– Хорошо, – сказал майор. – Мы не хотим оставлять здесь какие-либо лодки, чтобы не вводить их в искушение удрать. – Он вздохнул. – Проклятая идиотская неразбериха. – Потом он побрел обратно к бронемашинам и сказал сержанту: – Разверни-ка ты лучше людей. Никто не въезжает и не выезжает, кроме медиков, конечно, и они будут прибывать вертолетом. – Затем майор пошел в «Элис» и мог услышать расспросы насчет того, есть ли кофе.
Где-то в двух километрах назад по дороге в Малрени три отделения солдат под командой лейтенанта заканчивали устанавливать ряд палаток с подветренной стороны холма, возвышающегося над узким проливом, отделяющим Эчилл от собственно Ирландии. На склоне выше палаток уже была устроена укрепленная мешками с песком огневая позиция с двумя пулеметами.
Когда палатки были натянуты, лейтенант проинструктировал капрала:
– Возьми свое отделение и извести местных, что им следует оставаться вблизи своих домов; не шляться по округе и не перебираться на остров. Скажи им, что это карантин, и ничего более.
На пятисотдвадцатишестиметровом пике Корраун Хиллз, примерно в четырех километрах к югу от этой позиции, другие солдаты укладывали мешки с песком на фрагментах развалин старого замка, образуя укрытие для двух двадцатимиллиметровых орудий и четырех минометов. Они развернули брезент над оружием, а потом съежились в своих плащах, пока полковник, стоявший чуть ниже их, рассматривал Эчилл в бинокль.
– Там повсюду много движения, – сказал полковник. – Я буду гораздо счастливее, когда у нас будут их лодки и вода нас разделит.
Один из солдат над ним отважился спросить:
– Полковник, а это скверная болезнь, что у них там?
– Так мне сказали, – ответил полковник. Он опустил свой бинокль, оглядел огневую позицию и остановил свой взгляд на высоком сержанте, стоявшем несколько в стороне. – Подготовьте какие-нибудь укрытия для людей, сержант. И смотрите в оба. Входить туда могут только медики, и никто не должен оттуда выходить.
– У нас и лисица не проскочит, сэр.
Отвернувшись, полковник размашисто зашагал вниз по склону к джипу, дожидающемуся на узкой тропе ниже огневой позиции.
Оставленные им за спиной солдаты, как один, смотрели на Эчилл, остров орлов, которых там больше не было. Это был пустынный дождливый пейзаж, крапинки белых скал и зданий на фоне зелени. Несколько дорог прорезались серыми уступами вокруг холмов. Ниже лежал океан еще более темного оттенка. Сливемор и Кроаган вонзались почти в облака по направлению к наружным утесам Эчилл Хед. Это было место, обращенное само на себя, и люди, смотрящие с берега на остров, могли бы почувствовать закипающее состояние духа этой земли. Там поколения мужчин и женщин страстно размышляли над обидами, нанесенными Ирландии. Ни один ирландец не мог бы утратить ощущение того, что тлело там, угрюмых надежд всех, погибших ради «Ирландской Мечты».
– Для священников это будет хлопотное время, – сказал сержант, добавив потом: – А теперь, мужики, вы слышали полковника. Почему бы нам не возвести какие-нибудь укрытия?
Много ниже этой позиции, на Эчиллском конце моста, там, где городская улица превращалась в ведущее в глубь острова шоссе, в пабе Малвени начала собираться толпа местных жителей и немногих туристов. Они сутулились под дождем, торопясь от машин и велосипедов в парную внутренность паба с его густым запахом мокрой шерсти и пива. Паб Малвени, двухэтажное побеленное здание с шиферной крышей и тремя массивными дымовыми трубами, был одним из пунктов, где происходили собрания жителей острова. Вскоре он был набит слишком громко разговаривающими людьми с сердитыми лицами. Жесты их были резкими и полными скрытого неистовства.
Снаружи остановилась маленькая машина гвардейского патруля, утихомирив разговоры, когда весть о ней разошлась по бару. Из машины появился Денис Флинн, местный гвардеец. Флинн, невысокий блондин со светло-голубыми глазами и мальчишеским лицом, выглядел бледным и дрожащим. Ему дали слово, когда он вошел в паб, протолкался сквозь толпу к западному концу и взобрался на стул.
В выжидательном молчании голос Флинна прозвучал тонким тенором, срывавшимся в неожиданных местах.
– Мы в карантине, – сказал он. – Сюда посланы команды врачей на вертолетах. Никто не может приезжать или покидать остров, кроме медицинских работников и чиновников.
Во внезапной невнятице выкрикиваемых вопросов Флинн повысил голос, требуя тишины, и продолжил:
– Нам просто нужно набраться терпения. Делается все, что можно.
Малвени, кроткий гигант с лысой головой, сияющей, как его полированная стойка, пробился сквозь толпу и остановился у ног Флинна. Ткнув большим пальцем себе через плечо, Малвени сказал:
– Там мою Молли выворачивает наизнанку, а доктор только один. Я хочу знать, что это такое.
– Я всего лишь гвардеец, – сказал Флинн. – Чтобы ответить тебе, нужен медик.
Малвени выглянул из окна позади Флинна, посмотрев в сторону Нокмора и деревни Дрега, которая лежала, спрятавшись за холмами в ложбине, защищавшей ее от самых страшных атлантических штормов. Еще и десяти минут не прошло с тех пор, как его брат Френсис позвонил оттуда, чтобы сообщить еще об одной смерти. Голос его, когда он говорил, был полон слез.
Обратив взгляд вверх на Флинна, Малвени сказал:
– Женщины твоей семьи живут в безопасности за Малрени. Ты можешь придерживаться официальной точки зрения. Но это моя невестка, Шейнин, умерла этим утром.
Сзади в людской давке закричал мужчина:
– И у моей Кети тошнота! Нам нужны ответы, Флинн, и они нужны нам сейчас!
– Я вам рассказал все, что знаю, – сказал Флинн. – Это все, что я могу сделать.
– А что это там насчет приезда чиновников? – вопросил Малвени.
– Из Санитарно-эпидемиологической службы в Дублине.
– А зачем солдаты перекрыли нашу дорогу? – спросил кто-то еще. – У них даже оружие наверху на Коррауне!
– Тут нет необходимости создавать панику, – сказал Флинн. – Но это дело серьезное.
– Тогда почему мы об этом не слышали по радио? – спросил Малвени.
– Разве я не сказал, что нам не нужна паника?
– Это чума, ведь так? – спросил Малвени.
В комнате воцарилась тишина. Невысокий смуглый мужчина с мелкими чертами лица, стоявший справа от Флинна, прочистил горло.
– Есть наши собственные лодки, – сказал он.
– Не будет ничего этого, Мартин! – отрезал Флинн, взглянув сверху вниз на говорившего. – Через несколько минут здесь будет флот, чтобы собрать ваши лодки. Мне приказано предотвратить ваш уход с Эчилла… используя то, к чему меня вынудит необходимость.
Охрипшим голосом Малвени спросил:
– Значит, все наши женщины умрут? Уже девятнадцать смертей со вчерашнего дня, и только женщины и девочки. Что это, Денис?
– Врачи найдут ответ, – сказал Флинн. Он спрыгнул со стула, опершись на Малвени, но не смотря мужчине в глаза. В голосе собственного начальника Флинна, суперинтенданта, звучал тот же самый страх, когда он меньше часа назад с вежливой настойчивостью разговаривал с ним по телефону.
– Было бы очень плохо, Денис, если бы все женщины там умерли. И поговаривают, что это сделано умышленно. Ты сейчас не должен говорить об этом!
– Умышленно? Ольстерцами или британцами?
– Я не буду обсуждать это, Денис. Я говорю только для того, чтобы внушить тебе, что у нас серьезная ситуация. Там, внутри карантина, ты какое-то время будешь в одиночку представлять власть. Мы от тебя зависим.
– Значит, помощи я не получу?
– Несколько солдат вызвались добровольцами, но они не выступят до второй половины дня.
– Я не вызывался, сэр.
– Но ты присягал выполнять свой долг, и это то, что я прошу от тебя сейчас!
Проталкиваясь наружу из бара Малвени и игнорируя вопросы, все еще выкрикиваемые ему, он припомнил этот телефонный разговор. Были и другие приказы и дела, подлежащие выполнению сейчас.
К тому времени, когда Флинн выбрался из паба, дождь превратился в легкую морось. Он забрался в свою машину, не глядя на сердитые лица, всматривающиеся в него от Малвени. Заведя двигатель, Флинн развернулся и медленно поехал к бетонной площадке, выходящей на пролив Эчилл и стоящие там на якоре рыболовецкие суда. Ему был виден быстрый патрульный катер, разгонявший широкую волну, несясь от Буллз Мауф. Похоже, он был не более, чем в пяти минутах отсюда, за что Флинн был ему благодарен. Он остановился на бетоне и вытащил свой дробовик из креплений, чувствуя себя странно с оружием в руках.
Суперинтендант в своих инструкциях был тверд.
– Я хочу, Денис, чтобы ты стоял с оружием на страже, пока они не соберут эти маленькие лодки. Я хочу, чтобы было понятно, что ты в случае необходимости применишь оружие.
Флинн уныло смотрел на приближающийся патрульный катер через разделяющую их воду. Над прибрежной полосой кружились и кричали морские птицы. Он вдохнул хорошо знакомый аромат соли, запах водорослей и резкий запах рыбы. Сколько раз смотрел он на эту сцену, никогда не считая ее странной? Флинн задумался. Хотя теперь… Различия заставили содрогнуться его худое тело. То, что ему хотелось сказать в ответ у Малвени, то, что наполнило кислым его горло, преобладало в его сознании.
Но его суперинтендант настоял на необходимости держать все в секрете.
– Огромное количество женщин несомненно умрет, возможно, все на острове. Мы рассчитываем, что ты будешь поддерживать мир, пока не прибудет помощь. Не должно быть никакой паники, никаких сборищ. Ты должен быть тверд в поддержании порядка.
– Мне следовало рассказать им, – пробормотал Флинн про себя. – Им следовало бы обратиться к священникам. Я уверен, что теперь им ничего больше не поможет.
Он уставился на пришвартованные рыбачьи суда, чувствуя глубокое одиночество и испытывая ощущение несоответствия.
– Господи, помоги нам теперь, в час нашей нужды, – прошептал Флинн.
9
С тех пор, как Черная Смерть поразила Ирландию зимой 1348 года, не было такой ужасной эпидемии.
Финтан Крейг Доэни
За день до введения карантина на острове Эчилл Стивен Броудер и Кети О'Хара отправились вместе в Лоуг Дрейг, собираясь позавтракать возле Киллалу, а потом отправиться в коттедж на озере Клунуна. Это были бы три украденных дня перед экзаменами и лихорадочным летним расписанием для Стивена, собиравшегося специализироваться по гипербарической медицине. Коттедж, перестроенный фермерский дом, принадлежал Адриану Пирду, выпустившегося за шесть лет до Стивена и уже известному солидному исследователю в области медицины и недомоганий ныряльщиков. Пирд, отпрыск зажиточной и знатной семьи из графства Корк, устроил в коттедже на озере базу для отпусков и уик-эндов, установив огромный стальной резервуар для работы при повышении и понижении давления в сарае позади дома.
Стивен несколько раз бывал в коттедже, зарабатывая деньги в качестве подопытной свинки в экспериментах Пирда.
Со времени их первого сексуального опыта, рядом с Меллоу Роуд, Кети ограничила их одной или двумя повторными попытками в месяц, и то только в наименее опасные для нее периоды. Она сопротивлялась поездке на этот пикник в первую очередь из-за того, что он совпадал с ее периодом наиболее вероятной беременности, но Стивен пообещал «быть осторожным». Кети, не будучи уверена, что это значит, предупредила: «Мы не должны заводить в нашей семье ублюдков, Стивен Броудер!»
Они заботливо подготовили этот пикник. Кети якобы была со своей подругой Мегги на каникулах в Дублине. Стивен, предположительно, катался с друзьями на лодке возле Кинсейла.
Пирд, догадавшийся о природе Стивеновых затруднений, сам предложил пользоваться его коттеджем в Лоуг Дрейг, когда это не будет мешать его расписанию. Он вручил им ключи, рассмеявшись и сопроводив это замечанием: «Оставьте там все в порядке и постарайтесь выкроить немного времени для занятий. Мне бы хотелось, чтобы ты однажды присоединился ко мне. У тебя талант к решению необычных проблем… вроде этой».
Как и ожидал Пирд, Стивен покраснел как от похвалы, так и из-за конспирации.
Одолженная ими машина была крохотным зеленым «фиатом». Право пользоваться им Стивен заработал натаскиванием его владельца в тонкостях функционирования почек – предмет, ставивший обладателя «фиата» в тупик, пока Стивен не придумал уловку с огромным чертежом с указателями на булавках, между которыми студенту требовалось маневрировать крошечным картонным автомобильчиком с этикеткой «инородное тело». Двигаясь на север, Стивен и Кети, развлекаясь, называли «фиат» «инородным телом».
За несколько минут до полудня, они пересекли старый, узкий каменный мост, ведущий в Киллалу. Напоминающая замок башня собора святого Фланнери выделялась на фоне одетого облаками горизонта, словно норманнский часовой. Однако небо над головой было синим, а озеро лежало, словно изумрудное зеркало в окружении холмов. Его поверхность рябила под легким ветерком от проплывающего мимо квартета лебедей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80