Довольно утомительное занятие.
Она моргнула. На секунду ей показалось, что какая-то странная фигура скрылась за углом. Она оглянулась, стараясь в последний момент разглядеть, что там было, но его то ли проглотила наступающая тень, то ли вообще там не было.
— В чем дело, дорогая?
— Показалось, что я заметила, не обращай внимания. Я тоже устала. Не может быть, чтобы…
Гилбрин на мгновение помрачнел, затем снова обратил все внимание на дорогу. Сначала Майя наблюдала за ним, но затем ее взгляд возвратился к окну. Она надеялась, что отель уже близко, теперь она чувствовала, что этот день опустошил ее сильней, чем казалось раньше.
Она размышляла о том, что ей показалось, будто она видела человека с головой птицы.
***
Оно возникало, как едва ощутимый черный цвет, сияющий в пустом офисе здания не более чем в двух кварталах от башни, куда раньше направился Голландец. Одни лишь Рошали знали о его существовании, и лишь они понимали причину его появления.
В мир входил хозяин.
В пустом офисе находилось с дюжину охотников различных форм и размеров. Они сидели на корточках, висели, восседали на жердочках, в позе покорности стояли на коленях.
Все они были черны, и у всех — полосатые глаза без зрачков.
И хотя временами в их облике появлялось что-то человеческое, они и отдаленно не походили на свои будущие жертвы и еще меньше напоминали каких-либо других живых существ.
Многие шипели, предвкушая неистовство погони. Охотники жили, чтобы служить хозяину. Другой цели они не знали. Лови того, кто нужен хозяину, и тащи его к нему. Что он потом с ними делал, они не знали и не интересовались. Знали только, что если они доставят добычу, то награда будет велика.
— Сын Мрака, — шипел один.
— Сын Мрака, — вторили ему другие.
— Властелин Теней.
— Властелин Теней.
— Призрачный Принц.
— Призрак.
Порыв ветра, взявшийся ниоткуда, пронесся по помещению, заставляя умолкнуть нечеловеческую аудиторию.
В самом центре появилась темная сфера, она вращалась все быстрее и быстрее, увеличиваясь с каждой секундой. Все твари теперь молчали, неотрывно глядя своими странными глазами на разрастающийся шар. Ни единый звук, ни единое движение не потревожили торжественность момента. Рошали не только почитали своего хозяина, но и страшно боялись его.
Все быстрее вращалась сфера, и чем быстрее она вращалась, тем быстрее росла. Из крохотного шарика она превратилась в нечто, превосходящее размерами любую из темных тварей. Она раздувалась, заполняя все больше места и заставляя ближайших охотников убраться подальше, чтоб не попасть в вихрь ее вращения.
Затем, больше не расширяясь, сфера содрогнулась и рассыпалась на пылинки, разлетевшиеся по комнате. Там, где они пролетали, оставался белый след. Следы расширялись, покрывая самые дальние уголки. Корчась от страха, Рошали все же не убегали, когда эта белизна текла мимо них.
В центре, там где была сфера, стоял Сын Мрака. Высокий, темный, несмотря на излучаемую белизну, он медленно обвел взором помещение и своих подданных. С головы до ног Сын Мрака более всего напоминал негатив фотографии человека. Его стан, казалось, был окутан саваном черного тумана, постоянно клубящегося вокруг него. Даже Рошали, хорошо его знавшие, не могли точно сказать, во что одет Сын мрака и одет ли он вообще.
На лице его можно было разглядеть лишь одну черту, самую впечатляющую в сравнении с его темной, как из черного дерева, фигурой. Единственный глаз, правый глаз Сына Мрака, смотрел на перепуганных охотников. В темноте глаз казался светлее, чем комната. Это был человеческий глаз, но такой бесцветный, что кто угодно, кроме его собственных слуг, усомнился бы в том, что Сын Мрака — живое существо.
— Я явился в мир! — объявил он голосом, который шел непонятно откуда, но не с того места, где он стоял. Эхо подхватило слова. — Пусть мир возрадуется.
В ответ подданные стали испускать разнообразные звуки, пытаясь продемонстрировать Сыну Мрака свою радость по этому поводу.
Тот величественным кивком выразил одобрение и сказал собранию:
— Я сяду.
Один из сидящих на корточках охотников суетливо прополз на коленях и занял позицию позади господина. Тварь изменила форму, расплющив и расширив свое туловище. Садясь, Сын Мрака даже не оглянулся, уверенный в своих слугах, ибо те знали, что ожидает виновного в ошибке.
Окутанный танцующими тенями хозяин охотников стал вершить суд.
— Покажите мне эту Землю.
Вперед вышел один из Рошалей, слегка напоминающий богомола. Светлый глаз уперся в глаза полосатые. Рошаль окаменел.
— Париж, Бейджинг, Каир, Дели, Санкт-Петербург, Манчестер, Мехико, — бормотал Властелин Теней.
Он перечислял город за городом, пока не назвал крупные населенные пункты во всех уголках этого варианта земного мира. В каждом из них были охотники, и, следовательно, везде Сын Мрака имел свои глаза. Буквально за минуту он узнал планету лучше, чем большинство ее обитателей.
Узнал он также и то, какая из его ловушек выглядит наиболее многообещающей.
Лишь только господин прервал зрительный контакт, Рошаль торопливо отбежал в сторону. Сын Мрака оглядел черные создания, так нелепо выпирающие из созданной им белизны. Он указал на круглого коротышку, и Рошаль немедленно выскочил вперед.
Время с точки зрения истории этого мира значило для Сына Мрака очень немного, но неверно было бы считать, что время не было для него драгоценной собственностью. В отличие от беглецов он не имел точного способа, чтобы определить, как и когда будет разрушен данный вариант. Он входил на каждую Землю в определенном столетии и действовал оттуда, но назад сквозь время проникнуть не мог, не то что его жертвы. И именно поэтому они были ему нужны.
Хотя сами они не ведали, когда произойдет катастрофа, в них было нечто, готовившее каждого из них к прыжку в следующий вариант. Используя эти непроизвольные способности, а он никогда не считал их природными, но привнесенными, он смог бы мостить свой собственный путь. Прыжок всегда должен быть точно рассчитан во времени. На первых порах его спасала скорее удача, чем знания. И только когда он встретил этих эмигрантов — беглецов, он понял, как можно избежать опасности.
Разумеется, беглецы, называвшие себя Странниками, не могли радоваться этому его открытию. Через них, с помощью их способности прыгать из мира в мир он сумел рассчитывать свои собственные уходы. Это означало жертвовать — жизнью того Странника, которого он в этот момент использовал. Незначительная жертва, если учесть, что она позволяла Сыну Мрака скрыться до того, как станет слишком поздно.
«Но однажды я перестану убегать, — думал он, и думал не впервые. — Однажды я снова получу свое царство».
— Каковы успехи? — прошептал он охотнику.
Глазами этой твари Сын Мрака мог наблюдать. Охотники, которых он засылал в каждый новый мир перед своим прыжком туда, были его собственным продолжением — наследство, оставшееся от чудес, сотворенных им в своем мире до того, как он разорвался на части и начался этот его бесконечный полет. Он всегда посылал их целыми группами. Как раз перед тем как покинуть последний умирающий мир, он отправлял двенадцать таких групп, надеясь, что они рассеются повсеместно.
Две из этих шаек так и не добрались до новой Земли.
Сын Мрака не слишком огорчился по этому поводу, он ожидал, что при каждом скачке будут потери. Одних Рошалей легко заменить другими. Но сам-то он был один-единственный. Об этом он заставлял своих подданных помнить весьма крепко.
Из выживших групп все, кроме одной, пребывали в благополучии. А что случилось с этой одной — неизвестно.
— Откройся мне.
Успехов у охотников было немного. Странники в этот раз были рассеяны шире, чем обычно, многие оказались в столетиях, до которых он не мог дотянуться. Тем не менее были и перспективные разработки, и не одна. Чикаго с этой точки зрения выглядел весьма многообещающим, однако и у Бейджинга есть свои достоинства.
Чикаго привлекал его сильнее, чем любой другой город в прошлом. Здесь ему практически не нужны были Рошали-проводники, город просто взывал к нему почтить его своим присутствием.
Почему так происходило? Сын Мрака отпустил охотника, не узнав от него ничего существенного. Все было так, как должно, всегда все было так, как должно. Почему же он подумал, что в этот раз что-то может пойти иначе?
Затем, с видимым колебанием, вперед выполз Рошаль, которого еще не вызывали. В глазах чудища был страх, они все знали, что значит рассердить своего господина.
Легким кивком Властелин Теней позволил суетящейся твари приблизиться. Она придвинулась, оказавшись перед хозяином, и вытянула голову, чтобы Сын Мрака мог читать в ее глазах.
Там мелькнула лишь тень образа, но для Сына Мрака это была целая книга.
Одного из его охотников уничтожили, но другой не знал как. Беглецы иногда убивали его подданных, но тот Рошаль, что почувствовал эту смерть, считал, что здесь была иная битва.
Это работа другого существа, не беглецов. Этот же хищник и раньше убивал охотников. Стоящий перед ним Рошаль верил, что все это правда, и, все обдумав, Призрачный Принц согласился, что так и есть.
«Возможно ли?..» — шептала тень, забыв о стоящем перед ним Рошале. Тот быстренько убрался в сторону, довольный, что его пощадили.
Вторжение в его собственную сферу обеспокоило Сына Мрака. Сначала он пришел в бешенство, поражаясь, что за дурак дерзнул вломиться в святая святых его владений, затем решил, что это может быть один вполне определенный дурак. Охотники не рискнули бы рассердить своего господина, и на этой Земле никто еще не ведал о его славном пришествии.
— Войди, Август де Фортунато.
В белизне возникла маленькая жилистая фигура, обратившаяся в мальчишку лет одиннадцати. Сын Мрака взглянул на посетителя и усмехнулся. Август ответил мрачным взглядом, но сначала ничего не сказал. Он прошел мимо Рошалей, демонстративно игнорируя их, как бесчувственные предметы. Несмотря на внешнюю молодость, де Фортунато двигался как человек, уверенный в себе и полагающий, что, когда битва закончится, он окажется среди тех, кто будет пожинать плоды победы.
Остановившись перед Сыном Мрака, он небрежно поклонился и произнес:
— Приветствую тебя. Властелин Теней.
— Прекрасно выглядишь, Август де Фортунато. Должно быть, тебе здесь хорошо, походка у тебя легкая, лицо — молодое.
Хмуро взглянув, де Фортунато ответил:
— В этот раз я просто раньше проснулся, в этом все дело.
И решил оставить такую внешность по разным причинам.
Считай, тебе повезло, что я так решил. Иначе ты бы упустил некоторые возможности, не говоря уж о том, что мог нажить проблемы.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Властелин Теней, забывая о насмешках.
— Сначала мне надо сесть.
Ленивым движением Властелин Теней указал на одного из охотников. Тварь согнулась и двинулась к де Фортунато, но медленно. Тот подождал, пока Рошаль примет нужное положение, и сел.
— Спасибо. И второе условие перед тем, как я все расскажу, — пощадить одну жизнь.
— Еще одну, кроме твоей собственной в данный момент? — Единственный белый глаз Призрачного Принца прожигал душу Августа де Фортунато.
— Да, еще одну, — отвечал черноволосый юнец без признаков страха. — Мне нужна жизнь моей дочери, Майи.
— Твоей дочери? Должно быть, я ошибся. Должно быть, у тебя все же есть сердце.
— Нет, — улыбнулся де Фортунато. — Просто я хочу с ней сам разобраться. Я обыскал город. Здесь полно других для твоей машины. Вскрывать ее тебе нет нужды.
Тень снова ухмыльнулась:
— Тогда твоя просьба удовлетворяется; — Затем он добавил более мрачным тоном. — Но на этом моя доброта кончается. Теперь ты расскажешь все, что знаешь.
Мальчишка составил ладони домиком и откинулся назад.
— Конечно, Властелин Теней. Конечно. Но прежде позволь тебе задать один вопрос. Ты — кладезь знаний, но что ты знаешь о легендах?
— Легендах?
— Легендах, легендах. Например, о так называемом Летучем Голландце?
Сын Мрака подался вперед, тени вокруг него заметались как будто в сильном возбуждении. Он не произнес ни слова, но каждое движение его требовало, чтобы де Фортунато немедленно приступил к делу.
Тогда, чуть взволнованно, де Фортунато выпалил:
— Тот, кто тебе действительно нужен, наконец здесь.
5. Охотники и дичь
Что бы он ни ощутил вблизи башни, к моменту, когда он добрался до вершины, оно уже исчезло, однако Голландец остался там на всю ночь, глядя на город и размышляя ни о чем. В этом спокойствии он ближе всего приближался к состоянию сна, больше ему было не дано, и он наслаждался каждой минутой.
Однако он вовсе не предавался безделью. Хоть мысли его и разбредались, но разбредались они с определенной целью, отыскивая признаки того, что порядок в его нынешнем мире готов соскользнуть в хаос. Уже не раз проклятый путник что-то чувствовал, но что бы это ни было, прятаться оно умело.
Когда первые лучи света поднялись над горизонтом, Голландец открыл глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Она моргнула. На секунду ей показалось, что какая-то странная фигура скрылась за углом. Она оглянулась, стараясь в последний момент разглядеть, что там было, но его то ли проглотила наступающая тень, то ли вообще там не было.
— В чем дело, дорогая?
— Показалось, что я заметила, не обращай внимания. Я тоже устала. Не может быть, чтобы…
Гилбрин на мгновение помрачнел, затем снова обратил все внимание на дорогу. Сначала Майя наблюдала за ним, но затем ее взгляд возвратился к окну. Она надеялась, что отель уже близко, теперь она чувствовала, что этот день опустошил ее сильней, чем казалось раньше.
Она размышляла о том, что ей показалось, будто она видела человека с головой птицы.
***
Оно возникало, как едва ощутимый черный цвет, сияющий в пустом офисе здания не более чем в двух кварталах от башни, куда раньше направился Голландец. Одни лишь Рошали знали о его существовании, и лишь они понимали причину его появления.
В мир входил хозяин.
В пустом офисе находилось с дюжину охотников различных форм и размеров. Они сидели на корточках, висели, восседали на жердочках, в позе покорности стояли на коленях.
Все они были черны, и у всех — полосатые глаза без зрачков.
И хотя временами в их облике появлялось что-то человеческое, они и отдаленно не походили на свои будущие жертвы и еще меньше напоминали каких-либо других живых существ.
Многие шипели, предвкушая неистовство погони. Охотники жили, чтобы служить хозяину. Другой цели они не знали. Лови того, кто нужен хозяину, и тащи его к нему. Что он потом с ними делал, они не знали и не интересовались. Знали только, что если они доставят добычу, то награда будет велика.
— Сын Мрака, — шипел один.
— Сын Мрака, — вторили ему другие.
— Властелин Теней.
— Властелин Теней.
— Призрачный Принц.
— Призрак.
Порыв ветра, взявшийся ниоткуда, пронесся по помещению, заставляя умолкнуть нечеловеческую аудиторию.
В самом центре появилась темная сфера, она вращалась все быстрее и быстрее, увеличиваясь с каждой секундой. Все твари теперь молчали, неотрывно глядя своими странными глазами на разрастающийся шар. Ни единый звук, ни единое движение не потревожили торжественность момента. Рошали не только почитали своего хозяина, но и страшно боялись его.
Все быстрее вращалась сфера, и чем быстрее она вращалась, тем быстрее росла. Из крохотного шарика она превратилась в нечто, превосходящее размерами любую из темных тварей. Она раздувалась, заполняя все больше места и заставляя ближайших охотников убраться подальше, чтоб не попасть в вихрь ее вращения.
Затем, больше не расширяясь, сфера содрогнулась и рассыпалась на пылинки, разлетевшиеся по комнате. Там, где они пролетали, оставался белый след. Следы расширялись, покрывая самые дальние уголки. Корчась от страха, Рошали все же не убегали, когда эта белизна текла мимо них.
В центре, там где была сфера, стоял Сын Мрака. Высокий, темный, несмотря на излучаемую белизну, он медленно обвел взором помещение и своих подданных. С головы до ног Сын Мрака более всего напоминал негатив фотографии человека. Его стан, казалось, был окутан саваном черного тумана, постоянно клубящегося вокруг него. Даже Рошали, хорошо его знавшие, не могли точно сказать, во что одет Сын мрака и одет ли он вообще.
На лице его можно было разглядеть лишь одну черту, самую впечатляющую в сравнении с его темной, как из черного дерева, фигурой. Единственный глаз, правый глаз Сына Мрака, смотрел на перепуганных охотников. В темноте глаз казался светлее, чем комната. Это был человеческий глаз, но такой бесцветный, что кто угодно, кроме его собственных слуг, усомнился бы в том, что Сын Мрака — живое существо.
— Я явился в мир! — объявил он голосом, который шел непонятно откуда, но не с того места, где он стоял. Эхо подхватило слова. — Пусть мир возрадуется.
В ответ подданные стали испускать разнообразные звуки, пытаясь продемонстрировать Сыну Мрака свою радость по этому поводу.
Тот величественным кивком выразил одобрение и сказал собранию:
— Я сяду.
Один из сидящих на корточках охотников суетливо прополз на коленях и занял позицию позади господина. Тварь изменила форму, расплющив и расширив свое туловище. Садясь, Сын Мрака даже не оглянулся, уверенный в своих слугах, ибо те знали, что ожидает виновного в ошибке.
Окутанный танцующими тенями хозяин охотников стал вершить суд.
— Покажите мне эту Землю.
Вперед вышел один из Рошалей, слегка напоминающий богомола. Светлый глаз уперся в глаза полосатые. Рошаль окаменел.
— Париж, Бейджинг, Каир, Дели, Санкт-Петербург, Манчестер, Мехико, — бормотал Властелин Теней.
Он перечислял город за городом, пока не назвал крупные населенные пункты во всех уголках этого варианта земного мира. В каждом из них были охотники, и, следовательно, везде Сын Мрака имел свои глаза. Буквально за минуту он узнал планету лучше, чем большинство ее обитателей.
Узнал он также и то, какая из его ловушек выглядит наиболее многообещающей.
Лишь только господин прервал зрительный контакт, Рошаль торопливо отбежал в сторону. Сын Мрака оглядел черные создания, так нелепо выпирающие из созданной им белизны. Он указал на круглого коротышку, и Рошаль немедленно выскочил вперед.
Время с точки зрения истории этого мира значило для Сына Мрака очень немного, но неверно было бы считать, что время не было для него драгоценной собственностью. В отличие от беглецов он не имел точного способа, чтобы определить, как и когда будет разрушен данный вариант. Он входил на каждую Землю в определенном столетии и действовал оттуда, но назад сквозь время проникнуть не мог, не то что его жертвы. И именно поэтому они были ему нужны.
Хотя сами они не ведали, когда произойдет катастрофа, в них было нечто, готовившее каждого из них к прыжку в следующий вариант. Используя эти непроизвольные способности, а он никогда не считал их природными, но привнесенными, он смог бы мостить свой собственный путь. Прыжок всегда должен быть точно рассчитан во времени. На первых порах его спасала скорее удача, чем знания. И только когда он встретил этих эмигрантов — беглецов, он понял, как можно избежать опасности.
Разумеется, беглецы, называвшие себя Странниками, не могли радоваться этому его открытию. Через них, с помощью их способности прыгать из мира в мир он сумел рассчитывать свои собственные уходы. Это означало жертвовать — жизнью того Странника, которого он в этот момент использовал. Незначительная жертва, если учесть, что она позволяла Сыну Мрака скрыться до того, как станет слишком поздно.
«Но однажды я перестану убегать, — думал он, и думал не впервые. — Однажды я снова получу свое царство».
— Каковы успехи? — прошептал он охотнику.
Глазами этой твари Сын Мрака мог наблюдать. Охотники, которых он засылал в каждый новый мир перед своим прыжком туда, были его собственным продолжением — наследство, оставшееся от чудес, сотворенных им в своем мире до того, как он разорвался на части и начался этот его бесконечный полет. Он всегда посылал их целыми группами. Как раз перед тем как покинуть последний умирающий мир, он отправлял двенадцать таких групп, надеясь, что они рассеются повсеместно.
Две из этих шаек так и не добрались до новой Земли.
Сын Мрака не слишком огорчился по этому поводу, он ожидал, что при каждом скачке будут потери. Одних Рошалей легко заменить другими. Но сам-то он был один-единственный. Об этом он заставлял своих подданных помнить весьма крепко.
Из выживших групп все, кроме одной, пребывали в благополучии. А что случилось с этой одной — неизвестно.
— Откройся мне.
Успехов у охотников было немного. Странники в этот раз были рассеяны шире, чем обычно, многие оказались в столетиях, до которых он не мог дотянуться. Тем не менее были и перспективные разработки, и не одна. Чикаго с этой точки зрения выглядел весьма многообещающим, однако и у Бейджинга есть свои достоинства.
Чикаго привлекал его сильнее, чем любой другой город в прошлом. Здесь ему практически не нужны были Рошали-проводники, город просто взывал к нему почтить его своим присутствием.
Почему так происходило? Сын Мрака отпустил охотника, не узнав от него ничего существенного. Все было так, как должно, всегда все было так, как должно. Почему же он подумал, что в этот раз что-то может пойти иначе?
Затем, с видимым колебанием, вперед выполз Рошаль, которого еще не вызывали. В глазах чудища был страх, они все знали, что значит рассердить своего господина.
Легким кивком Властелин Теней позволил суетящейся твари приблизиться. Она придвинулась, оказавшись перед хозяином, и вытянула голову, чтобы Сын Мрака мог читать в ее глазах.
Там мелькнула лишь тень образа, но для Сына Мрака это была целая книга.
Одного из его охотников уничтожили, но другой не знал как. Беглецы иногда убивали его подданных, но тот Рошаль, что почувствовал эту смерть, считал, что здесь была иная битва.
Это работа другого существа, не беглецов. Этот же хищник и раньше убивал охотников. Стоящий перед ним Рошаль верил, что все это правда, и, все обдумав, Призрачный Принц согласился, что так и есть.
«Возможно ли?..» — шептала тень, забыв о стоящем перед ним Рошале. Тот быстренько убрался в сторону, довольный, что его пощадили.
Вторжение в его собственную сферу обеспокоило Сына Мрака. Сначала он пришел в бешенство, поражаясь, что за дурак дерзнул вломиться в святая святых его владений, затем решил, что это может быть один вполне определенный дурак. Охотники не рискнули бы рассердить своего господина, и на этой Земле никто еще не ведал о его славном пришествии.
— Войди, Август де Фортунато.
В белизне возникла маленькая жилистая фигура, обратившаяся в мальчишку лет одиннадцати. Сын Мрака взглянул на посетителя и усмехнулся. Август ответил мрачным взглядом, но сначала ничего не сказал. Он прошел мимо Рошалей, демонстративно игнорируя их, как бесчувственные предметы. Несмотря на внешнюю молодость, де Фортунато двигался как человек, уверенный в себе и полагающий, что, когда битва закончится, он окажется среди тех, кто будет пожинать плоды победы.
Остановившись перед Сыном Мрака, он небрежно поклонился и произнес:
— Приветствую тебя. Властелин Теней.
— Прекрасно выглядишь, Август де Фортунато. Должно быть, тебе здесь хорошо, походка у тебя легкая, лицо — молодое.
Хмуро взглянув, де Фортунато ответил:
— В этот раз я просто раньше проснулся, в этом все дело.
И решил оставить такую внешность по разным причинам.
Считай, тебе повезло, что я так решил. Иначе ты бы упустил некоторые возможности, не говоря уж о том, что мог нажить проблемы.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Властелин Теней, забывая о насмешках.
— Сначала мне надо сесть.
Ленивым движением Властелин Теней указал на одного из охотников. Тварь согнулась и двинулась к де Фортунато, но медленно. Тот подождал, пока Рошаль примет нужное положение, и сел.
— Спасибо. И второе условие перед тем, как я все расскажу, — пощадить одну жизнь.
— Еще одну, кроме твоей собственной в данный момент? — Единственный белый глаз Призрачного Принца прожигал душу Августа де Фортунато.
— Да, еще одну, — отвечал черноволосый юнец без признаков страха. — Мне нужна жизнь моей дочери, Майи.
— Твоей дочери? Должно быть, я ошибся. Должно быть, у тебя все же есть сердце.
— Нет, — улыбнулся де Фортунато. — Просто я хочу с ней сам разобраться. Я обыскал город. Здесь полно других для твоей машины. Вскрывать ее тебе нет нужды.
Тень снова ухмыльнулась:
— Тогда твоя просьба удовлетворяется; — Затем он добавил более мрачным тоном. — Но на этом моя доброта кончается. Теперь ты расскажешь все, что знаешь.
Мальчишка составил ладони домиком и откинулся назад.
— Конечно, Властелин Теней. Конечно. Но прежде позволь тебе задать один вопрос. Ты — кладезь знаний, но что ты знаешь о легендах?
— Легендах?
— Легендах, легендах. Например, о так называемом Летучем Голландце?
Сын Мрака подался вперед, тени вокруг него заметались как будто в сильном возбуждении. Он не произнес ни слова, но каждое движение его требовало, чтобы де Фортунато немедленно приступил к делу.
Тогда, чуть взволнованно, де Фортунато выпалил:
— Тот, кто тебе действительно нужен, наконец здесь.
5. Охотники и дичь
Что бы он ни ощутил вблизи башни, к моменту, когда он добрался до вершины, оно уже исчезло, однако Голландец остался там на всю ночь, глядя на город и размышляя ни о чем. В этом спокойствии он ближе всего приближался к состоянию сна, больше ему было не дано, и он наслаждался каждой минутой.
Однако он вовсе не предавался безделью. Хоть мысли его и разбредались, но разбредались они с определенной целью, отыскивая признаки того, что порядок в его нынешнем мире готов соскользнуть в хаос. Уже не раз проклятый путник что-то чувствовал, но что бы это ни было, прятаться оно умело.
Когда первые лучи света поднялись над горизонтом, Голландец открыл глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47