В городок красных фонарей. В чертову дыру - очень опасную.
Шулеры Фортауна потрошили карманы солдат, а проститутки заражали
болезнями, которые вообще-то не должны были покидать Старые миры вместе с
волной переселенцев. И, наконец, наступил день, когда подполковник,
командир гарнизона, дошел до предела терпения - таково было, во всяком
случае, благовидное объяснение.
Он сам был знаком с проститутками и шулерами не хуже, чем подчиненные
ему солдаты. Но в тот день кто-то или что-то его довело до предела.
Он собрал весь гарнизон, выдал им оружие и приказал очистить Фортаун
от скверны.
Результатом стала знаменитая резня в Фортауне. В средние века
командиры хорошо понимали эту неизбежную зависимость: если их войска
слишком долго сидели в осаде и, наконец взяли город, то уже ничто не могло
спасти горожан от грабежей, насилия, убийств. Фортаун был аналогичным
случаем - карательная операция, задуманная взбесившимся солдафоном,
перешла в бойню.
Она продолжалась до тех пор, пока Амос Брайт, надев офицерский
мундир, не вылетел на место событий, не вошел в форт и лично не арестовал
подполковника. Где Брайт достал мундир - этого Калли так и не узнал. Но он
помнил, как несколько лет спустя наткнулся на этот мундир, висевший в
шкафу в дальнем чулане, и как еще больше начал восхищаться Амосом Брайтом
- человеком не только честным, но и отважным.
- ...Значит, мать Доука была среди женщин в Фортауне? - спросил
Калли. - И отец, полагаешь, ее убил во время резни?
- Так Доук считает. - Но ему было всего четыре года, и отца он до
этого ни разу не видел. Мать всегда отсылала его погулять, когда отец
приходил в гости. Так что наверняка не знает, что здесь правда, а что
Доуку только мерещится...
- Понятно... - Калли бросил взгляд в сторону винтовой лестницы.
- А как с этим связан медальон?
- Медальон? - Вил чуть опустил глаза. - Какой медальон?
- Тот самый. - Калли с интересом смотрел на старика. - Который он
носит на шее. Ты разве не знал?
- А, ты об этом! - протянул Вил, лицо его было несколько бледнее
обычного. - Доук полагает, что это медальон его матери. А человек на
портрете - его отец.
- Ты так не считаешь?
- Возможно ли это? - несколько раздраженно ответил Вил. - Медальон
мог принадлежать кому угодно. И потом за шестнадцать лет изображенный там
человек мог так измениться, что теперь его не узнать. Вил помолчал, потом
добавил: - Это одна из причин, - почему я спешил вытащить Доука с Земли.
Даже в номере первом он вполне мог прирезать совершенно невинного
человека, который случайно оказался бы похожим на фотографию в неизвестно
чьем медальоне!
Пока Вил говорил, рука его комкала рубашку на животе у пояса. Сквозь
ткань Калли увидел очертания рукояти ножа - самодельного тюремного ножа,
который Вил не вытащил даже на борту яхты - а ведь неизвестно было, кто их
там ждет. Увидев, куда смотрит Калли. Вил поспешно опустил руку.
- Поверь мне, - сказал он. - Он неопасен - только для человека, в
котором опознает отца. И еще менее опасен он для женщин. В каждой он видит
мать и в буквальном смысле готов отдать жизнь, защищая ее... особенно, от
другого мужчины.
- Ладно, - сказал Калли. Все равно, назначаю тебя ответственным за
Доука. Ну а пока - нужно управлять кораблем!
Собственно, это занятие превратилось для Калли в основное до конца
полета. Ему приходилось быть и капитаном и астрогатором одновременно. Той
и Листром как навигаторы находились совсем не в той весовой категории. Для
обеспечения межзвездной навигации лайнера требовались не просто глубокие
математические познания, но еще и особая интуиция, порой даже вдохновение
- особенно когда дело доходило до редукции поправок на ошибки точек
выхода.
Работа поглощала его время и мысли, да и Алия, как он заметил,
старательно избегала встреч с ним. В противном случае ограниченности их
жизненного пространства - все двери, ведущие на нижние палубы, были
заварены наглухо, чтобы не дать капитану и команде шанса вернуть судно в
свои руки, - в конце вынудила бы их вступить в разговор.
Было ясно, что Алия намеренно старается не оказаться в положении, в
котором она вынуждена будет с ним заговорить. Калли полагал, что она все
еще думает, будто поступила правильно, заманив Калли в руки земной
полиции. Он отнесся к этому печальному выводу с философским спокойствием.
Он не пытался с ней встретиться и заговорить. По-своему он мог быть очень
терпелив. Калли решил ждать, пока события не заставят Алию изменить мнение
о нем и она сама, по собственной воле, захочет с ним поговорить.
Он окунулся с головой в работу, как в бурное море, и ему удалось
забыть обо всем остальном. Он так успешно справился с этой задачей, что
его поверг в настоящее смятение Вил, появившийся в рубке незадолго до
расчетного момента посадки на Калестин.
Старик сбросил на астрогаторский куб два листика бумаги.
Один листок был совершенно обычный, с каким-то текстом. Другой
напоминал свисток.
- Как это понимать? - вопросительно посмотрел на Вила Калли.
- Помнишь, я нашел бумаги молдогов? На яхте Брайта? Те, что я думал
использовать, чтобы учить тебя читать?
- Теперь припоминаю, - Калли с любопытством посмотрел на узкую
полоску с рядами иероглифов. - Значит, это перевод?
- Да. Не обращать внимания на его вид. Я решил перевести часть
текста, чтобы ты мог с ним поработать. При этом я обнаружил интересные
факты. Очень интересные. Поэтому я перевел весь пакет. Оказалось, что я
имею дело с черновым вариантом рапорта адмирала Руна своему начальству.
- Вот как? - Калли заинтересовался еще больше.
- От Руна и его младших братьев рапорт адресуется младшему брату
старшего кузена, восьмого от трона - триаде внутри императорской семьи, к
которой Рун обязан обращаться, передавая какие-либо сведения для
триады-правителя.
- Почему бы тебе не пропустить все эти титулы и не перейти к сути
дела? - перебил его Калли. - У меня осталось двадцать минут чтобы
закончить расчеты для следующего прыжка.
- Мне и одной хватит. Рапорт не закончен. Руну очень нелегко было его
писать. Видишь ли, он сообщает о неудаче своей миссии.
- Неудаче?
- Именно. - Вил нахмурился. - Теперь попробуй думать, как думают
молдоги, иначе сообщение для тебя не будет иметь смысла. Рун сообщает, что
его родичи-люди, - то есть Брайт и другие члены Совета, - по-прежнему
слишком умны для него и его братьев в том, что касается вопроса владения
Плеядами.
- Слишком умны? - не поверил Калли. То есть, Брайту с компанией в
самом деле удалось перехитрить молдогов? Они отказались от притязаний на
планеты Пограничья?
- Нет, как раз наоборот. Рун сообщает, что Брайт и прочие уклоняются
сообщить ему, какие у людей есть явные права на оспариваемые планеты
района Плеяд. В результате, как опасается Рун, молдогам на остается иного
почтенного выбора, как предпринять решительные меры. Он будет продолжать
переговоры и приложит все усилия, чтобы в кратчайший срок уговорить Брайта
и членов Совета, но тем временем вынужден с огорчением рекомендовать
старшему кузену, чтобы со всеми мерами предосторожности боевые корабли
молдогов были приведены в полную готовность для немедленных действий, а
индивиды-триады соответствующих обязанностей приготовились к началу войны!

10
- Ты появился в самый подходящий момент, - сказал юноша в вышитых
трапперских штанах и куртке. - Считай, сунулся ты в самое логово скальных
тигретов!
Они разговаривали в номере Калли, который тот снимал в гостинице
Калестин-сити. Калли, Доук, Листром и юноша - член той самой Пограничной
Ассамблеи, из которой Калли вышел два года назад.
Юношу звали Онвиток Мурфа.
Он был худощав, высокого роста, хотя и пониже, чем Калли или Листром,
с лицом круглым и открытым, как у ребенка, покрытым настоящим пограничным
загаром. Он казался беззаботным и милым. Впечатление подтверждалось
определенной склонностью к франтовству в одежде.
Но то, как легко покачивался он на каблуках трапперских сапог, и то,
что из-за пояса расстегнутой куртки виднелась кобура с пистолетом -
рукоятка была простоя, деревянная, хорошо отполированная прикосновениями
ладони - все говорило о том, что этот юнец может сохранить достоинство в
обществе самых прожженных пограничников. Никто не осмелится его задеть.
- Другого услышать я и не ожидал, - сообщил Калли и усмехнулся, хотя
и не очень весело.
- Тут многое изменилось. - Онвиток помахал рукой. - Все теперь не
совсем так, как шесть месяцев назад, когда ты улетел. Этот факт.
- А как же?
- Ассамблея превратилась в фарс. И ты в этом, кстати, тоже виноват.
Да, да, Калли, можешь на меня смотреть как угодно, не только от этого
ничего не изменится. Ты покинул нас после того, как Билл вроде бы уладил
наши конфликты со Старыми мирами. И тогда все люди, вроде тебя, люди
крупного калибра, с авторитетом в Пограничье, занялись собственными
проблемами. А места в Ассамблее отдали крикунам, которым понравилась идея
получать жалованье и чесать язык на заседаниях... и еще побеждать на
выборах.
Онвиток, которого проблемы эти волновали явно глубже, чем можно было
судить по спокойному тону, прошелся по номеру. Пол был покрыт розовым
гостиничным ковром, скрадывавших звук его широких шагов. Он остановился у
кресла Калли.
- Помнишь Бриана Мачина? - громко спросил он.
- Большого такого? С Казимира-3?
- Его. Теперь он со своими головорезами управляет Ассамблеей.
У них большинство - хотя нам и удалось не пустить их в кресло спикера
и в кое-какие комитеты. Но это вопрос времени, они и там вскоре окажутся.
Теперь возникаешь ты и предлагаешь отпихнуть в сторону Трехпланетный Совет
и самим вступить в прямые переговоры с молдогами. Знаешь, даже если бы они
тебе поверили - а ведь ты, дружище Калли, как айсберг: восемь десятых
всегда под водой, - твоя идея им неинтересна. У них для жаркого другие
барашки намечены!
Сунув большие пальцы за ремень, Онвиток замолчал, глядя на Калли
сверху вниз.
- Например? - поинтересовался Калли.
- Смазка, - сказал Онвиток. - Простая добрая смазка. То есть, взятка.
Пограничье растет, как на дрожжах, а все законы и лицензии проходят через
Ассамблею. Каждый день приносит нужному человеку в нужном месте миллионы.
Ребята из партии Охотничьих Ножей, прикрывающие Мачина, обеспечивают
голосование. А Мачин следит за тем, чтобы машина работала исправно.
Калли нахмурился.
- А что осталось с другими порядочными людьми? Что с Вейдом
Либервоем?
- Мертв, - сообщил Онвиток, покачиваясь на каблуках. - Мачин прирезал
его в дуэли на охотничьих ножах. То же самое с Велкером Джонсоном. Видишь
теперь, как система работает? Охотничьи ножи голосуют, а Мачин не только
щелкает кнутом, но и подрезает крылышки оппозиции.
- А старая банда? - спросил Калли. - Всех их Мачин перебить не мог.
Как Арт Миллумс?
- Ушел на покой. Говорит, стал стар для политики.
- А Билл Ройс? Эмиль Хазек?
- Ройс? - засмеялся Онвиток. - Калли, Ройс увяз по уши. Организует
банки по всем девяти планетам Пограничья. Он у Бриана Мачина первый
клиент. Хазек... Эмиль снова женился, привез молодую супругу, копается на
своей ферме и в город носа не кажет.
Калли, не трать время. Думаешь, у тех, кто сохранил хоть толику
совести, не было мыслей снова собрать старую гвардию, ту, что вела нас во
время Восстания? Никого не осталось, все сплыли - как ты.
- Понятно, - протянул. - Значит, помощи мне ждать неоткуда, так?
- Почему? Я на твоей стороне, и еще пара человек в Ассамблее! -
воскликнул Онвиток. - Но пользы от нас не густо. Слишком нас мало.
Мой тебе совет: оставь Мачина в покое, если не хочешь напороться на
охотничий нож. Это у них, знаешь ли, как партийный значок. Все ребята
Мачина их носят.
Калли нахмурился.
- Хочешь сказать, в Калестин-сити больше нет гражданского
правопорядка?
- Правопорядка? Как не быть! На улицах драться не разрешают.
Но если Мачин заподозрит, что ты хочешь раскачать его лодку, он
бросит вызов - как Вейду, как Велкеру. А ты ведь знаешь, что охотничий нож
для него - все равно что столовый для меня или тебя. Только идиот вступает
в схватку с таким здоровилой. Он тебя вымотает и зарежет - таким способом
он уже немало хороших парней отправил на тот свет. Ты видео когда-нибудь
Мачина?
- Нет, но слышать приходилось, - сказал Калли.
- Ну, когда увидишь, сам все поймешь. - Онвиток глубоко вздохнул,
выпрямился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30