Джуди следовала за ним, раскланиваясь на ходу со всеми, как бы компенсируя таким образом прохладную отчужденность отца. При виде ее Митчелла охватила нервная дрожь. В растерянном изумлении он размышлял, почему эта девушка — единственная из многих — способна привести его в такое состояние.
Иеремия остановился перед Макдональдом с видом, словно они находились здесь одни.
— И все это — здесь, — он жестом обвел компьютерный зал, — лишь в надежде прочесть одно единственное короткое послание? Истинному последователю Господа для этого достаточно веры, заключенной в сердце его.
Макдональд улыбнулся.
— Наличие здесь всей этой аппаратуры обусловлено единственной необходимостью: неадекватностью способов наших приемов и действий. Наша вера объективно требует предоставления возможности воспроизведения всех результатов и данных всеми, кто использует ту же аппаратуру и аналогичные методы. И, хотя на свете немало истинно верующих сердец, думаю, все же, идентично воспринять послание им не под силу.
— Неубедительно, — изрек Иеремия.
— Я понимаю, ваши контакты с Богом носят исключительно доверительный характер, — сказал Макдональд. — Но не лучше ли для всех нас, чтобы важнейшие послания предназначались всем верующим одновременно?..
Иеремия смерил Макдональда взглядом.
У Митчелла складывалось впечатление: меж этими двумя людьми разворачивается битва за собственные души. Он протянул руку и сжал ладонь Джуди. Девушка глянула на него, потом на их руки и отвела взгляд в сторону. Впрочем, руки не отняла, и Митчеллу показалось, будто он ощутил ее слабое пожатие.
— Не пригласил ли ты меня сюда, дабы поглумиться над моей верой?! — пророкотал Иеремия.
— Нет, — ответил Макдональд. — Я предпринял этот шаг, желая лишь продемонстрировать свою веру. Мне тоже явилось знамение — несравнимое с твоим, ибо у него нет определенного источника. Есть лишь крепнущая уверенность, из робкой догадки обратившаяся в твердое убеждение: во Вселенной существует иная жизнь, и доказательство этого факта явится прекраснейшим деянием человека. Взаимопонимание с иными существами обратит непостижимую бесконечность, где обитает человек, весь этот темный дремучий лес, в прекраснейшую обитель, нечто привлекательное, чудесное, захватывающе интересное и гуманное.
Митчелл незаметно оглядел присутствующих, зачарованно внимающих каждому слову, произнесенному Макдональдом. Казалось, они впервые слышат эти речи. Теперь же он открывался этому недоверчивому пришельцу с таким красноречием, будто добиться доверия Иеремии означало для него все. Митчелл еще сильнее сжал ладошку Джуди.
Иеремия взглянул исподлобья.
— Не для того я проделал столь неблизкий путь, дабы вести здесь теологический диспут, — сухо проговорил он.
— А я отнюдь не спорю, — искренне признался Макдональд. — И не пытаюсь вторгнуться в теологию, как я понимаю ее. Впрочем, возможно, я и вступил невольно в обсуждение религиозных постулатов вашей веры. Тогда прошу понять: я лишь силюсь выразить себя.
— Зачем? — осведомился Иеремия.
— Затем, что для меня очень важно ваше понимание, — пояснил Макдональд. — И я хочу убедить вас в моей искренности.
— Люди искренние — наиболее опасные, — изрек Иеремия, в своей старомодной черной сутане похожий на пророка. — Ибо они легко заблуждаются и поддаются обману.
— Меня обмануть сложно, — возразил Макдональд.
— Уверенность твоя мнимая. На самом деле обмануться легко. И тогда ты способен найти лишь то, что стремишься обрести.
— Нет, — не сдавался Макдональд. — Это совершенно не так. Я обрету то, что вслед за мной сможет обрести каждый, независимо от веры его и стремлений. Да и ты можешь обрести то же, стоит лишь внимательно выслушать и внять. Все это время я пытаюсь объяснить, чем, помимо всех моих стремлений, надежд и опасений, наше послание отличается от твоего. В нем можно удостовериться. Оно либо прозвучит одинаково для всех в любой момент, либо будет признано ложным и отброшено за ненадобностью.
Иеремия в пренебрежении скривил рот.
— А разве вы не интерпретируете? Или вы способны прочесть его непосредственно таким, каким оно достигло вас?
Макдональд вздохнул.
— Действительно, — признался он, — пришлось избавляться от помех. Такова природа Вселенной — шума всегда предостаточно. Это — как в огромном городе. Вот и приходится использовать фильтры.
Иеремия усмехнулся.
— Существуют специальные методы, — продолжал Макдональд. — Методы верификации. Весьма эффективные. Ну и еще проблема собственно самого сигнала. Его необходимо идентифицировать и подвергнуть анализу.
Иеремия кивнул.
— Ну, а потом?
— А затем послание должно интерпретировать, — честно признался Макдональд. — Вы понимаете, дело это непростое, поскольку сообщение пришло издалека, — потребовалось сорок пять световых лет, чтобы сигнал дошел. К тому же отправлен он иным разумом.
— Следовательно, послания вам так и не прочесть, — изрек Иеремия. — Или же вы найдете в нем то, чего сами пожелаете, поскольку взаимопонимание с чуждым разумом невозможно.
— А как же человек и Бог?
— Человек создан по образу и подобию Божию, — парировал Иеремия.
Макдональд жестом выразил вежливое смирение и продолжал далее:
— Даже у чуждых разумов немало общего — они одинаково располагают интеллектом и одинаково существуют во Вселенной. Материя повсюду взаимодействует одинаковой создает одни и те же первоэлементы, соединенные везде определенным образом в частицы; повсюду существуют одинаковые источники энергии, и все это подчинено общим физическим законам. Везде живые существа должны сообразовываться с естественной средой, используя сходные фундаментальные методы для удовлетворения все тех же основных потребностей. И, если они способны по-разному объясняться друг с другом, всегда найдется возможность сравнить достижения и опыт разума. И в том случае, если предпримут попытку установить контакт с другими планетами, неизбежно обратятся к этому универсальному опыту: к технике и единицам измерений, математике, понятиям, образам, абстракциям…
— И вере? — спросил Иеремия.
Джуди сжала руку Митчелла.
— Не исключено… — начал Макдональд.
— Только прошу не обращаться ко мне в этом снисходительном тоне, — перебил его Иеремия.
— Впрочем, пока неизвестно, каким образом можно воспроизвести веру, — как ни в чем не бывало закончил свою мысль Макдональд.
Иеремия сделал нетерпеливый жест.
— Что ж, поверю в вашу искренность. Быть может, вы заблуждаетесь искренне. Однако пора бы показать, из-за чего меня сюда призвали. Мне нужно возвращаться в Храм.
— Хорошо, — смиренно согласился Макдональд с видом побежденного.
Митчеллу стало жаль его, впрочем, он мог бы предсказать: любые попытки убедить Иеремию окажутся безрезультатными. В прошлом он сам достаточно часто пытался это сделать. И неизменно Иеремия оставался непоколебим. Да и как убедишь фанатика?
— Мне бы хотелось одного, — продолжил Макдональд, — постарайтесь понять, как мы действовали, тогда конечный результат, который сейчас выдаст компьютер, станет доступен для вас. Олсен, прошу.
— Нами велись непрерывные поиски логической упорядоченности в принятых энергетических импульсах, — начал Олсен.
— Рассказывайте вы! — потребовал Иеремия, обращаясь к Макдональду.
Макдональд пожал плечами.
— Точки и паузы, о чем я вам уже рассказывал. Точки, чередующиеся с паузами тишины. И вдруг присутствующий здесь Билл Митчелл сказал: «точки и пустоты», — и нас будто осенило. А может, с Капеллы передано визуальное сообщение, и звуки означают точки, а паузы — просто пустые участки поверхности изображения? На такую возможность обратил внимание еще Франк Дрэйк, это случилось более пятидесяти лет назад. Он передал своим коллегам-ученым сообщение, содержащее ряд единиц и нулей, и этой ученой братии удалось выстроить изображение. Конечно же, об этом следовало вспомнить раньше. Нас оправдывает лишь одно: мы не располагаем четким рядом двоичных знаков, вместо них лишь точки и продолжительные паузы, и, кроме того, неизвестно было, где у послания начало, а где — конец. Я полагаю, на этот раз у нас получится. Компьютеру задали команду нанести сигналы сообщения на сетку прямоугольных координат, образуемых рядом простых чисел; при этом паузы молчания разделятся сигналами подобно точкам, как при работе переключателя — то включено, то выключено.
— Или наподобие компьютера, — вмешался Олсен, — с его двоичным исчислением — единицей и нулем.
— Если нанести эти сигналы как ряды точек, разделенных промежутками, — продолжал Макдональд, — возможно, получится осмысленное изображение.
— Возможно? — недоуменно осведомился Иеремия. — Так это еще не проверено?
— Пока нет, — сказал Макдональд. — Время от времени у людей появляется некая уверенность — вы, наверное, назвали бы ее знамением, — уверенность в неожиданном обретении верного результата. Вот и мне кажется, я нашел нечто подобное. И я пожелал, чтобы первым увидели это вы.
— Вам было знамение?
— Возможно. Увидим.
— Не верю, — объявил Иеремия, направляясь к выходу. — Ты пытаешься обмануть меня. Сперва проверь свою теорию, а потом уж заманивай меня сюда.
Макдональд протянул руку, словно намереваясь схватить Иеремию, но сдержался.
— Подождите, пожалуйста. Поскольку уж вы нашли в себе силы дотерпеть до сих пор, посмотрите хотя бы, что мы желаем продемонстрировать.
Иеремия остановился.
— И слушать больше не желаю всякой лжи, — жестко бросил он. — Показывайте ваше машинное жульничество, и я пойду.
— Ради Бога!.. — взмолился чей-то срывающийся голос. — Давайте побыстрее кончать.
Из угла за всем происходящим наблюдал своим загадочным взглядом страус. «А в этом есть свои несомненные преимущества, — подумал Митчелл. — Не принимать близко к сердцу ни собственного, ни чужого непонимания…»
Макдональд со вздохом кивнул Олсену. Программист принялся одну за другой нажимать клавиши на пульте. Ленты пришли в движение — сначала на одной компьютерной консоли, потом на другой. На экране возникли ряды единиц и нулей, потом они исчезли, и их сменили новые. С печатающего устройства прямо перед Иеремией начал бесшумно ниспадать бесконечный бумажный свиток. Несколько первых распечаток координатных сеток оказались бессмысленными.
— Безумие, — буркнул Иеремия и снова направился к выходу.
Макдональд преградил ему путь.
— Подождите! — сказал он. — Компьютер пока проверяет первые комбинации простых чисел для осей координат. Идет перебор вариантов.
Компьютер дошел уже до девятнадцати, цифра появилась на табло, сменив другие в последовательном росте чисел. Напряжение и разочарование росли одновременно. Негромко стрекотал компьютер; из печатающего устройства выползала бумага. И вот, наконец, началось: строка за строкой — снизу вверх — возникал некий осмысленный рисунок.
— Что-то есть… — сообщил Макдональд. — Посмотрите!
Иеремия следил за всем с кислой миной, и все еще с недоверием, но начал пристально вглядываться в распечатку.
— Вот этот квадрат, должно быть, светило. Точки справа. Похоже… похоже…
— Двоичные числа, — сообщил Олсен.
— Но что-то здесь не то, — произнес Макдональд.
— Читай справа налево. Смотри — один, три, пять. В конце концов, может, в этом послании так записаны один, два, три…
— Действительно, — проговорил Макдональд уже более оптимистично. — С какой стати мы решили, что они читают слева направо? Почему бы им не читать, как японцам — справа налево или сверху вниз?
— Это же абсурд… — начал Иеремия.
— А что это за символы слева? — спросил Макдональд. — И на правой кромке светила?
— Единицы измерения? — предположил кто-то.
— Формула? — подсказал другой.
— Слова? — бросил еще кто-то.
— Может, и слова, — проговорил Макдональд. — Справа в вертикальном столбце — числа, а слова — слева и тоже вертикально. Похоже, строится словарик чисел и слов.
— Ноги! — пророкотал Иеремия. — Стопы!..
— Да, — подтвердил Макдональд. — Длинные ноги и туловище, руки… их больше одной пары, а вот там, справа… что это?
— Если слева — слова, — заметил кто-то, — то одно повторяется трижды.
— Должно быть, нечто важное, — добавил чей-то голос. — Похоже, существо это как бы подчеркивает именно данные два слова.
Неожиданно построение изображения оборвалось. Олсен вновь нажал на клавиши. Печатающее устройство остановилось. Компьютер прекратил работу. В наступившей тишине все не сводили глаз с рисунка.
— Если внизу слева — светило, то вон там, справа вверху — второе, — высказал кто-то предположение. — Ну, конечно. Два светила. Это Капелла!
— А под ним — группа точек, — проговорил Макдональд. — Какая-то большая планета, наверное, сверх гигант с четырьмя спутниками, из них два — побольше, и существо указывает на один из них одной из четырех своих рук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Иеремия остановился перед Макдональдом с видом, словно они находились здесь одни.
— И все это — здесь, — он жестом обвел компьютерный зал, — лишь в надежде прочесть одно единственное короткое послание? Истинному последователю Господа для этого достаточно веры, заключенной в сердце его.
Макдональд улыбнулся.
— Наличие здесь всей этой аппаратуры обусловлено единственной необходимостью: неадекватностью способов наших приемов и действий. Наша вера объективно требует предоставления возможности воспроизведения всех результатов и данных всеми, кто использует ту же аппаратуру и аналогичные методы. И, хотя на свете немало истинно верующих сердец, думаю, все же, идентично воспринять послание им не под силу.
— Неубедительно, — изрек Иеремия.
— Я понимаю, ваши контакты с Богом носят исключительно доверительный характер, — сказал Макдональд. — Но не лучше ли для всех нас, чтобы важнейшие послания предназначались всем верующим одновременно?..
Иеремия смерил Макдональда взглядом.
У Митчелла складывалось впечатление: меж этими двумя людьми разворачивается битва за собственные души. Он протянул руку и сжал ладонь Джуди. Девушка глянула на него, потом на их руки и отвела взгляд в сторону. Впрочем, руки не отняла, и Митчеллу показалось, будто он ощутил ее слабое пожатие.
— Не пригласил ли ты меня сюда, дабы поглумиться над моей верой?! — пророкотал Иеремия.
— Нет, — ответил Макдональд. — Я предпринял этот шаг, желая лишь продемонстрировать свою веру. Мне тоже явилось знамение — несравнимое с твоим, ибо у него нет определенного источника. Есть лишь крепнущая уверенность, из робкой догадки обратившаяся в твердое убеждение: во Вселенной существует иная жизнь, и доказательство этого факта явится прекраснейшим деянием человека. Взаимопонимание с иными существами обратит непостижимую бесконечность, где обитает человек, весь этот темный дремучий лес, в прекраснейшую обитель, нечто привлекательное, чудесное, захватывающе интересное и гуманное.
Митчелл незаметно оглядел присутствующих, зачарованно внимающих каждому слову, произнесенному Макдональдом. Казалось, они впервые слышат эти речи. Теперь же он открывался этому недоверчивому пришельцу с таким красноречием, будто добиться доверия Иеремии означало для него все. Митчелл еще сильнее сжал ладошку Джуди.
Иеремия взглянул исподлобья.
— Не для того я проделал столь неблизкий путь, дабы вести здесь теологический диспут, — сухо проговорил он.
— А я отнюдь не спорю, — искренне признался Макдональд. — И не пытаюсь вторгнуться в теологию, как я понимаю ее. Впрочем, возможно, я и вступил невольно в обсуждение религиозных постулатов вашей веры. Тогда прошу понять: я лишь силюсь выразить себя.
— Зачем? — осведомился Иеремия.
— Затем, что для меня очень важно ваше понимание, — пояснил Макдональд. — И я хочу убедить вас в моей искренности.
— Люди искренние — наиболее опасные, — изрек Иеремия, в своей старомодной черной сутане похожий на пророка. — Ибо они легко заблуждаются и поддаются обману.
— Меня обмануть сложно, — возразил Макдональд.
— Уверенность твоя мнимая. На самом деле обмануться легко. И тогда ты способен найти лишь то, что стремишься обрести.
— Нет, — не сдавался Макдональд. — Это совершенно не так. Я обрету то, что вслед за мной сможет обрести каждый, независимо от веры его и стремлений. Да и ты можешь обрести то же, стоит лишь внимательно выслушать и внять. Все это время я пытаюсь объяснить, чем, помимо всех моих стремлений, надежд и опасений, наше послание отличается от твоего. В нем можно удостовериться. Оно либо прозвучит одинаково для всех в любой момент, либо будет признано ложным и отброшено за ненадобностью.
Иеремия в пренебрежении скривил рот.
— А разве вы не интерпретируете? Или вы способны прочесть его непосредственно таким, каким оно достигло вас?
Макдональд вздохнул.
— Действительно, — признался он, — пришлось избавляться от помех. Такова природа Вселенной — шума всегда предостаточно. Это — как в огромном городе. Вот и приходится использовать фильтры.
Иеремия усмехнулся.
— Существуют специальные методы, — продолжал Макдональд. — Методы верификации. Весьма эффективные. Ну и еще проблема собственно самого сигнала. Его необходимо идентифицировать и подвергнуть анализу.
Иеремия кивнул.
— Ну, а потом?
— А затем послание должно интерпретировать, — честно признался Макдональд. — Вы понимаете, дело это непростое, поскольку сообщение пришло издалека, — потребовалось сорок пять световых лет, чтобы сигнал дошел. К тому же отправлен он иным разумом.
— Следовательно, послания вам так и не прочесть, — изрек Иеремия. — Или же вы найдете в нем то, чего сами пожелаете, поскольку взаимопонимание с чуждым разумом невозможно.
— А как же человек и Бог?
— Человек создан по образу и подобию Божию, — парировал Иеремия.
Макдональд жестом выразил вежливое смирение и продолжал далее:
— Даже у чуждых разумов немало общего — они одинаково располагают интеллектом и одинаково существуют во Вселенной. Материя повсюду взаимодействует одинаковой создает одни и те же первоэлементы, соединенные везде определенным образом в частицы; повсюду существуют одинаковые источники энергии, и все это подчинено общим физическим законам. Везде живые существа должны сообразовываться с естественной средой, используя сходные фундаментальные методы для удовлетворения все тех же основных потребностей. И, если они способны по-разному объясняться друг с другом, всегда найдется возможность сравнить достижения и опыт разума. И в том случае, если предпримут попытку установить контакт с другими планетами, неизбежно обратятся к этому универсальному опыту: к технике и единицам измерений, математике, понятиям, образам, абстракциям…
— И вере? — спросил Иеремия.
Джуди сжала руку Митчелла.
— Не исключено… — начал Макдональд.
— Только прошу не обращаться ко мне в этом снисходительном тоне, — перебил его Иеремия.
— Впрочем, пока неизвестно, каким образом можно воспроизвести веру, — как ни в чем не бывало закончил свою мысль Макдональд.
Иеремия сделал нетерпеливый жест.
— Что ж, поверю в вашу искренность. Быть может, вы заблуждаетесь искренне. Однако пора бы показать, из-за чего меня сюда призвали. Мне нужно возвращаться в Храм.
— Хорошо, — смиренно согласился Макдональд с видом побежденного.
Митчеллу стало жаль его, впрочем, он мог бы предсказать: любые попытки убедить Иеремию окажутся безрезультатными. В прошлом он сам достаточно часто пытался это сделать. И неизменно Иеремия оставался непоколебим. Да и как убедишь фанатика?
— Мне бы хотелось одного, — продолжил Макдональд, — постарайтесь понять, как мы действовали, тогда конечный результат, который сейчас выдаст компьютер, станет доступен для вас. Олсен, прошу.
— Нами велись непрерывные поиски логической упорядоченности в принятых энергетических импульсах, — начал Олсен.
— Рассказывайте вы! — потребовал Иеремия, обращаясь к Макдональду.
Макдональд пожал плечами.
— Точки и паузы, о чем я вам уже рассказывал. Точки, чередующиеся с паузами тишины. И вдруг присутствующий здесь Билл Митчелл сказал: «точки и пустоты», — и нас будто осенило. А может, с Капеллы передано визуальное сообщение, и звуки означают точки, а паузы — просто пустые участки поверхности изображения? На такую возможность обратил внимание еще Франк Дрэйк, это случилось более пятидесяти лет назад. Он передал своим коллегам-ученым сообщение, содержащее ряд единиц и нулей, и этой ученой братии удалось выстроить изображение. Конечно же, об этом следовало вспомнить раньше. Нас оправдывает лишь одно: мы не располагаем четким рядом двоичных знаков, вместо них лишь точки и продолжительные паузы, и, кроме того, неизвестно было, где у послания начало, а где — конец. Я полагаю, на этот раз у нас получится. Компьютеру задали команду нанести сигналы сообщения на сетку прямоугольных координат, образуемых рядом простых чисел; при этом паузы молчания разделятся сигналами подобно точкам, как при работе переключателя — то включено, то выключено.
— Или наподобие компьютера, — вмешался Олсен, — с его двоичным исчислением — единицей и нулем.
— Если нанести эти сигналы как ряды точек, разделенных промежутками, — продолжал Макдональд, — возможно, получится осмысленное изображение.
— Возможно? — недоуменно осведомился Иеремия. — Так это еще не проверено?
— Пока нет, — сказал Макдональд. — Время от времени у людей появляется некая уверенность — вы, наверное, назвали бы ее знамением, — уверенность в неожиданном обретении верного результата. Вот и мне кажется, я нашел нечто подобное. И я пожелал, чтобы первым увидели это вы.
— Вам было знамение?
— Возможно. Увидим.
— Не верю, — объявил Иеремия, направляясь к выходу. — Ты пытаешься обмануть меня. Сперва проверь свою теорию, а потом уж заманивай меня сюда.
Макдональд протянул руку, словно намереваясь схватить Иеремию, но сдержался.
— Подождите, пожалуйста. Поскольку уж вы нашли в себе силы дотерпеть до сих пор, посмотрите хотя бы, что мы желаем продемонстрировать.
Иеремия остановился.
— И слушать больше не желаю всякой лжи, — жестко бросил он. — Показывайте ваше машинное жульничество, и я пойду.
— Ради Бога!.. — взмолился чей-то срывающийся голос. — Давайте побыстрее кончать.
Из угла за всем происходящим наблюдал своим загадочным взглядом страус. «А в этом есть свои несомненные преимущества, — подумал Митчелл. — Не принимать близко к сердцу ни собственного, ни чужого непонимания…»
Макдональд со вздохом кивнул Олсену. Программист принялся одну за другой нажимать клавиши на пульте. Ленты пришли в движение — сначала на одной компьютерной консоли, потом на другой. На экране возникли ряды единиц и нулей, потом они исчезли, и их сменили новые. С печатающего устройства прямо перед Иеремией начал бесшумно ниспадать бесконечный бумажный свиток. Несколько первых распечаток координатных сеток оказались бессмысленными.
— Безумие, — буркнул Иеремия и снова направился к выходу.
Макдональд преградил ему путь.
— Подождите! — сказал он. — Компьютер пока проверяет первые комбинации простых чисел для осей координат. Идет перебор вариантов.
Компьютер дошел уже до девятнадцати, цифра появилась на табло, сменив другие в последовательном росте чисел. Напряжение и разочарование росли одновременно. Негромко стрекотал компьютер; из печатающего устройства выползала бумага. И вот, наконец, началось: строка за строкой — снизу вверх — возникал некий осмысленный рисунок.
— Что-то есть… — сообщил Макдональд. — Посмотрите!
Иеремия следил за всем с кислой миной, и все еще с недоверием, но начал пристально вглядываться в распечатку.
— Вот этот квадрат, должно быть, светило. Точки справа. Похоже… похоже…
— Двоичные числа, — сообщил Олсен.
— Но что-то здесь не то, — произнес Макдональд.
— Читай справа налево. Смотри — один, три, пять. В конце концов, может, в этом послании так записаны один, два, три…
— Действительно, — проговорил Макдональд уже более оптимистично. — С какой стати мы решили, что они читают слева направо? Почему бы им не читать, как японцам — справа налево или сверху вниз?
— Это же абсурд… — начал Иеремия.
— А что это за символы слева? — спросил Макдональд. — И на правой кромке светила?
— Единицы измерения? — предположил кто-то.
— Формула? — подсказал другой.
— Слова? — бросил еще кто-то.
— Может, и слова, — проговорил Макдональд. — Справа в вертикальном столбце — числа, а слова — слева и тоже вертикально. Похоже, строится словарик чисел и слов.
— Ноги! — пророкотал Иеремия. — Стопы!..
— Да, — подтвердил Макдональд. — Длинные ноги и туловище, руки… их больше одной пары, а вот там, справа… что это?
— Если слева — слова, — заметил кто-то, — то одно повторяется трижды.
— Должно быть, нечто важное, — добавил чей-то голос. — Похоже, существо это как бы подчеркивает именно данные два слова.
Неожиданно построение изображения оборвалось. Олсен вновь нажал на клавиши. Печатающее устройство остановилось. Компьютер прекратил работу. В наступившей тишине все не сводили глаз с рисунка.
— Если внизу слева — светило, то вон там, справа вверху — второе, — высказал кто-то предположение. — Ну, конечно. Два светила. Это Капелла!
— А под ним — группа точек, — проговорил Макдональд. — Какая-то большая планета, наверное, сверх гигант с четырьмя спутниками, из них два — побольше, и существо указывает на один из них одной из четырех своих рук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35