Очень может быть, что вы
просто интуитивный расчетчик.
- А этот трюк с нахождением трупа? Разве не озарение?
- Так только кажется со стороны. Кроме того, вы только что видели,
что может произойти с моими расчетами, если мне недостает какого-то
ключевого фактора. Вряд ли это можно назвать озарением.
- Предположим, я скажу тебе, что все утро меня тревожило сильное
предчувствие, что один из игроков умер?
- Боюсь, это выше моих сил. Мне нужно было бы знать, кто это и
некоторые обстоятельства. Я в действительности больше имею дело с фактами
и вероятностями, чем с подобными вещами. Вы это серьезно, насчет
предчувствия?
- Да, это настоящее предчувствие.
- А вы чувствовали то же самое, когда Графа проткнули колом?
- Нет. Но с другой стороны, я не думаю, чтобы его все-таки можно было
считать живым, в прямом смысле слова.
- Увертка, увертка, - сказал я, и он уловил мою улыбку и улыбнулся в
ответ. Наверное, понять другого можно только побывав в его шкуре.
- Ты ведь хотел показать мне Гнездо Пса? Мне стало любопытно.
- Пойдем, - ответил я, и мы пошли и взобрались на тот холм.
На его вершине мы немного побродили, и я показал ему тот камень,
сквозь который нас втянуло. Надпись на нем снова превратилась в еле
заметные царапины. Он тоже не смог ее разобрать.
- Тем не менее отсюда открывается чудесный вид, - сказал он,
осматривая окрестности. - О, вон дом пастора. Интересно, принялись ли у
миссис Эндерби те черенки?
Мне представлялась возможность. Наверное, я мог ухватиться за нее
прямо сейчас и рассказать ему всю историю, от Сохо до сегодняшнего дня. Но
я понял, по крайней мере, что удерживает меня от этого шага. Он напоминал
мне одного моего давнего знакомого - Рокко. Рокко был крупным, вислоухим
охотничьи псом, всегда веселым; радостно прыгая по жизни или завоевывая ее
тяжким трудом, он всегда пребывал в таком прекрасном настроении, что
некоторых это раздражало; и еще он был очень целеустремленным. Однажды на
улице я окликнул его, и он без колебаний бросился через дорогу, не обращая
на окружающую обстановку даже того элементарного внимания, которое
свойственно любому щенку. Его переехала повозка. Я кинулся к нему, и будь
я проклят, если он не выглядел счастливым при виде меня в те последние
минуты. Если бы я не разевал свою пасть, он мог бы оставаться счастливым
гораздо дольше. Так вот... Ну, Ларри не так глуп, как Рокко, но и он
склонен к подобному энтузиазму, который долгое время подавляла стоящая
перед ним большая проблема. Сейчас, по-видимому, он почти придумал
какой-то способ решить эту проблему, и Великий Детектив в его нынешнем
обличье очень его развлекал. Поскольку я не считал, что он может так уж
много выдать, то вспомнил Рокко и сказал себе - к черту. Потом.
Мы спустились с холма и пошли обратно, и я выслушал его рассказы о
тропических растениях, о растениях средней полосы, об арктических
растениях, о дневных-ночных циклах растений, и о лечении травами у многих
народов. Когда мы подходили к дому Растова, я заметил нечто, что сперва
показалось мне куском веревки, свисающим с ветки дерева и раскачивающимся
на ветру. Через секунду я узнал в нем Шипучку, подающего мне сигналы.
Я перешел на левую сторону дороги и ускорил шаги.
- Нюх! Я тебя искал! - крикнул он. - Он сделал это! Он сделал это!
- Что? - спросил я.
- Покончил с собой. Я нашел его в петле, когда вернулся с кормежки. Я
знал, что он в депрессии, я говорил тебе...
- Как давно это случилось?
- Около часа назад, - ответил он. - Потом я пополз искать тебя.
- Когда ты ушел из дому?
- Перед рассветом.
- Тогда с ним было все в порядке?
- Да. Он спал. Вчера ночью он пил.
- Ты уверен, что он покончил с собой сам?
- Возле него на столе стояла бутылка.
- Это ничего не значит, учитывая то, как он пил.
Ларри приостановился, увидев, что я завел разговор. Я извинился перед
Шипучкой и рассказал Ларри, в чем дело.
- Похоже на то, что ваше предчувствие было верным, - сказал я. - Но я
бы не смог это рассчитать.
Затем мне в голову пришла одна мысль.
- Икона, - спросил я. - Она все еще там?
- На виду ее нет, - ответил Шипучка. - Но она обычно и не лежит на
виду, если только он не достает ее зачем-нибудь.
- Ты проверял там, где он ее хранит?
- Не могу. Для этого нужны руки. У него под кроватью есть одна доска.
Она лежит ровно и на вид ничем не отличается от других, но легко
вынимается, если поддеть пальцами, у кого они есть. Под ней - пустота. Он
хранит ее там, завернутой в красный шелковый платок.
- Я попрошу Ларри поднять доску, - сказал я. - Какая-нибудь из дверей
не заперта?
- Не знаю. Тебе придется их проверить. Как правило, он держит их
запертыми. Если они заперты, то мое окно приоткрыто, как всегда. Ты можешь
поднять раму и забраться в дом этим путем.
Мы направились к его дому. Шипучка соскользнул вниз и последовал за
нами.
Входная дверь была не заперта. Мы вошли и подождали, пока Шипучка нас
догонит.
- Куда идти? - спросил я.
- Прямо, в эту дверь.
Мы так и сделали, и вошли в комнату, которую я видел снаружи, когда
заглядывал в окно. И Растов висел там, на веревке, привязанной к балке,
всклокоченные черные волосы и борода обрамляли его бледное лицо, черные
глаза вылезли из орбит, струйка крови, выбежавшая из левого угла его рта
на бороду, засохла и стала похожа на темный шрам. Лицо его было опухшим,
пурпурного цвета. Рядом лежал опрокинутый стул.
Мы всего секунду смотрели на его останки, и я вспомнил вчерашнее
замечание старого кота. Не об этой ли крови он говорил?
- Где спальня? - спросил я.
- Сзади, за этой дверью, - ответил Шипучка.
- Пошли, Ларри, - сказал я. - Вы нам нужны, чтобы поднять доску.
В спальне был ужасный беспорядок, повсюду груды пустых бутылок.
Постель скомкана, белье пахнет застарелым человеческим потом.
- Под кроватью есть не прибитая доска, - обратился я к Ларри. Потом
спросил Шипучку: - Какая именно?
Шипучка заполз под кровать и остановился на третьей доске.
- Вот эта, - сказал он.
- Та, на которую показывает нам Шипучка, - сообщил я Ларри. -
Поднимите ее, пожалуйста.
Ларри опустился на колени, протянул руку и ногтями поддел край доски.
Она сразу же поддалась, и он осторожно поднял ее.
Шипучка заглянул внутрь. Я заглянул внутрь. Ларри заглянул внутрь.
Красный платок все еще лежал там, но куска дерева размером три на девять
дюймов, раскрашенного мрачными красками, там не было.
- Пропала, - прокомментировал Шипучка. - Наверное, она где-то в той
комнате, с ним. Наверное, мы ее не заметили.
Ларри положил доску на место, и мы вернулись в комнату, где висел
Растов. Мы тщательно искали, но ее, по-видимому, там не было.
- Не думаю, что он покончил с собой, - в конце концов сказал я. -
Кто-то одолел его, пока он был пьян или с похмелья, и повесил. Они хотели,
чтобы все выглядело так, будто он сам это сделал.
- Он был довольно сильным, - ответил Шипучка. - Но если он опять
начал утром пить, то, возможно, не мог как следует защищаться.
Я изложил наши выводы Ларри, который кивнул в ответ.
- А в доме такой беспорядок, что нельзя сказать наверняка,
происходила ли здесь борьба, - сказал он. - Хотя, с другой стороны, убийца
мог потом поставить все на место. Мне придется пойти к констеблю. Скажу
ему, что зашел по дороге, увидел, что дверь открыта, и вошел в дом. По
крайней мере, я и раньше заходил сюда. Не то чтобы мы никогда прежде не
встречались. Откуда ему знать, что мы были не настолько хорошо знакомы.
- Думаю, это лучше всего, - одобрил я. Взглянув снова на труп,
добавил: - По его одежде тоже ничего не определишь. Похоже, что он спал в
ней, и не один раз.
Мы вернулись обратно в первую комнату.
- Что ты теперь собираешься делать, Шипучка? - спросил я. - Хочешь
переехать к нам с Джеком? Это, возможно, самый простой выход, ведь мы,
Закрывающие, должны держаться вместе.
- Я так не думаю, - прошипел он. - Думаю, я покончил с Игрой. Он был
добрым человеком. Он хорошо обо мне заботился. Он заботился о людях, обо
всем мире. Как это называется у людей - сострадание. Этого у него было
много. Это было одной из причин того, что он так много пил, как мне
кажется. Он слишком остро ощущал чужую боль. Нет. С Игрой я покончил.
Теперь уползу обратно в лес. Я все еще не забыл кое-какие норки, места,
где мыши роют свои ходы. Теперь оставьте меня здесь ненадолго одного. Я
тебя еще найду, Нюх.
- Делай, как тебе лучше, Шипучка, - сказал я. - А если зима станет
слишком холодной, то ты знаешь, где мы живем.
- Знаю. Прощай, Нюх.
- Счастливо.
Ларри выпустил меня на улицу, и мы вернулись обратно на дорогу.
- Так я пойду сюда, - сказал он, поворачивая направо.
- А я - сюда.
Я свернул налево.
- Скоро опять встретимся и продолжим, - сказал он.
- Да.
Я отправился домой. "И ты потеряешь друга" - старый кот и об этом
тоже говорил. Я только сейчас вспомнил его слова.
Джека дома не было, и я быстро сделал обход, оставив все в полном
порядке. Выйдя снова из дому, я пришел по его следам к дому Сумасшедшей
Джил.
Серая Метелка наблюдала за мной со стены.
- Привет, Нюх, - сказала она.
- Привет, Серая. Джек у вас?
- Да, он в доме, обедает с хозяйкой. У него кончились припасы, и она
решила подкормить его перед поездкой.
- Поездка? - спросил я. - Какая поездка?
- Поездка за покупками, в город.
- Он действительно говорил что-то о нехватке необходимых продуктов и
что скоро надо будет съездить на рынок...
- Да. Поэтому он послал за каретой. Она должна приехать примерно
через час. Приятно будет снова побывать в городе.
- Ты тоже едешь?
- Мы все едем. Хозяйке тоже надо кое-что купить.
- Разве нам с тобой не следует остаться дома, чтобы охранять?
- У хозяйки есть очень хорошее охранное заклинание, действующее целый
день, и она с вами поделится. Оно также сохраняет изображение тех, кто
захочет пробраться в дом. Насколько я понимаю, мы отчасти и едем все
вместе, чтобы посмотреть, не попытается ли кто-нибудь проделать это. Все
увидят, как мы проедем в карете. Вернувшись, мы, возможно, узнаем, кто
наши самые серьезные враги.
- Это было решено недавно, как я понимаю?
- Только сегодня утром, пока тебя не было.
- Возможно, время выбрано удачно, - признал я, - когда до большого
события осталась всего неделя, и в свете всего происходящего.
- О? - Она поднялась, потянулась и спрыгнула со стены. - Есть что-то
новое?
- Пойдем со мной, - ответил я.
- Куда?
- К дому викария. Ты сказала, у нас есть еще час.
- Ладно.
Мы вышли со двора и пошли на юг.
- Да, - сказал я ей по дороге. - Мы потеряли безумного монаха. - И я
рассказал ей об утренних событиях.
- И ты считаешь, это сделал викарий? - спросила она.
- Вероятно. По-видимому, он самый воинственный из игроков. Но я не
потому хотел посетить его дом. Я просто хочу узнать местонахождение той
комнаты, где он держит взаперти Линет.
- Конечно, - сказала она. - Если он завладел кольцом Графа и
Альхазредской иконой, и еще у него магическая чаша, то он сможет сотворить
довольно много неприятностей до следующей недели. Ты говорил, что они
увеличили, главным образом, его технические возможности, и я думала, что
это касается церемонии. Но он может причинить с их помощью вред людям уже
сейчас. Я спрашивала у хозяйки.
- Ну, это и есть технические возможности.
- Но ты вел себя так, будто это не имеет значения.
- Я и сейчас еще так считаю. Он был бы глупцом, если бы использовал
эти орудия таким образом, тогда как ему следует полагаться на собственные
способности. Эти орудия имеют свойство обратного воздействия, если их
используют не тогда, когда надо. Он может в конце концов нанести себе
большой урон, если только он не подлинный мастер, в чем я сомневаюсь.
- Как ты можешь быть в этом уверен?
- Сомневаюсь, чтобы мастер бегал по округе с арбалетом, стреляя в
летучих мышей, или планировал человеческое жертвоприношение, когда в том
нет необходимости - просто на всякий случай. Он не уверен в своих силах.
Настоящий мастер стремится к ограничению операций, а не к их расширению.
- Ты рассуждаешь правильно, Нюх. Но если он чувствует себя слишком
неуверенно, не может ли у него возникнуть искушение попробовать действие
орудий на остальных, просто для того, чтобы сузить круг и облегчить себе
задачу позднее?
- Если он настолько глуп, последствия падут на его собственную
голову.
- А тот, против кого он направит свою силу, ты о нем подумал? Это
можешь быть и ты.
- Насколько я понимаю, если у тебя чистое сердце, ты в безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27