А Дарья Тимофеевна Навадская, примерно тех же лет, с охами и взмахиваниями рук доказывала окружающим, что в хрупких стенах созданного для просвещения строения сошлось человек триста, что ближе к истине, но опять же чересчур много.
Но обратимся к прессе.
Статья из областной газеты «Приволжский вестник», маленький заголовок в разделе «Всякое»:
«Крупная драка в областном городе».
«...случилась на исходе субботнего дня. По данным местного отдела милиции, это произошло на еженедельной дискотеке, устраиваемой в помещении бывшего Дворца культуры. Более полусотни человек оказались ввязанными в нелепую драку, разгоревшуюся из-за пустячного спора. Из-за тесноты зала множество горожан получили разнообразные увечья. Отряд милиции, прибывший на место драки, быстро локализовал ситуацию, и побоище прекратилось. По заявлению местной администрации, эта дискотека была последней в новейшей истории города и, во избежание повторных инцидентов, отныне будет прикрыта».
Заголовок же крупнейшей из трех выпускаемых газет в самом городе выписан аршинными буквами, по размеру соперничающими с заголовком всей газеты. «Страшное побоище на дискотеке!» – кричит он, а чуть ниже более мелким шрифтом: «Из-за самоуправства бытовых служб физически пострадали люди».
Текст статьи язвителен и полон острых выпадов в сторону местной власти, что, однако, ничуть не скрывает масштабов происшедшего.
«Это случилось! Мы уже писали о нездоровой атмосфере, витающей на каждой субботней дискотеке в доме культуры, и предупреждали, что, в конце концов, приходящая на дискотеку молодежь не ограничится танцами до ночи и запугиванием Нижнего города до самого утра. И вот теперь запруда прорвана – в жуткой драке пострадало более ста человек, из которых тридцать старше двадцати пяти лет.
Трудно восстановить происшедшее по разрозненным фактам, а показания нашей милиции почему-то кардинально отличаются от показаний простых граждан, свидетелей побоища и его участников.
Дискотека началась в 22.00, еще засветло. В 22.30 маленький концертный зал нашего клуба был полон. Масса людей была такова, что активно двигаться было почти невозможно. Но так было всегда, каждую субботу.
В 22.45 Валерий Сидорчук, житель Нижнего города и сын известного в восьмидесятых ударника городского завода Алексея Петровича Сидорчука, входя в помещение клуба, случайно толкнул Александра Завадского, двадцати пяти лет, который пришел на дискотеку с двумя своими друзьями, Алексеем Гришиным и Сергеем Дворжечкиным. Надо заметить, что Завадский, коренной житель нашего города, всего месяц как освободился из мест лишения свободы, где находился за грабеж, и отличался резкостью характера. Поэтому на случайный толчок со стороны Сидорчука он отреагировал агрессивно и толкнул его самого, сопровождая свои действия непечатной лексикой. Сидорчук покачнулся и, чтобы не упасть, был вынужден ухватиться за куртку Завадского и в результате порвал ее. Это привело неуравновешенного Завадского в такую ярость, что он, не обращая внимания на толпившийся кругом народ, ударил Сидорчука в лицо, а когда тот упал, стал бить его ногами. Гришин и Дворжечкин присоединились к своему сообщнику и тоже стали наносить удары ногами по беззащитному Валерию. Позже экспертиза показала, что все трое были пьяны, а Гришин к тому же находился под действием наркотиков.
Обнаружилось, что у Сидорчука в зале были друзья, и они, завидев драку, поспешили на помощь, силой прорываясь через зал. На полпути они наткнулись на группу веселящейся молодежи от шестнадцати до восемнадцати лет, учащихся местного ПТУ, и, вместо того чтобы обойти их, стали двигаться напролом. В результате в середине зала возник еще один очаг драки, быстро разрастающийся.
Между тем, Завадский и компания, избив Сидорчука, попытались пробиться к выходу, грубо расталкивая танцующих, но были настигнуты друзьями потерпевшего и вынуждены были отбиваться.
Дальнейшее с трудом поддается объяснению. Вместо того, чтобы затухнуть после избиения Завадского, драка стала еще больше разрастаться, захватывая все большее и большее количество молодежи...»
...Драка распространилась волнообразно, как круги по воде, расширяясь и захватывая совершенно не причастных к мелкому конфликту Завадского и Сидорчука людей. И словно некое боевое безумие охватывало тех, кто имел несчастье оказаться в зоне досягаемости этих волн. Люди начинали биться друг с другом, биться злобно, остервенело, не щадя ни себя, ни других. Когда круги дошли до стены и, оттолкнувшись от нее по всем законам физики, отправились обратно, в зале уже никто не танцевал. Свирепая схватка поглотила всех до единого посетителей дискотеки. В пылу борьбы невозможно было понять, кто кого бьет, иногда друг на друга накидывались самые близкие люди. Друзья шли на друзей, женщин били с ничуть не меньшей силой, чем мужчин, а слабый пол не оставался в долгу. Все действо происходило под веселенькую танцевальную музыку, но лишь до того момента, пока кто-то не своротил со сцены тяжеленную колонку и не обрушил ее в толпу. Хрустели, ломаясь, кости, на пол выплевывались зубы, глаза вышибались из орбит, ребра трещали, а упавших наземь незамедлительно и безжалостно затаптывали. На десятой минуте драки в ход пошли подручные средства, а именно: кастеты, битые бутылки, ножи и самодельные дубинки, и вот тогда в тесном помещении клуба и воцарилась настоящая кровавая бойня.
Зверея от тесноты и скученности, люди бились, как дикие звери, пуская в ход кулаки, ноги и даже собственные зубы. На следующий день в травматологии насчитали шестерых пострадавших от укусов граждан, и еще двоих в морге, горло которых было разорвано зубами.
Покинув здание дома культуры, первые ряды дерущихся сцепились с милицией, которая никак не ожидала, что дислокация побоища изменится. Так как разъяренного люда все прибывало, стражи порядка уже ничего не могли поделать и включились в драку, активно используя резиновые дубинки, моментально заражаясь все той же звериной яростью. Остается радоваться, что общая скученность не позволяла им использовать огнестрельное оружие, потому что, в противном случае, жертв было бы куда больше. Удивляет поведение милиции – не сумев остановить драку, они почему-то не покинули место сражения, а напротив – присоединились к нему.
На следующий же день в здании городского УВД произошли серьезнейшие чистки личного состава (того, кто остался на ногах), и не менее трети опальных сотрудников было уволено.
На свежем воздухе драка, как ни странно, не остановилась, а, напротив, стала набирать обороты, захватывая краем редких проходящих горожан, которые, вместо того, чтобы уйти прочь, зачем-то присоединялись к дерущимся. Свидетелей на тот момент уже почти не было, потому что тот, кто видел происходящее, неминуемо присоединялся к драке.
Кстати, одной из причин возникновения драки называли тайное распыление в стенах клуба некоего психотропного вещества, вызывающего у людей неумеренную агрессию и помутнение рассудка. А кто-то грешил на происки американской разведки, испытавшей на доме культуры волновое оружие психотропного же свойства.
В 23.25 приехал грузовик с ОМОНом, и бойцы правильным клином врезались в толпу, стремясь разделить ее на две половины и в дальнейшем локализовать драку. Но они не учли степень безумия участников побоища. Не дойдя до здания клуба, клин развалился, а часть бойцов была повергнута на землю. Оставшиеся пытались отбиваться дубинками, но ничего не могли поделать против многих десятков человек.
На самом деле они не отбивались, а, напротив, со злым бесшабашным весельем били своими дубинками тех, до кого могли дотянуться. Получали удары, падали, но вставали и, словно не заметив, продолжали драку.
Апофеозом стало опрокидывание четырех легковых милицейских машин и даже грузовичка, на котором приехал отряд особого назначения. Словно сговорившись, почти незнакомые друг с другом люди единым усилием опрокинули тяжелую машину на землю. Бак одной из легковушек был поврежден, и через некоторое время она взорвалась, выбросив в небо клубы черного пламени. Десять человек, находившиеся рядом, получили серьезные травмы.
Поняв, что драку обычными методами не остановить, власти города приняли решение – с помощью пожарных гидрантов разогнать потерявших голову горожан. Был послан запрос в одну из городских пожарных частей, и славящиеся своей точностью и быстротой городские пожарные уже через десять минут были у места битвы. К тому времени площадка перед клубом превратилась в жуткое подобие гладиаторской арены или поля битвы, на котором схлестнулись две насчитывающие многие сотни бойцов средневековые армии.
На следующий день, когда подсчитывали приблизительный ущерб, стало видно, что площадь перед домом культуры залита кровью, которая засыхает на солнце бурыми пятнами, а иногда течет быстрыми ручейками и скапливается темными лужицами. Кроме того, по окровавленному асфальту россыпью валялись выбитые зубы, похожие на маленькие белые жемчужины, какие-то лохмотья, много битого стекла и погнутого холодного оружия. Все это, вкупе с выгоревшим остовом милицейской тачки, лежащей кверху колесами, напоминало последствия теракта с применением взрывчатых веществ.
В половине двенадцатого на место битвы прибыли две пожарные машины, ревя сиреной и пронзая фарами сгустившуюся ночь. Быстренько подключившись к ближайшему канализационному колодцу, пожарные направили на толпу медные наконечники брандспойтов и по команде присутствовавшего при драке высокого милицейского чина повернули вентили сразу на максимальный напор. Но их ждал неприятный сюрприз – воды в районе клуба не оказалось, она была отключена по неизвестной причине. Пожарным осталось только бессильно наблюдать за побоищем, остановить которое они были не в силах.
В полночь рукоприкладство еще продолжалось, но уже с меньшей силой. Участники битвы устали, и их ряды сильно проредились за счет обеспамятевших и искалеченных. Но те, что еще остались на ногах, продолжали с тупой настойчивостью бить в ненавистные им лица, которые еще три часа назад были дружескими или даже родными.
В 00.25 побоище иссякло.
Недавние бешеные гладиаторы, не знающие жалости поединщики остановились и с изумлением и испугом вгляделись в лица соседей. А кто-то с не меньшим удивлением рассматривал свои руки – покарябанные, с разбитыми в кровь костяшками. Люди вращали головами, осматриваясь и пытаясь понять, как же они очутились здесь, на окровавленном асфальте площадки. Все до единого участники побоища казались заторможенными и одурманенными, они словно только что очнулись от тяжелого, полного кошмаров сна. И чувства, испытываемые ими, были сродни чувству лунатика, вдруг просыпающегося в незнакомом месте с окровавленным трупом на руках.
Восемьдесят человек получили ранения. Из них почти сорок помещены в Центральную городскую больницу, в основном с переломами различной тяжести и черепно-мозговыми травмами.
Шесть человек погибло.
Виновных не нашли. Умопомешательство, охватившее дискотечников, объяснить было нельзя.
С тем субботняя еженедельная дискотека в городском доме культуры и отошла в историю, волоча за собой длинный шлейф из рассказов и легенд, который еще много лет разрастался, становясь год от года все краше и увлекательней. Но это было уже не в городе, а далеко за его пределами. В городской же черте об этом довольно быстро забыли, потому что у его жителей возникли дела поважнее.
И со временем эти дела и заботы только множились.
...Они выскочили из переулка и теперь, не скрываясь, мчались по улицам во весь опор. Серая шерсть весело развевалась вокруг изящных тел пушистым ореолом. Они бежали, а свобода, словно длиннокрылая птица, летела перед ними.
Волков было двое – он и она, оба – поджарые, сильные звери. Разве что он был чуть-чуть массивней, и шерсть его была благородного платинового оттенка. Когда-то людям нравилось трогать эту шерсть. Когда-то давно, но теперь эти времена ушли.
В зверинце, их бывшем жилище, волкам дали имя. Старый Васин был не мастак придумывать имена и потому окрестил лежащих перед ним толстолапых несмышленышей по-простому. И волка теперь звали Гарик, а его серую пушистую подругу – Жучка. Быть может, волчица и обиделась бы на такую собачью кличку, обладай она разумом, но для волка имя – это просто набор ничего не значащих звуков.
Не сказать, что в зверинце было очень плохо. Их кормили, холили, старый Васин каждую неделю расчесывал им шерсть. Люди очень любили их гладить, и волки с охотой позволяли им это. Охотно, но до поры. Может быть, в их плоских, покрытых мехом черепных коробках уже тогда зрели мысли о побеге?
Сколь волка ни корми, а он смотрит в лес. Но эти звери явились в город. Что-то влекло их сюда, что-то заставляло подниматься среди ночи и бежать, бежать, бежать сюда, в это пристанище дурнопахнущих каменных коробок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Но обратимся к прессе.
Статья из областной газеты «Приволжский вестник», маленький заголовок в разделе «Всякое»:
«Крупная драка в областном городе».
«...случилась на исходе субботнего дня. По данным местного отдела милиции, это произошло на еженедельной дискотеке, устраиваемой в помещении бывшего Дворца культуры. Более полусотни человек оказались ввязанными в нелепую драку, разгоревшуюся из-за пустячного спора. Из-за тесноты зала множество горожан получили разнообразные увечья. Отряд милиции, прибывший на место драки, быстро локализовал ситуацию, и побоище прекратилось. По заявлению местной администрации, эта дискотека была последней в новейшей истории города и, во избежание повторных инцидентов, отныне будет прикрыта».
Заголовок же крупнейшей из трех выпускаемых газет в самом городе выписан аршинными буквами, по размеру соперничающими с заголовком всей газеты. «Страшное побоище на дискотеке!» – кричит он, а чуть ниже более мелким шрифтом: «Из-за самоуправства бытовых служб физически пострадали люди».
Текст статьи язвителен и полон острых выпадов в сторону местной власти, что, однако, ничуть не скрывает масштабов происшедшего.
«Это случилось! Мы уже писали о нездоровой атмосфере, витающей на каждой субботней дискотеке в доме культуры, и предупреждали, что, в конце концов, приходящая на дискотеку молодежь не ограничится танцами до ночи и запугиванием Нижнего города до самого утра. И вот теперь запруда прорвана – в жуткой драке пострадало более ста человек, из которых тридцать старше двадцати пяти лет.
Трудно восстановить происшедшее по разрозненным фактам, а показания нашей милиции почему-то кардинально отличаются от показаний простых граждан, свидетелей побоища и его участников.
Дискотека началась в 22.00, еще засветло. В 22.30 маленький концертный зал нашего клуба был полон. Масса людей была такова, что активно двигаться было почти невозможно. Но так было всегда, каждую субботу.
В 22.45 Валерий Сидорчук, житель Нижнего города и сын известного в восьмидесятых ударника городского завода Алексея Петровича Сидорчука, входя в помещение клуба, случайно толкнул Александра Завадского, двадцати пяти лет, который пришел на дискотеку с двумя своими друзьями, Алексеем Гришиным и Сергеем Дворжечкиным. Надо заметить, что Завадский, коренной житель нашего города, всего месяц как освободился из мест лишения свободы, где находился за грабеж, и отличался резкостью характера. Поэтому на случайный толчок со стороны Сидорчука он отреагировал агрессивно и толкнул его самого, сопровождая свои действия непечатной лексикой. Сидорчук покачнулся и, чтобы не упасть, был вынужден ухватиться за куртку Завадского и в результате порвал ее. Это привело неуравновешенного Завадского в такую ярость, что он, не обращая внимания на толпившийся кругом народ, ударил Сидорчука в лицо, а когда тот упал, стал бить его ногами. Гришин и Дворжечкин присоединились к своему сообщнику и тоже стали наносить удары ногами по беззащитному Валерию. Позже экспертиза показала, что все трое были пьяны, а Гришин к тому же находился под действием наркотиков.
Обнаружилось, что у Сидорчука в зале были друзья, и они, завидев драку, поспешили на помощь, силой прорываясь через зал. На полпути они наткнулись на группу веселящейся молодежи от шестнадцати до восемнадцати лет, учащихся местного ПТУ, и, вместо того чтобы обойти их, стали двигаться напролом. В результате в середине зала возник еще один очаг драки, быстро разрастающийся.
Между тем, Завадский и компания, избив Сидорчука, попытались пробиться к выходу, грубо расталкивая танцующих, но были настигнуты друзьями потерпевшего и вынуждены были отбиваться.
Дальнейшее с трудом поддается объяснению. Вместо того, чтобы затухнуть после избиения Завадского, драка стала еще больше разрастаться, захватывая все большее и большее количество молодежи...»
...Драка распространилась волнообразно, как круги по воде, расширяясь и захватывая совершенно не причастных к мелкому конфликту Завадского и Сидорчука людей. И словно некое боевое безумие охватывало тех, кто имел несчастье оказаться в зоне досягаемости этих волн. Люди начинали биться друг с другом, биться злобно, остервенело, не щадя ни себя, ни других. Когда круги дошли до стены и, оттолкнувшись от нее по всем законам физики, отправились обратно, в зале уже никто не танцевал. Свирепая схватка поглотила всех до единого посетителей дискотеки. В пылу борьбы невозможно было понять, кто кого бьет, иногда друг на друга накидывались самые близкие люди. Друзья шли на друзей, женщин били с ничуть не меньшей силой, чем мужчин, а слабый пол не оставался в долгу. Все действо происходило под веселенькую танцевальную музыку, но лишь до того момента, пока кто-то не своротил со сцены тяжеленную колонку и не обрушил ее в толпу. Хрустели, ломаясь, кости, на пол выплевывались зубы, глаза вышибались из орбит, ребра трещали, а упавших наземь незамедлительно и безжалостно затаптывали. На десятой минуте драки в ход пошли подручные средства, а именно: кастеты, битые бутылки, ножи и самодельные дубинки, и вот тогда в тесном помещении клуба и воцарилась настоящая кровавая бойня.
Зверея от тесноты и скученности, люди бились, как дикие звери, пуская в ход кулаки, ноги и даже собственные зубы. На следующий день в травматологии насчитали шестерых пострадавших от укусов граждан, и еще двоих в морге, горло которых было разорвано зубами.
Покинув здание дома культуры, первые ряды дерущихся сцепились с милицией, которая никак не ожидала, что дислокация побоища изменится. Так как разъяренного люда все прибывало, стражи порядка уже ничего не могли поделать и включились в драку, активно используя резиновые дубинки, моментально заражаясь все той же звериной яростью. Остается радоваться, что общая скученность не позволяла им использовать огнестрельное оружие, потому что, в противном случае, жертв было бы куда больше. Удивляет поведение милиции – не сумев остановить драку, они почему-то не покинули место сражения, а напротив – присоединились к нему.
На следующий же день в здании городского УВД произошли серьезнейшие чистки личного состава (того, кто остался на ногах), и не менее трети опальных сотрудников было уволено.
На свежем воздухе драка, как ни странно, не остановилась, а, напротив, стала набирать обороты, захватывая краем редких проходящих горожан, которые, вместо того, чтобы уйти прочь, зачем-то присоединялись к дерущимся. Свидетелей на тот момент уже почти не было, потому что тот, кто видел происходящее, неминуемо присоединялся к драке.
Кстати, одной из причин возникновения драки называли тайное распыление в стенах клуба некоего психотропного вещества, вызывающего у людей неумеренную агрессию и помутнение рассудка. А кто-то грешил на происки американской разведки, испытавшей на доме культуры волновое оружие психотропного же свойства.
В 23.25 приехал грузовик с ОМОНом, и бойцы правильным клином врезались в толпу, стремясь разделить ее на две половины и в дальнейшем локализовать драку. Но они не учли степень безумия участников побоища. Не дойдя до здания клуба, клин развалился, а часть бойцов была повергнута на землю. Оставшиеся пытались отбиваться дубинками, но ничего не могли поделать против многих десятков человек.
На самом деле они не отбивались, а, напротив, со злым бесшабашным весельем били своими дубинками тех, до кого могли дотянуться. Получали удары, падали, но вставали и, словно не заметив, продолжали драку.
Апофеозом стало опрокидывание четырех легковых милицейских машин и даже грузовичка, на котором приехал отряд особого назначения. Словно сговорившись, почти незнакомые друг с другом люди единым усилием опрокинули тяжелую машину на землю. Бак одной из легковушек был поврежден, и через некоторое время она взорвалась, выбросив в небо клубы черного пламени. Десять человек, находившиеся рядом, получили серьезные травмы.
Поняв, что драку обычными методами не остановить, власти города приняли решение – с помощью пожарных гидрантов разогнать потерявших голову горожан. Был послан запрос в одну из городских пожарных частей, и славящиеся своей точностью и быстротой городские пожарные уже через десять минут были у места битвы. К тому времени площадка перед клубом превратилась в жуткое подобие гладиаторской арены или поля битвы, на котором схлестнулись две насчитывающие многие сотни бойцов средневековые армии.
На следующий день, когда подсчитывали приблизительный ущерб, стало видно, что площадь перед домом культуры залита кровью, которая засыхает на солнце бурыми пятнами, а иногда течет быстрыми ручейками и скапливается темными лужицами. Кроме того, по окровавленному асфальту россыпью валялись выбитые зубы, похожие на маленькие белые жемчужины, какие-то лохмотья, много битого стекла и погнутого холодного оружия. Все это, вкупе с выгоревшим остовом милицейской тачки, лежащей кверху колесами, напоминало последствия теракта с применением взрывчатых веществ.
В половине двенадцатого на место битвы прибыли две пожарные машины, ревя сиреной и пронзая фарами сгустившуюся ночь. Быстренько подключившись к ближайшему канализационному колодцу, пожарные направили на толпу медные наконечники брандспойтов и по команде присутствовавшего при драке высокого милицейского чина повернули вентили сразу на максимальный напор. Но их ждал неприятный сюрприз – воды в районе клуба не оказалось, она была отключена по неизвестной причине. Пожарным осталось только бессильно наблюдать за побоищем, остановить которое они были не в силах.
В полночь рукоприкладство еще продолжалось, но уже с меньшей силой. Участники битвы устали, и их ряды сильно проредились за счет обеспамятевших и искалеченных. Но те, что еще остались на ногах, продолжали с тупой настойчивостью бить в ненавистные им лица, которые еще три часа назад были дружескими или даже родными.
В 00.25 побоище иссякло.
Недавние бешеные гладиаторы, не знающие жалости поединщики остановились и с изумлением и испугом вгляделись в лица соседей. А кто-то с не меньшим удивлением рассматривал свои руки – покарябанные, с разбитыми в кровь костяшками. Люди вращали головами, осматриваясь и пытаясь понять, как же они очутились здесь, на окровавленном асфальте площадки. Все до единого участники побоища казались заторможенными и одурманенными, они словно только что очнулись от тяжелого, полного кошмаров сна. И чувства, испытываемые ими, были сродни чувству лунатика, вдруг просыпающегося в незнакомом месте с окровавленным трупом на руках.
Восемьдесят человек получили ранения. Из них почти сорок помещены в Центральную городскую больницу, в основном с переломами различной тяжести и черепно-мозговыми травмами.
Шесть человек погибло.
Виновных не нашли. Умопомешательство, охватившее дискотечников, объяснить было нельзя.
С тем субботняя еженедельная дискотека в городском доме культуры и отошла в историю, волоча за собой длинный шлейф из рассказов и легенд, который еще много лет разрастался, становясь год от года все краше и увлекательней. Но это было уже не в городе, а далеко за его пределами. В городской же черте об этом довольно быстро забыли, потому что у его жителей возникли дела поважнее.
И со временем эти дела и заботы только множились.
...Они выскочили из переулка и теперь, не скрываясь, мчались по улицам во весь опор. Серая шерсть весело развевалась вокруг изящных тел пушистым ореолом. Они бежали, а свобода, словно длиннокрылая птица, летела перед ними.
Волков было двое – он и она, оба – поджарые, сильные звери. Разве что он был чуть-чуть массивней, и шерсть его была благородного платинового оттенка. Когда-то людям нравилось трогать эту шерсть. Когда-то давно, но теперь эти времена ушли.
В зверинце, их бывшем жилище, волкам дали имя. Старый Васин был не мастак придумывать имена и потому окрестил лежащих перед ним толстолапых несмышленышей по-простому. И волка теперь звали Гарик, а его серую пушистую подругу – Жучка. Быть может, волчица и обиделась бы на такую собачью кличку, обладай она разумом, но для волка имя – это просто набор ничего не значащих звуков.
Не сказать, что в зверинце было очень плохо. Их кормили, холили, старый Васин каждую неделю расчесывал им шерсть. Люди очень любили их гладить, и волки с охотой позволяли им это. Охотно, но до поры. Может быть, в их плоских, покрытых мехом черепных коробках уже тогда зрели мысли о побеге?
Сколь волка ни корми, а он смотрит в лес. Но эти звери явились в город. Что-то влекло их сюда, что-то заставляло подниматься среди ночи и бежать, бежать, бежать сюда, в это пристанище дурнопахнущих каменных коробок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63