Военные орали, потрясали оружием. Обернулась, выкрикнула что-то о специальном приказе, разрешении сверху, даже, кажется, о Президенте… Только не останавливаться!.. Левой рукой, сама не замечая, что делает, отстучала на пульте команду поднять кузов «черепахи» и включить бронеопцию.
Не могла поручиться, что они не станут стрелять.
Анна гнала и гнала, никак не позволяя себе остановиться или хотя бы замедлить ход. А это было необходимо: она же видела, как Валера украдкой, закрываясь от матери локтем, запрокидывает голову и прикладывает к носу платок. Как у Олежки под глазом медленно набухает кровоподтек. Дети, сидевшие сзади, слава Богу, кажется, не пострадали… только притихли, будто завороженные мышки, — даже Надя, даже близнецы…
Закрылась собственными детьми, словно щитом. Пусть для их же спасения — но закрылась, закрылась!!!.. На глаза наворачивались слезы, и клавиши рулевого пульта расплывались в сплошное пятно…
К тому же прорыв силового заслона — удивительно, как у «черепахи» вообще хватило мощности, — враз сожрал добрую половину энергии, накопленной в солнечных батареях. Анна то и дело посматривала на небо: сизые тучи без единого просвета.
…Солнце выглянуло внезапно, враз прошив плотные облака режущим глаза снопом лучей. Вряд ли надолго: так или иначе, надо было срочно останавливаться и ставить батареи на подзарядку. Кроме того, вспомнила Анна обыденную и потому странно неуместную сейчас вещь, детей пора кормить: они выехали из дому, не дожидаясь обеда, сразу после Витиного звонка…
В стороне от дороге виднелись крыши коттеджного поселения: там, конечно, имеется и вся инфраструктура с «Двумя калориями» включительно. Трогать собранные с собой запасы вакуум-консервированных продуктов пока рано.
В ресторанчике, дети повеселели. Старшие наперебой делали заказы — Анна объявила, что сегодня они могут выбирать все, что угодно, — маленькие с увлечением искали в детских обеденных комплектах запрятанные там игрушки. Коленька зачмокал гармонизированной смесью; одной рукой придерживая бутылочку, Анна раскрыла под столиком полифункционал.
Привычно пробежалась по каналам: никаких новостей и тем более никакого Андрея. Впрочем, не исключено, что полчаса или две минуты назад он выступал перед всей страной, по всем каналам одновременно… должен же он когда-нибудь это сделать. Она перешла в режим веб-медиа. Конечно, они достойны доверия в сто раз меньше, чем даже люкс-визион; однако чтобы фильтровать информацию, надо ее иметь, хоть какую-то…
Он бросился в глаза в первую же секунду — баннер с его лицом. С молодыми, слегка прищуренными глазами; с улыбкой, будто сноп солнечных лучей сквозь тучи. Старое стерео-фото. Давным-давно у Андрея Багалия нет такого лица…
И краткая подпись: «Президент— заложник на Острове».
Она лихорадочно переходила со страницы на страницу, вычитывая подробности. Разумеется, противоречивые и скорее всего в абсолютном большинстве недостоверные. Отбыл в летнюю резиденцию вчера… отбыл сегодня… на той неделе… Вероломный удар… засада… предательство обслуживающего персонала… десант с воздуха… Президент обратился по внутреннему селектору… от имени Президента обратился предводитель террористов… якобы обратился… связь с Островом отсутствует… Исламские фундаменталисты… западные экстремисты… объединенные силы иностранного мира… Ответные действия властей… ответные меры… ответный удар.
— Путешествуете, госпожа? С ребятишками? То-то я смотрю на стоянке: и чья же это «черепаха» на целых десять мест? Все ваши, да?
Анна вздрогнула и вскинула голову.
За столиком напротив устроился старичок в клетчатом плаще, подчеркнуто старомодный и благообразный. Старичок тянул через трубочку бивитаминный напиток и хотел с кем-то поболтать — без всякой задней мысли. Конечно же, он ничего не знал.
— И как вы с ними справляетесь? Хотя старшие, наверное, уже помогают… молодцы, ребятки.
— Отсюда есть какая-нибудь дорога на восток? — Анна не узнала собственного голоса. — Я имею в виду, кроме трассы.
Старичок удивился:
— Есть, конечно, налево и через мост, но по трассе быстрее. А вообще-то да, мне рассказывали, там сейчас будто бы выставили посты… Вы случайно не знаете, что происходит в стране? А то ведь такое болтают, что как послушаешь…
— Не слушайте, дедушка, — сказала она. — Слухи всегда страшнее того, что есть на самом деле. Что бы там ни было.
— А вы умная женщина, — неожиданно улыбнулся старик. Встал из-за стола: — Ну, будьте здоровы, ребята. Кажется, дождик пошел…
Анна машинально кивнула и обернулась к окну: действительно, по стеклу расселись крупные капли, постепенно густея и сливаясь в ручейки. Естественно, солнце скрылось. Будем надеяться, батареи успели хоть чуть-чуть…
Она еще додумывала эту мысль, еще смотрела в окно, когда стены потряс глухой удар. В следующее мгновение одной стены уже не было: в огромной оплавленной дыре извивалась арматура, а в дверном проеме бушевал огонь.
Дети повскакивали с мест; Надя зацепилась за угол стола и упала на четвереньки. Синхронно, одинаковыми голосами завопили Маша и Сережа. Проснулся и заплакал Коленька…
Справа, там, где раньше был угол здания, Анна заметила проход, свободный от огня. Пока свободный.
— Настя, Валера, близнецов на руки!.. Все за мной, по очереди! На улицу!!!
Прижимая к себе Коленьку и схватив за руку Надю, она выскочила наружу; остановилась, пропуская и лихорадочно пересчитывая детей. Затем огляделась по сторонам. Прямо перед ними свечкой пылал раскуроченный коттедж. Не обращая внимания на проливной ливень, лимонно-желтое пламя стремительно переносилось по ветру на соседние крыши…
Невдалеке за стеной дождя маячила на стоянке их «черепаха». Слава богу, ее вроде бы не тронуло ни пламенем, ни взрывной волной. Анна бросилась туда, увлекая за собой детей: только б успеть, только б уехать отсюда раньше нового удара!.. Чуть не споткнулась обо что-то бесформенное, клетчатое, забрызганное грязью…
Не останавливаться!!!
— Его убило, да? — срывающимся голосом крикнул, кажется, Виталька.
— Бежим! К «черепахе»!!!
…Задраила все заслонки, установила двойную броню: хотя это лишь перерасход энергии, который ничего не даст ни против плазмострелов, ни даже против обычных иностранных бомб… но все равно. Снялась с места и, превозмогая желание врубить максимальную скорость, осторожно заманеврировала между домами. Как ей сказали?.. налево и по мосту… хоть бы он еще существовал, этот мост…
Поколебалась и передала Коленьку Насте. Все-таки на заднем сиденье безопаснее.
С чего она это взяла? Да и с чего она взяла, что в Восточном округе, у матери Виктора, безопаснее, чем дома?! Разве там нет неподалеку границы?!!.. Вообще, черт возьми, разве есть хоть какое-то безопасное место в этой маленькой, со всех сторон окруженной врагами стране?!!!..
Машинально бросила взгляд ниже рулевого пульта, где раньше держала полифункционал. Он остался под столом в ресторанчике с оплавившейся стенкой… если там вообще что-то осталось. А впрочем, хватит новостей. Хватит искать помощи или хотя бы поддержки у того единственного человека, который меньше всего способен их оказать. Особенно теперь.
Она и так слишком долго ждала. Можно сказать, всю жизнь.
А дождь становился все сильнее. И ливневые струи, дробясь, испарялись на лобовом стекле.
АЛИНА
Со всех сторон слышался ее собственный голос. На мониторах мигало ее собственное лицо — улыбающееся, вежливое, холодное. Вирт-автоответчики приходилось контролировать: в такой день, как сегодня, техника не может не глючить. Кроме того, на некоторое количество звонков следовало отвечать лично. И еще черт-те во сколько мест звонить самой — без посредничества компьютерных версий-двойников и даже секретаря.
Приват-визиофон. Мобил-селектор. Внутренняя «ракушка» на рабочем столе. Визиофакс. Мобил-клипса в левом ухе. Канал топ-секрет. Открытый визиофон. Примитивный кнопочный аппарат международных линий… парная мобил-клипса…
— Абсолютно ни на чем не основанные слухи.
— Андрей Валерьевич перезвонит вам через полчаса.
— Ситуация под контролем.
— Ведутся переговоры.
— Да, выполняйте.
— Никаких действий без резолюции Президента.
— Данные уточняются.
— Вы узнали что-нибудь новое?! То есть как это?!! Тогда какого черта?!.
За последние несколько суток Алина проспала двадцать пять минут, и то спонтанно, прямо в офисном кресле, забыв принять очередную дозу стимулятора. Дозы давно уже зашкалили не то что за допустимый, но и за критический уровень; впрочем, этим занималась секретарша. А сама она чувствовала себя гигантским спрутом, гидрой о множестве голов, каждая из которых ежесекундно принимала по тысяче решений. Распоряжения. Опровержения. Запросы информации. Засекреченные крики о помощи…
На мониторе приват-почты каждое мгновение появлялось по нескольку десятков сообщений; сначала она пыталась отслеживать самые важные из них, но в конце концов переключилась только на гриф-мессиджи. Они тоже сыпались горстями: категоричные, противоречивые, порой до абсурда. Но некая непостижимая логика все же присутствовала; и Алина выполняла. Автоматически. По крайней мере здесь она могла позволить себе не анализировать, не сопоставлять, не думать.
И все же это ОНА управляла страной. Впрочем, уже не первый месяц. И уже сбилась со счета, которые сутки подряд, страной в состоянии войны.
Против всех.
— Запросы Острова продолжать. Интервал продлить до десяти минут.
На всякий случай обновила функцию дозвона на его мобил-чип: хотя уже очевидно, что от персональных средств связи Андрея отрезали надежно. Но, пока оставалась хоть миллионная доля вероятности…
Это было хуже всего. Осознавать, до какой степени она зависима от него. Насколько решающим может стать в создавшейся ситуации всего лишь звук его голоса — не говоря уже о пресловутой улыбке.
До чего же она его ненавидела.
С каким веселым цинизмом, с какими шкодливыми чертиками в глазах он сообщил ей тогда, что не собирается возвращаться! Алина до сих пор не была уверена, что Андрей не соврал ей насчет якобы полученного гриф-мессиджа. Он мог. Именно так: весело и цинично, будто нашкодивший школьник, уверенный в своей безнаказанности.
А ведь к тому времени никто из осведомленных людей уже не сомневался, что будет война.
По большому счету, Алина Багалий не могла позволить себе отлучиться из столицы ни на минуту — а пришлось снова лететь к нему на Остров, убеждать, доказывать, чуть ли не умолять! — заглядывая в бесстыжие длинные глаза. В конце концов пришли к компромиссному варианту: прямо во дворце оборудовали люкс-визиостудию, откуда глава державы — лопнуть бы от смеха, если б не… — мог выходить в эфир, обращаться к народонаселению, а также проводить селекторные совещания и вирт-брифинги, для чего дизайн студии подогнали под интерьер его рабочего кабинета. Впрочем, только полный идиот стал бы надеяться, что кто-то в высших политических кругах клюнет на эту липу…
И ей, Алине, приходилось день и ночь поддерживать легенду о дееспособном Президенте. И не «для народа» — народ покамест не владел ситуацией, а потому был инертен и безопасен, — а для тех, кто хотя бы в общих чертах представлял себе, что происходит. Накануне войны этой стране не хватало только междоусобной грызни за власть.
А ему было плевать на страну. Господин Президент, видите ли, предпочитал прохлаждаться в шезлонгах под пальмами и тискать горничных. Даже в студию его приходилось затягивать чуть ли не силой, надрывая голос и нервы, постоянно рискуя, что кто-либо перехватит сигнал мобил-чипа. Впрочем, скорее всего, кому надо, давно уже перехватили — и посмеивались в усы над ее тщетными усилиями сделать хоть что-нибудь. Спасти малую часть того, что возводилось много десятков лет ее собственными руками. И, между прочим, его руками тоже.
Андрей. Почему?!!
Он посмеивался, разговаривая с ней по мобил-селектору из «рабочего кабинета». И совсем уж внаглую издевался — словно снисходительно утешал пугливого ребенка, — когда речь заходила о войне. До последнего.
Честное слово, она бы даже обрадовалась, расхохоталась бы от злорадства, узнав о том, что его захватили в заложники, да еще на его обожаемом Острове. Если бы на «момент икс» обстоятельства сложились на йоту иначе.
Как только стало очевидно, что происходящее — не «всего лишь нагнетание истерии определенными силами», как выражался председатель Внешнего силового ведомства; что мировое сообщество действительно рискнуло, объединившись, перейти от расплывчатых угроз к делу, сценарий дальнейших действий определился более-менее однозначно. Прежде всего Алина замкнула на президентскую сеть вещания практически все медиа-пространство; неподконтрольные сетевики не в счет, они сами подрубали доверие к себе вопиющим непрофессионализмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62