Была какая-то ирония в том, что банды сводят вместе различные расчеты так случалось нередко. Гилбрин не чувствовал угрызений совести из-за того, что собирался сделать.
Один из чернокожих гангстеров-подростков немного отстал, очевидно, оставшись на стреме. Двое других приближались к такому заманчивому автомобилю. Бродяга не сомневался, что хозяин дома уже устроил какие-то сюрпризы на такой случай, но тогда Гилбрин останется ни при чем. Он сэкономит Хамману Таррике усилия для будущих встреч с хулиганами. А эти достанутся ему.
Таррика запер ворота надежно, так что парочке воров пришлось лезть через низкую довольно ржавую изгородь. В обычных обстоятельствах дело несложное, но Гилбрин думал иначе. Первый из мальчишек поставил ногу на забор, но когда хотел спрыгнуть вниз, металл подался. Он не переломился, а потянулся вниз, как будто сделанный из мягкой ириски или резины. Юнец надеялся перескочить и поэтому свалился на землю неожиданно для себя, больно ударившись локтем о жесткую металлическую перекладину.
Его товарищи пораженно замерли и ближайший из них зашептал что-то, что вызвало спор. Однако спор затих, когда жертва шутки снова показала на автомобиль. Парочка возобновила усилия, на этот раз проверив проволоку прежде, чем перелезть.
Не желая повторять трюк, Гилбрин позволил им влезть на забор, а потом сосредоточился.
У обоих юнцов руки и ноги прилипли к металлу. Они тянули их со всей силы, и на секунду он почувствовал искушение позволить им освободиться, тогда бы они свалились назад, но тут третий мальчишка присоединился к своим товарищам. Когда все трое оказались там, где он и хотел, Гилбрин наконец освободил одного из пойманной пары.
Хулиган свалился на своего предполагаемого спасителя, и оба повалились на землю. Гилбрин освободил оставшегося. Тот соскользнул с забора и упал, сокрушая своих сообщников.
Бродяга захихикал, глядя, как все трое выбираются, озираясь на забор, потом разворачиваются и убегают. Они оставили свое предприятие слишком быстро, но были по крайней мере забавны. Он отошел от окна и посмотрел на Фило.
— Слишком быстро. Я только разогрелся. Но все же неплохо для маленького легкого развлечения.
Повернув голову, аниматрон снова вперил свой одноглазый взор в окно.
Раздраженный отсутствием понимания мелких жизненных радостей у Фило, Гилбрин открыл было рот, чтобы высказать свою точку зрения, но именно этот момент Таррика выбрал для возвращения.
— Что это ты устроил, Гилбрин?
— Стою на защите форта.
Таррика покачал головой и плюхнулся в кресло.
— Я только что говорил с Урсулиной.
— Ну и как поживает прекрасная кокетка?
Негр проигнорировал вопрос.
— Урсулина говорит, что то же видение было всем. Всем.
Мгновение потребовалось Гилбрину, чтобы переварить новость.
— Когда ты говоришь «всем», ты имеешь в виду именно всем?
— Всем и каждому из Странников во всех столетиях.
Тебе не трудно в это поверить, шутник. Мы же оба слышали голоса.
— Каждому — это невозможно, или должно быть невозможно. Но как это может быть? И почему?
Таррика потер подбородок.
— Ты знаешь Майю лучше меня, Гилбрин. Неужели она обладает такими силами? Она представляется мне единственным источником этого видения.
— Потенциал у нее большой, но она его придерживала. — Он думал о годах, проведенных вместе, и о целых жизнях потом.
Несмотря на разрыв, они всегда оставались близки. Он наблюдал за ней в добрые и тяжелые времена, включая несколько драматических встреч с ее дорогим родителем, Августом.
— Думаю, что эти способности делали ее слишком похожей на отца. Он был, нет, и сейчас есть — очень силен. Она может оказаться даже сильнее, ведь у ее матери тоже были большие способности.
— Август де Фортунато ведь убил ее?
— Лишь за то, что она мерзко предала его, пытаясь оградить свою дочь от влияния этого негодяя. — Мрачная улыбка играла на губах Гилбрина. — Убив ее, он гарантировал то, что Майя никогда больше не станет ему подчиняться. Так что в конце концов Наталья одержала триумф.
— Невелика победа.
— Нет, дорогой Таррика, это была великая победа. — Бродяге не хотелось думать, чем стала бы Майя, останься она под отцовским надзором, — Как бы то ни было. Майя является, вероятно, одной из самых мощных среди нас, если это, конечно, показатель. Она должна быть единственной причиной видения. Ангел смерти бывал во многих-многих вариантах, но такое происходит впервые. — Негр промолчал. — По крайней мере мы знаем, что она в хорошей форме.
Об этом Гилбрин не подумал, но вынужден был согласиться.
— Я почувствовал страх, но не боль. Если бы с Майей случилась беда, думаю, я что-нибудь почувствовал бы.
— Она входит в первый порт, — вмешался Фило. Он чуть-чуть Придвинулся к ним от окна, чтобы участвовать в разговоре, но все его внимание было явно сосредоточено на улице снаружи.
— "Отчаяние" вновь вернулся в этот мир.
— Да, — продолжал Таррика, — Урсулина сообщила также о наблюдениях из первых рук явления, которое может оказаться призрачным кораблем. Хотя проверить было трудно. Из-за паники, вызванной видением, наблюдатель мог перепутать реальность с впечатлением.
Гилбрин придвинулся на самый край сиденья.
— Было какое-нибудь сообщение? Какой-нибудь знак?
Никто не сошел с палубы?
— В отчете упоминался только корабль, Гилбрин. Он материализовался, а через мгновение растаял. Это случилось в эпоху царства Ур, около…
— Оставь исторические изыскания, Мастер Таррика.
Негр кивнул.
Майя жива и, вероятно, невредима, но она не воспользовалась первым же случаем покинуть борт. Почему?
«Потому, идиот, что она пытается попасть сюда, — сам себе сказал Гилбрин. — Очень на нее похоже, не так ли?»
Возможно, что Голландец держит ее как пленницу или… или держит сам корабль. Может, Майя просто не в состоянии сбежать. Может быть, она доберется до этого столетия и будет беспомощно смотреть, как корабль проходит мимо, на этот раз, вероятно, направляясь в следующий вариант их мира.
И конечно, вскоре после этого начнется финальный катаклизм, в буквальном смысле разрывающий на куски эту ничего не подозревающую копию.
— Ладно, птичка. — Бродяга повернулся к Фило. — Раньше ты нас обнадежил, но есть ли шанс, что Майя может сбежать? Есть?
Пришлось подождать, пока аниматрон ответит.
— Плавание может быть гладким, но риск шторма выше.
Ну, у нее есть шанс, но ей придется рискнуть всем.
— А твой капитан?
— Он будет делать что делает — Ну, это все объясняет. — Гилбрина Фило снова стал раздражать.
«А люди еще жалуются на то, как отвечаю на вопросы я».
— Надо еще кое-что учесть, парень.
— И что это?
— Посетители. Снаружи.
У Бродяги сразу поднялось настроение Ему нужно было на что-то отвлечься, чтобы не беспокоиться так о Майе. Пока корабль не вернется в их время, ничего сделать нельзя.
— Они что, вернулись?
— Что это? Кто? — спросил Таррика, явно не принимая во внимание выражение, мелькнувшее на лице Гилбрина.
— Неудавшиеся автомобильные воры, мой дорогой хозяин. Смелые и глупые. Как раз, чтобы отвлечься. — Гилбрин весело поднялся, уже изобретая в уме план, чтобы наказать молодых гангстеров.
«Удачно будет, если они прихватили с собой друзей. Чем больше, тем лучше».
— Оставь их, Гилбрин. У меня все под охраной, и машина и дом. Ни один панк и не дойдет даже до дверной ручки.
— Тогда я просто умаслю их, ладно? — Ему и правда необходимо было хоть что-нибудь сделать, и возвращение автомобильных воров было просто подарком.
— Гилбрин…
— Это не… — начал попугай.
Бродяга не обратил на них внимания. Он просто должен отвлечься от Майиных трудностей. Позабавившись с гангстерами, он сможет лучше думать. Подойдя к окну, он выглянул в темноту, лукавая усмешка снова вернулась на его лицо.
Но тут же исчезла:
— Кровь Карима!
— Что там? — Таррика встал.
— Твой надежный дом не так уж безопасен. Мастер Таррика, — пробормотал Гилбрин, переводя взгляд на Фило. — Хотел бы я, чтоб ты научился выражаться яснее, мой пернатый друг. Ну надо же: «посетители»! Та юная шпана была посетителями, а эти… — сокрушенно протянул он и снова посмотрел на окно.
— Пойди посмотри, Таррика.
Негр уже подошел к окну и нагнулся, чтобы лучше видеть.
Гилбрин отошел, его трясло.
— Что ты видишь? Я вижу мальчика, он сидит на крылечке одного из домов. Я вижу фонарный столб и тени от…
— Ты видишь, от чего падают тени?
— Нет. — Таррике пришлось пересилить спазм в горле. — Там ничего нет, от чего могут быть тени, и они ползут к дому.
Отчего-то заскрипела крыша. Оба человека и аниматрон посмотрели вверх.
— На крыше тоже, — скорчил гримасу Бродяга, — рискну сказать, что мы окружены.
Внезапно в мозг Гилбрина стал врываться чей-то могучий разум. Скрипя зубами, он изо всех сил ему сопротивлялся. Сквозь сощуренные глаза он видел, что Таррика занят тем же. Фило смотрел на обоих безо всяких эмоций.
Таррика, а не он, наконец выплюнул ненавистное имя:
— Де Фортунато!
Де Фортунато, конечно, он, но Гилбрин почуял за ренегатом другую силу, силу, которой обладало только одно создание.
Сын Мрака.
12. Утроба зверя
На какое-то время Майя оказалась не в состоянии думать о загадочном и тревожном ответе Голландца. Падение корабля заслоняло все. Могло ли быть иначе? С каждым мгновением Земля раздувалась все больше и больше. Притяжение Земли тянуло их все уверенней.
«Конечно, мы разобьемся, еще не долетев до Земли».
Но они не разбились. Внезапно корабль осветился мерцающим светом. Сфера под ними сместилась. К своему удивлению, Майя увидела, что они больше не падают, а скорее плывут среди облаков. Каким-то образом призрачный корабль нырнул в атмосферу и нашел тихие воды.
«Тихие воды? Я думаю так, как будто принадлежу этому кораблю».
Корабль плыл среди облаков, двигаясь почти плавно. Постепенно она поняла, что судно все еще снижается, но со скоростью, которая уже не могла встревожить.
«Едва ли опустится настолько низко, чтобы мне спрыгнуть».
Охота в Чикаго была наверняка исключительной, она в этом уверена. Она надеялась, что, может быть, это и не так.
Может, будет еще одна. Действия «Отчаяния» не так-то легко предсказать.
Майя наконец осознала, что она стоит, все еще обхватив руками моряка, и сразу его отпустила, отодвинувшись на расстояние вытянутой руки. Теперь, когда ужас падения отступил, в ее ушах эхом отозвались слова Голландца:
«Я умер».
Ужаснее всего было то, что она ему поверила. Глядя на него, Майя не могла не признать истинность его слов.
«Я умер».
Но все же она спросила:
— Что вы имели в виду, когда это сказали?
Он не попросил ее пояснить. Одно это показало ей, каким будет ответ.
— В точности то, что сказал, Майя де Фортунато. В точности.
Голландец не пытался скрыть пропасть между ними. Напротив, он отодвинулся от нее и пошел к двери, ведущей вниз. Ее он с собой не пригласил.
Сколько бы ни было правды в его ужасающем заявлении, Майя не собиралась оставаться на палубе, пусть даже за бор" том сейчас все спокойно. Не то чтобы ей хотелось спуститься вниз, это напоминало экскурсию в брюхо зверя.
— Подождите! — закричала она, следуя за Голландцем.
Она хотела догнать его, пока он не дошел до двери.
Он продолжал идти.
Ее страх смешался с гневом:
— Черт возьми! Не убегайте от меня!
На сей раз он обернулся. Лицо его было совершенно бесстрастным, но Майя, глядя в его беспокойные глаза, решила, что и так многое понимает: Голландец ее боялся. Это заставило ее помедлить.
— Я хочу знать, что вы имели в виду. Хочу, чтобы вы мне сказали сейчас.
— Есть более срочные дела, Майя де Фортунато. Имеется крохотный шанс, что тебе удастся покинуть корабль на этой или одной из следующих стоянок. Тебе надо быть готовой, если корабль опустится так низко, что ты сможешь действовать. Ты…
— Сейчас мы на высоте по крайней мере тысячи футов. Сейчас я не рискну ничего предпринять, так что единственное, что поможет провести время, это ваше объяснение. — Она глубоко вздохнула. — Расскажите, расскажите мне о вашей смерти. — Последние слова заставили ее содрогнуться, но решимость ее не покинула. В конце концов, Голландец — вовсе не чудовище, что бы ни было в его прошлом. Она просто должна постоянно напоминать себе об этом. В каком-то смысле этот незнакомец еще более неприкаянное создание, чем сами Странники. То, что он сотворил, — ужасно, но радости ему это не доставляет. Не то что, наверное, Сыну Мрака. Раскаяние Голландца было таким глубоким.
Их прервал треск электрического разряда. Майя оглянулась на источник звука. Пролом в палубе вспыхнул ярким светом, и в этом свете внезапно возникло несколько досок, они идеально подходили к некоторым пробоинам.
Новый треск сверху заставил ее поднять глаза. Отсутствующая прежде мачта теперь была на месте, по крайней мере ее часть. Имелся только верхний сегмент, а двух третей снизу все еще не было.
— Он собирает себя по кусочкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47