Силуэт хевдинга заслонил собой костер, вокруг которого грелись часовые. Они задали хевдингу какой-то вопрос и протянули жбанчик.
– Оль? – спросил Асмуд, интересуясь, не пиво ли внутри, и свеи загалдели утвердительно.
Изрядно отпив, Асмуд передал жбанчик и потянулся к костру. И только сейчас перепившиеся свеи заметили мокрую одежду хевдинга. Один из сидевших у костра попытался привстать и напоролся на нож. А хевдинг выхватил горящие головни и махом, с разворота, швырнул их на лодьи. Головни, разгоревшись в полете, упали на палубы, умащенные нефтью, и полыхнуло большое пламя. Вдалеке, у левого берега Ала-дьоги, тоже заблистали отсветы огня – Веремуд раздувал угольки. Пламя вспыхнуло и занялось, перекидываясь на соседние лодьи.
А хевдинг тем временем, побив ногами пьяных свеев, схватил еще парочку головней и отбежал в сторонку, целясь в драккары, политые Олдамой и Каницаром.
– Олег! – крикнул он. – Уплывай!
– А ты?!
– Да щас я…
Асмуд добежал до следующего костра и столкнулся с часовыми. Протрезвевшие свеи нацелились проткнуть копьями наглого варяга, да не тут-то было – Асмуд ухватился за прянувшие в него копья, вырвал их, перевернул и воткнул в противников. Затем быстро разметал костер, разбрасывая по лодьям горящие сучья. Пару раз прием не сработал, но, уж если раскаленные угли соприкасались с нефтью, тут же вспыхивал огонь, растекался по палубе, забираясь на скамьи, влезая на мачты, добираясь до скаток парусов.
Огромными скачками Асмуд добежал до вымола, подхватил с земли оставленный мех и прыгнул в воду.
А на берегу началась паника. Изрядно выпившие свеи бестолково носились по пристани, сталкиваясь друг с другом, спотыкаясь и падая. Пробудился лагерь, целая толпа с факелами и оружием побежала с пригорка. Но что она могла сделать? Ночи больше не было! Огромный костер полыхал меж берегов Ала-дьоги, десятки лодий, зажженных первыми, горели от носа до кормы, подпаливая соседние и выбрасывая тучи палящих искр. Вот на одном из драккаров перегорели штаги, удерживавшие мачту с реем, и рангоут рухнул на ближайшую лодью, с грохотом пробивая доски палубы ноком рея. Вспыхнул и этот корабль… Орущие свеи попытались увести хоть часть лодий, но горло Ала-дьоги было забито напрочь, огонь распространился от берега до берега, ярко освещая скученные драккары, остававшиеся на плаву последние минуты. Пламя гудело и ревело, словно сам бог огня радовался новому пожару, возожженному как месть за гибель города.
Свет пожара был настолько ярок, что Олег поневоле щурил глаза.
– Отплывайте! – раздался сердитый голос Асмуда. – Что встали?! Вас же с берега видать!
В подтверждение этому в воду булькнула стрела, за ней другая.
– Быстро отсюда!
Диверсанты живо погребли прочь, часто оглядываясь на разожженный ими пламень. Сосновый бор на другом берегу Олкоги отсвечивал стволами, крепость четко выделялась на фоне красно-оранжевого зарева, а диверсанты заплывали в тень, которую отбрасывали стены и башни.
– Так вам! – заорал Асмуд хевдинг, нарушая режим тишины. – Испробуйте горелого!
Гомерический хохот невидимок разнесся над темными водами Олкоги, тишая и теряясь в громовом реве пламени.
Глава 11
1
Эйрик конунг в гневе прошелся по берегу Ала-дьоги. Флота больше не было. Пять драккаров с обожженными бортами стояли у дальней пристани – все, что удалось спасти. Эйрик криво усмехнулся. Спасти! Ветер просто переменился, вот и все спасение!
Ярлы, оставшиеся без лодий, уныло топтались на вымолах, следя за хускарлами. Те, бранясь по-черному, цепляли баграми остовы недогоревших драккаров и сплавляли их в Олкогу. Противный сизый дым стелился над Ала-дьоги, как утренний туман, выедая глаза и бередя душу. Войско толпилось на пригорке, шаталось по Торгу, роптало и шепталось. Еще бы им не шептаться! Пришли, увидели, победили, добыли немало, поделили справедливо, и что теперь?! Как вернуться с добычей? На чем?!
Эйрик затравленно оглянулся. Куда ни посмотришь – всюду гарь. Город перестал существовать – одни фундаменты, сложенные из камней, выглядывали из серой золы. Воздух наполнился удушливым чадом, и никакой ветер не мог развеять этот запах.
Конунг вздохнул, напряг чресла. Нормально… Боль в паху отпустила Эйрика, чему он был рад несказанно, так теперь новая напасть! Он привел в Гарды шесть тысяч войска, осталось четыре. Вопрос, однако, не в счете погибших. Как ему вывести живых? Пешком чапать по враждебным лесам? А море им как перейти? По воде, как Распятый, коему поклоняется Вади ярл?
– Дюк! – кликнул Эйрик.
Славянин подошел вразвалочку.
– Лагерь разобьем ближе к крепости, – распорядился конунг.
Дюк кивнул понятливо.
– И пусть те, кто за стенами, меняются местами с теми, кто в шатрах.
– Справедливо! – согласился Дюк.
– В дозор выставляй по сотне днем, по две – ночью.
– Понял, конунг!
– Даль! Уббе! Торольв! Гейр!
Названные ярлы неторопливо приблизились.
– Выберите из своих людей самых проворных, – резко заговорил Эйрик, – и пошлите в Алаборг, в Гадар, к карелам, куда хотите… Пусть ищут лодьи – любые! Скедии, снекки, да хоть рыбацкие карбасы. Нам все сойдет! А ты, Уббе, возьмешь один из драккаров… «Морского коня» возьми! И дуй в Бирку – приведи сюда купцов. Всех подряд – фризов, пруссов… Всех! Лишь бы на кораблях. Понял?
– Понял! – расплылся в улыбке Уббе ярл.
Остальные тоже повеселели – не все для них кончено!
– Поборемся еще? – бодро спросил Торольв.
– А ты думал? – хмыкнул Эйрик. – Готовь ребят-лесовиков, прочешем лес по этому берегу. Всех, кого найдем, сгонять сюда. Гейр! Собери ледунг и дай им работу – пусть ставят крепкие загоны для трэлей!
– А скоро и арабы пожалуют! – потер руки Даль Толстый. – Мы им меха – они нам серебро! Мы им рабов – они нам золото! О-хо-хо-хо!
– Короче, Торольв! – подвел черту Эйрик. – Готовься! Я сам поведу отряд.
Разгладились лица хускарлов. Привычные к топору и лопате, ополченцы споро включились в работу, заданную конунгом: вкапывали столбы, набивали на них колючие стволики елок. Сучья на стволах не подрубали, а оставляли торчать, еще и острили кончики – полезешь через такой забор и обязательно зацепишься, одежу порвешь, а то и в брюхе дырку оставишь!
Эйрик конунг лично проверил, крепок ли загон, покачал столб, потряс колючую загородку – ни с места! Добрая работа!
– Обносите по-быстрому! – распорядился он. – Скоро приведем скотину двуногую!
Хускарлы загоготали.
– Выступаем! – крикнул Эйрик.
Тысяча бравых свеев, хускарлов и хирдманов вперемежку забрякала оружием, затопала, грянула в сотни глоток:
– Веди нас!
И Эйрик Энундсон повел. Свеи вломились в заросли бузины и шиповника. Обойдя по бережку мелкое озерцо в окаймлении зеленых перелесков, «охотники за головами» добрались до Медвежьего тока – весной медведи тут подкрепляли силы подснежной клюквой. Ноголомное место: огромное болото – за день не обойти, на болоте песчаные гряды, на грядах матерые сосны, а понизу пади тянутся с неунявшейся вешней водой, заваленные подмытыми слизкими стволами.
– Торольв – влево! – скомандовал Эйрик. – Даль – вправо! Идти тихо и скрытно, вы на охоте…
Ярлы повели свои сотни по обе стороны хляби, просачиваясь через скудное чернолесье. Повезло Далю – сперва нос жирного ярла учуял дымок костра, потом уши уловили русский говор. Даль показал рукою – сотня Бьерна обходит так, люди Олафа – этак. Пригибаясь, викинги заскользили по кустам. Даль осторожно раздвинул колючие хлыстики малины и увидел сухой пятачок земли у самой топи, где горели крошечные костерки, и десятки людей обоего пола сновали от шалаша к шалашу, то ли готовя еду, то ли куда-то сбираясь.
На противоположном конце сухого «островка» шевельнулась трава, пропуская голову Олафа в косо нахлобученном шлеме. Даль кивнул и поднял своих.
Бежавшие от напасти ладожане вдруг с ужасом увидели, как их стоянку окружают викинги, как шагают пришельцы, сжимая кольцо. Бородатый мужик подхватил рогатину и с гортанным криком бросился на живую стену в кольчугах. Блеснула сталь меча, и крик отчаянного бородача пресекся. Завизжали девки, бегая между шалашей, запричитали их старшие товарки. Редкие мужики угрюмо и злобно сбились в кучку.
– Вяжи их! – лениво скомандовал подошедший Эйрик. – И к жердине пристегивай – легче будет уследить!
Два десятка ладожан смирились, дали себя связать и пристегнуть. Конунг выделил полусотню конвоя и отправил первых рабов на место сбора.
– С уловом вас, ребята! – поздравил он викингов, и «ребята» весело загоготали: рады стараться!
2
Сосны на берегу Олкоги вздымались мощными колоннами, едва качаемые ветерком. Сулев выбрал для засады самую здоровенную. На высоте тридцати шагов привязал к сучьям крепкие палицы, настелил сверху жердочек и уселся, свесив ноги. Снизу его заметить было нельзя – ветки прятали, а ему все видно, весь разлив реки.
Олев и Пелг, Азамат и Сувор, Радим и Хурта устроили себе «гнезда» на соседних деревьях. Сулев ухнул филином, и Олев тут же откликнулся, каркнув по-вороньи.
– Порядок… – проворчал Сулев.
Вынув стрелы из тула, он разложил их, чтобы были под рукой. Согнул тугой лук и натянул тетиву, плетенную из трех оленьих жилок. Оттянуть ее мог только батя, да еще Ошкуй, остальным такое было не под силу.
Удобно откинувшись на ствол, Сулев задумался. Свеи его не особо волновали. Неприятно, конечно, когда чужие по дому шарятся, да и сколько теперь лишней работы надо будет провернуть! И дома новые ставь, и припасы собери, и то, и это… Ну так война ж! Ничего… И свеев уже били, и датчан. Всяких хоронили в окрестных болотах. И этим всыпем… А вот куда ему, Сулеву сыну Каницара, дальше путь держать? Пора определиться! По торговой части пойти, как дядька Ярун? Или охотником оставаться, как батя? Торговать… Хм. Выгодное дело, конечно, но хитрое. Денежки счет любят, а он в пальцах одной руки путается. Но и в лесу всю жизнь пропадать тоже охоты нет. Нищим не будешь, но и не разбогатеешь особо. Дешев мех, много за него не дадут. Да и повывели соболей в ближней округе, надо за ними далеко на север переться, за озеро Онего, и еще дальше, до самой Вины. Считай, полгода не дома греешься, а в шалаше зябнешь. Молодому-то ничего, так не навсегда ж та молодость! А о вечере надо с утра беспокоиться… И куда ж ему тогда? В дружину к Лидулу ярлу? А возьмет? Сулев вздохнул и тут же услышал, как прокаркал Пелг. Внимание!
Сулев встрепенулся и глянул на реку. Ага!
По Олкоге спускался свейский драккар, небольшой, румов в двенадцать. Гребцы дружно работали веслами, подгоняя лодью. Главным у них был рыжий верзила в блестящем шлеме с золотой насечкой. Он сказал что-то непонятное кормщику, и тот хрипло ответил:
– Йа-а, Уббе!
Уббе, значит… Сулев взял стрелу с бронебойным наконечником и растянул лук. Прощай, Уббе!
Стрела ударила викинга, как молния с небес, легко проткнув кольчугу. Уббе бросило к борту. Кормщик успел только глаза вытаращить, как вторая стрела пришпилила его к скамейке. И посыпались «змеи тетивы», как из хорошего гадючника! Одна стрела еще в цель не попадала, а Сулев уже пускал другую и накладывал на тетиву третью. Олев, Пелг и прочие, рассевшиеся по «вороньим гнездам», добавляли к общему счету – иногда в одного и того же гребца вонзались по две стрелы за раз.
Лодья проплыла под Сулевом. Чудин внимательно пригляделся и крикнул Пелгу:
– Все дохлые! Свистни Тойво!
Пелг свистнул, пронзительно, раздирая слух. Сулев пригнулся, выглядывая из-под ветви. На гладь плеса выплыл из камышей ушкуй. Пятеро карел гребли, а Тойво стоял на носу, готовясь перепрыгнуть на драккар. Поравнявшись с лодьей, ушкуй на мгновение прижался к ее борту, и Тойво сиганул через борт. Он пробрался на корму и оторвал кормщика, прибитого к скамье. Резко переложил руль. Драккар медленно развернуло поперек реки.
– Весла ловите! – крикнул Сулев. – Весла! Уплывут же!
На таком расстоянии Тойво не мог его услышать, но и сам понимал, что к чему. Карелы в ушкуе подобрали пару весел, выскользнувших из мертвых рук, и поднялись на драккар. Разбившись на три пары, они быстренько поснимали с убитых брони, побросали трупы за борт и сели за весла. Хода не наберут, да и зачем им скорость? Тут главное – довести лодью, куда надо, и схоронить ее.
Сулев ухмыльнулся – Улеб конунг не только похвалит, но еще и наградит за такой трофей. И чем это не пропуск в дружину? Правильно Олег говорил: надо себя показать!
– Ай да мы! – сказал Сулев и полез с дерева. Вечереет уже, вряд ли свеи поплывут на ночь глядя. А с утра он займет свой пост…
3
– Они наших похватали, – зло говорил Ярун, то и дело утирая мокнущий лоб. – Много! Загнали и держат, как скотину… Человек сто уже, или больше даже. Слуда тоже видел, спросите его.
– Да мы верим, – отмахнулся Улеб конунг. – А охрану какую выставили?
– Большую! – нахмурился Ярун. – Стоят вокруг всего загона, костры жгут… Всю ночь жгли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Оль? – спросил Асмуд, интересуясь, не пиво ли внутри, и свеи загалдели утвердительно.
Изрядно отпив, Асмуд передал жбанчик и потянулся к костру. И только сейчас перепившиеся свеи заметили мокрую одежду хевдинга. Один из сидевших у костра попытался привстать и напоролся на нож. А хевдинг выхватил горящие головни и махом, с разворота, швырнул их на лодьи. Головни, разгоревшись в полете, упали на палубы, умащенные нефтью, и полыхнуло большое пламя. Вдалеке, у левого берега Ала-дьоги, тоже заблистали отсветы огня – Веремуд раздувал угольки. Пламя вспыхнуло и занялось, перекидываясь на соседние лодьи.
А хевдинг тем временем, побив ногами пьяных свеев, схватил еще парочку головней и отбежал в сторонку, целясь в драккары, политые Олдамой и Каницаром.
– Олег! – крикнул он. – Уплывай!
– А ты?!
– Да щас я…
Асмуд добежал до следующего костра и столкнулся с часовыми. Протрезвевшие свеи нацелились проткнуть копьями наглого варяга, да не тут-то было – Асмуд ухватился за прянувшие в него копья, вырвал их, перевернул и воткнул в противников. Затем быстро разметал костер, разбрасывая по лодьям горящие сучья. Пару раз прием не сработал, но, уж если раскаленные угли соприкасались с нефтью, тут же вспыхивал огонь, растекался по палубе, забираясь на скамьи, влезая на мачты, добираясь до скаток парусов.
Огромными скачками Асмуд добежал до вымола, подхватил с земли оставленный мех и прыгнул в воду.
А на берегу началась паника. Изрядно выпившие свеи бестолково носились по пристани, сталкиваясь друг с другом, спотыкаясь и падая. Пробудился лагерь, целая толпа с факелами и оружием побежала с пригорка. Но что она могла сделать? Ночи больше не было! Огромный костер полыхал меж берегов Ала-дьоги, десятки лодий, зажженных первыми, горели от носа до кормы, подпаливая соседние и выбрасывая тучи палящих искр. Вот на одном из драккаров перегорели штаги, удерживавшие мачту с реем, и рангоут рухнул на ближайшую лодью, с грохотом пробивая доски палубы ноком рея. Вспыхнул и этот корабль… Орущие свеи попытались увести хоть часть лодий, но горло Ала-дьоги было забито напрочь, огонь распространился от берега до берега, ярко освещая скученные драккары, остававшиеся на плаву последние минуты. Пламя гудело и ревело, словно сам бог огня радовался новому пожару, возожженному как месть за гибель города.
Свет пожара был настолько ярок, что Олег поневоле щурил глаза.
– Отплывайте! – раздался сердитый голос Асмуда. – Что встали?! Вас же с берега видать!
В подтверждение этому в воду булькнула стрела, за ней другая.
– Быстро отсюда!
Диверсанты живо погребли прочь, часто оглядываясь на разожженный ими пламень. Сосновый бор на другом берегу Олкоги отсвечивал стволами, крепость четко выделялась на фоне красно-оранжевого зарева, а диверсанты заплывали в тень, которую отбрасывали стены и башни.
– Так вам! – заорал Асмуд хевдинг, нарушая режим тишины. – Испробуйте горелого!
Гомерический хохот невидимок разнесся над темными водами Олкоги, тишая и теряясь в громовом реве пламени.
Глава 11
1
Эйрик конунг в гневе прошелся по берегу Ала-дьоги. Флота больше не было. Пять драккаров с обожженными бортами стояли у дальней пристани – все, что удалось спасти. Эйрик криво усмехнулся. Спасти! Ветер просто переменился, вот и все спасение!
Ярлы, оставшиеся без лодий, уныло топтались на вымолах, следя за хускарлами. Те, бранясь по-черному, цепляли баграми остовы недогоревших драккаров и сплавляли их в Олкогу. Противный сизый дым стелился над Ала-дьоги, как утренний туман, выедая глаза и бередя душу. Войско толпилось на пригорке, шаталось по Торгу, роптало и шепталось. Еще бы им не шептаться! Пришли, увидели, победили, добыли немало, поделили справедливо, и что теперь?! Как вернуться с добычей? На чем?!
Эйрик затравленно оглянулся. Куда ни посмотришь – всюду гарь. Город перестал существовать – одни фундаменты, сложенные из камней, выглядывали из серой золы. Воздух наполнился удушливым чадом, и никакой ветер не мог развеять этот запах.
Конунг вздохнул, напряг чресла. Нормально… Боль в паху отпустила Эйрика, чему он был рад несказанно, так теперь новая напасть! Он привел в Гарды шесть тысяч войска, осталось четыре. Вопрос, однако, не в счете погибших. Как ему вывести живых? Пешком чапать по враждебным лесам? А море им как перейти? По воде, как Распятый, коему поклоняется Вади ярл?
– Дюк! – кликнул Эйрик.
Славянин подошел вразвалочку.
– Лагерь разобьем ближе к крепости, – распорядился конунг.
Дюк кивнул понятливо.
– И пусть те, кто за стенами, меняются местами с теми, кто в шатрах.
– Справедливо! – согласился Дюк.
– В дозор выставляй по сотне днем, по две – ночью.
– Понял, конунг!
– Даль! Уббе! Торольв! Гейр!
Названные ярлы неторопливо приблизились.
– Выберите из своих людей самых проворных, – резко заговорил Эйрик, – и пошлите в Алаборг, в Гадар, к карелам, куда хотите… Пусть ищут лодьи – любые! Скедии, снекки, да хоть рыбацкие карбасы. Нам все сойдет! А ты, Уббе, возьмешь один из драккаров… «Морского коня» возьми! И дуй в Бирку – приведи сюда купцов. Всех подряд – фризов, пруссов… Всех! Лишь бы на кораблях. Понял?
– Понял! – расплылся в улыбке Уббе ярл.
Остальные тоже повеселели – не все для них кончено!
– Поборемся еще? – бодро спросил Торольв.
– А ты думал? – хмыкнул Эйрик. – Готовь ребят-лесовиков, прочешем лес по этому берегу. Всех, кого найдем, сгонять сюда. Гейр! Собери ледунг и дай им работу – пусть ставят крепкие загоны для трэлей!
– А скоро и арабы пожалуют! – потер руки Даль Толстый. – Мы им меха – они нам серебро! Мы им рабов – они нам золото! О-хо-хо-хо!
– Короче, Торольв! – подвел черту Эйрик. – Готовься! Я сам поведу отряд.
Разгладились лица хускарлов. Привычные к топору и лопате, ополченцы споро включились в работу, заданную конунгом: вкапывали столбы, набивали на них колючие стволики елок. Сучья на стволах не подрубали, а оставляли торчать, еще и острили кончики – полезешь через такой забор и обязательно зацепишься, одежу порвешь, а то и в брюхе дырку оставишь!
Эйрик конунг лично проверил, крепок ли загон, покачал столб, потряс колючую загородку – ни с места! Добрая работа!
– Обносите по-быстрому! – распорядился он. – Скоро приведем скотину двуногую!
Хускарлы загоготали.
– Выступаем! – крикнул Эйрик.
Тысяча бравых свеев, хускарлов и хирдманов вперемежку забрякала оружием, затопала, грянула в сотни глоток:
– Веди нас!
И Эйрик Энундсон повел. Свеи вломились в заросли бузины и шиповника. Обойдя по бережку мелкое озерцо в окаймлении зеленых перелесков, «охотники за головами» добрались до Медвежьего тока – весной медведи тут подкрепляли силы подснежной клюквой. Ноголомное место: огромное болото – за день не обойти, на болоте песчаные гряды, на грядах матерые сосны, а понизу пади тянутся с неунявшейся вешней водой, заваленные подмытыми слизкими стволами.
– Торольв – влево! – скомандовал Эйрик. – Даль – вправо! Идти тихо и скрытно, вы на охоте…
Ярлы повели свои сотни по обе стороны хляби, просачиваясь через скудное чернолесье. Повезло Далю – сперва нос жирного ярла учуял дымок костра, потом уши уловили русский говор. Даль показал рукою – сотня Бьерна обходит так, люди Олафа – этак. Пригибаясь, викинги заскользили по кустам. Даль осторожно раздвинул колючие хлыстики малины и увидел сухой пятачок земли у самой топи, где горели крошечные костерки, и десятки людей обоего пола сновали от шалаша к шалашу, то ли готовя еду, то ли куда-то сбираясь.
На противоположном конце сухого «островка» шевельнулась трава, пропуская голову Олафа в косо нахлобученном шлеме. Даль кивнул и поднял своих.
Бежавшие от напасти ладожане вдруг с ужасом увидели, как их стоянку окружают викинги, как шагают пришельцы, сжимая кольцо. Бородатый мужик подхватил рогатину и с гортанным криком бросился на живую стену в кольчугах. Блеснула сталь меча, и крик отчаянного бородача пресекся. Завизжали девки, бегая между шалашей, запричитали их старшие товарки. Редкие мужики угрюмо и злобно сбились в кучку.
– Вяжи их! – лениво скомандовал подошедший Эйрик. – И к жердине пристегивай – легче будет уследить!
Два десятка ладожан смирились, дали себя связать и пристегнуть. Конунг выделил полусотню конвоя и отправил первых рабов на место сбора.
– С уловом вас, ребята! – поздравил он викингов, и «ребята» весело загоготали: рады стараться!
2
Сосны на берегу Олкоги вздымались мощными колоннами, едва качаемые ветерком. Сулев выбрал для засады самую здоровенную. На высоте тридцати шагов привязал к сучьям крепкие палицы, настелил сверху жердочек и уселся, свесив ноги. Снизу его заметить было нельзя – ветки прятали, а ему все видно, весь разлив реки.
Олев и Пелг, Азамат и Сувор, Радим и Хурта устроили себе «гнезда» на соседних деревьях. Сулев ухнул филином, и Олев тут же откликнулся, каркнув по-вороньи.
– Порядок… – проворчал Сулев.
Вынув стрелы из тула, он разложил их, чтобы были под рукой. Согнул тугой лук и натянул тетиву, плетенную из трех оленьих жилок. Оттянуть ее мог только батя, да еще Ошкуй, остальным такое было не под силу.
Удобно откинувшись на ствол, Сулев задумался. Свеи его не особо волновали. Неприятно, конечно, когда чужие по дому шарятся, да и сколько теперь лишней работы надо будет провернуть! И дома новые ставь, и припасы собери, и то, и это… Ну так война ж! Ничего… И свеев уже били, и датчан. Всяких хоронили в окрестных болотах. И этим всыпем… А вот куда ему, Сулеву сыну Каницара, дальше путь держать? Пора определиться! По торговой части пойти, как дядька Ярун? Или охотником оставаться, как батя? Торговать… Хм. Выгодное дело, конечно, но хитрое. Денежки счет любят, а он в пальцах одной руки путается. Но и в лесу всю жизнь пропадать тоже охоты нет. Нищим не будешь, но и не разбогатеешь особо. Дешев мех, много за него не дадут. Да и повывели соболей в ближней округе, надо за ними далеко на север переться, за озеро Онего, и еще дальше, до самой Вины. Считай, полгода не дома греешься, а в шалаше зябнешь. Молодому-то ничего, так не навсегда ж та молодость! А о вечере надо с утра беспокоиться… И куда ж ему тогда? В дружину к Лидулу ярлу? А возьмет? Сулев вздохнул и тут же услышал, как прокаркал Пелг. Внимание!
Сулев встрепенулся и глянул на реку. Ага!
По Олкоге спускался свейский драккар, небольшой, румов в двенадцать. Гребцы дружно работали веслами, подгоняя лодью. Главным у них был рыжий верзила в блестящем шлеме с золотой насечкой. Он сказал что-то непонятное кормщику, и тот хрипло ответил:
– Йа-а, Уббе!
Уббе, значит… Сулев взял стрелу с бронебойным наконечником и растянул лук. Прощай, Уббе!
Стрела ударила викинга, как молния с небес, легко проткнув кольчугу. Уббе бросило к борту. Кормщик успел только глаза вытаращить, как вторая стрела пришпилила его к скамейке. И посыпались «змеи тетивы», как из хорошего гадючника! Одна стрела еще в цель не попадала, а Сулев уже пускал другую и накладывал на тетиву третью. Олев, Пелг и прочие, рассевшиеся по «вороньим гнездам», добавляли к общему счету – иногда в одного и того же гребца вонзались по две стрелы за раз.
Лодья проплыла под Сулевом. Чудин внимательно пригляделся и крикнул Пелгу:
– Все дохлые! Свистни Тойво!
Пелг свистнул, пронзительно, раздирая слух. Сулев пригнулся, выглядывая из-под ветви. На гладь плеса выплыл из камышей ушкуй. Пятеро карел гребли, а Тойво стоял на носу, готовясь перепрыгнуть на драккар. Поравнявшись с лодьей, ушкуй на мгновение прижался к ее борту, и Тойво сиганул через борт. Он пробрался на корму и оторвал кормщика, прибитого к скамье. Резко переложил руль. Драккар медленно развернуло поперек реки.
– Весла ловите! – крикнул Сулев. – Весла! Уплывут же!
На таком расстоянии Тойво не мог его услышать, но и сам понимал, что к чему. Карелы в ушкуе подобрали пару весел, выскользнувших из мертвых рук, и поднялись на драккар. Разбившись на три пары, они быстренько поснимали с убитых брони, побросали трупы за борт и сели за весла. Хода не наберут, да и зачем им скорость? Тут главное – довести лодью, куда надо, и схоронить ее.
Сулев ухмыльнулся – Улеб конунг не только похвалит, но еще и наградит за такой трофей. И чем это не пропуск в дружину? Правильно Олег говорил: надо себя показать!
– Ай да мы! – сказал Сулев и полез с дерева. Вечереет уже, вряд ли свеи поплывут на ночь глядя. А с утра он займет свой пост…
3
– Они наших похватали, – зло говорил Ярун, то и дело утирая мокнущий лоб. – Много! Загнали и держат, как скотину… Человек сто уже, или больше даже. Слуда тоже видел, спросите его.
– Да мы верим, – отмахнулся Улеб конунг. – А охрану какую выставили?
– Большую! – нахмурился Ярун. – Стоят вокруг всего загона, костры жгут… Всю ночь жгли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47