– Отходим! – проорал Олдама. – Бросай все, Ярун!
Маленький отряд, огрызаясь стрелами, отступил, смешался с гридью Улеба конунга.
Над рядами защитников Альдейги возвысился Асмуд хевдинг и мощно грянул:
– За стены! Круту прикрывать!
Олег, затесавшись в плотно сбитый ряд варягов, отступал со всеми вместе, не поворачиваясь спиной к врагу и держа меч обеими руками, готовый пустить его в ход.
Повернулись на мощных петлях створки крепостных ворот, захлопнулись с гулом, двое варягов подхватили тяжелый брус и уложили его в ушки – посторонним вход воспрещен!

2
Эйрик конунг был мрачен. Он был мрачен с того самого дня, когда эта сучка, внучка карельского жреца, нанесла ему травму, о которой лучше помалкивать. Ходить раскорякой конунг стеснялся, а иначе одолевала свербящая боль в паху. Все бесило конунга, все раздражало его, доводя до белого каления.
Эйрик сидел на сундуке, широко раздвинув ноги. Сундук стоял под мачтой «Рыжего Змея», а за бортом открывалась панорама сражения – слева глыбилась крепость, справа вились улочки Альдейгьюборга. Пара гигантов-норвежцев, Ингъялд Лесоруб и Хранир Белый, зорко следили за небом, отлавливая щитами случайные стрелы.
– Где Хродвисл?! – злобно спросил Эйрик.
– Убили Хродвисла, – спокойно доложил Белый.
Эйрик ударил кулаком по мачте.
– Там же одни ополченцы! – прорычал конунг.
– Они русы, – ответил Ингъялд таким тоном, будто имел в виду гигантов-йотунов.
– Чтоб им стать поживой троллей, твоим русам!
Эйрик встал, задавливая стон, и подошел к борту драккара. Северную часть города он взял и держал крепко, а вот южная половина, что за Ала-дьоги, никак не давалась ему. На том берегу речушки, сразу за Торгом, ополченцы нагородили защитную стену из камней, бревен, мешков и корзин с землей и обстреливали оттуда наступавших свеев. Даже два метательных орудия отыскались, забрасывая его лодьи горшками с горючкой и камнями. Три драккара сгорело, еще два затонуло – ядра проломили им днища.
На пристань, хромая, вышел Дюк Славянин. Перед собою он толкал Хуфина Убийцу.
– Конунг, – доложил Дюк. – Этот рус называет себя твоим человеком.
– Он не рус! – ответил Эйрик. – Он датчанин. Что скажешь, Хуфин?
Хуфин поклонился и подошел ближе к борту, косясь на невозмутимых норвежцев.
– Вади ярл держит оборону Южных ворот, – быстро доложил он, – и предлагает помощь. Ярл пропустит твоих людей и уведет своих.
– Ага! – гаркнул Эйрик, веселея. – Отлично. Дюк, хватай бойцов и греби вокруг крепости. Высадишься у Южных ворот… – Дюк открыл было рот, но конунг поднял руку и закончил: – Тебя пропустят! Ударишь по русам, как полагается!
Дюк закудахтал от восторга и помчался за своей бандой. Вскоре пара лодий покинула Ала-дьоги, заворачивая за Стрелочный мыс.
– Ну… – цедил Эйрик. – Ну же…
Долго мучаться ожиданием ему не пришлось. Оглушительный шум битвы усилился еще больше, а за линией Укреплений замелькали круглые шлемы, заблистали мечи, рубящие и полосующие ополченцев. Вспыхнула, загорелась баллиста, облитая нефтью из разбитых горшков, а на раму онагра влез Дюк и победно замахал мечом. Эйрик радостно захохотал.
– Уббе! – заревел он, бросая в бой резерв. – Греттир! Сивальд! Торольф! Стройся клином!
Викинги, засидевшись на лодьях в ожидании своего часа, с ревом повалили на берег, сбиваясь в клин-фюлькинг, неуничтожимый и всепобеждающий.
– Мечи к бою… Щиты сбить… Марш…
Викинги завыли, заржали на все голоса и бросились в атаку. Как настоящий клин разделывает дерево, членя ствол пополам, так и фюлькинг располовинил русскую гридь, отбрасывая варягов к стенам крепости. Но смять русов им не удалось – те укрылись внутри.
– И тролль с ними… – проворчал Эйрик.
Уббе, Сивальд, Гудфат и Гумми из Гизланда, разгоряченные и яростные, высыпали на пристань.
– Крепость оставим русам, – решил Эйрик, – никуда они не денутся. Делите город! Обыщите каждый дом, все ценное волоките на лодьи! Молодых не убивайте – мы их сторгуем арабам. И сожгите к троллям этот свинарник!!!
Ярлы радостным ревом поддержали решение конунга и бросились исполнять самый любимый приказ командования – грабить и делить добычу.
Глава 10
– Лидул, на Тайничную! – отдал приказание Улеб конунг, едва заперли ворота, и гридь собралась во дворе крепости. – Крут, на Воротную!
Лидул ярл покорно склонил голову, выхватил из толпы пяток варягов и кинулся к Тайничной башне. Крут со своими поднялся на Воротную.
– Асмуд, на Толстую! Аскольд, на Водовзводную! Вуефаст, на Середову! Стрелки – на стены!
Лучники, придерживая тулы, бегом побежали, куда сказано, заняв позиции вдоль заборола – верха крепостной стены, прикрытого тесовым навесом, уберегавшим защитников от дождя и стрел. Работа лучникам нашлась сразу же – свеи пошли на приступ. Рев викингов и поднятый ими лязг перехлестывали через частокол.
Перед Олегом вырос Гайна, готский рикс, с плечами такой ширины, что на каждом могло бы сесть по Олегу Сухову.
– Кто таков? – коротко осведомился рикс.
Олег внутренне сжался, примиряясь с насмешками. «Лишь бы меч не отобрали…» – подумал он и честно назвался:
– Олег трэль!
По толпе дренгов прошли смешки. Рикс тоже растянул в усмешке рот, выказывая щербатые зубы, и сказал:
– Ты уже полдня, как вольный. Не может быть трэлем тот, кто бьется с врагом. А ты неплохо дрался, я видел!
Гайна говорил снисходительно, будто «дед» с новичком-салабоном, но Олег не вникал в тонкости – известие о воле потрясло его. Он даже не обрадовался в тот момент – душа его растеряла все эмоции. Было такое ощущение, будто в нем разверзся вакуум.
– Мечом ты добыл свободу, Вещий, – проговорил Улеб конунг, держась за сердце.
Пончик храбро кинулся к нему, крича:
– Ляг, конунг, ляг! Да уложите же его!
Варяги послушались – быстро вынесли из терема пару медвежьих шкур и постелили на ступенях. Улеб, страдальчески морщась, прилег.
– Щас я… Угу… – заторопился Пончик, роясь в своем коробе. – Где-то у меня тут настоечка была… Боярышника… Вот!
Конунг глотнул настойки и сморщился:
– Гадость какая!
– Зато полезно, – назидательно сказал Пончик. – Это сердце прихватило… Угу…
Гайна, почтительно подождав, когда лекарь закончит обхаживать конунга, поманил Олега за собой.
– Давай на стену! – приказал он. – Чую, скоро полезут. Твое место – возле самой башни.
Олег серьезно кивнул и полез на стену. Все пело в нем и орало, сжималось от нежданного счастья и распирало грудь. Война – это такой пустяк! Воля – вот что самое драгоценное. Пока человек живет обычной жизнью, он не понимает этой простой истины. Но стоит только свободу потерять… О-о!
Взобравшись наверх, Сухов прошел к стене башни. Слева тянулись крепкие перила с балясинами и открывался двор, а справа торчал частокол из заостренных бревен. Через равные промежутки бревна поднимались столбами, удерживая навес. Олег выглянул поверх частокола, и ему стало нехорошо – свеи шли на штурм, войско запрудило весь Торг. Копья качались убийственным камышом, а шлемов-то, шлемов… Словно смотришь на кучу просыпанных яблок. И вся эта масса орет, движется, потрясает мечами и топорами, волочит лестницы, раскручивает веревки с «кошками»…
Олег сцепил зубы и потянул меч из ножен. Воля – это хорошо, но он пока никто, и звать его никак. Он даже не дренг. А в этом времени воин – не просто защитник родины. Дружина конунга – это и армия, и свита, и совет министров. Прибиться бы ему к гриди, зацепиться бы… Только вот кого попало в гридни не берут, войти в дружину конунга – это все равно что записаться в отряд космонавтов. Так же просто… Вот и докажи, что ты достоин. Давай, Олежек, давай! А дирхемы с динарами отдадим Пончику, ему нужнее!
Прямо перед лицом Олега о частокол брякнула штурмовая лестница с крючьями. Сухов, холодея, отвел меч. Из-за стены вздыбился свей. Прикрываясь щитом, он попытался пырнуть Олега мечом. Сухов отшиб вражеский клинок и тут же опробовал комбинацию «синкагэ-рю» – ушел с линии атаки, одновременно нанося вертикальный удар. Враг с раскроенным черепом рухнул вниз.
Олег переменил руку на обратный хват и просадил шею следующему противнику – в шлеме с выкружками для глаз, из-под которого высовывались смешные рыжие косички. Свей заклекотал, упал на стену, судорожно цепляясь за верхнее бревно, и сорвался вниз. Олег выглянул наружу, и тут же над ухом у него просвистела стрела. Он резко присел, успев, правда, заметить главное, – викинги отступили, побросав лестницы.
Скрипя досками, подошел Гайна, держа в опущенной Руке прямой меч. С лезвия падали тягучие капли.
– Решили не тратить на нас время, – усмехнулся рикс и крикнул, перегибаясь через перила: – Отбой! Свеи грабить пошли.
По балкончику, с башни на стену перебрался Асмуд хевдинг, а во дворе, задирая голову, остановился Аскольд сэконунг.
– Что делать будем? – крикнул он.
– Прорываться надо! – ответил Асмуд сверху вниз.
– Сейчас?!
– Зачем сейчас? Когда стемнеет!
– Вот именно, когда стемнеет!
– Будет светло, – усмехнулся Асмуд, – вся Альдейга заполыхает!
– Тогда они и нас подожгут… – обеспокоился Гайна.
– Ни в жизнь! Им же добыча нужна. А что добудешь из золы?
– Верно, – кивнул Аскольд. – Дождемся вечера и ломанемся.
– Опять-таки, куда? – задумался Асмуд. – Можно к северным воротам пробиваться… Нет, далеко слишком. К южным?..
– А давай к западным! – вступил Лидул ярл. – Двинем прямо по Влесовой дороге! И в лес, не доходя до храма.
– Подходяще! – оценил Асмуд.
– Ага, – усмехнулся Гайна. – А вы видели хоть, где у свеев лагерь? Прямо напротив Влесовой дороги.
– Ну и отлично! – воскликнул Асмуд. – Нас же там не ждут. А мы и попрем прямо через шатры. Видели когда, как степные буйволы скачут через лагерь? Несутся, как бешеные, людей до того истопчут, что те лежат на земле раскатанные, не толще сложенного шатра.
– Мы этих не хуже потопчем! – расхохотался Аскольд. – Пойдем, Улебу доложимся!
– Бди! – хлопнул Гайна Олега по плечу и потопал к лестнице.
Сухов сунул меч в ножны и остался бдить.
Свеи раскинули огромный лагерь на пригорке за Торгом. Сотни шатров стояли часто, заняв всю площадь, образованную устьями пяти улиц. Между шатрами горели костры. А справа открывалось другое устье – неширокий влив Ала-дьоги, сплошь заставленный драккарами. Свейские лодьи стояли так кучно, что по их палубам можно было перейти с одного берега на другой, не замочив ног.
Тут в лагере поднялся множественный крик, и Олег обернулся к шатрам. Солнце село, начинало темнеть, и фигуры свеев теряли ясность очертаний, расплываясь в сумерках. Потом дергавшиеся фигуры осветились – свеи зажигали факелы и разбегались по улицам. Видать, выгребли все ценное и решили побаловаться с огнем. Факельщики, впав в безумие разрушения, выли и гоготали, запаливая все, что могло гореть. Очень скоро проемы распахнутых дверей осветились трепещущим оранжевым светом, из окон ударили языки пламени, густой дым потек в небо, собираясь в душное, чадное облако.
Олег смотрел как зачарованный. Пожар разгорался медленно, но был неостановим. Все больше и больше вилось рыжих протуберанцев, вырывавшихся из окон, треск отдельных пожарищ постепенно соединялся в единый низкий гул, все добавлявший и добавлявший мощи. Загорались клети, амбары, сараи, хлева.
– Олег, спускайся! – крикнул Гайна.
Олег скатился вниз по лестнице.
– Строимся! – гаркнул Асмуд хевдинг. – Слушай меня! Пойдем «клином». Впереди и по бокам идут те, на ком доспехи. Кто без броней – в середине. Потащите конунга и будете помогать тем, кого ранят. Всем ясно?.. Становись!
Варягов из дружины конунга уцелело человек двести. Они выстроили клин, двойными рядами окружив тех, кого не прикрывали латы. Четверо огромных гридней держали за лапы шкуру медведя, на которой лежал хмурый и недовольный Улеб конунг.
– Крут! Ханала! Алзис! Сымайте брус! Тихо только!
Названная тройка поднатужилась и вынула из ушек крепкий брус.
– В сторону! Отворяй ворота! Пошли-и!
Створки ворот плавно распахнулись, и клин выдвинулся наружу. Свеи, сторожившие крепость, растерялись от такой наглости. Мышек загнали в мышеловку, а они, вместо того чтобы сидеть тихо и не рыпаться, еще и напасть осмеливаются!
– Мечи к бою! Бегом! Плотнее…
Свеев раскидало, как ветром развеяло. Клин взял в гору и повалил на шатры. Дорогу русам освещали пожар и луна.
Олег бежал, задыхаясь не от натуги, а от волнения. Рядом, прижав локотки, несся Пончик.
– В боку не колет? – спросил Олег.
Пончик помотал головой.
– Не сбивай дыхание… Угу… – посоветовал он. – Мы только стартовали.
Клин вломился в свейский лагерь, как танк. Варяги пробивали себе путь копьями и мечами, опрокидывая котлы с варевом, прорывая шатры, прорубаясь сквозь викингов и хускарлов. Викинги с хускарлами тоже не терялись, набрасываясь на русский клин орущей серой массой. Проткнутые копьем или зарубленные мечом, варяги падали замертво, но их побратимы тут же смыкали строй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47