Еще один рывок баржи ударил ее головой о твердую стенку камеры. Кети закричала, но не выпустила одеяла из рук. Стивен этого не видел. Она чувствовала на себе его руки с внутренней стороны бедер. Очередная схватка заставила ее застонать, но Кети твердо помнила правила поведения. Нужно терпеть! Наконец она почувствовала, как ребенок выскользнул из ее тела.
– Одеяло! – крикнул Стивен. Он выхватил его из рук Кети и завернул ребенка. – Я обрезал пуповину.
– Он… жив? – со страхом спросила Кети.
– Это девочка, и она жива! – В голосе Стивена была неподдельная радость.
– Что… все в порядке?
– Ногти у нее на пальцах еще не совсем развиты, но есть волосики на голове, и она дышит. Теперь нам нужно держать ее все время в тепле.
– А как с детским местом?
– Все уже вышло.
– Это случилось так быстро!
– Она совсем крошечная, дорогая. – Стивен ослабил канат, удерживающий его, и положил завернутого в одеяло младенца рядом с Кети. – Держи ее одной рукой, пока я буду передвигать эти канаты. Качка становится все сильнее. Можешь ты достать еще одеял?
– Да.
Кети пристально вгляделась в крошечное личико, выглядывающее из одеяла. Оно было таким старым… таким морщинистым. Около носа была небольшая лужица слизи. Когда девочка дышала, то под носом образовывался пузырек.
– Здесь слишком холодно! – встревожился Стивен. Он протянул канат вокруг Кети, придвинул фонарь ближе к ее голове и сдвинул одеяла вокруг. Наконец, Стивен плотно натянул канат внизу и лег около Кети, держась за опору. Получилось нечто вроде тента у них над головами. – Мы будем пытаться согревать воздух своим дыханием и нашими телами.
– Девочка родилась почти на два месяца раньше срока, Стивен. Ей нужны не просто эти одеяла и тепло.
– Я знаю. – Стивен выключил фонарик. – Но это все, что у нас есть.
Кети начала тихо всхлипывать.
– Каким ужасным путем пришла она в этот мир. И какой ужасный мир…
– У нее будет только этот мир, дорогая.
Ребенок издал тихий икающий звук.
Стивен посветил фонариком в лицо девочке. Губы ее шевелились с чмокающим звуком, и ему почудилась в этом движении страсть к жизни.
– Дай мне посмотреть на нее, – попросила Кети. Она приподнялась на локте и пристально взглянула в лицо дочке. – У нее еще нет имени, – проговорила она. – Мы даже не подумали об имени для нее.
– Не нужно торопиться.
– Стивен, если тросы оборвутся, этот железный сосуд камнем уйдет под воду.
– Тросы не собираются рваться. К тому же резервуар опутан сетью.
– Я не хочу, чтобы моя дочь умерла, не получив имени!
Стивен посмотрел на Кети в тусклом свете фонаря, чувствуя дикое движение моря, мощные порывы ветра, волны, сотрясающие корпус баржи. Здесь могли прийти на ум нездоровые, упаднические мысли, только они не помогли бы в данной ситуации.
– Они приняли все меры предосторожности, – сказал он.
– Это же девочка, Стивен. Неужели ты не понимаешь? Это девочка. Чума… произойдет что-то ужасное. Я знаю это!
У Кети началась истерика.
– Кети! Ты собираешься быть кормящей матерью. Ты моя жена, и я только что принял нашего первого ребенка.
– Здесь грязно, – не могла успокоиться Кети. – Сепсис.
– Мы не дадим ей умереть от лихорадки, я это обещаю! Ладно, хватит. – Стивен выключил свет.
– Деводжилла, – произнесла Кети.
– Что?
– Мы назовем ее Деводжилла, – объяснила она. – Сокращенно Джилла. Джилла Броудер. Звучит довольно неплохо.
– Кети! Ты хоть представляешь, каким именем хочешь наградить свое бедное дитя?
– Ты подумал о проклятии, легшем на ту самую Деводжиллу.
– И на Дайрмада, человека, с которым она сбежала.
– Мы тоже сбежали.
– Это разные вещи.
– Деводжилла и Дайрмад, – произнесла Кети. – Двое бродившие по Ирландии и нигде не находившие покоя. Они никогда не были вместе, пока один ирландец не простил их.
– Я не из тех, кто слишком полагается на удачу, – завил Стивен, – но, дав это имя, мы испытываем судьбу.
Голос Кети был необычайно твердым.
– Это проклятие всей бедной Ирландии, а не только двух человек. Не возражай против этого, Стивен. Я знаю, почему чума тяжким бременем легла на нас. Потому что мы не простили бедных Дайрмада и Деводжиллу.
– Ты просто это где-то услышала. Старики небось наболтали тебе в крепости.
– Все это говорят.
– Глупенькая ты, вот и все.
– Ты должен простить их, Стивен, и сказать, что одобряешь это имя для нашей дочери.
– Кети!
– Скажи это!
Стивен прокашлялся. Он почувствовал, что должен обороняться от этой новой Кети, похожей на разъяренную мегеру. Внезапно Стивен понял, что она просто обычная мать, защищающая свое дитя так, как считает это нужным. Он ощутил прилив нежности к ней и к их дочери.
– Я прощаю их, Кети. Замечательное имя.
– Спасибо тебе, Стивен. Теперь наша дочка будет жить.
Он почувствовал ее движение в сторону ребенка и посветил фонариком. Кети пыталась поднести девочку к своей груди.
– Кети, я не уверен, что она уже может сосать.
– Но она двигает губами.
– Это она просто дышит.
– Джилла, – с любовью произнесла Кети. – Какое прекрасное имя.
Стивен опять погасил фонарик. Стало темно. Они нуждались в отдыхе.
Кети закрыла глаза. Если бы только эта ужасная качка прекратилась! Но темнота только усугубляла неприятные ощущения. И какие-то дикие звуки снаружи… Опять кислый привкус появился у нее в горле. Кети едва успела отвернуться от ребенка и Стивена в сторону, ее стошнило. Неприятный запах наполнил камеру.
– Все в порядке, – прошептала Кети, нащупав руку Стивена и останавливая его, чтобы он не зажигал свет. Она не хотела, чтобы кто-то видел ее в таком состоянии. – Возьми ребенка.
Кети легла щекой на твердый деревянный выступ около матраса, не в силах подавить рвоту. Книги, лежавшие под кроватью, могут пострадать, поняла она. Запах был ужасен. Кети слышала, как глубоко пытается дышать Стивен, чтобы с ним не случилось то же самое. Она тоже хотела бы совладать с собой, но желудок отказывался повиноваться.
Ночной кошмар длился очень долго, поглотив всю энергию Кети. Лишь постепенно она начала осознавать, что движение баржи изменилось. Теперь качка стала не такой резкой. Кети вытерла рот кончиком одеяла и подумала, что может все-таки выжить. Был слышен рев двигателей буксира, и они почувствовали, что начали двигаться назад. А потом раздался стук баржи о какое-то препятствие. Издали раздались голоса британских докеров с характерным акцентом.
– Осторожно, ржавая посудина! Там на тебе ценный подарочек. Подгони грузовик поближе.
И снова компрессор остановился. Камера была поднята, затем уравновешена. Раздался знакомый удар, как будто их поместили на грузовик.
Стивен нашел микрофон и нажал кнопку переключателя.
– Эй, там, снаружи.
Ответа не было.
– Чувствуешь запах? – спросил кто-то за стеной.
– Чертова рвота! – ответил другой голос. – Посмотри вниз!
Компрессор опять включили. Кто-то снаружи ударил по боковой стене камеры.
– Слышите, вы, там, внутри! Я думаю, где-то у вас трещина! Где-то внизу, в торце…
Удары продолжались, по-видимому, искали трещину.
Стивен схватил фонарик и пополз, освободившись от ограничивающего каната, на звук. Свет был тусклым, но он увидел то, что предполагал: черную трещину ниже изголовья кровати. Как безумный, Стивен стал оглядываться вокруг в поисках того, чем можно было бы закрыть это место. Давление нагнеталось в камере, и он услышал легкое шипение: рвотные остатки выходили из трещины. Его книги! Он упаковал некоторые из них в коробку, закрепленную позади импровизированного туалета. Схватив сверху первую попавшуюся книгу, Стивен начал лихорадочно вырывать страницы и запихивать их в трещину.
– Немедленно разыщите сварочный аппарат! – приказал кто-то снаружи.
Другой голос ответил что-то, но Стивен не смог ничего понять. Бумага и рвотная масса образовали нечто вроде грубой заплаты, но при нарастающем давлении в камере она бы не выдержала. Стивен это прекрасно понимал.
– Мне наплевать, если вам придется взломать его дверь! – продолжал кричать кто-то снаружи. – Достаньте сварочный аппарат!
«Мы потеряли защиту, – подумал Стивен. – Чума». Это произошло, когда выключили компрессор. Он поднял глаза и встретился взглядом с Кети. В ее глазах отражались тени и огоньки, проникавшие внутрь через иллюминатор. В руках она держала Джиллу.
– Ты все исправил, да, Стивен? – прошептала Кети.
– Да, любовь моя.
– Я знала, что ты все можешь.
«Вера, – подумал он. – Во что бы то ни стало, она остается».
59
Молекулярный биолог, мечтавший прославиться благодаря своему впечатляющему вкладу в точную химию ДНК, – это было явление, не учтенное брокерами от власти в этом мире.
Д.Хапп
Сразу после полудня на пятый день после того, как Кевин О'Доннел захватил лабораторию Киллалу, Джон был переведен из подвальной комнаты, где содержался под стражей. Эта тюремная камера была одной из трех комнат с каменными стенами, ниже старой крепостной башни – зловонное место, с плесенью на стенах и влажным полом. Окна с решетками на трех одинаковых дверях навевали мысль о том, что когда-то здесь размещалась темница. Доэни некоторое время располагался во второй камере, но его увели раньше. Священник и мальчик были помещены в третью. Верхние стропила внешней камеры были покрыты паутиной. Стена напротив была загромождена доверху кучей старого хлама – сломанные кровати, покоробленные столы, ржавые керосиновые лампы, газовая печка на трех ножках, странные куски железных труб, автомобильное колесо с клочьями резины, свисающими с обода. Груда прогнивших досок лежала в углу.
За Джоном пришли два охранника в униформе. Он не знал их имен, но они постоянно приносили еду заключенным. Про себя Джон называл их Тощим и Плешивым. Охранники приказали Джону раздеться, и когда он повиновался, сложили его одежду в угол и передали ему халат, одежду уборщиков. Он был скорее серым, чем белым. Джону было разрешено оставить только свои туфли.
Был холодный серый день, и дул пронизывающий ветер, когда Джона препроводили во дворик крепости. Он дрожал, поскольку легкий халатик не спасал его от холода. Толстая пелена облаков сделала дворик довольно-таки непривлекательным местом. Через арочный выход по направлению к озеру Джон видел, как ветер гонит рябь по воде. Этот же неуемный ветер закручивал халат, явно великоватый для Джона, вокруг его ног.
– Куда вы меня ведете? – поинтересовался он.
– Заткни пасть, арестованный, – процедил Тощий.
Сама крепость поднималась мощной монолитной громадой в сером освещении. Только несколько пятен желтого цвета мелькало в узких окнах, обозначая жилые комнаты на фоне общего безлюдья. Однако на подоконниках и карнизах кое-где виднелись белые цветы, и воздух казался свежим после затхлой атмосферы тюрьмы.
Тощий и Плешивый крепко держали Джона за руки выше локтя, когда вели его через дворик к административному крылу, а потом по желтому коридору и вверх по ступенькам в библиотеку крепости.
Все светильники в библиотеке были зажжены. Хрустальные канделябры сверкали, как бриллианты. Лампы для подсветки были сфокусированы на поднятую платформу, построенную вблизи камина из листов фанеры, прикрепленных к тяжелой дубовой опоре. На подмостках стоял стол, вокруг него и позади – кожаные кресла. Кевин О'Доннел и Джозеф Херити занимали два из них. Отец Майкл сидел в конце стола, а мальчик пристроился около него. Финтан Доэни стоял перед столом, спиной к Джону. Шесть стульев были выставлены с одной стороны и выглядели как места для присяжных. Стойка, вроде скамьи подсудимых, сконструированная из труб, была прикреплена болтами к полу недалеко от того места, где стоял Доэни. Охранники пристегнули наручники Джона на стойке и отошли на два шага.
Джон внимательно осмотрел комнату. В библиотеке находились люди, стоявшие группами у книжных стеллажей и пристально глядевшие на него. В передних рядах стоял Адриан Пирд в своем дурацком зеленом твиде. Пирд упорно не хотел встречаться взглядом с Джоном.
Доэни и Кевин О'Доннел вели очень тихий разговор, когда Джон вошел. Они не обратили внимания на прибытие арестованного и продолжили свою беседу. Херити потягивал виски прямо из бутылки. Несколько папок с бумагами лежали в беспорядке на столе между Кевином и Херити. Справа от О'Доннела на стуле стояла большая картонная коробка.
Джон почувствовал, что в нем начались какие-то странные перемены настроения, когда он стоял в ожидании ритуала, придуманного специально для него. Сцена была одновременно смехотворной и сохраняющей внешние атрибуты, взятые напрокат у беспощадных судебных процессов.
Отец Майкл уставился неподвижным взглядом на стол перед собой, не отреагировав на легкий толчок мальчика, известившего о появлении Джона. Мальчик смотрел на Джона с откровенной скукой.
Джон направил свою мысль О'Нейлу-Внутри: «Они хотят убить меня, потому что думают, что я – это ты».
О'Нейл-Внутри ничего не ответил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Одеяло! – крикнул Стивен. Он выхватил его из рук Кети и завернул ребенка. – Я обрезал пуповину.
– Он… жив? – со страхом спросила Кети.
– Это девочка, и она жива! – В голосе Стивена была неподдельная радость.
– Что… все в порядке?
– Ногти у нее на пальцах еще не совсем развиты, но есть волосики на голове, и она дышит. Теперь нам нужно держать ее все время в тепле.
– А как с детским местом?
– Все уже вышло.
– Это случилось так быстро!
– Она совсем крошечная, дорогая. – Стивен ослабил канат, удерживающий его, и положил завернутого в одеяло младенца рядом с Кети. – Держи ее одной рукой, пока я буду передвигать эти канаты. Качка становится все сильнее. Можешь ты достать еще одеял?
– Да.
Кети пристально вгляделась в крошечное личико, выглядывающее из одеяла. Оно было таким старым… таким морщинистым. Около носа была небольшая лужица слизи. Когда девочка дышала, то под носом образовывался пузырек.
– Здесь слишком холодно! – встревожился Стивен. Он протянул канат вокруг Кети, придвинул фонарь ближе к ее голове и сдвинул одеяла вокруг. Наконец, Стивен плотно натянул канат внизу и лег около Кети, держась за опору. Получилось нечто вроде тента у них над головами. – Мы будем пытаться согревать воздух своим дыханием и нашими телами.
– Девочка родилась почти на два месяца раньше срока, Стивен. Ей нужны не просто эти одеяла и тепло.
– Я знаю. – Стивен выключил фонарик. – Но это все, что у нас есть.
Кети начала тихо всхлипывать.
– Каким ужасным путем пришла она в этот мир. И какой ужасный мир…
– У нее будет только этот мир, дорогая.
Ребенок издал тихий икающий звук.
Стивен посветил фонариком в лицо девочке. Губы ее шевелились с чмокающим звуком, и ему почудилась в этом движении страсть к жизни.
– Дай мне посмотреть на нее, – попросила Кети. Она приподнялась на локте и пристально взглянула в лицо дочке. – У нее еще нет имени, – проговорила она. – Мы даже не подумали об имени для нее.
– Не нужно торопиться.
– Стивен, если тросы оборвутся, этот железный сосуд камнем уйдет под воду.
– Тросы не собираются рваться. К тому же резервуар опутан сетью.
– Я не хочу, чтобы моя дочь умерла, не получив имени!
Стивен посмотрел на Кети в тусклом свете фонаря, чувствуя дикое движение моря, мощные порывы ветра, волны, сотрясающие корпус баржи. Здесь могли прийти на ум нездоровые, упаднические мысли, только они не помогли бы в данной ситуации.
– Они приняли все меры предосторожности, – сказал он.
– Это же девочка, Стивен. Неужели ты не понимаешь? Это девочка. Чума… произойдет что-то ужасное. Я знаю это!
У Кети началась истерика.
– Кети! Ты собираешься быть кормящей матерью. Ты моя жена, и я только что принял нашего первого ребенка.
– Здесь грязно, – не могла успокоиться Кети. – Сепсис.
– Мы не дадим ей умереть от лихорадки, я это обещаю! Ладно, хватит. – Стивен выключил свет.
– Деводжилла, – произнесла Кети.
– Что?
– Мы назовем ее Деводжилла, – объяснила она. – Сокращенно Джилла. Джилла Броудер. Звучит довольно неплохо.
– Кети! Ты хоть представляешь, каким именем хочешь наградить свое бедное дитя?
– Ты подумал о проклятии, легшем на ту самую Деводжиллу.
– И на Дайрмада, человека, с которым она сбежала.
– Мы тоже сбежали.
– Это разные вещи.
– Деводжилла и Дайрмад, – произнесла Кети. – Двое бродившие по Ирландии и нигде не находившие покоя. Они никогда не были вместе, пока один ирландец не простил их.
– Я не из тех, кто слишком полагается на удачу, – завил Стивен, – но, дав это имя, мы испытываем судьбу.
Голос Кети был необычайно твердым.
– Это проклятие всей бедной Ирландии, а не только двух человек. Не возражай против этого, Стивен. Я знаю, почему чума тяжким бременем легла на нас. Потому что мы не простили бедных Дайрмада и Деводжиллу.
– Ты просто это где-то услышала. Старики небось наболтали тебе в крепости.
– Все это говорят.
– Глупенькая ты, вот и все.
– Ты должен простить их, Стивен, и сказать, что одобряешь это имя для нашей дочери.
– Кети!
– Скажи это!
Стивен прокашлялся. Он почувствовал, что должен обороняться от этой новой Кети, похожей на разъяренную мегеру. Внезапно Стивен понял, что она просто обычная мать, защищающая свое дитя так, как считает это нужным. Он ощутил прилив нежности к ней и к их дочери.
– Я прощаю их, Кети. Замечательное имя.
– Спасибо тебе, Стивен. Теперь наша дочка будет жить.
Он почувствовал ее движение в сторону ребенка и посветил фонариком. Кети пыталась поднести девочку к своей груди.
– Кети, я не уверен, что она уже может сосать.
– Но она двигает губами.
– Это она просто дышит.
– Джилла, – с любовью произнесла Кети. – Какое прекрасное имя.
Стивен опять погасил фонарик. Стало темно. Они нуждались в отдыхе.
Кети закрыла глаза. Если бы только эта ужасная качка прекратилась! Но темнота только усугубляла неприятные ощущения. И какие-то дикие звуки снаружи… Опять кислый привкус появился у нее в горле. Кети едва успела отвернуться от ребенка и Стивена в сторону, ее стошнило. Неприятный запах наполнил камеру.
– Все в порядке, – прошептала Кети, нащупав руку Стивена и останавливая его, чтобы он не зажигал свет. Она не хотела, чтобы кто-то видел ее в таком состоянии. – Возьми ребенка.
Кети легла щекой на твердый деревянный выступ около матраса, не в силах подавить рвоту. Книги, лежавшие под кроватью, могут пострадать, поняла она. Запах был ужасен. Кети слышала, как глубоко пытается дышать Стивен, чтобы с ним не случилось то же самое. Она тоже хотела бы совладать с собой, но желудок отказывался повиноваться.
Ночной кошмар длился очень долго, поглотив всю энергию Кети. Лишь постепенно она начала осознавать, что движение баржи изменилось. Теперь качка стала не такой резкой. Кети вытерла рот кончиком одеяла и подумала, что может все-таки выжить. Был слышен рев двигателей буксира, и они почувствовали, что начали двигаться назад. А потом раздался стук баржи о какое-то препятствие. Издали раздались голоса британских докеров с характерным акцентом.
– Осторожно, ржавая посудина! Там на тебе ценный подарочек. Подгони грузовик поближе.
И снова компрессор остановился. Камера была поднята, затем уравновешена. Раздался знакомый удар, как будто их поместили на грузовик.
Стивен нашел микрофон и нажал кнопку переключателя.
– Эй, там, снаружи.
Ответа не было.
– Чувствуешь запах? – спросил кто-то за стеной.
– Чертова рвота! – ответил другой голос. – Посмотри вниз!
Компрессор опять включили. Кто-то снаружи ударил по боковой стене камеры.
– Слышите, вы, там, внутри! Я думаю, где-то у вас трещина! Где-то внизу, в торце…
Удары продолжались, по-видимому, искали трещину.
Стивен схватил фонарик и пополз, освободившись от ограничивающего каната, на звук. Свет был тусклым, но он увидел то, что предполагал: черную трещину ниже изголовья кровати. Как безумный, Стивен стал оглядываться вокруг в поисках того, чем можно было бы закрыть это место. Давление нагнеталось в камере, и он услышал легкое шипение: рвотные остатки выходили из трещины. Его книги! Он упаковал некоторые из них в коробку, закрепленную позади импровизированного туалета. Схватив сверху первую попавшуюся книгу, Стивен начал лихорадочно вырывать страницы и запихивать их в трещину.
– Немедленно разыщите сварочный аппарат! – приказал кто-то снаружи.
Другой голос ответил что-то, но Стивен не смог ничего понять. Бумага и рвотная масса образовали нечто вроде грубой заплаты, но при нарастающем давлении в камере она бы не выдержала. Стивен это прекрасно понимал.
– Мне наплевать, если вам придется взломать его дверь! – продолжал кричать кто-то снаружи. – Достаньте сварочный аппарат!
«Мы потеряли защиту, – подумал Стивен. – Чума». Это произошло, когда выключили компрессор. Он поднял глаза и встретился взглядом с Кети. В ее глазах отражались тени и огоньки, проникавшие внутрь через иллюминатор. В руках она держала Джиллу.
– Ты все исправил, да, Стивен? – прошептала Кети.
– Да, любовь моя.
– Я знала, что ты все можешь.
«Вера, – подумал он. – Во что бы то ни стало, она остается».
59
Молекулярный биолог, мечтавший прославиться благодаря своему впечатляющему вкладу в точную химию ДНК, – это было явление, не учтенное брокерами от власти в этом мире.
Д.Хапп
Сразу после полудня на пятый день после того, как Кевин О'Доннел захватил лабораторию Киллалу, Джон был переведен из подвальной комнаты, где содержался под стражей. Эта тюремная камера была одной из трех комнат с каменными стенами, ниже старой крепостной башни – зловонное место, с плесенью на стенах и влажным полом. Окна с решетками на трех одинаковых дверях навевали мысль о том, что когда-то здесь размещалась темница. Доэни некоторое время располагался во второй камере, но его увели раньше. Священник и мальчик были помещены в третью. Верхние стропила внешней камеры были покрыты паутиной. Стена напротив была загромождена доверху кучей старого хлама – сломанные кровати, покоробленные столы, ржавые керосиновые лампы, газовая печка на трех ножках, странные куски железных труб, автомобильное колесо с клочьями резины, свисающими с обода. Груда прогнивших досок лежала в углу.
За Джоном пришли два охранника в униформе. Он не знал их имен, но они постоянно приносили еду заключенным. Про себя Джон называл их Тощим и Плешивым. Охранники приказали Джону раздеться, и когда он повиновался, сложили его одежду в угол и передали ему халат, одежду уборщиков. Он был скорее серым, чем белым. Джону было разрешено оставить только свои туфли.
Был холодный серый день, и дул пронизывающий ветер, когда Джона препроводили во дворик крепости. Он дрожал, поскольку легкий халатик не спасал его от холода. Толстая пелена облаков сделала дворик довольно-таки непривлекательным местом. Через арочный выход по направлению к озеру Джон видел, как ветер гонит рябь по воде. Этот же неуемный ветер закручивал халат, явно великоватый для Джона, вокруг его ног.
– Куда вы меня ведете? – поинтересовался он.
– Заткни пасть, арестованный, – процедил Тощий.
Сама крепость поднималась мощной монолитной громадой в сером освещении. Только несколько пятен желтого цвета мелькало в узких окнах, обозначая жилые комнаты на фоне общего безлюдья. Однако на подоконниках и карнизах кое-где виднелись белые цветы, и воздух казался свежим после затхлой атмосферы тюрьмы.
Тощий и Плешивый крепко держали Джона за руки выше локтя, когда вели его через дворик к административному крылу, а потом по желтому коридору и вверх по ступенькам в библиотеку крепости.
Все светильники в библиотеке были зажжены. Хрустальные канделябры сверкали, как бриллианты. Лампы для подсветки были сфокусированы на поднятую платформу, построенную вблизи камина из листов фанеры, прикрепленных к тяжелой дубовой опоре. На подмостках стоял стол, вокруг него и позади – кожаные кресла. Кевин О'Доннел и Джозеф Херити занимали два из них. Отец Майкл сидел в конце стола, а мальчик пристроился около него. Финтан Доэни стоял перед столом, спиной к Джону. Шесть стульев были выставлены с одной стороны и выглядели как места для присяжных. Стойка, вроде скамьи подсудимых, сконструированная из труб, была прикреплена болтами к полу недалеко от того места, где стоял Доэни. Охранники пристегнули наручники Джона на стойке и отошли на два шага.
Джон внимательно осмотрел комнату. В библиотеке находились люди, стоявшие группами у книжных стеллажей и пристально глядевшие на него. В передних рядах стоял Адриан Пирд в своем дурацком зеленом твиде. Пирд упорно не хотел встречаться взглядом с Джоном.
Доэни и Кевин О'Доннел вели очень тихий разговор, когда Джон вошел. Они не обратили внимания на прибытие арестованного и продолжили свою беседу. Херити потягивал виски прямо из бутылки. Несколько папок с бумагами лежали в беспорядке на столе между Кевином и Херити. Справа от О'Доннела на стуле стояла большая картонная коробка.
Джон почувствовал, что в нем начались какие-то странные перемены настроения, когда он стоял в ожидании ритуала, придуманного специально для него. Сцена была одновременно смехотворной и сохраняющей внешние атрибуты, взятые напрокат у беспощадных судебных процессов.
Отец Майкл уставился неподвижным взглядом на стол перед собой, не отреагировав на легкий толчок мальчика, известившего о появлении Джона. Мальчик смотрел на Джона с откровенной скукой.
Джон направил свою мысль О'Нейлу-Внутри: «Они хотят убить меня, потому что думают, что я – это ты».
О'Нейл-Внутри ничего не ответил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80