась и всхлипывала.
— Ваш солдат задавил человека. — У Лоцмана сжались, кулаки. — Ставь живей! — подхлестнул он водителя, который появился с домкратом в руках, однако не торопился пустить его в дело, а выжидательно поглядывал на командира.
Вертолетчики забрали у солдата инструмент, установили и вдвоем начали поднимать БМП, дружно налегая на рычаг.
— Что за самоуправство, позвольте спросить? — осведомился офицер с холодной улыбкой. — Кто вам позволил распоряжаться? — Он не был похож на камуфляжно-пятнистых, тяжеловесных автоматчиков: на сухощавой фигуре ловко сидел зеленый плащ, на поясе висела кобура тисненой кожи, кремовый шарф оттенял ровный загар не по-военному тонкого, интеллигентного лица. Прозрачные синие глаза, длинная белокурая челка, фуражка с высоким околышем. Глаза недобро сощурились. — Я спрашиваю: кто позволил распоряжаться?
— Я — Лоцман. — С его точки зрения, это объясняло всё. Охранитель мира — везде охранитель мира, и калечить людей он не позволит нигде и никому.
— Проданный Лоцман, — поправил военный. — Мертвый Лоцман. И на дорогу, к вашему сведению, лез не человек, а падаль. Вам ясна разница? — К щекам внезапно прихлынула кровь. — Убирайтесь, чтоб духу не было! — заорал офицер на приподнявших БМП пилотов. Человек под колесом не шевелился, пальцы замершей руки походили на сдохших гусениц. Офицер мотнул головой, приказал солдатам: — Убрать!
Двое автоматчиков взялись за раздавленные ноги, выше колен плоские, как две чудовищные лепехи, и потащили. Новая боль вывела пострадавшего из шока, он взвизгнул, захлебнулся, смолк. У Лоцмана потемнело в глазах. Ну, я вам устрою! Тело пронизала дрожь, он напружинился, задохнулся, не успев набрать в легкие достаточно воздуха, — и ощутил в руке округлый увесистый металлический предмет.
— Я снесу город — следа не останется, — объявил он с ледяной ненавистью. Стоит швырнуть сотворенный шар — и он вспыхнет белым пламенем, в мгновение ока слизнет и людей, и дома, и вертолеты; очистит мир от города, в котором Лоцманов принуждают подписать ОБЯЗАТЕЛЬСТВО и давят машинами.
Всё замерло — даже рычащий двигатель заглох. Офицер дернулся было, желая подойти, но точно прирос к месту. Двое солдат скрючились над вытащенным из-под колес человеком, Леди Звездного Дождя повисла у летчиков на руках, как мертвая кукла.
— Ты это, парень… остынь, — негромко вымолвил пилот из тех, кто поднимал домкратом БМП.
— Не надо, — глядя испуганными глазищами, прошептала деваха. — Миленький, не бросай. Тут же люди.
Один из летчиков отпустил ее и медленно, плавно шагнул к охранителю мира.
— Не дури. — Лицо побледнело, но голос звучал добродушно, успокаивающе. — Лоцманов продают не здесь — это делается не в наших мирах.
Лоцман вывинтил взрыватель, сунул его в карман, а неприятно холодящий кожу шар в сердцах отбросил офицеру под ноги. Военный отскочил, бомба звонким мячиком запрыгала по бетонке и укатилась в кювет.
Солдаты шумно засопели, зашевелились. Четверо пилотов придвинулись к Лоцману, Леди Звездного Дождя осталась стоять одна. Откуда-то появились еще автоматчики — молчаливые, угрюмые, — обступили всех плотным кольцом. Лоцман мог бы поклясться, что они не подошли по дороге, а в прямом смысле слова зародились из воздуха, и вместе с ними зародился крепкий дух кожаных ремней. Все смотрели на него. Вертолетчики с суровыми лицами — хлебнувшие лиха юные романтики; чумазая деваха со вздрагивающей нижней губой — проданная, сломленная охранительница мира; синеглазый офицер, выпрямившийся с аристократической надменностью — так не похожий на автоматчиков, несомненный персонаж из иного фильма; подошедшие солдаты — все на одно лицо, с автоматами на груди. Два десятка человек глядели на Лоцмана и чего-то ждали. Его осенило. Девица предупреждала, чтобы не вздумал творить, — а он сотворил бомбу.
— Думаете, сдохну? Не дождетесь! — заявил охранитель мира.
Однако в ногах появилась слабость, свет в глазах начал меркнуть. Расплата? Он тряхнул головой, глубоко вдохнул, сжал кулаки. Я не подписал — и не должен умереть. Я пошел против коменданта, против Богини, против законов этих миров — и я найду силы выжить!
Из бесконечности, из неведомого затуманья к нему протянулась незримая нить, прильнула к щеке, скользнула по шее, по груди, улеглась на плечах. Оборвалась. Свободный конец подтянулся, обвил колени. Нить мгновение продержала охранителя мира в плену и исчезла, подарив ему крупицу жизни. Богиня сторговалась с Ителем, уступила Лоцмана за пять тысяч долларов — однако еще не забыла его, подпитала энергией памяти.
Он провел ладонью по лицу, оглянулся кругом. Вертолетчики смотрели недоверчиво, солдаты — равнодушно. Леди Звездного Дождя, распахнув глаза, тянула шею и даже поднялась на цыпочки.
— Ох, — пискнула она, — живой остался!
Офицер смахнул испарину со лба, поправил фуражку.
— Я вас арестую. — На раскрытой ладони внезапно очутились наручники.
Охранитель мира уставился на скрепленные цепочкой блестящие кольца. Вот почему офицер так не похож на солдат!
— Вы бывший Лоцман, я не ошибся? Хорош ли в армии стимулятор?
Офицер вздернул подбородок.
— Без стимулятора Лоцманы превращаются в падаль. — В голосе скрипнула злость. — Руки! — гаркнул он, сжимая наручники. — Три шага назад! — Это относилось к вертолетчикам.
Пилоты не шелохнулись.
— Отставить! — хлестнула новая команда. Солдаты расступились, и в их молчаливое кольцо вошел комендант. Он слегка запыхался, изжеванное лицо порозовело. — Что происходит? Доложите.
Тщательно подбирая слова, офицер принялся докладывать о происшествии. Лоцман глядел на распластанного на земле человека. Тот был мертв. Опасливо, бочком, приблизилась Леди Звездного Дождя, зашептала:
— Он сам сунулся под машину; хотел, чтоб задавили. Надоело быть падалью. Проданный Лоцман — не жилец, как ни крути. Разве вот в армию податься, стимулятор зарабатывать. — Деваха злобно глянула на офицера, обернулась к Лоцману и улыбнулась: — А здорово у тебя с бомбой вышло! Как у непроданного.
— Жаль, не бросил. — Он отвернулся, борясь с желанием опуститься на бетонку, скрючиться и уткнуться лицом в колени.
— Понял, спасибо, — громко сказал комендант, одарил Лоцмана долгим неприязненным взглядом. — Беспорядков в городе я не допущу. Проводите на третью площадку, — велел он офицеру. — Возьмете двоих людей. При попытке к бегству застрелите. — Комендант повернулся к солдатам из БМП. — Бомбу ликвидировать. Труп убрать — и следовать по прежнему маршруту. Остальным разойтись!
Один из летчиков хлопнул Лоцмана по плечу, и пилоты ушли, затем рассосалось кольцо автоматчиков. Солдаты будто таяли в воздухе, унося с собой запах кожаных ремней. Наконец побрела прочь чумазая деваха, то и дело оглядываясь через плечо.
— Слушай мою команду: пошел. — Офицер указал на дорожку, по которой Лоцман несколько минут назад выбежал на большак. — Зараза, столько хлопот из-за тебя! Вперед шагом марш! — Похоже, в армии он без году неделя — смесь военных команд и гражданских восклицаний выдает парня с головой.
Охранитель мира двинулся по дорожке. Офицер держался на полшага сзади, следом топали двое солдат. Что за третья площадка? Не в карцер ли ведут? Может, дать деру? Он прикинул свои возможности. Проданный, чуть живой Лоцман против накачанного стимуляторами, не утратившего способность творить и изменять мир офицера и автоматчиков, которые получили приказ стрелять на поражение, — шансы скудноваты. Ладно, решил он, сперва взглянем на эту самую третью площадку, а там определимся.
Они прошли мимо знакомой двери с надписью АУКЦИОН, миновали несколько разноцветных коттеджей, пару ангаров и оказались на краю вертолетной площадки. Лоцман повеселел: серые машины с бело-зелеными полосами радовали взгляд, точно лица друзей. Где вертолеты — там и летчики, и возможность попасть домой, в Поющий Замок. К тому же местное целительное солнце дарило тепло, а с ним — новые силы.
— Стой! — приказал офицер.
Охранитель мира остановился, оглянулся через плечо. И всем корпусом развернулся назад. Их нагонял знакомый пилот, который доставил пленника в Кинолетный город — взъерошенный, вне себя от изумления.
— Ну, ты даешь! — закричал он издали. — Проданный Лоцман любую мелочь сотворит — и тут же гибнет. А ты бомбу сварганил и жив остался! Чудеса.
Офицер открыл рот, намереваясь выкрикнуть: «Молчать!» — и захлопнул его, ничего не сказав. Прозрачные синие глаза под светлой челкой перебежали с пилота на Лоцмана. Взгляд сделался растерянным, смятенным; охранитель мира ясно ощутил моральное превосходство — свое и вертолетчика. Пилот прошел между солдатами, словно меж двух столбов, миновал офицера, который отодвинулся, уступив дорогу.
— Шагай. — Летчик махнул рукой в сторону вертолетов. — Домой полетишь. Да особо не радуйся, не с чего. Ишь, расцвел! Дома-то взвоешь, жизнь станет не мила.
— Почему?
— Сам увидишь, — пилот устремился через площадку к своей машине.
Лоцман направился следом. Не слыша солдатского топота за спиной, оглянулся. Армия осталась на месте, за краем асфальтового покрытия. Автоматчики глазели по сторонам, не интересуясь бывшим подконвойным, но офицер не спускал с него глаз. От ненависти во взгляде отступника у Лоцмана захолодели лоб и затылок. Видать, очень дорого было то, что предал бывший охранитель мира, раз он так ненавидит не пожелавшего предать. Дошли до вертолета.
— Тебя куда — сразу в Замок? — спросил пилот, сдвигая вбок дверь салона.
Лоцман обрадованно закивал, но спохватился:
— Сперва — откуда меня забрали: там мотоцикл пропадает.
— Как скажешь. Залазь, чудик. — Пилот— хлопнул его по спине.
— Ты — первый, кого после продажи везут домой.
Зарокотал двигатель, тронулись с места лопасти несущего винта. Лоцман устроился в кресле, пристегнул ремни. Что-то подсказывало: он не прощается с Кинолетным городом навсегда.
…Вертолет вынырнул из солнца, со стекол убрались щитки. Лоцман нетерпеливо привстал, разглядывая мир снаружи. Да, похоже на мир Поющего Замка: зеленая всхолмленная степь, кольцо синих гор. Лишь самого Замка не видно. Неужто исчез? Что тут стряслось за время, когда охранитель мира обретался на чужбине? Он прошел в кабину, тряхнул за плечо глядевшего вперед пилота. Тот подпрыгнул, вертолет клюнул носом.
— А, чтоб тебе! — парень выправил машину. — Чего вскочил?
— Где мой Замок?! — крикнул Лоцман, перекрывая рокот двигателя. — Ты куда завез, змееныш?!
Летчик заорал в ответ:
— Замок слева по курсу. Не видишь?
Лоцман вгляделся. От напряжения заболели глаза.
— Не вижу! Пустая степь. Разыгрываешь? — спросил он с надеждой.
— Вон там! — Пилот ткнул пальцем в стекло. Охранитель мира помотал головой и, расстроенный, вернулся в салон. Наверное, Поющий Замок на месте, но его стены и башни теряются в зеленоватой дымке, сливаясь со степью. Неужели проданный Лоцман первым делом теряет зрение?
Хотелось бы знать, где Богини продают своих Лоцманов. За пределами наших миров, утверждают пилоты. Ну, Итель, берегись: я тебя разыщу. Узнаешь, как скупать Лоцманов по дешевке.
С другой стороны, что значит — «купить Лоцмана»? «Продать» — понятно: Богиня избавилась от ненужного ей охранителя мира и получила деньги. А таинственный Итель? Он ничего не обрел взамен: Лоцманы умирают либо становятся офицерами, но реальной выгоды Ителю от этого нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— Стой, куда прешь?! — долетел вдруг бешеный рык. — Стоя-ать!
И вопль Леди Звездного Дождя:
— Не надо! Это же Лоцман!
— Задавлю жабу!
Взревел двигатель, и взвился пронзительный вопль.
Охранитель мира понесся к большаку. Там на холостом ходу рычала большая машина защитного цвета — БМП, пришло на ум название, — голосила чумазая девица, до неба стояла брань разъяренных мужчин. Лоцман вылетел на перекресток. Под колесами БМП что-то шевелилось, торчала голая рука, которая дергалась и словно ощупывала бетонку. Из машины вылезли угрюмые солдаты, сгрудились возле щеголеватого, нервно улыбающегося офицера. Двое вертолетчиков удерживали бешеный, рвущийся из рук клубок, в который превратилась Леди Звездного Дождя, еще два пилота стояли на коленях у машины, заглядывая под низ, и на чем свет стоит крыли армию и нынешние порядки. Слева из-под переднего колеса торчали босые ноги — коричневые и недвижные, как будто сработанные из дерева.
— Поднимите машину домкратом, — велел Лоцман. — Где домкрат?! — рявкнул он на солдата, который выползал с водительского места.
Солдат полез обратно, а лощеный офицер обернулся к охранителю мира, оглядел его и с издевательской вежливостью взял под козырек:
— Чем могу служить? — На плечах лежали погоны с причудливым звездным рисунком. Не поймешь, в каком он звании. Ругавшиеся летчики смолкли, и только чумазая деваха еще трепыхалась и всхлипывала.
— Ваш солдат задавил человека. — У Лоцмана сжались, кулаки. — Ставь живей! — подхлестнул он водителя, который появился с домкратом в руках, однако не торопился пустить его в дело, а выжидательно поглядывал на командира.
Вертолетчики забрали у солдата инструмент, установили и вдвоем начали поднимать БМП, дружно налегая на рычаг.
— Что за самоуправство, позвольте спросить? — осведомился офицер с холодной улыбкой. — Кто вам позволил распоряжаться? — Он не был похож на камуфляжно-пятнистых, тяжеловесных автоматчиков: на сухощавой фигуре ловко сидел зеленый плащ, на поясе висела кобура тисненой кожи, кремовый шарф оттенял ровный загар не по-военному тонкого, интеллигентного лица. Прозрачные синие глаза, длинная белокурая челка, фуражка с высоким околышем. Глаза недобро сощурились. — Я спрашиваю: кто позволил распоряжаться?
— Я — Лоцман. — С его точки зрения, это объясняло всё. Охранитель мира — везде охранитель мира, и калечить людей он не позволит нигде и никому.
— Проданный Лоцман, — поправил военный. — Мертвый Лоцман. И на дорогу, к вашему сведению, лез не человек, а падаль. Вам ясна разница? — К щекам внезапно прихлынула кровь. — Убирайтесь, чтоб духу не было! — заорал офицер на приподнявших БМП пилотов. Человек под колесом не шевелился, пальцы замершей руки походили на сдохших гусениц. Офицер мотнул головой, приказал солдатам: — Убрать!
Двое автоматчиков взялись за раздавленные ноги, выше колен плоские, как две чудовищные лепехи, и потащили. Новая боль вывела пострадавшего из шока, он взвизгнул, захлебнулся, смолк. У Лоцмана потемнело в глазах. Ну, я вам устрою! Тело пронизала дрожь, он напружинился, задохнулся, не успев набрать в легкие достаточно воздуха, — и ощутил в руке округлый увесистый металлический предмет.
— Я снесу город — следа не останется, — объявил он с ледяной ненавистью. Стоит швырнуть сотворенный шар — и он вспыхнет белым пламенем, в мгновение ока слизнет и людей, и дома, и вертолеты; очистит мир от города, в котором Лоцманов принуждают подписать ОБЯЗАТЕЛЬСТВО и давят машинами.
Всё замерло — даже рычащий двигатель заглох. Офицер дернулся было, желая подойти, но точно прирос к месту. Двое солдат скрючились над вытащенным из-под колес человеком, Леди Звездного Дождя повисла у летчиков на руках, как мертвая кукла.
— Ты это, парень… остынь, — негромко вымолвил пилот из тех, кто поднимал домкратом БМП.
— Не надо, — глядя испуганными глазищами, прошептала деваха. — Миленький, не бросай. Тут же люди.
Один из летчиков отпустил ее и медленно, плавно шагнул к охранителю мира.
— Не дури. — Лицо побледнело, но голос звучал добродушно, успокаивающе. — Лоцманов продают не здесь — это делается не в наших мирах.
Лоцман вывинтил взрыватель, сунул его в карман, а неприятно холодящий кожу шар в сердцах отбросил офицеру под ноги. Военный отскочил, бомба звонким мячиком запрыгала по бетонке и укатилась в кювет.
Солдаты шумно засопели, зашевелились. Четверо пилотов придвинулись к Лоцману, Леди Звездного Дождя осталась стоять одна. Откуда-то появились еще автоматчики — молчаливые, угрюмые, — обступили всех плотным кольцом. Лоцман мог бы поклясться, что они не подошли по дороге, а в прямом смысле слова зародились из воздуха, и вместе с ними зародился крепкий дух кожаных ремней. Все смотрели на него. Вертолетчики с суровыми лицами — хлебнувшие лиха юные романтики; чумазая деваха со вздрагивающей нижней губой — проданная, сломленная охранительница мира; синеглазый офицер, выпрямившийся с аристократической надменностью — так не похожий на автоматчиков, несомненный персонаж из иного фильма; подошедшие солдаты — все на одно лицо, с автоматами на груди. Два десятка человек глядели на Лоцмана и чего-то ждали. Его осенило. Девица предупреждала, чтобы не вздумал творить, — а он сотворил бомбу.
— Думаете, сдохну? Не дождетесь! — заявил охранитель мира.
Однако в ногах появилась слабость, свет в глазах начал меркнуть. Расплата? Он тряхнул головой, глубоко вдохнул, сжал кулаки. Я не подписал — и не должен умереть. Я пошел против коменданта, против Богини, против законов этих миров — и я найду силы выжить!
Из бесконечности, из неведомого затуманья к нему протянулась незримая нить, прильнула к щеке, скользнула по шее, по груди, улеглась на плечах. Оборвалась. Свободный конец подтянулся, обвил колени. Нить мгновение продержала охранителя мира в плену и исчезла, подарив ему крупицу жизни. Богиня сторговалась с Ителем, уступила Лоцмана за пять тысяч долларов — однако еще не забыла его, подпитала энергией памяти.
Он провел ладонью по лицу, оглянулся кругом. Вертолетчики смотрели недоверчиво, солдаты — равнодушно. Леди Звездного Дождя, распахнув глаза, тянула шею и даже поднялась на цыпочки.
— Ох, — пискнула она, — живой остался!
Офицер смахнул испарину со лба, поправил фуражку.
— Я вас арестую. — На раскрытой ладони внезапно очутились наручники.
Охранитель мира уставился на скрепленные цепочкой блестящие кольца. Вот почему офицер так не похож на солдат!
— Вы бывший Лоцман, я не ошибся? Хорош ли в армии стимулятор?
Офицер вздернул подбородок.
— Без стимулятора Лоцманы превращаются в падаль. — В голосе скрипнула злость. — Руки! — гаркнул он, сжимая наручники. — Три шага назад! — Это относилось к вертолетчикам.
Пилоты не шелохнулись.
— Отставить! — хлестнула новая команда. Солдаты расступились, и в их молчаливое кольцо вошел комендант. Он слегка запыхался, изжеванное лицо порозовело. — Что происходит? Доложите.
Тщательно подбирая слова, офицер принялся докладывать о происшествии. Лоцман глядел на распластанного на земле человека. Тот был мертв. Опасливо, бочком, приблизилась Леди Звездного Дождя, зашептала:
— Он сам сунулся под машину; хотел, чтоб задавили. Надоело быть падалью. Проданный Лоцман — не жилец, как ни крути. Разве вот в армию податься, стимулятор зарабатывать. — Деваха злобно глянула на офицера, обернулась к Лоцману и улыбнулась: — А здорово у тебя с бомбой вышло! Как у непроданного.
— Жаль, не бросил. — Он отвернулся, борясь с желанием опуститься на бетонку, скрючиться и уткнуться лицом в колени.
— Понял, спасибо, — громко сказал комендант, одарил Лоцмана долгим неприязненным взглядом. — Беспорядков в городе я не допущу. Проводите на третью площадку, — велел он офицеру. — Возьмете двоих людей. При попытке к бегству застрелите. — Комендант повернулся к солдатам из БМП. — Бомбу ликвидировать. Труп убрать — и следовать по прежнему маршруту. Остальным разойтись!
Один из летчиков хлопнул Лоцмана по плечу, и пилоты ушли, затем рассосалось кольцо автоматчиков. Солдаты будто таяли в воздухе, унося с собой запах кожаных ремней. Наконец побрела прочь чумазая деваха, то и дело оглядываясь через плечо.
— Слушай мою команду: пошел. — Офицер указал на дорожку, по которой Лоцман несколько минут назад выбежал на большак. — Зараза, столько хлопот из-за тебя! Вперед шагом марш! — Похоже, в армии он без году неделя — смесь военных команд и гражданских восклицаний выдает парня с головой.
Охранитель мира двинулся по дорожке. Офицер держался на полшага сзади, следом топали двое солдат. Что за третья площадка? Не в карцер ли ведут? Может, дать деру? Он прикинул свои возможности. Проданный, чуть живой Лоцман против накачанного стимуляторами, не утратившего способность творить и изменять мир офицера и автоматчиков, которые получили приказ стрелять на поражение, — шансы скудноваты. Ладно, решил он, сперва взглянем на эту самую третью площадку, а там определимся.
Они прошли мимо знакомой двери с надписью АУКЦИОН, миновали несколько разноцветных коттеджей, пару ангаров и оказались на краю вертолетной площадки. Лоцман повеселел: серые машины с бело-зелеными полосами радовали взгляд, точно лица друзей. Где вертолеты — там и летчики, и возможность попасть домой, в Поющий Замок. К тому же местное целительное солнце дарило тепло, а с ним — новые силы.
— Стой! — приказал офицер.
Охранитель мира остановился, оглянулся через плечо. И всем корпусом развернулся назад. Их нагонял знакомый пилот, который доставил пленника в Кинолетный город — взъерошенный, вне себя от изумления.
— Ну, ты даешь! — закричал он издали. — Проданный Лоцман любую мелочь сотворит — и тут же гибнет. А ты бомбу сварганил и жив остался! Чудеса.
Офицер открыл рот, намереваясь выкрикнуть: «Молчать!» — и захлопнул его, ничего не сказав. Прозрачные синие глаза под светлой челкой перебежали с пилота на Лоцмана. Взгляд сделался растерянным, смятенным; охранитель мира ясно ощутил моральное превосходство — свое и вертолетчика. Пилот прошел между солдатами, словно меж двух столбов, миновал офицера, который отодвинулся, уступив дорогу.
— Шагай. — Летчик махнул рукой в сторону вертолетов. — Домой полетишь. Да особо не радуйся, не с чего. Ишь, расцвел! Дома-то взвоешь, жизнь станет не мила.
— Почему?
— Сам увидишь, — пилот устремился через площадку к своей машине.
Лоцман направился следом. Не слыша солдатского топота за спиной, оглянулся. Армия осталась на месте, за краем асфальтового покрытия. Автоматчики глазели по сторонам, не интересуясь бывшим подконвойным, но офицер не спускал с него глаз. От ненависти во взгляде отступника у Лоцмана захолодели лоб и затылок. Видать, очень дорого было то, что предал бывший охранитель мира, раз он так ненавидит не пожелавшего предать. Дошли до вертолета.
— Тебя куда — сразу в Замок? — спросил пилот, сдвигая вбок дверь салона.
Лоцман обрадованно закивал, но спохватился:
— Сперва — откуда меня забрали: там мотоцикл пропадает.
— Как скажешь. Залазь, чудик. — Пилот— хлопнул его по спине.
— Ты — первый, кого после продажи везут домой.
Зарокотал двигатель, тронулись с места лопасти несущего винта. Лоцман устроился в кресле, пристегнул ремни. Что-то подсказывало: он не прощается с Кинолетным городом навсегда.
…Вертолет вынырнул из солнца, со стекол убрались щитки. Лоцман нетерпеливо привстал, разглядывая мир снаружи. Да, похоже на мир Поющего Замка: зеленая всхолмленная степь, кольцо синих гор. Лишь самого Замка не видно. Неужто исчез? Что тут стряслось за время, когда охранитель мира обретался на чужбине? Он прошел в кабину, тряхнул за плечо глядевшего вперед пилота. Тот подпрыгнул, вертолет клюнул носом.
— А, чтоб тебе! — парень выправил машину. — Чего вскочил?
— Где мой Замок?! — крикнул Лоцман, перекрывая рокот двигателя. — Ты куда завез, змееныш?!
Летчик заорал в ответ:
— Замок слева по курсу. Не видишь?
Лоцман вгляделся. От напряжения заболели глаза.
— Не вижу! Пустая степь. Разыгрываешь? — спросил он с надеждой.
— Вон там! — Пилот ткнул пальцем в стекло. Охранитель мира помотал головой и, расстроенный, вернулся в салон. Наверное, Поющий Замок на месте, но его стены и башни теряются в зеленоватой дымке, сливаясь со степью. Неужели проданный Лоцман первым делом теряет зрение?
Хотелось бы знать, где Богини продают своих Лоцманов. За пределами наших миров, утверждают пилоты. Ну, Итель, берегись: я тебя разыщу. Узнаешь, как скупать Лоцманов по дешевке.
С другой стороны, что значит — «купить Лоцмана»? «Продать» — понятно: Богиня избавилась от ненужного ей охранителя мира и получила деньги. А таинственный Итель? Он ничего не обрел взамен: Лоцманы умирают либо становятся офицерами, но реальной выгоды Ителю от этого нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57