У тебя мания, Амос. Ты боишься глубокого космоса.
- Я боюсь глубокого космоса? Я полжизни провел на борту космических
кораблей! - фыркнул Амос Брайт.
- Я не об этом говорю. Ты боишься того, что может таиться в глубинном
космосе. Ты ведь меня понимаешь, Амос? Очень многие люди на Старых мирах
больны этой манией. Вот почему ты так популярен, вот почему ты выиграл на
выборах, и не один раз. Вот почему ты можешь диктовать свои условия
остальным членам Совета. Общество выбирает лидеров по своему образу и
подобию. Ты стал самым влиятельным членом Совета, потому что больше
остальных похож на людей, которые поставили этот Совет над собой!
- Калли, - медленно произнес Брайт. - Ты ведь не настолько глуп,
чтобы всерьез надеяться заговорить мне зубы?
- Возможно. Но, если ты не хочешь меня слушать, я не смогу тебя
спасти.
Амос фыркнул.
- От чего?
- Я уже сказал - у тебя мания. Это болезнь, ее корни -
культурно-общественного происхождения. Глубоко внутри, там, где притаилось
твое темное животное подсознательное "я", в тебе живет уверенность:
границы территории, которая по праву принадлежит человечеству, это границы
Солнечной системы.
- Но это факт! - отрезал Амос.
- Нет. Мы должны следовать логике мышления наших космических соседей.
Они считают, что межзвездной расе принадлежит столько пространства,
сколько она освоить, не ущемляя других. Так мыслит истинно межзвездная
раса. Вот почему в Пограничье никто не боится жить за пределами Солнечной
системы, в отличие от вас, космофобов!
Амос мрачно захохотал. Он, казалось, наслаждался собственным смехом,
потому что смеялся все громче и громче, запрокинув голову. Но когда Калли
сделал шаг вперед, он сразу же замолчал. Пальцы крепче обхватили черную
коробку пульта.
- Стой, где стоишь! - рявкнул он.
- Я стою! - успокоил его Калли.
- Хорошо. - Амос откинулся на спинку кресла и усмехнулся. - Итак, мы,
космофобы Старых миров, саморазрушаемся, чтобы доказать, что ты прав! - Он
снова хихикнул. - Ты кое-что забыл, Калли.
- Что? - спросил Калли.
- А то, что я жил на Калестине, и это никак на меня не повлияло. Если
бы ля не видел, что произошло с беднягами в гарнизоне Фортауна, я бы до
сих пор мог оставаться губернатором Калестина. Но после фортаунской резни
я понял что обязан вернуться и довести до сведения людей в Старых мирах,
какая это смертельная опасность для человечества - Пограничье, чтобы они
поняли: люди, оказавшись за пределами Солнечной системы, перестают быть
людьми. Но я - я остался прежним, меня болезнь не тронула. - Он подался
вперед, понизил голос, глядя Калли в глаза. - И знаешь, почему?
Калли молчал.
- Я тебе скажу. Я был слишком крепок! И люди здесь это чувствуют! Вот
почему они меня выбрали, доверяют мне!
Калли молча смотрел на него. Потом медленно повернулся, посмотрел в
сторону дверей - они стояли распахнутые, сквозь проем был виден коридор и
часть пустого холла. Калли просто стоял и смотрел.
Амос в молчании созерцал затылок Калли. Потом хрипло спросил:
- Что с тобой случилось? Что ты там высматриваешь?
- Твою темную комнату, - сказал Калли, не поворачиваясь. - Ты ведь
хочешь меня выслушать. Что ж, готовься. Это может начаться в любую минуту.
Амос вздохнул, выпрямился, посмотрел в сторону, на экран, - солнце
висело над горизонтом.
- Калли... - нерешительно начал Вил.
- Тихо! - не повышая голоса приказал Калли, продолжая всматриваться в
глубь коридора. - Всем тихо! Ни слова!
Наступила тишина. Секунды тянулись, как часы...
- Пора! - сказал Калли - голос его был почти как шепот, но всем
показалось, что по залу прокатилось эхо. - Пора, Амос! Время истекло!
- Что? - Амос вздрогнул, посмотрел на Калли, на тех, кто стоял за его
спиной, потом на двери.
Бесшумно шагая по ковровой дорожке, к залу приближался Доук.
- Что ты хочешь этим сказать? - Амос подался вперед, ладонью прикрыл
глаза - с экрана было закатное оранжевое солнце. - Это еще кто такой?
Доук уже прошел половину коридора, он несколько озадаченно смотрел на
людей в зале, на Калли. Потом взгляд его упал на Брайта, сидевшего за
столом на возвышении. Словно зачарованный, он смотрел на советника Брайта,
шаг его стал неуверенным.
Потом, не отрывая от него взгляда, он пошел быстрее. И еще быстрее.
- КТО ЭТО, Я СПРАШИВАЮ? - вдруг крикнул Амос.
Словно услышав сигнал, Доук бросился бегом. Вил оттолкнул Калли,
прыгнул на возвышение, туда, где сидел Амос. Там Доук мог его хорошо
видеть.
- Доук! - крикнул Вил. - Назад! Это не он! Клянусь, это был не он!
Но Доук уже мчался к возвышению, он видел только Амоса Брайта.
Бледное, как смерть, лицо его перекосилось, словно он сдерживал крик...
одно-единственное слово...
- Отееее...
Никто не успел сообразить, что происходит. Доук врезался в
столпившуюся на его пути группу, как камень, в гладь пруда. Кто-то упал,
Доук вынырнул из сумятицы, в руке его сверкнул его любимый тюремный нож,
только лезвие теперь блестело красным.
- Останови его, Лис! - крикнул Калли, бросаясь наперерез.
Но Листром отшатнулся, по руке его заструилась кровь... Доук оказался
прямо перед Калли... он нырнул под вытянутую руку... до стола оставалось
всего два шага...
За спиной Калли - он стремительно обернулся, понимая, что не успеет
уже, - дважды прогремел старомодный револьвер Вила, тот самый, который Вил
таскал столько времени, ни разу не пустив в дело.
Калли увидел Вила с древним орудием убийства в руке, из ствола
змеился дым, лицо старика перекосилось, седые волосы были взъерошены.
Рядом застыл, как изваяние, Амос Брайт. Худенькая фигурка Доука, падала -
две пули, словно молотом, ударили в него, остановив бег.
Вил отшвырнул револьвер, спрыгнул с возвышения, упал на колени рядом
с Доуком. Амос прижимал к себе черный ящичек пульта, с опаской смотрел
вниз. Лицо его выражало полную растерянность.
- Зачем... - пробормотал Брайт, - зачем ты меня спас?
Вил разорвал рубашку Доука, чтобы осмотреть раны.
Потом он поднял голову, бросил на Брайта свирепый взгляд.
- Это ваш сын. Калестин, Фортаун.
Амос окаменел. Сначала казалось, что он не понял слов Вила. Потом он
стал оседать прямо на глазах у всех, словно тело его было из воска,
внезапно разогревшегося.
- Сын... - пробормотал он. - Значит... его не убили... Боже... нет,
это не он...
Черный ящик выпал из его рук. Но Брайт словно не заметил, что остался
без пульта. Пошатываясь, он сошел с возвышения. Ноги у него подкосились,
он упал на колени по другую сторону от распростертого тела Доука. Подняв
потрясенное лицо, посмотрел на Калли.
- Это правда, - хмуро подтвердил Калли.
- Он умер? - Это был голос Алии. - Вил?..
- Нет, - хрипло отозвался Вил.
Руки его быстро двигались, словно обладали собственной независимой
волей, никакого отношения не имели к седоволосому старику. - Сейчас я
остановлю кровь, и если мы быстро доставим его в больницу...
Он взглянул на Амоса.
- Он думал, что это вы убили его мать, потому что на вас всегда была
военная форма, когда вы приходили, - объяснил Вил. - Я не мог ему
рассказать раньше... тогда бы он понял, что мне все известно - о вас и его
матери...
- Но откуда вы... - Амос изумленно смотрел на Вила.
- Я часто наведывался в Фортаун, старался помочь, чем мог, - объяснил
Вил. - Уже было ясно, что хорошим дело не кончится. Тогда я услышал, что и
вы там... бываете. Я нашел мать Доука - за день до того, как ее увидели
вы... Она уже была мертва. Одна из женщин забрала Доука, но я об этом
узнал позже. Доук так и не узнал, кто вы на самом деле. Мать всегда
отсылала его, когда вы приходили. У него остался только медальон с вашим
портретом. Поэтому он и подумал, что вы - один из солдат гарнизона, и
убили его мать, потому что напились в ту ночь до бесчувствия. Все эти годы
он охотился за вами, чтобы отомстить.
- Лучше бы он меня убил...
Амос заплакал, беспомощно, по-стариковски, он стоял на коленях,
качался и плакал. Потом вдруг начал валиться на бок, Алия подхватила его,
как мать подхватывает ребенка. Он жалобно смотрел на нее.
- Алия... пробормотал он. - Я не мог... рассказать тебе...
- Думаешь, я не догадалась? Давным-давно! - сердито воскликнула она,
обнимая отца. На глаза ее тоже навернулись слезы. - Думаешь, я не знала
обо всем еще до того, как мы улетели с Калестина? Но я понимала, что если
слухи об этом проникнут на Землю, ты потеряешь место в Совете... И я
сказала себе, что ты великий человек, несмотря ни на что, именно тот
человек, который им здесь нужен! И пока Калли...
Она запнулась, посмотрела на Калли.
- Но ты тоже знал! - воскликнула она. - Откуда?
- Наверное, подсмотрел портрет в медальоне Доука, - проворчал Вил, не
поднимая головы и продолжая накладывать повязку; без куртки и рубашки Доук
казался таким слабым и худым!
- Нет, я не подсматривал, - Калли покачал головой. - Доук похож на
тебя, Алия. Этого просто нельзя не заметить. Может, кто-нибудь другой и не
заметил бы, но только не я. И у него походка как у Амоса. А как только я
предположил это, обнаружилась еще сотня мелких деталей.
Он повернулся к Вилу.
- Знаешь, когда я убедился окончательно? Когда Доук балансировал на
скользких направляющих рельсах, и когда он заставил правление принять вас
двоих в число участников побега. Амос сделал бы это именно так - точка в
точку.
- Ну, сойдет, - сказал Вил, кончив бинтовать. - Лис, отнеси его на
нижний этаж, узнай в справочном, где ближайшая больница...
Но едва Листром нагнулся, чтобы взять Доука, который так и не пришел
в сознание, на руки, как возле двери послышался шум, в зал ворвался
запыхавшийся курьер.
- Молдоги... адмирал Рун! - выдохнул он. - Он уже в лифте... с двумя
братьями...
- Быстро! - приказал Калли Листрому. - Переодень несколько человек в
форму полиции... Доука вынеси через боковую дверь, она ведет в личный
кабинет Амоса. Амос, покажи Лису, куда идти. Амос, да возьми же себя в
руки наконец - Доука поставят на ноги, можешь не сомневаться! Все
остальные - выметайтесь отсюда и как можно скорее! Нет, только не ты,
Алия, и Вил, мне нужна будет твоя помощь.
- Какая от меня польза, если нет Доука? - проворчал Вил.
Листром и Брайт выводили людей из зала через кабинет Амоса.
- Ты должен иметь полную триаду, чтобы вести переговоры с триадой
Руна, - сказал Вил. - И я уверен, Рун уже имеет точное описание нашей
внешности. Кто займет кресло Доука?
- Алия, - лаконично ответил Калли.
Он схватил испачканную кровью рубашку Доука, швырнул ее в угол, за
кресло, потом вытащил полотенце, которое было повязано вокруг его талии
под свитером, сунул его Алии.
- Вот, прикрой голову.
Алия сначала смотрела на него, не понимая, потом быстро взяла
полотенце.
- Зачем? - Вил удивленно переводил взгляд с Калли на девушку.
- Калли ведь сказал! - нетерпеливо воскликнула Алия. - Мы с Доуком
похожи!
Углом полотенца она принялась энергично стирать с лица косметику.
- Вил, передайте мне куртку Доука! Зеркало, жалко, зеркала нет...
Вот! Теперь я повяжу полотенце на голову, чтобы не было видно моих
волос...
Она сложила полотенце треугольником, одной рукой подняла волосы,
другой обвязала полотенце вокруг головы, туго затянув концы.
- Вот! - сказала она. - Ну, как я выгляжу?
Она была одного роста с Доуком, и куртка пришлась ей впору. Косынка
придавала ей несколько пиратский вид, но она в самом деле была очень
похожа на своего брата по отцу.
- Чудесно! - сказал Калли. - Теперь занимаем места за столом,
быстрее!
Троица едва успела сесть в кресла, когда появились
пограничники-штурмовики в кое-как натянутых мундирах Все мирной полиции, с
пистолетами на боку и поспешно заняли места по обе стороны входа.
Несколько секунд спустя в проеме показались три молдога в своих обычных
длинных балахонах. Они направились к столу, за которым с торжественным
видом восседали Калли, Вил и Алия.
Балахоны молдогов, почти доходивших до пола, создавали впечатление,
что послы не идут, а плывут, скользят над полом. Тот, что шел в середине
триады, был выше остальных - он почти не уступал ростом Калли. В нем
чувствовалась какая-то жесткость, неуступчивость.
Его обычный рост, внутренняя напряженность - все это Калли заметил
еще во время визита адмирала на плавучую тюрьму, когда Калли, вместе с
остальными, совершил побег. Теперь, снова увидев адмирала, Калли ощутил
возвращение чувства сопереживания, невидимой эмоциональной связи между
ними. Узнав Руна, Калли заметил небольшие различия между ним и младшими
братьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
- Я боюсь глубокого космоса? Я полжизни провел на борту космических
кораблей! - фыркнул Амос Брайт.
- Я не об этом говорю. Ты боишься того, что может таиться в глубинном
космосе. Ты ведь меня понимаешь, Амос? Очень многие люди на Старых мирах
больны этой манией. Вот почему ты так популярен, вот почему ты выиграл на
выборах, и не один раз. Вот почему ты можешь диктовать свои условия
остальным членам Совета. Общество выбирает лидеров по своему образу и
подобию. Ты стал самым влиятельным членом Совета, потому что больше
остальных похож на людей, которые поставили этот Совет над собой!
- Калли, - медленно произнес Брайт. - Ты ведь не настолько глуп,
чтобы всерьез надеяться заговорить мне зубы?
- Возможно. Но, если ты не хочешь меня слушать, я не смогу тебя
спасти.
Амос фыркнул.
- От чего?
- Я уже сказал - у тебя мания. Это болезнь, ее корни -
культурно-общественного происхождения. Глубоко внутри, там, где притаилось
твое темное животное подсознательное "я", в тебе живет уверенность:
границы территории, которая по праву принадлежит человечеству, это границы
Солнечной системы.
- Но это факт! - отрезал Амос.
- Нет. Мы должны следовать логике мышления наших космических соседей.
Они считают, что межзвездной расе принадлежит столько пространства,
сколько она освоить, не ущемляя других. Так мыслит истинно межзвездная
раса. Вот почему в Пограничье никто не боится жить за пределами Солнечной
системы, в отличие от вас, космофобов!
Амос мрачно захохотал. Он, казалось, наслаждался собственным смехом,
потому что смеялся все громче и громче, запрокинув голову. Но когда Калли
сделал шаг вперед, он сразу же замолчал. Пальцы крепче обхватили черную
коробку пульта.
- Стой, где стоишь! - рявкнул он.
- Я стою! - успокоил его Калли.
- Хорошо. - Амос откинулся на спинку кресла и усмехнулся. - Итак, мы,
космофобы Старых миров, саморазрушаемся, чтобы доказать, что ты прав! - Он
снова хихикнул. - Ты кое-что забыл, Калли.
- Что? - спросил Калли.
- А то, что я жил на Калестине, и это никак на меня не повлияло. Если
бы ля не видел, что произошло с беднягами в гарнизоне Фортауна, я бы до
сих пор мог оставаться губернатором Калестина. Но после фортаунской резни
я понял что обязан вернуться и довести до сведения людей в Старых мирах,
какая это смертельная опасность для человечества - Пограничье, чтобы они
поняли: люди, оказавшись за пределами Солнечной системы, перестают быть
людьми. Но я - я остался прежним, меня болезнь не тронула. - Он подался
вперед, понизил голос, глядя Калли в глаза. - И знаешь, почему?
Калли молчал.
- Я тебе скажу. Я был слишком крепок! И люди здесь это чувствуют! Вот
почему они меня выбрали, доверяют мне!
Калли молча смотрел на него. Потом медленно повернулся, посмотрел в
сторону дверей - они стояли распахнутые, сквозь проем был виден коридор и
часть пустого холла. Калли просто стоял и смотрел.
Амос в молчании созерцал затылок Калли. Потом хрипло спросил:
- Что с тобой случилось? Что ты там высматриваешь?
- Твою темную комнату, - сказал Калли, не поворачиваясь. - Ты ведь
хочешь меня выслушать. Что ж, готовься. Это может начаться в любую минуту.
Амос вздохнул, выпрямился, посмотрел в сторону, на экран, - солнце
висело над горизонтом.
- Калли... - нерешительно начал Вил.
- Тихо! - не повышая голоса приказал Калли, продолжая всматриваться в
глубь коридора. - Всем тихо! Ни слова!
Наступила тишина. Секунды тянулись, как часы...
- Пора! - сказал Калли - голос его был почти как шепот, но всем
показалось, что по залу прокатилось эхо. - Пора, Амос! Время истекло!
- Что? - Амос вздрогнул, посмотрел на Калли, на тех, кто стоял за его
спиной, потом на двери.
Бесшумно шагая по ковровой дорожке, к залу приближался Доук.
- Что ты хочешь этим сказать? - Амос подался вперед, ладонью прикрыл
глаза - с экрана было закатное оранжевое солнце. - Это еще кто такой?
Доук уже прошел половину коридора, он несколько озадаченно смотрел на
людей в зале, на Калли. Потом взгляд его упал на Брайта, сидевшего за
столом на возвышении. Словно зачарованный, он смотрел на советника Брайта,
шаг его стал неуверенным.
Потом, не отрывая от него взгляда, он пошел быстрее. И еще быстрее.
- КТО ЭТО, Я СПРАШИВАЮ? - вдруг крикнул Амос.
Словно услышав сигнал, Доук бросился бегом. Вил оттолкнул Калли,
прыгнул на возвышение, туда, где сидел Амос. Там Доук мог его хорошо
видеть.
- Доук! - крикнул Вил. - Назад! Это не он! Клянусь, это был не он!
Но Доук уже мчался к возвышению, он видел только Амоса Брайта.
Бледное, как смерть, лицо его перекосилось, словно он сдерживал крик...
одно-единственное слово...
- Отееее...
Никто не успел сообразить, что происходит. Доук врезался в
столпившуюся на его пути группу, как камень, в гладь пруда. Кто-то упал,
Доук вынырнул из сумятицы, в руке его сверкнул его любимый тюремный нож,
только лезвие теперь блестело красным.
- Останови его, Лис! - крикнул Калли, бросаясь наперерез.
Но Листром отшатнулся, по руке его заструилась кровь... Доук оказался
прямо перед Калли... он нырнул под вытянутую руку... до стола оставалось
всего два шага...
За спиной Калли - он стремительно обернулся, понимая, что не успеет
уже, - дважды прогремел старомодный револьвер Вила, тот самый, который Вил
таскал столько времени, ни разу не пустив в дело.
Калли увидел Вила с древним орудием убийства в руке, из ствола
змеился дым, лицо старика перекосилось, седые волосы были взъерошены.
Рядом застыл, как изваяние, Амос Брайт. Худенькая фигурка Доука, падала -
две пули, словно молотом, ударили в него, остановив бег.
Вил отшвырнул револьвер, спрыгнул с возвышения, упал на колени рядом
с Доуком. Амос прижимал к себе черный ящичек пульта, с опаской смотрел
вниз. Лицо его выражало полную растерянность.
- Зачем... - пробормотал Брайт, - зачем ты меня спас?
Вил разорвал рубашку Доука, чтобы осмотреть раны.
Потом он поднял голову, бросил на Брайта свирепый взгляд.
- Это ваш сын. Калестин, Фортаун.
Амос окаменел. Сначала казалось, что он не понял слов Вила. Потом он
стал оседать прямо на глазах у всех, словно тело его было из воска,
внезапно разогревшегося.
- Сын... - пробормотал он. - Значит... его не убили... Боже... нет,
это не он...
Черный ящик выпал из его рук. Но Брайт словно не заметил, что остался
без пульта. Пошатываясь, он сошел с возвышения. Ноги у него подкосились,
он упал на колени по другую сторону от распростертого тела Доука. Подняв
потрясенное лицо, посмотрел на Калли.
- Это правда, - хмуро подтвердил Калли.
- Он умер? - Это был голос Алии. - Вил?..
- Нет, - хрипло отозвался Вил.
Руки его быстро двигались, словно обладали собственной независимой
волей, никакого отношения не имели к седоволосому старику. - Сейчас я
остановлю кровь, и если мы быстро доставим его в больницу...
Он взглянул на Амоса.
- Он думал, что это вы убили его мать, потому что на вас всегда была
военная форма, когда вы приходили, - объяснил Вил. - Я не мог ему
рассказать раньше... тогда бы он понял, что мне все известно - о вас и его
матери...
- Но откуда вы... - Амос изумленно смотрел на Вила.
- Я часто наведывался в Фортаун, старался помочь, чем мог, - объяснил
Вил. - Уже было ясно, что хорошим дело не кончится. Тогда я услышал, что и
вы там... бываете. Я нашел мать Доука - за день до того, как ее увидели
вы... Она уже была мертва. Одна из женщин забрала Доука, но я об этом
узнал позже. Доук так и не узнал, кто вы на самом деле. Мать всегда
отсылала его, когда вы приходили. У него остался только медальон с вашим
портретом. Поэтому он и подумал, что вы - один из солдат гарнизона, и
убили его мать, потому что напились в ту ночь до бесчувствия. Все эти годы
он охотился за вами, чтобы отомстить.
- Лучше бы он меня убил...
Амос заплакал, беспомощно, по-стариковски, он стоял на коленях,
качался и плакал. Потом вдруг начал валиться на бок, Алия подхватила его,
как мать подхватывает ребенка. Он жалобно смотрел на нее.
- Алия... пробормотал он. - Я не мог... рассказать тебе...
- Думаешь, я не догадалась? Давным-давно! - сердито воскликнула она,
обнимая отца. На глаза ее тоже навернулись слезы. - Думаешь, я не знала
обо всем еще до того, как мы улетели с Калестина? Но я понимала, что если
слухи об этом проникнут на Землю, ты потеряешь место в Совете... И я
сказала себе, что ты великий человек, несмотря ни на что, именно тот
человек, который им здесь нужен! И пока Калли...
Она запнулась, посмотрела на Калли.
- Но ты тоже знал! - воскликнула она. - Откуда?
- Наверное, подсмотрел портрет в медальоне Доука, - проворчал Вил, не
поднимая головы и продолжая накладывать повязку; без куртки и рубашки Доук
казался таким слабым и худым!
- Нет, я не подсматривал, - Калли покачал головой. - Доук похож на
тебя, Алия. Этого просто нельзя не заметить. Может, кто-нибудь другой и не
заметил бы, но только не я. И у него походка как у Амоса. А как только я
предположил это, обнаружилась еще сотня мелких деталей.
Он повернулся к Вилу.
- Знаешь, когда я убедился окончательно? Когда Доук балансировал на
скользких направляющих рельсах, и когда он заставил правление принять вас
двоих в число участников побега. Амос сделал бы это именно так - точка в
точку.
- Ну, сойдет, - сказал Вил, кончив бинтовать. - Лис, отнеси его на
нижний этаж, узнай в справочном, где ближайшая больница...
Но едва Листром нагнулся, чтобы взять Доука, который так и не пришел
в сознание, на руки, как возле двери послышался шум, в зал ворвался
запыхавшийся курьер.
- Молдоги... адмирал Рун! - выдохнул он. - Он уже в лифте... с двумя
братьями...
- Быстро! - приказал Калли Листрому. - Переодень несколько человек в
форму полиции... Доука вынеси через боковую дверь, она ведет в личный
кабинет Амоса. Амос, покажи Лису, куда идти. Амос, да возьми же себя в
руки наконец - Доука поставят на ноги, можешь не сомневаться! Все
остальные - выметайтесь отсюда и как можно скорее! Нет, только не ты,
Алия, и Вил, мне нужна будет твоя помощь.
- Какая от меня польза, если нет Доука? - проворчал Вил.
Листром и Брайт выводили людей из зала через кабинет Амоса.
- Ты должен иметь полную триаду, чтобы вести переговоры с триадой
Руна, - сказал Вил. - И я уверен, Рун уже имеет точное описание нашей
внешности. Кто займет кресло Доука?
- Алия, - лаконично ответил Калли.
Он схватил испачканную кровью рубашку Доука, швырнул ее в угол, за
кресло, потом вытащил полотенце, которое было повязано вокруг его талии
под свитером, сунул его Алии.
- Вот, прикрой голову.
Алия сначала смотрела на него, не понимая, потом быстро взяла
полотенце.
- Зачем? - Вил удивленно переводил взгляд с Калли на девушку.
- Калли ведь сказал! - нетерпеливо воскликнула Алия. - Мы с Доуком
похожи!
Углом полотенца она принялась энергично стирать с лица косметику.
- Вил, передайте мне куртку Доука! Зеркало, жалко, зеркала нет...
Вот! Теперь я повяжу полотенце на голову, чтобы не было видно моих
волос...
Она сложила полотенце треугольником, одной рукой подняла волосы,
другой обвязала полотенце вокруг головы, туго затянув концы.
- Вот! - сказала она. - Ну, как я выгляжу?
Она была одного роста с Доуком, и куртка пришлась ей впору. Косынка
придавала ей несколько пиратский вид, но она в самом деле была очень
похожа на своего брата по отцу.
- Чудесно! - сказал Калли. - Теперь занимаем места за столом,
быстрее!
Троица едва успела сесть в кресла, когда появились
пограничники-штурмовики в кое-как натянутых мундирах Все мирной полиции, с
пистолетами на боку и поспешно заняли места по обе стороны входа.
Несколько секунд спустя в проеме показались три молдога в своих обычных
длинных балахонах. Они направились к столу, за которым с торжественным
видом восседали Калли, Вил и Алия.
Балахоны молдогов, почти доходивших до пола, создавали впечатление,
что послы не идут, а плывут, скользят над полом. Тот, что шел в середине
триады, был выше остальных - он почти не уступал ростом Калли. В нем
чувствовалась какая-то жесткость, неуступчивость.
Его обычный рост, внутренняя напряженность - все это Калли заметил
еще во время визита адмирала на плавучую тюрьму, когда Калли, вместе с
остальными, совершил побег. Теперь, снова увидев адмирала, Калли ощутил
возвращение чувства сопереживания, невидимой эмоциональной связи между
ними. Узнав Руна, Калли заметил небольшие различия между ним и младшими
братьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30