В этих окнах уже мелькали топоры нападавших, слышался треск ломающегося дерева. Наши девушки — Роза, Эллен, Марта и моя маленькая храбрая Рива пытались палками столкнуть нападавших с приставных лестниц, по которым враги пытались пробраться в дом.
— Алекс, Арчер — в соседнюю! — крикнул Чарли, а бегу стреляя в окно. Артур тоже стрелял вместе с ним.
— Берегите патроны! — крикнул Арчер и мы вбежали в соседнюю комнату.
Окна здесь были почти уже выбиты, пролезть мешала только одна доска. Арчер выстрелил и черный силуэт за окном исчез, как сажа унесенная ветром. Я подбежал к соседнему окну и ткнул тростью наугад в просвет между досок. Послышался крик и шум упавшего тяжелого предмета.
— Шкафы! — крикнул Арчер.
Я уронил трость и мы стали подтаскивать старую мебель к окнам. Я толкал, тянул, хрипел от напряжения, а сам думал: «Как же там моя Рива?».
Нам удалось отбить атаку на второй этаж — из соседней комнаты перестали греметь выстрелы.
Тут вбежала моя Рива и обняла меня так крепко, что я почувствовал, как бьется ее маленькое горячее сердечко, как воробей между ладонями. Она расплакалась, а я глупо повторял:
— Ну, не плачь, не надо, Рива, не плачь, ну, пожалуйста...
В общем, многие знают, что бесполезно утешать плачущую женщину.
— Я думала — тебя убили, — всхлипывала она сквозь слезы.
— Это ты завизжала тут, наверху? Вот уж не думал, что ты такая трусиха, — добродушно проворчал Арчер.
— Я только сначала испугалась, — стала оправдываться моя Рива, но, заметив, что Арчер улыбается, замолчала и снова прижалась ко мне.
Странно, но мне казалось, Арчеру нравится все происходящее. Он был, как рыба в воде. В какой-то мере, это и было его стихией. Мне не хотелось думать, что он уже забыл о гибели Лиса. Скорее всего, он просто отодвинул эту мысль на задний план — ведь у нас были дела и поважнее. Лис — мертв и тут уже никто ничего не мог поделать.
Внизу, на первом этаже, что-то загремело и Арчер напрягся, как кошка перед прыжком, пытаясь определить, откуда был шум.
— Кухня, черт! — крикнул он и тут снова начали ломиться в окна.
— Вниз! — крикнул Арчер. — Мы вниз! Держитесь здесь!
Из соседней комнаты донеслась ругань Артура — это можно было принять за ответ.
Я мягко отстранил Риву и мы снова понеслись спасать дом.
В дверь снова ломились и Арчер кивнул мне на коридор, ведущий в кухню.
— Держи.
Сам он снова открыл амбразуру в дверях, готовясь к стрельбе. Я бросился в коридор и в двух шагах от кухни схватился с двумя, вооруженными длинными палками — в узком коридоре от их оружия было мало толка, и я успел наградить их десятком резаных ран, успешно уворачиваясь от их неуклюжих выпадов. В кухне гремела, разбиваясь, посуда, слышались крики, чей-то уверенный голос в нецензурной форме предлагал двум идиотам, схватившимся со мной, освободить коридор. Они послушались, из кухни выскочили трое. В руках у них были длинные ножи, способные проколоть насквозь быка. Из кухни донесся голос, от которого у меня мороз прошел по спине.
— Отвалите, уроды, у меня же ствол!
Я мог бы поспорить на все, что угодно — это был голос блондина, убившего Лиса.
Мне стало понятно, что долго я не продержусь. Страшно мне стало и я побежал по коридору назад, а сзади меня мчались трое, радостно гикая и размахивая ножами.
— Арчер! Арчер! — заорал я.
— Падай, — раздался спокойный голос.
Я послушался его, как бога.
Грохнуло подряд два выстрела из дробовика, троих в коридоре снесло назад. Через их тела стали перепрыгивать другие, блондин выпрыгнул первым. Я посмотрел на Арчера чуть ли не с отчаянием — ведь у него не было времени перезарядить обрез.
Арчер спокойно выпустил обрез из рук. Одно неуловимое движение — и в руке Арчера появился револьвер. Раздался один выстрел, другой — и я с удовольствием увидел, как первым рухнул блондин. Арчер методично расстрелял барабан револьвера и все выпущенные пули нашли цель. Арчер сунул револьвер за пояс, подобрал с пола дробовик и перезарядил его. Я поднялся и он вложил мне в руки обрез, а сам принялся заряжать револьвер.
Из тех, кто лежал в коридоре, кто-то застонал. Арчер подошел поближе, поднял револьвер блондина. Раздался выстрел и стоны затихли.
Арчер и я оттащили трупы на разгромленную кухню и заперли двери, ведущие из кухни в дом.
Только теперь я услышал, что на втором этаже, который мы так поспешно покинули, было тихо. Я прислушался и услышал тихий женский плач.
Мы уже не бежали наверх — не было сил. Арчер сжимал в каждой руке по револьверу, я держал обрез стволами вниз, чтобы дрожащими пальцами не спустить курки в спину Арчера.
Мы вошли в комнату, на полу лежал Чарли. Рядом с ним на полу сидели наши девушки и плакали. Не плакала только Роза, она просто держала Чарли за руку, ее глаза были закрыты. Артур стоял у стены и не отрываясь смотрел на Чарли.
— Как? — спросил Арчер.
— Патроны закончились сначала у него, — вяло и безжизненно отвечал Артур. — Он выталкивал одного из окна. Выстрелили с улицы и все. Я даже не понял, что случилось, пока он не упал. Я выглянул — стрелял Никиш, а у меня, черт, ни одного патрона не осталось, понимаешь, ни одного.
Арчер молча засунул револьверы за пояс.
— Что у вас? — спросил Артур сухими губами, по-прежнему не отрывая глаз от лежащего на полу Чарли.
Арчер молча пожал плечами. Рива подошла ко мне и обняла меня снова. Мне это было так нужно — у меня разрывалось сердце. Я потерял двух старших братьев в один день.
— А как же хозяин? Как же дон Торио? — спросил я.
— Хозяин, — тихо протянул Артур, и уголки его рта поползли вниз в горькой усмешке.
— Хозяин лежит перед тобой, малыш.
Меня ударило в живот ужасающе холодной волной.
— Что? — выдохнул я.
— Наш хозяин, дон Торио, лежит перед тобой. Его убил мудак, которого я разорву на части, когда доберусь до него, — бросил мне через плечо Арчер.
Он и Артур молча смотрели на Чарли, их лица были похожи на лица мертвецов.
— Понимаешь, Чарли сразу так решил, что всё будет пополам, всё — работа, деньги, дом. Он придумал сказку о доне Торио, которого никто никогда в глаза не видел, историю о невидимке. Он был нашим братом, даже больше. Какой бы нормальный хозяин стал бы рисковать наравне с нами? — тихо спросил Артур и сам себе ответил:
— Да никто бы так не сделал.
— Он никогда не смог бы стать хозяином над нами, через это он не хотел переступать, — сказал Арчер.
— Он всегда все планировал наперед, знал, когда и с какой карты пойти. Лучше его не было, да теперь, наверное, уже и не будет, — устало сказал Артур.
Вот так я и узнал, кто такой дон Торио. Чарли — у меня язык не поворачивался называть его Чарльзом — тоже был одним из моих учителей. Саймон, Любо, Лис, Чарли...
Тут я уже не выдержал и заплакал.
Но это было еще не всё.
С пустыря послышался голос, который я узнал бы всегда и везде:
— Гонец! Гонец, уже полдень!
Я рванулся к окну и удержал руку Артура, рванувшуюся к револьверу.
— Не надо!
— Ты что, рехнулся?! — оттолкнул меня Артур, но я снова встал перед ним.
— У меня больше причин убить его, больше, чем у кого-нибудь из вас! Я должен сделать это сам, понимаете, должен! — выкрикнул я.
Ответом было молчание Артура. Марта молча качала головой:
— Не надо, Алька, не надо.
Рива бросилась ко мне на шею.
— Господи, Аль, не ходи, не надо. Пусть лучше Арчер, пусть лучше он, чем ты! Не ходи, не надо, он убьет тебя, слышишь, он тебя убьет! — она не отпускала меня.
Меня поддержал только Арчер. Он молча достал свой нож и протянул его мне рукоятью вперед. Артур молча продолжал смотреть на тело Чарли.
— Давай, не тяни, — тихо сказал Арчер.
Я постарался отстранить от себя Риву, но она не отпускала меня.
— Пойми, маленькая, он чуть не убил меня после того, как я попал во Фритаун. Он чуть было не убил меня и сломал мне ногу, когда пытался убить всех тех, кого я люблю. Сегодня он убил Чарли, а Чарли был лучшим из нас и ты знаешь, как я его любил. Он и его люди убили Лиса и чуть не убили всех нас. Я должен остановить его.
— Но почему ты, почему именно ты? — она не могла отпустить меня.
— Потому, что он — самый страшный мой сон наяву, он — мой кошмар, моя вечная тень. Когда мне плохо — я всегда вижу его за своей спиной, он всегда преследует меня — в моих снах и наяву. Он всегда находит меня, он везде меня найдет. Если я не покончу с ним, я никогда не смогу спать спокойно, никогда не смогу спокойно заснуть, никогда не смогу выйти на улицу, не опасаясь ножа в спину.
Ее руки вдруг безвольно обвисли и она посмотрела на меня глазами, полными слез.
— Ты не любишь меня.
— Я очень люблю тебя, Рива, но сейчас я должен идти.
— Тебя убьют, — сказала она мне и я видел, что у нее нет больше сил.
— Нет, я вернусь, — сказал я и соврал, хотя сам еще не знал об этом.
Марта обняла Риву за плечи и вывела из комнаты, сердито посмотрев на меня.
Я взял нож Арчера и мы пошли вниз.
— Ты думаешь, кто-то из них остался? — спросил его я.
— Вроде нет. Мы всех положили, — ответил Арчер, проверяя барабаны револьверов.
Когда мы выходили из дома, Арчер тихо сказал мне:
— Без фокусов и нервов. Ждешь удобного момента и наносишь удар. Его надо свалить одним ударом, на другой у тебя не будет времени и сил.
Мы вышли из арки и увидели Никиша, стоявшего на пустыре под яростными лучами летнего солнца. Он ухмылялся, в его правой руке поблескивало лезвие ножа.
— И еще: если я увижу, что у тебя больше нет сил, я его застрелю, а ты старайся не становиться на линии между ним и мной.
— Нет! — дернулся я и осекся под яростным взглядом Арчера.
— Заткнись, — презрение металлом скользнуло в его голосе, — если ты думаешь, что я дам ему уложить тебя, так ты полный идиот. Иди!
Арчер остановился и последний десяток метров я прошел сам. Когда я увидел лицо Никиша передо мной, вся моя ярость прошла. В голове звенела одна, старая-старая мысль — стереть этого гада.
— Вот мы снова и встретились, — ухмыляясь, сказал Никиш.
— Да, — безразлично сказал я.
Он радостно поднял нож и выразительно провел лезвием по своей шее:
— Не боишься?
— Нет, — также безразлично ответил я, глядя в его змеиные глаза.
— А зря, зря. Я ведь столько для тебя сделал, Гонец.
— Это правда, Никиш, ты сделал для меня много хорошего.
От смеха он чуть не сложился пополам. Пока он смеялся, его глаза, в которых не было ни капельки смеха, смотрели в мои глаза.
— Ты, наверное, малость повредился мозгами. Нож у горла, сломанная нога — это хорошо?
— А ты сам посуди, Никиш, — начал я так, как будто разговаривал со старым другом. — Когда ты в первый раз чуть не убил меня, я попал к Артуру. Его семья приняла меня и полюбила, как родного. Когда ты чуть не убил меня во второй раз, ты сломал мне ногу и моя семья ухаживала за мной так, что я понял, как сильно они меня любят и как я люблю их. Потом я стал помогать Чарли. Когда мы встретились в третий раз, я встретил женщину, которую я полюбил, а она полюбила меня. Так что ты приносишь мне счастье, Никиш.
Никиш внимательно слушал меня и, когда я закончил, он спросил меня, уже без своей безумной усмешки:
— Так что, ты уже не хочешь убивать меня?
— Нет, — сказал я и победил Никиша во второй раз.
Он вскрикнул от ярости и набросился на меня.
Я успел увернуться от двух почти незаметных выпадов, похожих на броски змеи. Лезвие пролетело в нескольких сантиметрах от моего горла. Я успел отступить метра на четыре и почувствовал, что мышцы ног начинают противно дрожать. Я понял, что долго не продержусь. В глазах Никиша уже не было ничего человеческого, это были не глаза, а черные дыры.
Я успел уйти от пяти выпадов, последний мне пришлось уже отбить ножом.
В конце концов, Никиш бросился на меня, выставив перед собой нож. Я смог отодвинуться вправо и пропустил его нож между туловищем и левой рукой. В это самый момент нож, который я держал перед собой, вошел в тело Никиша так легко, что я даже этого не почувствовал. Его лицо застыло в нескольких сантиметрах от моего лица. Когда я посмотрел в его глаза, то удивился: в его глазах уже не было безумия. Это были глаза смертельно уставшего человека.
Он упал и мой нож остался в его теле. Нож Никиша упал и откатился в сторону.
И тут, прости меня Боже, я упал на колени перед лежащим на земле Никишем, как уже падал сегодня — господи, только сегодня! — перед Лисом.
Никиш улыбнулся мне, улыбнулся по-настоящему, хоть это была и скорбная улыбка. Его широкая рука нашарила мою ладонь и слабо пожала ее.
— Вот и всё, — еле слышно выдохнул он.
Передо мной лежал человек, которого я убил. Неважно, как сильно я ненавидел его, неважно, как долго он отравлял мою жизнь. Не важно, что он хотел убить меня — это был человек. Пусть сумасшедший, пусть убийца — но все же человек. Нет, я не забыл ни своего страха, ни сломанной ноги, ни Чарли, ни Лиса — нет, я ничего не забыл. Но при виде умирающего Никиша в моей душе шевельнулся светлячок чувства, похожего на прощение.
Простить можно, забыть — никогда. Ведь в каком-то смысле всё, что я говорил ему перед схваткой — было правдой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51