Но этот пацан пару раз приходил к нам в общагу, к Линичуку и Герке-гитаристу в четыреста пятую. Кажется, он какой-то компьютерщик. И местный!..
Я улыбнулась:
— Привет. Ага.
— Может, пройдемся? — предложил он. — Смотри, какая погода хорошая.
И правда — выглянуло солнышко, и сразу стало очень-очень красиво: желтые деревья на темно-синем небе, а среди них здание «Миссури» с блестящим шаром. Я вообще люблю осень. Почему бы и не пройтись?.. тем более что как раз подходила столичная компания с нашего курса, среди которой возвышался Русланчик в длинном светлом плаще. Пусть не думает!..
Сунула Владу свою сумку:
— Пошли.
Пожалела я об этом минуты через две. Он летел, как электричка на пожар, широченными шагами перескакивая через лужи и размахивая своей и моей сумками; а если расстегнется и вся косметика повыпадает?!. Я уже молчу про каблуки. Представляю, как оно выглядело со стороны: здоровая девка на шпильках-семерке, спотыкаясь, метется за пацаном, к тому же мелким, худющим и в очках. И дернуло же меня!.. а все потому что местный. Местными перебирать — так можно через пять лет в родной Полесск вернуться… Но не настолько же!
Между прочим, поболтать с ним, прощупать почву насчет жилплощади и предков, не было никакой возможности. В спину, что ли, вопить: кто твой батя?.. и есть ли у тебя девчонка?.. Хотя девчонка у такого задохлика — вряд ли.
Возле дороги он притормозил — потому что на светофоре горел красный свет. Но уже начинал мигать, когда я отдышалась и поправила прическу. До общаги оставалось еще две с половиной остановки; на фиг, я так не играю! Забираю сумку и сажусь на троллейбус напротив «Макдоналдса».
На плакате под светофором была нарисована закругленная буква «М» и написано «100 метров». Давно, блин, стометровку не бегала… на каблуках.
И тут меня осенило.
Включился зеленый свет, и Влад рванулся вперед по «зебре». Я вцепилась ему в локоть — а что, может быть, девушка боится сама переходить через дорогу, — и, наклонившись к самому уху, прокричала:
— Я есть хочу!
Санин отреагировал только на другой стороне. Остановился; слава богу! Цепляться за него было уже неприлично — пусть не думает. Перевела дыхание и протянула нежным, чуть виноватым голосом:
— Понимаешь, в «Шаре» не пообедала… А в общаге пока что-нибудь приготовишь…
И улыбнулась Владу так, словно это был сам Русланчик.
До него дошло. Умный!
— Может быть, зайдем в «Макдоналдс»?
* * *
— Что тебе?
— «Биг-Мак меню», — не задумываясь, ответила я. — И клубничное мороженое. И…
Его мелкие глазки за близорукими очками вроде бы пока не лезли на лоб. Наглость — первое счастье. Да и когда еще… В общем, я решилась:
— …и пирожок с вишнями!
— Хорошо, — кивнул Влад. Поставил сумку на сиденье напротив и пошел к кассам.
А я сняла плащик, перекинула его через спинку стула. Села за столик, локтями подперла подбородок. Типа я здесь уже в черт-те какой раз.
Хотя на самом деле — в первый. А что, если мне матушка денег дает только на проезд; все остальное — продукты там, косметику, даже туалетную бумагу! — натурой, «чтоб не развращать ребенка»! Вообще-то ее просто жаба давит. Матушка у меня за копейку… ну да ладно.
А что я здешнее меню назубок знаю — так оно снаружи на плакате написано, даже с картинками. Мы с девками, когда пешком из «Миссури» пиляем, всегда останавливаемся почитать. И посмотреть, как народ лопает, стенки прозрачные, все видно…
Глянула в окно: вот бы кто-нибудь из наших мимо проходил!.. Вот бы Русла…
— Забыл, какой ты пирожок хотела, — сказал Влад. — Взял и с вишнями, и с яблоками…
Я кивнула:
— Солнышко.
Он опустился напротив; из-за высокого стакана «кока-колы» одни очки поблескивали. Оно, конечно, стремно сидеть в «Макдоналдсе» с дохлым очкариком. Но пригласил ведь, и два пирожка!!! — себе Влад, правда, взял только гамбургер. Значит, не такой уж он башлятый… но и не жмот, как некоторые. Да и перебирать местными… тьфу ты.
— А ты компьютерами занимаешься, да? — начала я разведку, пережевывая биг-мак.
Молча кивнул. Что ты хочешь: рот занят. Я спохватилась и перед следующим вопросом все проглотила — вкуснотища! С этими очкариками надо и себе косить под воспитанную:
— Наверное, интересно?
— Интересно. — Он опять кивнул.
Укусил свой гамбургер и снова замолчал; нет, я так точно не играю! Сам пристал на остановке и сам же молчит, как рыба об лед. Правда, его глаза из-под стекол так и уткнулись в мою кофточку, туда, где я две пуговки верхних никогда не застегиваю, хоть уже и холодно. Та-ак, все ясненько: хочет, но боится, бедняжка. Наверняка ведь еще мальчик.
Попробовала картошку из пакетика. Супер!
— Я тут начал одно исследование, — внезапно заговорил Влад. — Мне нужна статистика. Вот ты, Наташа, — как ты поступала в «Миссури»?
Теперь он смотрел мне в глаза — скорее всего потому, что я их вылупила, как идиотка. Нет, они все сговорились, что ли?..
Но хамить я ему не стала.
— Как все. Сдала экзамены, собеседование прошла… А что?
— И какие у тебя были оценки?
— Испанский — пять, сочинение — четыре. — А как он, спрашивается, проверит? — А по тестам не помню уже. Столько времени прошло… Так зачем тебе?
Санин отправил в рот остаток гамбургера и аккуратно сложил в несколько раз упаковочную бумажку, так что получился малепусенький квадратик. Я тянула через трубочку «кока-колу»: губы при этом складываются так сексуально, что кому хочешь отшибет думать про какие-то там экзамены. Владичек, солнышко, покраснел и, кажется, чуть было не подавился.
— Просто есть одна гипотеза, — наконец выговорил он. — Я придумал прогу по сравнительно-статистическому анализу… Понимаешь, Наташа, такое впечатление, что наш курс набирали, исходя не из… В общем, не столько по уровню интеллекта и образования, а…
— По-твоему, я дурочка, да?!
Я выплюнула соломинку и обиженно поджала губки. Обычно действует безотказно.
Влад совсем смутился; похоже, он так и думал. Ну и по фиг! Зато не какая-нибудь умная. Посмотрела б я на того идиота, который поведет Хулиту в «Макдоналдс»!
Подобрала последние палочки картошки и взялась за мороженое. Объедение!.. только клубника не очень-то настоящая.
— Нет, что ты, Наташа, я… Или вот, например, если посмотреть, как народ у нас относится к учебе. Октябрь месяц — а на пары уже ходит меньше половины курса. Герки сегодня опять не было… и Гэндальфа… Ты не знаешь, он не заболел?
— Утром был вполне здоров, — сообщила я, облизывая мороженое с ложечки острым язычком. — И даже собирался в институт. Обломался, наверное. А вообще старшие курсы говорят, ничего нам за пропуски не будет. А на сессии вообще халява.
— Вот именно! В институте такого уровня, как МИИСУРО, не должно быть халявы! Ладно еще, если бы мы платили за обучение. Но в нас, наоборот, вкладывают колоссальные средства — и что, совсем не нужна отдача? Тут что-то однозначно не так. Я пока начал с анализа вступительных экзаменов, а если в этом направлении не удастся ничего нащупать, то…
Он очень смешно сказал — МИИСУРО, с ударением на «о». А дальше я и не слушала: понес какой-то совершенно левый груз. Нет, я не въезжаю: пригласить девку в «Макдоналдс» и битый час втыкать ей про «Миссури»?!. Это ж умереть можно. При том, что я ему уже минут двадцать глазки строю, задохлику местному! Да любой бы пацан…
Хотя что он тут предпримет, бедненький? Все ведь на нас пялятся, и с улицы тоже. Даже что под столиком делается, и то каждой собаке видно. Кстати, по стеклу снова закапал дождик — маленький, но под него можно закосить от прогулки — пробежки — пешком. В конце концов, Владичек, наверное, потому и несет пургу, что очень хочется, но здесь в упор никак…
К тому же я уже налопалась по самое не могу. Выковыряла из прозрачной креманки последнюю ложечку мороженого и покосилась на пирожки. Запакованные, так что можно взять с собой в общагу. И пусть Ленку с Хулитой жаба задавит!..
Встала:
— Спасибо, солнышко. Пошли. Ты ведь к нам?..
На слове «к нам» я улыбнулась и еще раз облизала губы — вроде от мороженого. Владичек закивал и рыпнулся подать мне плащик. Только у него не очень получилось, пока не вытянул руки вверх и не встал на цыпочки. Да ладно, это все из-за моих каблуков.
Распахнул передо мной стеклянную дверь, и я в последний раз вдохнула вкуснющий «макдоналдсовский» запах. Хотя кто сказал, что в последний?
— Были бы деньги, — задумчиво произнесла я, не глядя на Влада, — каждый день бы тут обедала…
Но он ответил совсем не так, как я ожидала:
— Не советую, Наташа» Одна девушка в Америке таким образом за месяц набрала сто двадцать кило. Тут очень калорийная пища.
Да? Стало по-настоящему обидно.
Ну почему от всех хороших вещей обязательно толстеют?!.
— В четыреста пятую, — сказал Владичек вахтерше.
Я его мысленно похвалила. Бабе Соне вовсе не обязательно знать, куда он идет. Хотя она, старая стерва, по-любому догадалась; глазищами чуть мне дырку в заду не прожгла.
Он хотел подниматься по ступенькам, но я вызвала лифт: когда он исправный, надо этим пользоваться. В кабинке валялась бумажка от «сникерса» и было страх как накурено; наверное, поэтому Владичек зашуганно отступил в угол, стараясь к тому же не прижиматься к стенке с разными надписями. Столичный ребенок. Ничего, я понимаю.
Мы прошли через блок. На кухне торчал один Женечка. Выглянул, поздоровался с Владом и странновато посмотрел на меня; он вообще странноватый, хоть и солнышко. Возле мусоропровода по-прежнему валялись бутылки: поубиваю четыреста восьмую!..
Моя дверь была закрыта: йес! То есть я еще в троллейбусе вспомнила, что девки говорили про какую-то экскурсию после пар — они обе на одной специализации, социологички. Так что это надолго. Провернула ключик и распахнула дверь: хорошо, что я последняя уходила, а то наверняка оставили бы бардак…
— Ребята есть? — спросил Владичек у меня за спиной.
— Ага, — ответил ему Женечкин голос. — Они там новую песню сочиняют. А мне к семинару готовиться…
Я обернулась — и вылупила гляделки,
Владичек как ни в чем не бывало протягивал мне сумку:
— Счастливо, Наташа.
— Ты что это, не зайдешь? — Я вздохнула, поджала губки, ненавязчиво выставила вперед ножку в чулке — все это, конечно, игнорируя его руку с сумочкой. — Ну, Влад… Посмотришь, как я живу.
И в этот момент, как назло, распахнулась дверь четыреста пятой. Наверное, им Женечка, гад, сказал.
— Влад!!! — заорали в один голос Герка и Линичук.
И пришлось взять сумочку.
…А все тетрадки в ней оказались в жирных пятнах: один «макдоналдсовский» пирожок выпал из своей картонной коробочки с нарисованными вишнями. Хорошо хоть, не взяла конспект у Русланчика… С горя надкусила пирожок: гадость!.. может, потому что холодный.
Переоделась в тигровый халатик и вышла на блок. В четыреста восьмой было закрыто: ну ладно, вы мне еще попадетесь, стервы! Из-за дверей четыреста пятой гремело что-то разноголосое и под гитару. Бедный Женечка. Но так ему и надо.
А Владичек еще пожалеет.
Я поднялась без лифта на шестой этаж и постучалась в шестьсот одиннадцатую. У Вовика сидели двое пацанов, но при виде меня он сразу предложил им погулять.
— Ну что, Натаха, опять скучаешь? — сказал Вовик, спустил с моих плеч воротник тигреночка и умело расстегнул на спине бюстгальтер.
Вовик — солнышко. Жалко, что не местный.
ГЕОРГИЙ, 33 года
Голос в трубке был хриплый, содранный, будто кожа:
— Мне очень нужно с тобой поговорить… Нет, по телефону— никак… Приезжай… Очень нужно, понимаешь?..
В паузу пробился какой-то чужой разговор, затем коротко пикнуло: звонивший говорил из автомата. Но ведь у него еще месяц назад была казенная мобила… названивал, хвастался. Значит, снова уволили с работы. Черт возьми. Георгий вздохнул:
— Хорошо. Завтра попробую вырваться. Где встретимся?..
— Кто это? — крикнула с кухни жена.
— Мне, один приятель, — отозвался он. Если Светка узнает — точно закатит скандал, запрещая ехать в город «на пьянку к этому алкоголику». Зачем лишнее сотрясение воздуха?
Георгий вышел из сеней на крыльцо. Было еще совсем светло: как-никак начинается весна. В воздухе облачками зудели мошки, с соседского огорода за плетнем несло запахом известки и навоза. Старый вяз посреди двора неизвестно когда успел взорваться коричневыми сережками. Кстати, мальчишки уже замучили просьбами повесить качели… а жене он обещал на эти выходные побелить деревья в саду — вон у дяди Коли уже все побелено. Ну да ладно. Выехать в субботу рано утром, первой электричкой, к вечеру вернуться, а в воскресенье…
Еще диктанты четвертого класса. И контрольные изложения шестого. Вот так всегда — откладываешь до последнего, на те же выходные… он негромко выругался. Ничего не поделаешь: надо прямо сейчас садиться и проверять. И что-нибудь придумать для Светки: зачем он, собственно, ни с того ни с сего срывается в город. Сказать, что в райцентр. Если заикнуться про столицу — без свары не обойдется…
— Дядь Гера!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Я улыбнулась:
— Привет. Ага.
— Может, пройдемся? — предложил он. — Смотри, какая погода хорошая.
И правда — выглянуло солнышко, и сразу стало очень-очень красиво: желтые деревья на темно-синем небе, а среди них здание «Миссури» с блестящим шаром. Я вообще люблю осень. Почему бы и не пройтись?.. тем более что как раз подходила столичная компания с нашего курса, среди которой возвышался Русланчик в длинном светлом плаще. Пусть не думает!..
Сунула Владу свою сумку:
— Пошли.
Пожалела я об этом минуты через две. Он летел, как электричка на пожар, широченными шагами перескакивая через лужи и размахивая своей и моей сумками; а если расстегнется и вся косметика повыпадает?!. Я уже молчу про каблуки. Представляю, как оно выглядело со стороны: здоровая девка на шпильках-семерке, спотыкаясь, метется за пацаном, к тому же мелким, худющим и в очках. И дернуло же меня!.. а все потому что местный. Местными перебирать — так можно через пять лет в родной Полесск вернуться… Но не настолько же!
Между прочим, поболтать с ним, прощупать почву насчет жилплощади и предков, не было никакой возможности. В спину, что ли, вопить: кто твой батя?.. и есть ли у тебя девчонка?.. Хотя девчонка у такого задохлика — вряд ли.
Возле дороги он притормозил — потому что на светофоре горел красный свет. Но уже начинал мигать, когда я отдышалась и поправила прическу. До общаги оставалось еще две с половиной остановки; на фиг, я так не играю! Забираю сумку и сажусь на троллейбус напротив «Макдоналдса».
На плакате под светофором была нарисована закругленная буква «М» и написано «100 метров». Давно, блин, стометровку не бегала… на каблуках.
И тут меня осенило.
Включился зеленый свет, и Влад рванулся вперед по «зебре». Я вцепилась ему в локоть — а что, может быть, девушка боится сама переходить через дорогу, — и, наклонившись к самому уху, прокричала:
— Я есть хочу!
Санин отреагировал только на другой стороне. Остановился; слава богу! Цепляться за него было уже неприлично — пусть не думает. Перевела дыхание и протянула нежным, чуть виноватым голосом:
— Понимаешь, в «Шаре» не пообедала… А в общаге пока что-нибудь приготовишь…
И улыбнулась Владу так, словно это был сам Русланчик.
До него дошло. Умный!
— Может быть, зайдем в «Макдоналдс»?
* * *
— Что тебе?
— «Биг-Мак меню», — не задумываясь, ответила я. — И клубничное мороженое. И…
Его мелкие глазки за близорукими очками вроде бы пока не лезли на лоб. Наглость — первое счастье. Да и когда еще… В общем, я решилась:
— …и пирожок с вишнями!
— Хорошо, — кивнул Влад. Поставил сумку на сиденье напротив и пошел к кассам.
А я сняла плащик, перекинула его через спинку стула. Села за столик, локтями подперла подбородок. Типа я здесь уже в черт-те какой раз.
Хотя на самом деле — в первый. А что, если мне матушка денег дает только на проезд; все остальное — продукты там, косметику, даже туалетную бумагу! — натурой, «чтоб не развращать ребенка»! Вообще-то ее просто жаба давит. Матушка у меня за копейку… ну да ладно.
А что я здешнее меню назубок знаю — так оно снаружи на плакате написано, даже с картинками. Мы с девками, когда пешком из «Миссури» пиляем, всегда останавливаемся почитать. И посмотреть, как народ лопает, стенки прозрачные, все видно…
Глянула в окно: вот бы кто-нибудь из наших мимо проходил!.. Вот бы Русла…
— Забыл, какой ты пирожок хотела, — сказал Влад. — Взял и с вишнями, и с яблоками…
Я кивнула:
— Солнышко.
Он опустился напротив; из-за высокого стакана «кока-колы» одни очки поблескивали. Оно, конечно, стремно сидеть в «Макдоналдсе» с дохлым очкариком. Но пригласил ведь, и два пирожка!!! — себе Влад, правда, взял только гамбургер. Значит, не такой уж он башлятый… но и не жмот, как некоторые. Да и перебирать местными… тьфу ты.
— А ты компьютерами занимаешься, да? — начала я разведку, пережевывая биг-мак.
Молча кивнул. Что ты хочешь: рот занят. Я спохватилась и перед следующим вопросом все проглотила — вкуснотища! С этими очкариками надо и себе косить под воспитанную:
— Наверное, интересно?
— Интересно. — Он опять кивнул.
Укусил свой гамбургер и снова замолчал; нет, я так точно не играю! Сам пристал на остановке и сам же молчит, как рыба об лед. Правда, его глаза из-под стекол так и уткнулись в мою кофточку, туда, где я две пуговки верхних никогда не застегиваю, хоть уже и холодно. Та-ак, все ясненько: хочет, но боится, бедняжка. Наверняка ведь еще мальчик.
Попробовала картошку из пакетика. Супер!
— Я тут начал одно исследование, — внезапно заговорил Влад. — Мне нужна статистика. Вот ты, Наташа, — как ты поступала в «Миссури»?
Теперь он смотрел мне в глаза — скорее всего потому, что я их вылупила, как идиотка. Нет, они все сговорились, что ли?..
Но хамить я ему не стала.
— Как все. Сдала экзамены, собеседование прошла… А что?
— И какие у тебя были оценки?
— Испанский — пять, сочинение — четыре. — А как он, спрашивается, проверит? — А по тестам не помню уже. Столько времени прошло… Так зачем тебе?
Санин отправил в рот остаток гамбургера и аккуратно сложил в несколько раз упаковочную бумажку, так что получился малепусенький квадратик. Я тянула через трубочку «кока-колу»: губы при этом складываются так сексуально, что кому хочешь отшибет думать про какие-то там экзамены. Владичек, солнышко, покраснел и, кажется, чуть было не подавился.
— Просто есть одна гипотеза, — наконец выговорил он. — Я придумал прогу по сравнительно-статистическому анализу… Понимаешь, Наташа, такое впечатление, что наш курс набирали, исходя не из… В общем, не столько по уровню интеллекта и образования, а…
— По-твоему, я дурочка, да?!
Я выплюнула соломинку и обиженно поджала губки. Обычно действует безотказно.
Влад совсем смутился; похоже, он так и думал. Ну и по фиг! Зато не какая-нибудь умная. Посмотрела б я на того идиота, который поведет Хулиту в «Макдоналдс»!
Подобрала последние палочки картошки и взялась за мороженое. Объедение!.. только клубника не очень-то настоящая.
— Нет, что ты, Наташа, я… Или вот, например, если посмотреть, как народ у нас относится к учебе. Октябрь месяц — а на пары уже ходит меньше половины курса. Герки сегодня опять не было… и Гэндальфа… Ты не знаешь, он не заболел?
— Утром был вполне здоров, — сообщила я, облизывая мороженое с ложечки острым язычком. — И даже собирался в институт. Обломался, наверное. А вообще старшие курсы говорят, ничего нам за пропуски не будет. А на сессии вообще халява.
— Вот именно! В институте такого уровня, как МИИСУРО, не должно быть халявы! Ладно еще, если бы мы платили за обучение. Но в нас, наоборот, вкладывают колоссальные средства — и что, совсем не нужна отдача? Тут что-то однозначно не так. Я пока начал с анализа вступительных экзаменов, а если в этом направлении не удастся ничего нащупать, то…
Он очень смешно сказал — МИИСУРО, с ударением на «о». А дальше я и не слушала: понес какой-то совершенно левый груз. Нет, я не въезжаю: пригласить девку в «Макдоналдс» и битый час втыкать ей про «Миссури»?!. Это ж умереть можно. При том, что я ему уже минут двадцать глазки строю, задохлику местному! Да любой бы пацан…
Хотя что он тут предпримет, бедненький? Все ведь на нас пялятся, и с улицы тоже. Даже что под столиком делается, и то каждой собаке видно. Кстати, по стеклу снова закапал дождик — маленький, но под него можно закосить от прогулки — пробежки — пешком. В конце концов, Владичек, наверное, потому и несет пургу, что очень хочется, но здесь в упор никак…
К тому же я уже налопалась по самое не могу. Выковыряла из прозрачной креманки последнюю ложечку мороженого и покосилась на пирожки. Запакованные, так что можно взять с собой в общагу. И пусть Ленку с Хулитой жаба задавит!..
Встала:
— Спасибо, солнышко. Пошли. Ты ведь к нам?..
На слове «к нам» я улыбнулась и еще раз облизала губы — вроде от мороженого. Владичек закивал и рыпнулся подать мне плащик. Только у него не очень получилось, пока не вытянул руки вверх и не встал на цыпочки. Да ладно, это все из-за моих каблуков.
Распахнул передо мной стеклянную дверь, и я в последний раз вдохнула вкуснющий «макдоналдсовский» запах. Хотя кто сказал, что в последний?
— Были бы деньги, — задумчиво произнесла я, не глядя на Влада, — каждый день бы тут обедала…
Но он ответил совсем не так, как я ожидала:
— Не советую, Наташа» Одна девушка в Америке таким образом за месяц набрала сто двадцать кило. Тут очень калорийная пища.
Да? Стало по-настоящему обидно.
Ну почему от всех хороших вещей обязательно толстеют?!.
— В четыреста пятую, — сказал Владичек вахтерше.
Я его мысленно похвалила. Бабе Соне вовсе не обязательно знать, куда он идет. Хотя она, старая стерва, по-любому догадалась; глазищами чуть мне дырку в заду не прожгла.
Он хотел подниматься по ступенькам, но я вызвала лифт: когда он исправный, надо этим пользоваться. В кабинке валялась бумажка от «сникерса» и было страх как накурено; наверное, поэтому Владичек зашуганно отступил в угол, стараясь к тому же не прижиматься к стенке с разными надписями. Столичный ребенок. Ничего, я понимаю.
Мы прошли через блок. На кухне торчал один Женечка. Выглянул, поздоровался с Владом и странновато посмотрел на меня; он вообще странноватый, хоть и солнышко. Возле мусоропровода по-прежнему валялись бутылки: поубиваю четыреста восьмую!..
Моя дверь была закрыта: йес! То есть я еще в троллейбусе вспомнила, что девки говорили про какую-то экскурсию после пар — они обе на одной специализации, социологички. Так что это надолго. Провернула ключик и распахнула дверь: хорошо, что я последняя уходила, а то наверняка оставили бы бардак…
— Ребята есть? — спросил Владичек у меня за спиной.
— Ага, — ответил ему Женечкин голос. — Они там новую песню сочиняют. А мне к семинару готовиться…
Я обернулась — и вылупила гляделки,
Владичек как ни в чем не бывало протягивал мне сумку:
— Счастливо, Наташа.
— Ты что это, не зайдешь? — Я вздохнула, поджала губки, ненавязчиво выставила вперед ножку в чулке — все это, конечно, игнорируя его руку с сумочкой. — Ну, Влад… Посмотришь, как я живу.
И в этот момент, как назло, распахнулась дверь четыреста пятой. Наверное, им Женечка, гад, сказал.
— Влад!!! — заорали в один голос Герка и Линичук.
И пришлось взять сумочку.
…А все тетрадки в ней оказались в жирных пятнах: один «макдоналдсовский» пирожок выпал из своей картонной коробочки с нарисованными вишнями. Хорошо хоть, не взяла конспект у Русланчика… С горя надкусила пирожок: гадость!.. может, потому что холодный.
Переоделась в тигровый халатик и вышла на блок. В четыреста восьмой было закрыто: ну ладно, вы мне еще попадетесь, стервы! Из-за дверей четыреста пятой гремело что-то разноголосое и под гитару. Бедный Женечка. Но так ему и надо.
А Владичек еще пожалеет.
Я поднялась без лифта на шестой этаж и постучалась в шестьсот одиннадцатую. У Вовика сидели двое пацанов, но при виде меня он сразу предложил им погулять.
— Ну что, Натаха, опять скучаешь? — сказал Вовик, спустил с моих плеч воротник тигреночка и умело расстегнул на спине бюстгальтер.
Вовик — солнышко. Жалко, что не местный.
ГЕОРГИЙ, 33 года
Голос в трубке был хриплый, содранный, будто кожа:
— Мне очень нужно с тобой поговорить… Нет, по телефону— никак… Приезжай… Очень нужно, понимаешь?..
В паузу пробился какой-то чужой разговор, затем коротко пикнуло: звонивший говорил из автомата. Но ведь у него еще месяц назад была казенная мобила… названивал, хвастался. Значит, снова уволили с работы. Черт возьми. Георгий вздохнул:
— Хорошо. Завтра попробую вырваться. Где встретимся?..
— Кто это? — крикнула с кухни жена.
— Мне, один приятель, — отозвался он. Если Светка узнает — точно закатит скандал, запрещая ехать в город «на пьянку к этому алкоголику». Зачем лишнее сотрясение воздуха?
Георгий вышел из сеней на крыльцо. Было еще совсем светло: как-никак начинается весна. В воздухе облачками зудели мошки, с соседского огорода за плетнем несло запахом известки и навоза. Старый вяз посреди двора неизвестно когда успел взорваться коричневыми сережками. Кстати, мальчишки уже замучили просьбами повесить качели… а жене он обещал на эти выходные побелить деревья в саду — вон у дяди Коли уже все побелено. Ну да ладно. Выехать в субботу рано утром, первой электричкой, к вечеру вернуться, а в воскресенье…
Еще диктанты четвертого класса. И контрольные изложения шестого. Вот так всегда — откладываешь до последнего, на те же выходные… он негромко выругался. Ничего не поделаешь: надо прямо сейчас садиться и проверять. И что-нибудь придумать для Светки: зачем он, собственно, ни с того ни с сего срывается в город. Сказать, что в райцентр. Если заикнуться про столицу — без свары не обойдется…
— Дядь Гера!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62