Фло, мой учитель, погиб, не успев мне сказать. Обычно Тайным открывают правду об их происхождении лет в пятнадцать-семнадцать. Я считала себя абсолютно обычной. Только потом, когда пробралась на корабль Церкви, высадилась на ближайшей планете и после недолгих бесцельных скитаний устроилась в лабораторию синтеза… Нужна была кровь для эксперимента, я взяла свою, мельком взглянула на данные анализатора ДНК… Сначала я решила, что машина сбоит. Оказалось, нет. Пришлось уничтожить все образцы, результаты, и за парсек обходить услуги, требующие внесения твоей ДНК в общую базу.
– Почему?
– Потому что наши безумные легенды оказались правдой. Тайных не выбирали, их выращивали. Во время ритуала каждый из рода проливал свою кровь на листья сангре. И цветок выращивал ребенка в своем бутоне, как органический инкубатор, – собирал цепочку из понравившихся хромосом. Не знаю, по каким критериям он их отбирал – но это не просто грубый отбор доминант. Почему у меня зеленые глаза? Это ведь редкий рецессивный ген, почему он выбрал его?
Она закашлялась. Я никак не мог поверить. Ванда вздохнула, и слева возникла ее протянутая рука.
– Сангре, цветок крови. Приятно познакомиться…
Я машинально пожал ее руку. Теплая, хрупкая, чуть влажная ладонь с прохладными от бокала пальцами. И никаких следов тонких белых корней, способных убить человека за секунду. Ванда продолжила, но голос у нее становился все более тихим и отстраненным.
– Гены человеческие на 76 процентов. Я на четверть – растение. Псевдоразумное, высшее растение, но все же… Это «на четверть» я привыкла опускать – нельзя быть немного беременной. Я давно не считаю себя человеком.
– Так ты мутант?
Я на секунду забылся и повернулся к ней. Она проследила мой взгляд, усмехнулась, но не стала даже прикрываться. Отпила из своего бокала, откинулась на подушку и отстраненно произнесла.
– Можно сказать и так. Продукт взаимодействия двух верхних ступеней эволюции разных экосистем…
Взгляд я так и не отвел. Лично я никаких отличий от человека не видел. Наоборот, человек в ней был проявлен… ярко и выразительно. Она улыбнулась.
– Не помогло… Тим, я не индейка.
– Вижу.
– И не человек.
– Верю.
Она закатила глаза.
– К черту. Если тебе все равно, кто перед тобой…
– Передо мной ты…
Она потерла лоб, замерла на секунду, потом решительно встала.
– Нет, такой метод ухода от наблюдения размягчает тебе мозги, а мне нужно, чтоб ты хоть немного соображал.
Пожав плечами, я сделал над собой усилие и снова повернулся к ней спиной.
– Может, сходим в бар еще разок? Там людно, вряд ли нас там отследят.
– Можно и в бар. Не могу больше пить эту примитивную Дрянь. У них и синтезатор помощнее, и натуральные компоненты… Нет, у меня другая идея.
С этими словами она подбежала к своему шкафу и достала самое откровенное платье – красное, с черными полосами по бокам. Может, она посмотрела на свою виртуальную копию и подумала, что ей и впрямь стоит носить подобные вещи? Я даже не знал, нравится ли мне такая смена гардероба.
Ванда попыталась надеть через голову эту жуть с прозрачными вставками, но жуть застряла. После нескольких бесполезных попыток Ванда глухо зарычала, и я услышал ее приглушенный материей голос.
– Помоги.
Я подошел и одернул платье.
– Как ты одна с ними справляешься?
Она вздохнула.
– С трудом.
Она подошла к зеркалу и разгладила несколько мелких складок. Обернулась.
– Ну, как? Подойдет для визита в бордель?
Так, с раскрытым ртом, я и вышел из каюты. Ванда взяла меня под руку.
– Готов?
– Если ты решила, что, заказав мне девочку, ты избавишься от моих жадных взглядов, ты ошибаешься. Ты мне нравишься как человек.
Она фыркнула.
– Знаешь, почему я поверила тебе тогда в баре? Ну, что ты и впрямь новая личность, а не свихнувшийся Ти-Монсор? Помимо всего прочего, ты ни слова не сказал, когда я принесла тебе «Млечную страсть» вместо «Сори»… Но самое главное – поцелуй… Я ему никогда не нравилась, вот в чем соль. И как ни пыталась принцесса нас сблизить – он по-прежнему меня избегал. Поэтому, я уверена, он бы любым способом отвертелся от того поцелуя.
– Мы вообще разные. Мне его «Сори» не понравился.
– Если честно, Тим, ты мне нравишься гораздо больше и все такое, но принимая во внимание ситуацию, я все же предпочла бы видеть его в этом теле. Даже если при этом из твоих очаровательных апельсиновых глаз уйдет чисто человеческое внимание к моей нечеловеческой персоне.
– Никак не пойму, как это он мог на тебя не среагировать?
– Не знаю, на меня вообще редко реагируют мужчины. Из-за изменений в геноме у меня сильно снижено выделение феромонов.
– Тогда почему ты так старательно отпихиваешь такой подарок судьбы как я?
– А с чего ты взял, что я не рада этому сниженному вниманию?
– Но ты же женщина, тебе должно нравиться… нравиться.
Она тихо рассмеялась.
– Я зря волновалась. Ни черта ты обо мне не знаешь.
– Зачем мы сюда пришли? Я чувствую себя идиотом. И извращенцем.
– Это государственный бордель. Все, что здесь происходит, полностью соответствует Конституции Империи. Поэтому стесняться ты должен не больше, чем при визите в банк. Ты ведь не заикаешься от смущения, оформляя ссуду?
– Не знаю. Может, пойдем попробуем? Где тут банк?
– Расслабься.
После пары глубоких вдохов, и аутотренинга, и поглаживания вечно спящего скуфа, и разглядывания потолка (пастельно-голубой), и вежливых раскланиваний с проходящими на выход извращенцами… то есть, примерными гражданами… я немного успокоился.
– А какой тут возрастной ценз? Тебя посадят за совращение малолетних, мне же еще и года нет. Да о чем я – мне и месяца-то нет.
– Значит, ты все равно еще ничего не понимаешь и психику поранить неспособен. Пошли.
В углу бара расположилась скромная полукруглая стойка, обитая зеленым бархатом. За ней стоял техноид – один из тех двух, мне ранее незнакомых, что были с Эммади на линкоре. Он вежливо кивнул нам и вернулся к самому распространенному эрзац-занятию – протиранию бокалов. Он даже делал это не как робот – методично, тщательно и молниеносно, – а очень по-человечески, небрежно. Только дышать на бокалы ему было нечем. В остальном имитация бездельника на синекуре была полной. Скорее всего, весь спектакль был затеян для того, чтобы примерные граждане не обращали на него внимания, не стеснялись быть максимально примерными и не ограничивали свои притязания.
Ванда стояла у одного из мониторов и придирчиво изучала меню. Я плюнул на свое воспитание и тоже пристроился к свободному монитору.
Бледнею я, как оказалось, быстро. И психика у меня неокрепшая… Когда я увидел над просмотренным списком заголовок: «Вирт-услуги», у меня отлегло от сердца. Но потом, с нарастающим подозрением, я просмотрел список реальных услуг. Он был не менее разнообразен и во многом повторял виртуальные услуги. Но в нем хотя бы отсутствовал пункт «Амфетаминовый хэппенинг с элементами оргии. До 72 персон». Мельком углядев в каком-то из списков слово «скуф», я отшатнулся от монитора. Честно говоря, после увиденного я был бы рад до конца жизни верить в капустно-аистовую теорию появления детей. В конце концов, не так уж она нереальна. Ванда же родилась в бутоне цветка…
Она вернулась с двумя довольно большими сосудами. Я думал, что Ванда затеяла грандиозную попойку, но потом заметил клубящийся в сосудах разноцветный дым и трубочки с мундштуками. Значит, она все-таки решила устроить мне ликбез по курению.
– Пойдем. У нас отдельная комната для романтического вечера на двоих.
– Что, в борделях всегда вечер? Дикая глупость – сексуальная активность повышается утром, ближе к полудню…
– Не такой уж ты и наивный…
– Я теоретик. Наивный теоретик.
Мы прошли по узкому коридору, в котором не просто царил, а полноправно и безраздельно властвовал проклятый романтический полумрак. Я крепко прижимал к груди теплый бочонок кальяна, но он сильно мешал мне смотреть под ноги – в общем, в темноте я пару раз серьезно отдавил Ванде конечности, после чего она пустила меня вперед.
– Здесь направо.
Она приложила палец к сканеру, и мы вошли в небольшую уютную комнатку. Кровати, как ни странно, не было. Был только мягкий пол, плавно переходящий в стены, отчего комната становилась похожа на выеденное драконье яйцо.
– Располагайся.
Раскинув руки, я упал на мягкую оранжевую подстилку и уставился в потолок. Здесь он был того же цвета, что и все остальное – оранжевым. Хорошо, что не желтым. Ощущение, что находишься в психушке, сильно усилилось бы.
Ванда ногой пододвинула мой кальян.
– Пробуй. Это «Вишневая ностальгия». Мой совет всем начинающим.
– Почему вишневая?
– Ты у нас спец по названиям, вот и разгадывай.
– Она вызывает тоску по тем далеким денькам, когда пацаном убегал из дома и тайком от родителей курил лепестки сакуры?
– Сакура… Это твои воспоминания о детстве на Ци-Шиме?
– На Ци-Шиме сакура не растет. Вулканы, жара, дикая влажность… А вот на Итайуту засажен полностью весь малый материк… Но это не воспоминания, а сведения из мемо-блока, ботанический раздел. Детство мое прошло в медблоках, сражениях, а теперь еще и в борделях…
Я подтянул кальян поближе и неуверенно взял в руки мундштук.
– Ну, давай, погружай меня в пучину порока.
– На кнопку жми, чтобы пломба вскрылась, и все.
– Выдыхать сразу или как?
– Как хочешь.
Чтобы нажать на кнопку, потребовалось некоторое усилие, послышалось тихое шипение. Я зажал мундштук зубами и вдохнул. Легкие наполнил теплый, ароматный и немного терпкий дым.
– Как почувствуешь, что горчит, нажми на ту, что пониже, – пусть перемешает и впрыснет свежие компоненты… Это одна из первых работ Рами. Тогда его еще не сцапали воротилы индустрии, и он делал все для себя. Все его ранние работы гораздо мягче и нежнее. И еще – радостнее, что ли. То, что он делал потом, – великолепно, верх мастерства, но эти первые коктейли – они особенные. В них больше… души. Тогда он еще не называл их букво-цифрами, правда, названия разнообразием не отличались. Странно, что его безумная, нечеловеческая фантазия никак не распространялась на игру словами – он и говорил-то запинаясь и долго подбирая слова… Этот коктейль он назвал Лия-12. В честь любимой девушки. На мой взгляд на Лие-34, когда он перестал давать ее имя своим коктейлям, все и изменилось. Остался только величайший профессионализм, но чего он стоит без души?
Я затянулся еще раз, поглубже.
– Ванда, скажи, а чтобы тебя вот так понесло на разговоры о душе, тебе нужно накуриться, или это потому, что ты говоришь о своей возлюбленной химии?
Она не ответила… Да, резковато получилось.
– Вернулись к теме. Ты скажешь мне хоть что-нибудь вразумительное?
– Я. Зашел. На сайт. Чтобы узнать, почему помню принцессу.
– Это я уже слышала. Дальше.
– Не перебивай, я же тугодум.
– Тим, ты…
– Итак… Я надеялся, что увижу еще что-нибудь знакомое, и это разбудит мою память. Из этого, как уже упоминалось ранее, ничего не вышло. Я не вспомнил ни сам сайт, ни пейзажи Ци-Шимы – ничего. Я даже не уверен, что это и впрямь моя родная планета.
– Это Ци-Шима. До мельчайших деталей. Даже пагода, на веранде которой вы сидели, существует. Я там была.
– Отлично. Вернее, отвратительно – значит, я не вспомнил места, в которых вырос.
– Неудивительно, мозг тебе и впрямь отформатировали подчистую.
– Ты так и будешь влезать? Слушай и потягивай свою… Кстати, что ты куришь?
– Лию-34, она же «Внезапное пробуждение». Грустная смесь, навевает некоторую тоску, но голова работает быстрее. Тебе предлагать не решилась. Слишком ты у нас впечатлительный.
– Спасибо за заботу. Итак… Я встретил программную копию принцессы. Выяснил, что Ти-Монсор не появлялся на сайте около тридцати пяти лет.
– Да, это ты ловко…
– Это я нечаянно. И заткнись, наконец… Потом соревнование по цитатам. Похоже, Ки-Саоми нырнула, когда я процитировал Тонино Бенаквиста. Читала?
– Нет.
– Плохо. «Теперь книги пишут читатели, а не читает никто». Прав был Оскар.
– Снова Гордон?
– Нет, другой… Читать необходимо. «Именно чтение сделало Дон Кихота рыцарем».
– Ага. «А вера в прочитанное сделала его сумасшедшим». Джордж Бернард Шоу.
Я удивленно посмотрел на нее.
– Ого. Не такая уж ты и… необразованная.
Она вздохнула.
– Такая. Просто эта фраза была слоганом информатория… Кстати, это еще один повод тебе быть поосторожнее со своими рыцарскими замашками.
– Я учту… В общем, сначала принцесса решила, что я напялил тело Ти-Монсора в качестве шутки, потом заметила, что я вошел со сканированием собственной внешности, потом она увидела родинки или еще что-то, чего не было на общедоступной голограмме. Она решила, что я и впрямь Ти-Монсор, и потащила меня по всем локациям сайта. Ки-Саоми была напугана – сказала, что Ти-Монсор никогда так не рисковал.
– И правильно делал. Отследить точку входа элементарно.
Сделав еще затяжку, я почувствовал разливающееся по всему телу тепло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54