Он мечтал о вилле на острове Лидингё.
Скакке хорошо водил машину и лучше любого таксиста знал Стокгольм и все новые пригороды. Он без труда отыскал нужный адрес в Рутебру и пристроился к ряду машин, которые уже скопились на Теннисвеген.
Трое — мужчина, женщина и собака — стояли посреди мостовой, провожая взглядом Мартина Бека и Скакке, когда они направились к дому. Здесь не было обычной толпы зевак, которые слетаются, точно мухи на мед, едва у какого-нибудь дома останавливаются полицейские машины, но в соседних окнах кое-где виднелись лица, и в саду напротив сгрудились ребятишки, размахивая руками и оживленно переговариваясь.
Явились уже и представители прессы, но два оперативных работника, которые подошли к их машинам, пока что успешно сдерживали натиск. Фоторепортеры тотчас узнали Мартина Бека и защелкали затворами.
Дорожка к дому и гараж охранялись; постовой вежливо козырнул, пропуская Мартина Бека и Скакке.
В доме шла кипучая деятельность. Криминалисты занимались своим делом: один сидел на корточках в прихожей и фиксировал отпечатки пальцев на настольной лампе, стоявшей на низком сундучке возле телефона; яркий свет фотовспышки свидетельствовал, что и фотограф приступил к работе.
Комиссар Перссон подошел к Мартину Беку и Скакке.
— Быстро добрались, — приветствовал он их. — Может, начнем с ванной.
Человек в ванне являл собой отнюдь не приятное зрелище, так что Мартин Бек и Скакке предпочли не задерживаться около него.
— Врач только что был здесь, — сообщил Перссон. — По его мнению, этот человек умер от восьми до пятнадцати часов назад. Смерть наступила мгновенно, и удар, вероятно, был нанесен железным ломиком или лапой или чем-то в этом роде.
— А кто он? — Мартин Бек кивнул в сторону ванной. Перссон вздохнул.
— К сожалению, весьма лакомый кусочек для вечерних газет. Кинопродюсер Уолтер Петрус.
— Черт дери, — вырвалось у Мартина Бека.
— Или директор Вальтер Петрус Петтерссон, как значится в его бумагах. Одежда, бумажник и портфель лежали в спальне.
— Я видел его в телевизионной программе «События недели», — заметил Скакке. — В окружении армии красоток.
— Я никогда не слышал ничего про его фильмы, — сказал Перссон. — Но имя известное.
Человек, прибывший за телом, нетерпеливо переминался с ноги на ногу, и они ушли в гостиную, чтобы не мешаться.
— А где эта женщина, которая здесь живет? — спросил Мартин Бек. — И кто она такая? Только не говори, что кинозвезда.
— Нет, слава Богу, — успокоил его Перссон. — Она сейчас наверху. С ней беседует наш сотрудник. Ее зовут Мод Лундин, ей сорок два года, служит в косметическом салоне на Свеавеген.
— Ну, и как она? — спросил Скакке. — Убита горем?
— Да нет, — ответил Перссон. — Сначала-то была потрясена. Теперь, по-моему, успокоилась. Ей нельзя здесь ночевать сегодня, но она говорит, у нее в городе есть подруга, у которой она побудет, пока мы тут управимся.
— Соседей успели опросить? — осведомился Мартин Бек.
— Разговаривали только с теми, кто живет рядом и через дорогу. Говорят, не видели и не слышали ничего необычного. Но завтра мы пройдем по остальным домам на этой улице. Возможно, придется весь Рутебру обойти. В таких поселках все друг друга знают, дети ходят в одну школу, все посещают одни магазины, у кого нет машины — едут вместе в автобусе или в поезде.
— Этот Вальтер Петрус, он что — тоже здешний? — спросил Бенни Скакке.
— Нет, — ответил Перссон. — Он приезжает сюда на неделе и ночует у Лундин. А сам живет с женой и тремя детьми в собственной вилле в Юрсхольме.
— Семья извещена? — справился Мартин Бек.
— Извещена. Нам повезло, в портфеле лежал рецепт, выписанный частным врачом, мы позвонили ему, и оказалось, он у них своего рода домашний врач, хорошо знает семью. Взялся известить родных и сделать, что понадобится.
— Ясно, — сказал Мартин Бек. — Придется их тоже опросить завтра. Дело уже к ночи, сегодня нам бы управиться здесь в доме.
Перссон поглядел на часы.
— Половина десятого. Не так уж поздно. Но ты прав. Не будем тревожить родных без нужды.
Перссон был длинный и худой, с белыми, как снег, волосами и множеством веснушек на лице, из-за которых он всегда казался слегка загорелым. Горбатый нос, тонкие губы и грациозные, размеренные движения придавали его внешности нечто аристократическое.
— Хотелось бы поговорить с Мод Лундин, — заметил Мартин Бек. — Ты сказал, с ней беседует твой сотрудник. Ничего, если я поднимусь?
— Конечно, ничего, — отозвался Перссон. — Даже хорошо. И вообще, ты начальник, твоя воля.
С улицы донеслись голоса, шум; Перссон прошел на кухню и выглянул в окно.
— Чертовы щелкоперы, — пробормотал он. — Право слово, стервятники. Пойду-ка лучше, потолкую с ними.
Он направился к входной двери, напустив на себя важный и строгий вид.
Мартин Бек повернулся к Скакке.
— А ты осмотрись пока, что ли.
Скакке кивнул, подошел к книжной полке и принялся изучать корешки.
Поднявшись по лестнице, Мартин Бек очутился в большой квадратной комнате с белым ковром во весь пол. Восемь мягких кресел, обтянутых светлой кожей, окружали огромный круглый стол со стеклянной столешницей. У стены стояла мудреная и, несомненно, очень дорогая стереоустановка; в каждом углу на полках белели динамики. Из большого окна под изогнутым потолком открывался вид на мирный сельский пейзаж: широкое поле и зеленые лесные дали.
В стене напротив окна была дверь, за которой звучали невнятные голоса. Мартин Бек постучался, открыл и остановился на пороге.
На широкой двуспальной кровати с покрывалом из белого искусственного меха сидели две женщины. Они смолкли, глядя на него.
Одна из женщин была крепкого сложения и ростом значительно превосходила другую. У нее было грубоватое лицо и темные глаза; длинные, блестящие черные волосы с пробором посередине спадали на спину.
Вторая женщина была небольшого роста, немного угловатая; из-под коротко подстриженных темных волос смотрели живые карие глаза.
— Мартин, — сказала она. — Привет. А я и не знала, что ты здесь.
Застигнутый врасплох, Мартин Бек ответил не сразу.
— Привет, Оса — отозвался он. — Я тоже не знал, что ты здесь. Перссон сказал, что наверху его сотрудник.
— А, — бросила Оса Турелль, — он не делит своих подчиненных на мужчин и женщин.
Она повернулась ко второй женщине.
— Мод, это комиссар Бек. Он руководит группой расследования убийств.
Мод Лундин кивнула, Мартин Бек ответил тем же. Он еще не совсем пришел в себя от неожиданной встречи с Осой. Пять лет назад он был почти влюблен в нее.
А познакомились они больше восьми лет назад, когда ее жениха и его самого молодого сотрудника Оке Стенстрёма застрелили в автобусе вместе с еще восемью пассажирами. Оса тяжело переживала эту смерть и в конце концов решила сама пойти служить в полицию. Теперь она была младшим следователем в Мерста.
Пять лет назад в Мальмё у Мартина Бека и Осы был мимолетный роман. Одна-единственная памятная ночь, и она больше не повторилась. Теперь он был только рад этому. Оса — симпатичная женщина и хороший товарищ по службе, но с тех пор, как он узнал Рею, его просто не тянуло к другим женщинам. Оса все еще не вышла замуж, всю душу вкладывала в работу и стала очень квалифицированным следователем.
А ведь тогда он даже мог жениться на ней… Страшно подумать: быть женатым на коллеге и ни на минуту не забывать, что ты полицейский.
— Ты, наверно, хочешь побеседовать с Мод, — сказала Оса. — Мы уже потолковали, так что я могу уйти, если хочешь.
— Да, спускайся к Перссону, — согласился он. — Ты ему там пригодишься.
Она весело кивнула и ушла.
Зная, что Оса работает на совесть и отлично умеет налаживать контакт с допрашиваемыми, Мартин Бек не собирался долго говорить с Мод Лундин.
— Вы, наверно, устали и подавлены случившимся, — начал он, — так что я не буду вас особенно задерживать. Хотелось бы только узнать кое-что о ваших отношениях с директором Петрусом. Вы давно были знакомы?
Мод Лундин заправила волосы за уши и пристально посмотрела на него.
— Три года. Познакомились на одной вечеринке, после того он несколько раз приглашал меня в ресторан. Это было весной. Летом у него намечались съемки, и он нанял меня гримершей. Потом мы продолжали встречаться.
— И сколько же всего вы у него работали?
— Только на время того фильма. Потом он долго ничего не снимал, а я устроилась в косметический салон.
— А что это был за фильм?
— Он был рассчитан только на экспорт. В Швеции не показывался.
— Название помните?
— «Любовь при полуночном солнце».
— Часто вы встречались с директором Петрусом?
— Примерно раз в неделю. Иногда два раза. Обычно он приезжал сюда, но иногда мы ходили в ресторан, танцевали.
— Его жена знала о ваших отношениях?
— Знала. Но не придавала значения, лишь бы дело не дошло до развода.
— У него были такие мысли?
— Бывали. Раньше. Но мне кажется, его устраивало существующее положение.
— А вас? Вас оно тоже устраивало?
— Ну, я не стала бы возражать, если бы он предложил мне выйти за него замуж, но, вообще-то, мы и так хорошо ладили. Он был добрый, щедрый.
— Вы не представляете себе, кто мог его убить? Мод Лундин покачала головой.
— Совершенно не представляю. Нелепо все это. Я никак не могу свыкнуться с мыслью, что его убили.
Она примолкла. Он посмотрел на нее. Не заметно, чтобы очень переживала.
— Он еще там, внизу? — спросила она.
— Нет, увезли.
— Мне можно здесь ночевать?
— Нет, мы еще не закончили работу.
Она хмуро поглядела на него и пожала плечами.
— Ладно, переночую в городе.
— Вы не заметили ничего особенного, когда расставались утром? — спросил Мартин Бек.
— Ничего. Он был такой же, как всегда. Я раньше ухожу, он не любит спешить по утрам. Иногда мы ехали в город вместе. Он-то всегда вызывал такси, а я обычно еду на велосипеде до станции и там сажусь на поезд.
— Почему же такси? Разве у него не было машины?
— Он не любил сам водить. У него есть «бентли», и он иногда садится за руль, но чаще его возит кто-нибудь другой.
— Кто именно?
— Жена или кто-нибудь из сотрудников. Иногда его садовник.
— Сколько человек работает у него?
— Трое. Один занимается финансами, другой — контрактами и сбытом, и есть секретарша. Когда идут съемки, он по мере надобности нанимает еще людей.
— А что же все-таки за фильмы он снимал?
Она ответила не сразу, потом посмотрела на Мартина Бека и нерешительно произнесла:
— Не знаю даже, как и сказать вам. По правде говоря, это были порнографические фильмы. Но на высоком художественном уровне. Когда-то он снял серьезный фильм, с хорошими актерами. По мотивам одного знаменитого романа, помнится, даже приз получил на каком-то фестивале. Да только на том фильме он почти не заработал.
— А на других хорошо зарабатывал?
— Очень хорошо. Это он купил мне этот дом. А вы бы видели его дом в Юрсхольме! Роскошная вилла, парк, бассейн и все такое.
Теперь Мартин Бек более или менее представлял себе, что за человек был Уолтер Петрус. Но ему было неясно, что за женщина перед ним.
— Вы любили его? — спросил он.
Мод Лундин поглядела на него со смешинкой в глазах:
— Откровенно говоря — нет. Но он хорошо относился ко мне. Баловал меня и не ставил мне никаких условий.
После маленькой паузы она продолжала:
— Красавцем его не назовешь. Да и любовник был не ахти какой. С потенцией у него было не все в порядке, понимаете? Я была замужем восемь лет, вот тот действительно был мужчина. Разбился на машине пять лет назад.
— Значит, вы встречались не только с Петрусом?
— Случалось. Когда попадался подходящий человек.
— И он никогда не ревновал?
— Нет. Но настаивал, чтобы я рассказывала про свои отношения с другими. С подробностями. Ему это нравилось. Я обычно присочиняла, чтобы ему угодить.
Мартин Бек пристально посмотрел на Мод Лундин. Она сидела прямо и спокойно встретила его взгляд.
— Стало быть, по сути, вы встречались с ним только из-за его денег? — спросил он.
— Пожалуй, что так. Но я не считаю себя шлюхой, что бы вы ни думали. Я нуждаюсь в деньгах. Мне нравятся вещи, которые можно за них приобрести. А женщине в сорок лет и без особого образования трудно добыть деньги другим способом. Если я шлюха, то и большинство замужних женщин шлюхи.
Мартин Бек встал:
— Спасибо за беседу, за откровенность.
— Не за что. Я всегда откровенна. Можно мне теперь ехать к подруге? Я устала.
— Конечно. Только скажите комиссару Перссону, где мы сможем вас найти.
Мод Лундин поднялась и взяла маленькую белую кожаную сумку, которая стояла у изножья кровати.
Мартин Бек проводил ее взглядом. Она держалась уверенно и спокойно. Рослая, крепкая, стройная и сильная, она, наверно, была на голову выше маленького жирного продюсера.
Он думал о ее словах насчет денег, что за них можно приобрести. Уолтер Петрус приобрел за свои деньги неплохую женщину.
VI
В окончательном заключении патологоанатома значилось, что смерть Вальтера Петруса наступила между шестью и девятью утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Скакке хорошо водил машину и лучше любого таксиста знал Стокгольм и все новые пригороды. Он без труда отыскал нужный адрес в Рутебру и пристроился к ряду машин, которые уже скопились на Теннисвеген.
Трое — мужчина, женщина и собака — стояли посреди мостовой, провожая взглядом Мартина Бека и Скакке, когда они направились к дому. Здесь не было обычной толпы зевак, которые слетаются, точно мухи на мед, едва у какого-нибудь дома останавливаются полицейские машины, но в соседних окнах кое-где виднелись лица, и в саду напротив сгрудились ребятишки, размахивая руками и оживленно переговариваясь.
Явились уже и представители прессы, но два оперативных работника, которые подошли к их машинам, пока что успешно сдерживали натиск. Фоторепортеры тотчас узнали Мартина Бека и защелкали затворами.
Дорожка к дому и гараж охранялись; постовой вежливо козырнул, пропуская Мартина Бека и Скакке.
В доме шла кипучая деятельность. Криминалисты занимались своим делом: один сидел на корточках в прихожей и фиксировал отпечатки пальцев на настольной лампе, стоявшей на низком сундучке возле телефона; яркий свет фотовспышки свидетельствовал, что и фотограф приступил к работе.
Комиссар Перссон подошел к Мартину Беку и Скакке.
— Быстро добрались, — приветствовал он их. — Может, начнем с ванной.
Человек в ванне являл собой отнюдь не приятное зрелище, так что Мартин Бек и Скакке предпочли не задерживаться около него.
— Врач только что был здесь, — сообщил Перссон. — По его мнению, этот человек умер от восьми до пятнадцати часов назад. Смерть наступила мгновенно, и удар, вероятно, был нанесен железным ломиком или лапой или чем-то в этом роде.
— А кто он? — Мартин Бек кивнул в сторону ванной. Перссон вздохнул.
— К сожалению, весьма лакомый кусочек для вечерних газет. Кинопродюсер Уолтер Петрус.
— Черт дери, — вырвалось у Мартина Бека.
— Или директор Вальтер Петрус Петтерссон, как значится в его бумагах. Одежда, бумажник и портфель лежали в спальне.
— Я видел его в телевизионной программе «События недели», — заметил Скакке. — В окружении армии красоток.
— Я никогда не слышал ничего про его фильмы, — сказал Перссон. — Но имя известное.
Человек, прибывший за телом, нетерпеливо переминался с ноги на ногу, и они ушли в гостиную, чтобы не мешаться.
— А где эта женщина, которая здесь живет? — спросил Мартин Бек. — И кто она такая? Только не говори, что кинозвезда.
— Нет, слава Богу, — успокоил его Перссон. — Она сейчас наверху. С ней беседует наш сотрудник. Ее зовут Мод Лундин, ей сорок два года, служит в косметическом салоне на Свеавеген.
— Ну, и как она? — спросил Скакке. — Убита горем?
— Да нет, — ответил Перссон. — Сначала-то была потрясена. Теперь, по-моему, успокоилась. Ей нельзя здесь ночевать сегодня, но она говорит, у нее в городе есть подруга, у которой она побудет, пока мы тут управимся.
— Соседей успели опросить? — осведомился Мартин Бек.
— Разговаривали только с теми, кто живет рядом и через дорогу. Говорят, не видели и не слышали ничего необычного. Но завтра мы пройдем по остальным домам на этой улице. Возможно, придется весь Рутебру обойти. В таких поселках все друг друга знают, дети ходят в одну школу, все посещают одни магазины, у кого нет машины — едут вместе в автобусе или в поезде.
— Этот Вальтер Петрус, он что — тоже здешний? — спросил Бенни Скакке.
— Нет, — ответил Перссон. — Он приезжает сюда на неделе и ночует у Лундин. А сам живет с женой и тремя детьми в собственной вилле в Юрсхольме.
— Семья извещена? — справился Мартин Бек.
— Извещена. Нам повезло, в портфеле лежал рецепт, выписанный частным врачом, мы позвонили ему, и оказалось, он у них своего рода домашний врач, хорошо знает семью. Взялся известить родных и сделать, что понадобится.
— Ясно, — сказал Мартин Бек. — Придется их тоже опросить завтра. Дело уже к ночи, сегодня нам бы управиться здесь в доме.
Перссон поглядел на часы.
— Половина десятого. Не так уж поздно. Но ты прав. Не будем тревожить родных без нужды.
Перссон был длинный и худой, с белыми, как снег, волосами и множеством веснушек на лице, из-за которых он всегда казался слегка загорелым. Горбатый нос, тонкие губы и грациозные, размеренные движения придавали его внешности нечто аристократическое.
— Хотелось бы поговорить с Мод Лундин, — заметил Мартин Бек. — Ты сказал, с ней беседует твой сотрудник. Ничего, если я поднимусь?
— Конечно, ничего, — отозвался Перссон. — Даже хорошо. И вообще, ты начальник, твоя воля.
С улицы донеслись голоса, шум; Перссон прошел на кухню и выглянул в окно.
— Чертовы щелкоперы, — пробормотал он. — Право слово, стервятники. Пойду-ка лучше, потолкую с ними.
Он направился к входной двери, напустив на себя важный и строгий вид.
Мартин Бек повернулся к Скакке.
— А ты осмотрись пока, что ли.
Скакке кивнул, подошел к книжной полке и принялся изучать корешки.
Поднявшись по лестнице, Мартин Бек очутился в большой квадратной комнате с белым ковром во весь пол. Восемь мягких кресел, обтянутых светлой кожей, окружали огромный круглый стол со стеклянной столешницей. У стены стояла мудреная и, несомненно, очень дорогая стереоустановка; в каждом углу на полках белели динамики. Из большого окна под изогнутым потолком открывался вид на мирный сельский пейзаж: широкое поле и зеленые лесные дали.
В стене напротив окна была дверь, за которой звучали невнятные голоса. Мартин Бек постучался, открыл и остановился на пороге.
На широкой двуспальной кровати с покрывалом из белого искусственного меха сидели две женщины. Они смолкли, глядя на него.
Одна из женщин была крепкого сложения и ростом значительно превосходила другую. У нее было грубоватое лицо и темные глаза; длинные, блестящие черные волосы с пробором посередине спадали на спину.
Вторая женщина была небольшого роста, немного угловатая; из-под коротко подстриженных темных волос смотрели живые карие глаза.
— Мартин, — сказала она. — Привет. А я и не знала, что ты здесь.
Застигнутый врасплох, Мартин Бек ответил не сразу.
— Привет, Оса — отозвался он. — Я тоже не знал, что ты здесь. Перссон сказал, что наверху его сотрудник.
— А, — бросила Оса Турелль, — он не делит своих подчиненных на мужчин и женщин.
Она повернулась ко второй женщине.
— Мод, это комиссар Бек. Он руководит группой расследования убийств.
Мод Лундин кивнула, Мартин Бек ответил тем же. Он еще не совсем пришел в себя от неожиданной встречи с Осой. Пять лет назад он был почти влюблен в нее.
А познакомились они больше восьми лет назад, когда ее жениха и его самого молодого сотрудника Оке Стенстрёма застрелили в автобусе вместе с еще восемью пассажирами. Оса тяжело переживала эту смерть и в конце концов решила сама пойти служить в полицию. Теперь она была младшим следователем в Мерста.
Пять лет назад в Мальмё у Мартина Бека и Осы был мимолетный роман. Одна-единственная памятная ночь, и она больше не повторилась. Теперь он был только рад этому. Оса — симпатичная женщина и хороший товарищ по службе, но с тех пор, как он узнал Рею, его просто не тянуло к другим женщинам. Оса все еще не вышла замуж, всю душу вкладывала в работу и стала очень квалифицированным следователем.
А ведь тогда он даже мог жениться на ней… Страшно подумать: быть женатым на коллеге и ни на минуту не забывать, что ты полицейский.
— Ты, наверно, хочешь побеседовать с Мод, — сказала Оса. — Мы уже потолковали, так что я могу уйти, если хочешь.
— Да, спускайся к Перссону, — согласился он. — Ты ему там пригодишься.
Она весело кивнула и ушла.
Зная, что Оса работает на совесть и отлично умеет налаживать контакт с допрашиваемыми, Мартин Бек не собирался долго говорить с Мод Лундин.
— Вы, наверно, устали и подавлены случившимся, — начал он, — так что я не буду вас особенно задерживать. Хотелось бы только узнать кое-что о ваших отношениях с директором Петрусом. Вы давно были знакомы?
Мод Лундин заправила волосы за уши и пристально посмотрела на него.
— Три года. Познакомились на одной вечеринке, после того он несколько раз приглашал меня в ресторан. Это было весной. Летом у него намечались съемки, и он нанял меня гримершей. Потом мы продолжали встречаться.
— И сколько же всего вы у него работали?
— Только на время того фильма. Потом он долго ничего не снимал, а я устроилась в косметический салон.
— А что это был за фильм?
— Он был рассчитан только на экспорт. В Швеции не показывался.
— Название помните?
— «Любовь при полуночном солнце».
— Часто вы встречались с директором Петрусом?
— Примерно раз в неделю. Иногда два раза. Обычно он приезжал сюда, но иногда мы ходили в ресторан, танцевали.
— Его жена знала о ваших отношениях?
— Знала. Но не придавала значения, лишь бы дело не дошло до развода.
— У него были такие мысли?
— Бывали. Раньше. Но мне кажется, его устраивало существующее положение.
— А вас? Вас оно тоже устраивало?
— Ну, я не стала бы возражать, если бы он предложил мне выйти за него замуж, но, вообще-то, мы и так хорошо ладили. Он был добрый, щедрый.
— Вы не представляете себе, кто мог его убить? Мод Лундин покачала головой.
— Совершенно не представляю. Нелепо все это. Я никак не могу свыкнуться с мыслью, что его убили.
Она примолкла. Он посмотрел на нее. Не заметно, чтобы очень переживала.
— Он еще там, внизу? — спросила она.
— Нет, увезли.
— Мне можно здесь ночевать?
— Нет, мы еще не закончили работу.
Она хмуро поглядела на него и пожала плечами.
— Ладно, переночую в городе.
— Вы не заметили ничего особенного, когда расставались утром? — спросил Мартин Бек.
— Ничего. Он был такой же, как всегда. Я раньше ухожу, он не любит спешить по утрам. Иногда мы ехали в город вместе. Он-то всегда вызывал такси, а я обычно еду на велосипеде до станции и там сажусь на поезд.
— Почему же такси? Разве у него не было машины?
— Он не любил сам водить. У него есть «бентли», и он иногда садится за руль, но чаще его возит кто-нибудь другой.
— Кто именно?
— Жена или кто-нибудь из сотрудников. Иногда его садовник.
— Сколько человек работает у него?
— Трое. Один занимается финансами, другой — контрактами и сбытом, и есть секретарша. Когда идут съемки, он по мере надобности нанимает еще людей.
— А что же все-таки за фильмы он снимал?
Она ответила не сразу, потом посмотрела на Мартина Бека и нерешительно произнесла:
— Не знаю даже, как и сказать вам. По правде говоря, это были порнографические фильмы. Но на высоком художественном уровне. Когда-то он снял серьезный фильм, с хорошими актерами. По мотивам одного знаменитого романа, помнится, даже приз получил на каком-то фестивале. Да только на том фильме он почти не заработал.
— А на других хорошо зарабатывал?
— Очень хорошо. Это он купил мне этот дом. А вы бы видели его дом в Юрсхольме! Роскошная вилла, парк, бассейн и все такое.
Теперь Мартин Бек более или менее представлял себе, что за человек был Уолтер Петрус. Но ему было неясно, что за женщина перед ним.
— Вы любили его? — спросил он.
Мод Лундин поглядела на него со смешинкой в глазах:
— Откровенно говоря — нет. Но он хорошо относился ко мне. Баловал меня и не ставил мне никаких условий.
После маленькой паузы она продолжала:
— Красавцем его не назовешь. Да и любовник был не ахти какой. С потенцией у него было не все в порядке, понимаете? Я была замужем восемь лет, вот тот действительно был мужчина. Разбился на машине пять лет назад.
— Значит, вы встречались не только с Петрусом?
— Случалось. Когда попадался подходящий человек.
— И он никогда не ревновал?
— Нет. Но настаивал, чтобы я рассказывала про свои отношения с другими. С подробностями. Ему это нравилось. Я обычно присочиняла, чтобы ему угодить.
Мартин Бек пристально посмотрел на Мод Лундин. Она сидела прямо и спокойно встретила его взгляд.
— Стало быть, по сути, вы встречались с ним только из-за его денег? — спросил он.
— Пожалуй, что так. Но я не считаю себя шлюхой, что бы вы ни думали. Я нуждаюсь в деньгах. Мне нравятся вещи, которые можно за них приобрести. А женщине в сорок лет и без особого образования трудно добыть деньги другим способом. Если я шлюха, то и большинство замужних женщин шлюхи.
Мартин Бек встал:
— Спасибо за беседу, за откровенность.
— Не за что. Я всегда откровенна. Можно мне теперь ехать к подруге? Я устала.
— Конечно. Только скажите комиссару Перссону, где мы сможем вас найти.
Мод Лундин поднялась и взяла маленькую белую кожаную сумку, которая стояла у изножья кровати.
Мартин Бек проводил ее взглядом. Она держалась уверенно и спокойно. Рослая, крепкая, стройная и сильная, она, наверно, была на голову выше маленького жирного продюсера.
Он думал о ее словах насчет денег, что за них можно приобрести. Уолтер Петрус приобрел за свои деньги неплохую женщину.
VI
В окончательном заключении патологоанатома значилось, что смерть Вальтера Петруса наступила между шестью и девятью утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50