Ясно?
– Чего уж неясного, – пробормотал Вик.
– Тогда приступайте. Пойдем, Марина.
Мы с Виком проводили гостей до дверей. Вик снова поставил защиту и хмыкнул, повернувшись ко мне:
– Ну что, Альо, готовь мрарлу.
– Для кого? – из чистого ехидства поинтересовалась я. Вик, похоже, находится после беседы с шефом в некоторой оторопи.
– Ты пока готовь, – последовал злобный ответ. – А для кого, я выясню. И горе тому гаду… короче, если что, я у себя, но лучше не лезь.
– Ладно, из нас двоих ты главный, – буркнула я. И отправилась на кухню. Кажется, все нужное у тети Ани есть.
Вик появился довольно быстро.
– Ну что, киска, первый готов! Как у тебя, грамм сто хотя бы есть уже?
– Кило, – фыркнула я. Еще не хватало по сто грамм канителиться! – Через пару минут.
– Отлично! Тогда я пошел переодеваться. Мы едем в «Русский чай».
– Так куда мы едем? – переспросила я, когда Вик закрыл колпак, включил защиту и тронул машину с места.
– В «Русский чай». Есть такая забегаловка возле аэропорта, очень удобная в плане деловых встреч.
– У нас там деловая встреча? – поднажала я на замолчавшего Блонди.
– Вот именно. Мы заказываем картину в подарок шефу. На день рождения. Ты – клиент, я – посредник. Внимательно следишь за беседой по разговорнику, в нужных местах киваешь, пронюхиваешь окружение на предмет невидимок. Остальное – целиком моя забота. Кстати, не удивляйся, я вызвал прикрытие.
Я только фыркнула в ответ.
Блонди, естественно, на фырканье мое никак не реагирует. Переключил управление на автопилот и уставился в окно с таким видом, будто первый раз на Земле. Но я-то чую – он озабочен. Озабочен и напряжен.
– Знаешь, не надо разговорника, – сказал он вдруг. – Если наш клиент во что-то замешан, сразу насторожится. На Земле слишком много всякого болтают про наши разговорники.
– Как скажешь.
– Боишься? – Я фыркаю:
– С тобой и прикрытием? Волнуюсь, Блонди.
– Ты не очень хорошо ориентируешься на Земле. И попросила меня помочь в переговорах. Годится, как думаешь?
– Разве угадаешь, – протянула я.
– Да, все зависит от того, много ли у него причин для подозрительности. Хотя… прикрытие у нас будет – что надо.
И Вик умолкает до «Русского чая». Я не лезу к нему с разговорами.
«Русский чай» показался мне довольно-таки славным местечком. Девять невысоких ступенек спускаются в крохотный тамбур, а из него, пройдя под расписной аркой, посетители попадают в зал – хотя, какой зал! Двенадцать столиков всего, по шесть в два ряда, за ними – застекленная витрина и низкая стойка. Вик усаживает меня за второй слева столик и идет к стойке, весь воплощенная галантность. Я лениво оглядываюсь.
Народу почти нет. Трое девчонок у самой стойки косятся на меня с откровенным любопытством. Мужчина за столиком напротив кинул беглый взгляд и вежливо отвернулся. От мужчины фонит. Явно какой-то вживленный приборчик. Вроде моего маячка. Вик обещал прикрытие. Этот? Один? Или все-таки девчонки? Ладно… хоть невидимками пока не пахнет.
Вик засновал между стойкой и столиком: кофейник, три чашки с блюдцами, три бокала, кувшинчик сливок, поднос с бутербродами и крекерами.
– Самообслуживание, – буркнул, заметив мое недоумение. И выставил на середину стола фигурную бутылку с молочным ликером.
Над ликером мы поработали дома, мрраврла прекрасно с ним сочетается. Что ж, нашему клиенту вряд ли понадобится большая доза, так что и я в кои веки полакомлюсь. А Блонди, бедняга, будет пить кофе.
«Клиент» пришел не один. Вычисленный Виком художник привел с собой даму. Именно даму – она вовсе не его девушка, такое чуется безошибочно. Они и рядом-то смотрятся странно. Он – худой, неопрятный, взъерошенный, пропахший незнакомой мне химией, кислым пивом и новой бумагой. Свойский. С таким – на «ты» с первой встречи и никак иначе. Она… ухоженная вся такая… даже слишком. И – непонятная! Совсем! Вроде приветливая, вежливая, пошутила даже. И все же – не здесь она! Будто мысли ее заняты чем-то другим, гораздо более важным, чем мы. Хотя и мы ее занимаем, я особенно. Непонятная… к тому же от нее жутко воняет духами. Невыносимо просто, так, что маску впору натягивать. Я даже испугалась – вдруг душное это облако так нюх забьет, что и невидимку не учую? Но нет – вошел кто-то, потянуло с улицы пылью, нагретым металлом, пластиком, топливом… чую, только расслабляться нельзя. А вошедший присел на вертящийся табурет у стойки, отвесил девчонкам общий комплимент, они захихикали… я повертела в пальцах крекер и кинула в рот. Как и было условлено. От парня не воняет невидимкой. Но у него с собой боевой лазер. И заряжался он с полчаса назад, не раньше.
Вик придвинул даме стул, сбегал за посудой.
– Благодарю, – улыбнулась дама. – Я понимаю, меня не приглашали. Это все мистер Яковлев. Он имел неосторожность проговориться, что вы интересуетесь моей сказкой.
– Да, – встрял неопрятный мистер Яковлев. – Это мисс Роуклифф. Я просто не мог ей отказать. Вы ведь не против, а?
– Как мы можем быть против, – Вик пускает в ход самую обаятельную свою улыбку. – Мы рады. Даже польщены! Моя подруга Зико Альо Мралла по-настоящему потрясена вашей сказкой, мисс Роуклифф.
– И сказками вообще, – вполне правдиво добавляю я. – Это совсем новая для меня идея. В моем детстве ничего такого не было.
– Детство без сказок? – Мисс Роуклифф качает головой. – Не представляю. Так мрачно…
– Ничуть, – возражаю я. – Наверное, сказки – чисто человечье явление. Ханны, во всяком случае, прекрасно без них обходятся. Но, знаете, кое-что в характере моих знакомых-людей стало мне понятнее. Немножко. – Я улыбаюсь. Мне хочется посмотреть, как отреагирует мисс Роуклифф на мою улыбку. Хм… как ни в чем не бывало. Воспитание ощущается. Зато Яковлев вздрогнул. – Это хорошо, что вы пришли, мисс Роуклифф. Я рада случаю выразить благодарность. Я благодарна вам и вашей сказке.
Вик тем временем налил мне сливок, себе и гостям – кофе. И откупорил ликер.
– Ну что ж, за знакомство.
– Я не пью, – мисс Роуклифф поспешно прикрывает бокал ладонью. Розовый лак на ногтях вспыхивает фиолетовым отблеском.
– Совсем? – удивляется Вик.
– Совсем, – мисс Роуклифф кивает.
– Так, может, хоть в кофе плеснуть? – настойчиво предлагает Вик. Слишком настойчиво, зря!
– Только если сливок, – мисс Роуклифф берет кувшинчик и доливает в кофе сливок. До самых краев чашки. И улыбается.
Не нравится мне ее улыбка. Не нравится запах духов, скрывающий чувства, мимолетное напряжение пальцев, мгновенный острый взгляд, соединивший бутылку и Вика. Я отвожу глаза. Спокойно. Еще спокойнее…
Мужчина за столиком напротив говорит по телефону, не выпуская из другой руки высокий стакан с коктейлем – спирт, ваниль и какой-то сок. Кодировщик на его телефоне старый, из низкоразрядных. Но это еще ни о чем не говорит… дело вкуса, только и всего. Во всяком случае, сигнал идет достаточно плотным пакетом.
Парень с боевым лазером на нас не смотрит. Ему не до того: разливает девчонкам тоник.
Вик тем временем набулькал по полному бокалу мне и Яковлеву.
– А вы что же? – Мисс Роуклифф выразительно смерила взглядом пустой бокал Блонди.
– Не могу же я оставить даму в одиночестве, – галантно поясняет Вик. – У нас будет пьющая пара и непьющая пара. Тем более что дело у Альо сугубо к мистеру Яковлеву, и, если я напьюсь, вы рискуете заскучать.
Я кивнула художнику и пригубила.
– Я скучаю редко, – насмешливо бросает мисс Роуклифф, – это мне не свойственно. Но о вас никогда бы не подумала, что вы способны напиться.
– Ну, вы же совсем меня не знаете, – многозначительно улыбается Вик.
– Тем не менее, – мисс Роуклифф отхлебнула кофе и с явным удовольствием откусила добрую треть бутерброда. – Я бы предположила, что вы скорее способны напоить другого. Коварно и с умыслом.
– Например, мистера Яковлева. – Вик снова наливает нам двоим. – Он, кажется, не против. Не то, что вы.
– Вкусная штука, – довольно сообщает Яковлев.
– Да, – соглашаюсь я. – Не то что кофе. Мистер Яковлев. – Я отсалютовала бокалом, художник улыбнулся и ответил тем же. Пьем синхронно. Отлично.
– Я так чувствую, о деле придется мне, – усмехается Вик.
– О деле? – вяло переспрашивает Яковлев.
– Еще по одной, и о деле, – предлагаю я. – Так, мистер Яковлев?
– Так, – с удалой решимостью завзятого выпивохи поддерживает программу Яковлев. – Еще по одной, и о деле. За вас, мисс Альо.
О деле говорить не приходится. После третьей мистер Яковлев, с ощутимым трудом ворочая языком, вопрошает:
– О чем это я хотел?.. – И откидывается на спинку стула, уставившись вдаль пустым взглядом.
– Ну вот, – брезгливо морщится мисс Роуклифф, – уже готов. Я потому и не пью. Раньше было проще. Мордой в салат, как говорили вы, русские, и все дела. Раньше, я имею в виду, до контактов этих, – она кивает в мою сторону. – Извините, мисс, никоим образом не хочу обидеть вас лично. Просто сейчас никогда не знаешь, какая дрянь инопланетная в каком пойле намешана и как ты на нее отреагируешь.
– Кошмар, – пробормотал Вик. – Трезвость по идейным соображениям!
– Что вы, – мисс Роуклифф улыбнулась. – Я не трезвенница. Мой отец делает чудесное вино. Его я пью.
– Думаю, мистеру Яковлеву сейчас хорошо, – Вик лицемерно вздыхает. – Но разговор наш, кажется, сорвался.
Я выливаю себе остатки ликера.
– Он совсем не крепкий. Ваш мистер Яковлев пить не умеет, только и всего. А что касается инопланетной гадости…
Мужчина за столиком напротив достает сигарету. Подносит ко рту. Невинный жест… но я-то вижу, никакая это не сигарета. Вижу я и траекторию, по которой летит ампула. И успеваю отодвинуть тарелку на край стола. А то быть бы мисс трезвеннице мордой в бутербродах…
– Что касается инопланетной гадости, она может оказаться не только в пойле, – с удовольствием заканчивает Вик. И спрашивает громко, чтобы услышали все, кому интересно услышать: – Мужчина, вы ведь с телефоном? Вызовите «скорую», даме плохо.
Как сказал мне после Вик, «скорая» ждала за углом.
В том, что происходило с Яковлевым и мисс Роуклифф в госпитале СБ, я никакого участия не принимала. Если, конечно, не считать участием приготовление еще одной порции мрраврлы. Вик сказал, управятся без меня. Я не возражала. Он и сам-то, как я поняла, только сдал их на руки специалистам. И, естественно, поинтересовался результатами. А результаты…
Во-первых, на иллов работали они оба. И оба не подозревали об этом. Яковлеву показали снимки иллов и драконов и заказали картинки вполне конкретного содержания. Мисс Роуклифф писала сказку, подгоняя ее под готовые иллюстрации. Оба потом забыли об этом. Забыли и о разговоре с заказчиком. И самого заказчика, соответственно, тоже забыли. Заказчик, кстати, встречался с ними в кабинете ответственного секретаря редакции. Секретаря взяли без нас. Ничего военного, сказал Вик, ерунда. Как раз сейчас его накачивают мрраврлой. Кстати, еще им внедрили в подсознание пароль на подчинение.
– И что с ними теперь? – спросила я.
– А куда их? Не велики птицы. Вживили жучки и отпустили, вдруг да выйдут еще на них…
– А пароль?! – ошалело спросила я.
– Сняли пароль. За кого ты нас держишь, Альо?
Я смущенно пожала плечами. В самом деле…
– А не знаешь, Марина своего нашла?
– Не нашла, – вздохнул Вик. – И, думаю я, не найдет. Я бы не нашел при такой вводной. Мало ли кто да откуда на пляже загорает. Нет, Альо, секретарь этот – единственная наша ниточка. Если и он ничего не знает… пойти, что ли, поприсутствовать? Авось не выгонят?
Я навязалась с ним. Кто знает, вдруг придется срываться еще кого-то брать… так сказала я Вику, и он сочувственно хмыкнул. Он понял, конечно: мне просто невмоготу сидеть и бездеятельно ждать. Ему и самому, видно, невмоготу. В конце концов, думаю я, спеша вслед за Блонди по коридорам и переходам госпиталя, именно мы стоим и за глупой уверенностью Костика в силе контрразведки, и за спокойствием тети Ани… кто, если не мы?
Ответственный секретарь знает не больше сказочницы и художника. Пришел посетитель, пили кофе… дальше по тому же сценарию. Похоже, больше в злополучной редакции ловить некого. След оборван.
14. Охота
Ширма и вентилятор. Допотопная, по выражению шефа, конструкция из тканепластика, огораживающая небольшую часть одного из кабинетов университетского медпункта, и вентилятор у стола медсестры, по случаю жары работающий. Вентилятор гонит воздух от стола к ширме. В стенку ширмы вшито небольшое зеркало. Ничего необычного, если верить специалистам, разработавшим нехитрые эти декорации.
План родился в голове какого-то умника из аналитиков. И неделю утрясался на бесконечных совещаниях, консультациях и планерках. Любят люди говорильни разводить… нет, почти половина и впрямь была по делу, я признаю, но остальные! «Права человека», ха! Будут им права человека – под Империей!
Здороваюсь с медсестрой, гляжусь мимоходом в зеркальце и вслед за шефом и куратором первокурсников протискиваюсь за ширму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Чего уж неясного, – пробормотал Вик.
– Тогда приступайте. Пойдем, Марина.
Мы с Виком проводили гостей до дверей. Вик снова поставил защиту и хмыкнул, повернувшись ко мне:
– Ну что, Альо, готовь мрарлу.
– Для кого? – из чистого ехидства поинтересовалась я. Вик, похоже, находится после беседы с шефом в некоторой оторопи.
– Ты пока готовь, – последовал злобный ответ. – А для кого, я выясню. И горе тому гаду… короче, если что, я у себя, но лучше не лезь.
– Ладно, из нас двоих ты главный, – буркнула я. И отправилась на кухню. Кажется, все нужное у тети Ани есть.
Вик появился довольно быстро.
– Ну что, киска, первый готов! Как у тебя, грамм сто хотя бы есть уже?
– Кило, – фыркнула я. Еще не хватало по сто грамм канителиться! – Через пару минут.
– Отлично! Тогда я пошел переодеваться. Мы едем в «Русский чай».
– Так куда мы едем? – переспросила я, когда Вик закрыл колпак, включил защиту и тронул машину с места.
– В «Русский чай». Есть такая забегаловка возле аэропорта, очень удобная в плане деловых встреч.
– У нас там деловая встреча? – поднажала я на замолчавшего Блонди.
– Вот именно. Мы заказываем картину в подарок шефу. На день рождения. Ты – клиент, я – посредник. Внимательно следишь за беседой по разговорнику, в нужных местах киваешь, пронюхиваешь окружение на предмет невидимок. Остальное – целиком моя забота. Кстати, не удивляйся, я вызвал прикрытие.
Я только фыркнула в ответ.
Блонди, естественно, на фырканье мое никак не реагирует. Переключил управление на автопилот и уставился в окно с таким видом, будто первый раз на Земле. Но я-то чую – он озабочен. Озабочен и напряжен.
– Знаешь, не надо разговорника, – сказал он вдруг. – Если наш клиент во что-то замешан, сразу насторожится. На Земле слишком много всякого болтают про наши разговорники.
– Как скажешь.
– Боишься? – Я фыркаю:
– С тобой и прикрытием? Волнуюсь, Блонди.
– Ты не очень хорошо ориентируешься на Земле. И попросила меня помочь в переговорах. Годится, как думаешь?
– Разве угадаешь, – протянула я.
– Да, все зависит от того, много ли у него причин для подозрительности. Хотя… прикрытие у нас будет – что надо.
И Вик умолкает до «Русского чая». Я не лезу к нему с разговорами.
«Русский чай» показался мне довольно-таки славным местечком. Девять невысоких ступенек спускаются в крохотный тамбур, а из него, пройдя под расписной аркой, посетители попадают в зал – хотя, какой зал! Двенадцать столиков всего, по шесть в два ряда, за ними – застекленная витрина и низкая стойка. Вик усаживает меня за второй слева столик и идет к стойке, весь воплощенная галантность. Я лениво оглядываюсь.
Народу почти нет. Трое девчонок у самой стойки косятся на меня с откровенным любопытством. Мужчина за столиком напротив кинул беглый взгляд и вежливо отвернулся. От мужчины фонит. Явно какой-то вживленный приборчик. Вроде моего маячка. Вик обещал прикрытие. Этот? Один? Или все-таки девчонки? Ладно… хоть невидимками пока не пахнет.
Вик засновал между стойкой и столиком: кофейник, три чашки с блюдцами, три бокала, кувшинчик сливок, поднос с бутербродами и крекерами.
– Самообслуживание, – буркнул, заметив мое недоумение. И выставил на середину стола фигурную бутылку с молочным ликером.
Над ликером мы поработали дома, мрраврла прекрасно с ним сочетается. Что ж, нашему клиенту вряд ли понадобится большая доза, так что и я в кои веки полакомлюсь. А Блонди, бедняга, будет пить кофе.
«Клиент» пришел не один. Вычисленный Виком художник привел с собой даму. Именно даму – она вовсе не его девушка, такое чуется безошибочно. Они и рядом-то смотрятся странно. Он – худой, неопрятный, взъерошенный, пропахший незнакомой мне химией, кислым пивом и новой бумагой. Свойский. С таким – на «ты» с первой встречи и никак иначе. Она… ухоженная вся такая… даже слишком. И – непонятная! Совсем! Вроде приветливая, вежливая, пошутила даже. И все же – не здесь она! Будто мысли ее заняты чем-то другим, гораздо более важным, чем мы. Хотя и мы ее занимаем, я особенно. Непонятная… к тому же от нее жутко воняет духами. Невыносимо просто, так, что маску впору натягивать. Я даже испугалась – вдруг душное это облако так нюх забьет, что и невидимку не учую? Но нет – вошел кто-то, потянуло с улицы пылью, нагретым металлом, пластиком, топливом… чую, только расслабляться нельзя. А вошедший присел на вертящийся табурет у стойки, отвесил девчонкам общий комплимент, они захихикали… я повертела в пальцах крекер и кинула в рот. Как и было условлено. От парня не воняет невидимкой. Но у него с собой боевой лазер. И заряжался он с полчаса назад, не раньше.
Вик придвинул даме стул, сбегал за посудой.
– Благодарю, – улыбнулась дама. – Я понимаю, меня не приглашали. Это все мистер Яковлев. Он имел неосторожность проговориться, что вы интересуетесь моей сказкой.
– Да, – встрял неопрятный мистер Яковлев. – Это мисс Роуклифф. Я просто не мог ей отказать. Вы ведь не против, а?
– Как мы можем быть против, – Вик пускает в ход самую обаятельную свою улыбку. – Мы рады. Даже польщены! Моя подруга Зико Альо Мралла по-настоящему потрясена вашей сказкой, мисс Роуклифф.
– И сказками вообще, – вполне правдиво добавляю я. – Это совсем новая для меня идея. В моем детстве ничего такого не было.
– Детство без сказок? – Мисс Роуклифф качает головой. – Не представляю. Так мрачно…
– Ничуть, – возражаю я. – Наверное, сказки – чисто человечье явление. Ханны, во всяком случае, прекрасно без них обходятся. Но, знаете, кое-что в характере моих знакомых-людей стало мне понятнее. Немножко. – Я улыбаюсь. Мне хочется посмотреть, как отреагирует мисс Роуклифф на мою улыбку. Хм… как ни в чем не бывало. Воспитание ощущается. Зато Яковлев вздрогнул. – Это хорошо, что вы пришли, мисс Роуклифф. Я рада случаю выразить благодарность. Я благодарна вам и вашей сказке.
Вик тем временем налил мне сливок, себе и гостям – кофе. И откупорил ликер.
– Ну что ж, за знакомство.
– Я не пью, – мисс Роуклифф поспешно прикрывает бокал ладонью. Розовый лак на ногтях вспыхивает фиолетовым отблеском.
– Совсем? – удивляется Вик.
– Совсем, – мисс Роуклифф кивает.
– Так, может, хоть в кофе плеснуть? – настойчиво предлагает Вик. Слишком настойчиво, зря!
– Только если сливок, – мисс Роуклифф берет кувшинчик и доливает в кофе сливок. До самых краев чашки. И улыбается.
Не нравится мне ее улыбка. Не нравится запах духов, скрывающий чувства, мимолетное напряжение пальцев, мгновенный острый взгляд, соединивший бутылку и Вика. Я отвожу глаза. Спокойно. Еще спокойнее…
Мужчина за столиком напротив говорит по телефону, не выпуская из другой руки высокий стакан с коктейлем – спирт, ваниль и какой-то сок. Кодировщик на его телефоне старый, из низкоразрядных. Но это еще ни о чем не говорит… дело вкуса, только и всего. Во всяком случае, сигнал идет достаточно плотным пакетом.
Парень с боевым лазером на нас не смотрит. Ему не до того: разливает девчонкам тоник.
Вик тем временем набулькал по полному бокалу мне и Яковлеву.
– А вы что же? – Мисс Роуклифф выразительно смерила взглядом пустой бокал Блонди.
– Не могу же я оставить даму в одиночестве, – галантно поясняет Вик. – У нас будет пьющая пара и непьющая пара. Тем более что дело у Альо сугубо к мистеру Яковлеву, и, если я напьюсь, вы рискуете заскучать.
Я кивнула художнику и пригубила.
– Я скучаю редко, – насмешливо бросает мисс Роуклифф, – это мне не свойственно. Но о вас никогда бы не подумала, что вы способны напиться.
– Ну, вы же совсем меня не знаете, – многозначительно улыбается Вик.
– Тем не менее, – мисс Роуклифф отхлебнула кофе и с явным удовольствием откусила добрую треть бутерброда. – Я бы предположила, что вы скорее способны напоить другого. Коварно и с умыслом.
– Например, мистера Яковлева. – Вик снова наливает нам двоим. – Он, кажется, не против. Не то, что вы.
– Вкусная штука, – довольно сообщает Яковлев.
– Да, – соглашаюсь я. – Не то что кофе. Мистер Яковлев. – Я отсалютовала бокалом, художник улыбнулся и ответил тем же. Пьем синхронно. Отлично.
– Я так чувствую, о деле придется мне, – усмехается Вик.
– О деле? – вяло переспрашивает Яковлев.
– Еще по одной, и о деле, – предлагаю я. – Так, мистер Яковлев?
– Так, – с удалой решимостью завзятого выпивохи поддерживает программу Яковлев. – Еще по одной, и о деле. За вас, мисс Альо.
О деле говорить не приходится. После третьей мистер Яковлев, с ощутимым трудом ворочая языком, вопрошает:
– О чем это я хотел?.. – И откидывается на спинку стула, уставившись вдаль пустым взглядом.
– Ну вот, – брезгливо морщится мисс Роуклифф, – уже готов. Я потому и не пью. Раньше было проще. Мордой в салат, как говорили вы, русские, и все дела. Раньше, я имею в виду, до контактов этих, – она кивает в мою сторону. – Извините, мисс, никоим образом не хочу обидеть вас лично. Просто сейчас никогда не знаешь, какая дрянь инопланетная в каком пойле намешана и как ты на нее отреагируешь.
– Кошмар, – пробормотал Вик. – Трезвость по идейным соображениям!
– Что вы, – мисс Роуклифф улыбнулась. – Я не трезвенница. Мой отец делает чудесное вино. Его я пью.
– Думаю, мистеру Яковлеву сейчас хорошо, – Вик лицемерно вздыхает. – Но разговор наш, кажется, сорвался.
Я выливаю себе остатки ликера.
– Он совсем не крепкий. Ваш мистер Яковлев пить не умеет, только и всего. А что касается инопланетной гадости…
Мужчина за столиком напротив достает сигарету. Подносит ко рту. Невинный жест… но я-то вижу, никакая это не сигарета. Вижу я и траекторию, по которой летит ампула. И успеваю отодвинуть тарелку на край стола. А то быть бы мисс трезвеннице мордой в бутербродах…
– Что касается инопланетной гадости, она может оказаться не только в пойле, – с удовольствием заканчивает Вик. И спрашивает громко, чтобы услышали все, кому интересно услышать: – Мужчина, вы ведь с телефоном? Вызовите «скорую», даме плохо.
Как сказал мне после Вик, «скорая» ждала за углом.
В том, что происходило с Яковлевым и мисс Роуклифф в госпитале СБ, я никакого участия не принимала. Если, конечно, не считать участием приготовление еще одной порции мрраврлы. Вик сказал, управятся без меня. Я не возражала. Он и сам-то, как я поняла, только сдал их на руки специалистам. И, естественно, поинтересовался результатами. А результаты…
Во-первых, на иллов работали они оба. И оба не подозревали об этом. Яковлеву показали снимки иллов и драконов и заказали картинки вполне конкретного содержания. Мисс Роуклифф писала сказку, подгоняя ее под готовые иллюстрации. Оба потом забыли об этом. Забыли и о разговоре с заказчиком. И самого заказчика, соответственно, тоже забыли. Заказчик, кстати, встречался с ними в кабинете ответственного секретаря редакции. Секретаря взяли без нас. Ничего военного, сказал Вик, ерунда. Как раз сейчас его накачивают мрраврлой. Кстати, еще им внедрили в подсознание пароль на подчинение.
– И что с ними теперь? – спросила я.
– А куда их? Не велики птицы. Вживили жучки и отпустили, вдруг да выйдут еще на них…
– А пароль?! – ошалело спросила я.
– Сняли пароль. За кого ты нас держишь, Альо?
Я смущенно пожала плечами. В самом деле…
– А не знаешь, Марина своего нашла?
– Не нашла, – вздохнул Вик. – И, думаю я, не найдет. Я бы не нашел при такой вводной. Мало ли кто да откуда на пляже загорает. Нет, Альо, секретарь этот – единственная наша ниточка. Если и он ничего не знает… пойти, что ли, поприсутствовать? Авось не выгонят?
Я навязалась с ним. Кто знает, вдруг придется срываться еще кого-то брать… так сказала я Вику, и он сочувственно хмыкнул. Он понял, конечно: мне просто невмоготу сидеть и бездеятельно ждать. Ему и самому, видно, невмоготу. В конце концов, думаю я, спеша вслед за Блонди по коридорам и переходам госпиталя, именно мы стоим и за глупой уверенностью Костика в силе контрразведки, и за спокойствием тети Ани… кто, если не мы?
Ответственный секретарь знает не больше сказочницы и художника. Пришел посетитель, пили кофе… дальше по тому же сценарию. Похоже, больше в злополучной редакции ловить некого. След оборван.
14. Охота
Ширма и вентилятор. Допотопная, по выражению шефа, конструкция из тканепластика, огораживающая небольшую часть одного из кабинетов университетского медпункта, и вентилятор у стола медсестры, по случаю жары работающий. Вентилятор гонит воздух от стола к ширме. В стенку ширмы вшито небольшое зеркало. Ничего необычного, если верить специалистам, разработавшим нехитрые эти декорации.
План родился в голове какого-то умника из аналитиков. И неделю утрясался на бесконечных совещаниях, консультациях и планерках. Любят люди говорильни разводить… нет, почти половина и впрямь была по делу, я признаю, но остальные! «Права человека», ха! Будут им права человека – под Империей!
Здороваюсь с медсестрой, гляжусь мимоходом в зеркальце и вслед за шефом и куратором первокурсников протискиваюсь за ширму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48