Уже отдельными частностями. Докладывай по существу.
— Операция подготовлена. «Объект» отслежен и может быть изъят в любой момент.
— Площадка?
— Площадка выбрана. Личный состав заменен более чем на шестьдесят процентов на новое пополнение.
— Исполнители знают о целях операции?
— Нет. Исполнители осведомлены о лжецелях. Согласно плану прикрытия. Низовые звенья — о проверке работы местной службы безопасности в процессе проведения соответствующих учений. Среднее командирское звено — о захвате и последующем освобождении пусковой с целью демонстрации выучки личного состава, повышения рейтинга службы безопасности и усиления ее позиций в государстве. Вся необходимая информация доведена до сведения исполнителей в соответственном порядке, согласно ранее утвержденным директивам.
— И что, никто ни о чем не догадывается?
— Никак нет! Каждый считает себя единственным носителем истинных целей, предупрежден об ответственности за разглашение и будет молчать.
— Добро! А генерал Осипов? Не переиграл он со своими? Его бойцы в этом деле самые главные. Если они качнутся…
— Думаю, нет. Генерал Осипов действовал по заранее написанному, выверенному психологами и отрепетированному сценарию. Кроме того, нами были учтены психологические особенности контактных с ним исполнителей. Изначально учтены. Еще до тех, повлекших человеческие жертвы, учений. Генерал Осипов все это время действовал безукоризненно. Его подчиненные ни о чем не догадывались. И я думаю, не догадаются.
— А сам генерал?
— Он тоже ни о чем не догадывается.
— Верит, что все это спектакль? Для рейтинга?
— Так точно, верит. В частном разговоре сказал жене, что скоро вернется на службу и получит внеочередную звезду.
— Хрен ему, а не звезду!
— Так точно! Хрен!
— И тебе хрен. Если допустишь хоть одну ошибку. Знаешь, что на карту поставлено?
— Так точно, знаю!
— Башка твоя на карту поставлена. Потому что я свою, если что не так пойдет, подставлять под карающий меч не стану. Твою отдам! Уяснил?
— Так точно!
— Ну вот и старайся!
Ракету проверяли? А то я в наше стратегическое хозяйство не очень-то верю. Знаю эти сигары. Латаны-перелатаны. Потому что без пользы стоят. Десятилетиями. Мхом поросли. Взлетит она, если что?
— Так точно, взлетит! Полгода назад была проведена полная техническая инвентаризация. Сомнительные узлы заменены. Площадка поставлена на боевое дежурство.
— А «дежурные» ничего не заподозрили? Насчет внеочередной ревизии.
— Никак нет. В качестве маскирующего мероприятия были проведены аналогичные инспекции на нескольких других площадках.
— Ну, смотри! Если вдруг выяснится, если вдруг потом выяснится, что она небоеспособна, что в случае чего не может взлететь… То я тебе собственной рукой в зад топливо набью и в стратосферу запущу. В качестве искусственного спутника!
— Да, но ведь ее не предполагается запускать…
— Но ей предполагается пугать! До мокроты в штанишках! А кого можно испугать ракетой, которая не летает? Которая словно морковка в земле торчит? Пугает только то, что может испугать! То, что может взлететь. И упасть. Больно упасть! Ты что думаешь, они не проверят ее возможности? Не поднимут документацию? Не отсмотрят поломки и акты технических ревизий? Не попытаются в ходе переговоров пощупать ее руками? Попытаются! И пощупают. Потому что я разрешу пощупать. Потому что я хочу пугать, а не грозить. Усекаешь разницу?
И потому ее должны бояться. И потому она должна летать. И потому ты возможность этого полета должен обеспечить! Хоть домкратами ее поднимай! Иначе…
— Я все понимаю. Ее должны бояться. Иначе…
— Вот именно! Иначе хрен нам на наши требования. А потом долгая дорога за Полярный круг или близкая к стенке.
— Я сделаю все, что от меня зависит, — пообещал генерал Степашин.
И ушел, в глубине души гордый тем, что участвует в заговоре, которого еще не знала история страны. Да и мира в целом. Потому что еще никто в той истории не бряцал атомным оружием ради достижения политических целей. Потому что не было того оружия. И не было людей, которые были способны получить его в свое полное распоряжение.
Теперь эти люди нашлись. Очень большие люди. Которым мешают другие большие люди. И если первые смогут воплотить свой план в жизнь, то вторым ничего не останется, как уйти в отставку. А потом… а потом победителей не судят. Тем более что они смогут получить в свое распоряжение средства массовой информации и держать их в своих руках столько, сколько потребуется. Потребуется для того, чтобы растолковывать народу и миру свои позиции по экономическим, политическим и социальным вопросам. И потребовать реформ. В правительстве, в армии, может быть, в политическом устройстве в целом. И кто их не послушает? Кто посмеет их не послушать, пока… пока та ракета способна взлететь?
Прав Хозяин. Стопроцентно прав. Ракета должна уметь летать! Иначе ей грош цена. Иначе ей цена металлолома…
* * *
«Дурак, — подумал Хозяин, когда генерал ушел. — Причем легковерный дурак. Поверил во всю ту чушь, которую я ему тут наплел. Правы были психологи, утверждавшие, что ложь, в которую он должен поверить, должна быть безумна. И многозначительна. Что таковы его комплексы. Воспитанные еще матерью.
Ложь действительно была безумна. И очень многозначительна. Настолько многозначительна и оглушающа, что он даже не подумал, что правительство, захватившее власть подобным образом, будет править час. Как тот халиф. Потому что потом его неизбежно сковырнет мировое сообщество. Для которого безумцы, способные ради достижения своих целей трясти ядерным оружием, на порядок опаснее, чем самые свирепые диктаторские режимы.
Не говоря уж о том, что такая ракета будет просто расстреляна на выходе из шахты. Будет изрешечена ракетами-перехватчиками, прилетевшими со всех концов света. Потому что весь тот свет не знает, на кого именно та боеголовка запрограммирована. И предпочтут перестраховаться.
А он размечтался о политическом переустройстве с позиций силы. И об обещанных ему маршальских звездах и кресле заместителя министра обороны.
Видно, вправду всякого карася ловят на свою наживку. Этого — на золотую блесну маршальской звезды. О которой даже помечтать приятно.
Наивный дурак.
Но исполнительный дурак. Это очень важно, что исполнительный. Что не будет совать свой нос туда, куда не следует. Но при этом свой кусок дела сделает как надо. Как другим надо…»
Глава 78
Полковник Зубанов выбирал очень долго. Между выработанной в течение многих лет привычкой подчиняться, между вбитым ему в голову на уровне рефлексов чувством долга — и здравым смыслом. Если бы он продолжал состоять на службе, он все равно выбрал бы подчинение приказу вышестоящего начальника. Как бы ни сомневался. Но он не состоял на службе. И у него не было вышестоящего начальника. И, строго говоря, у него даже не было приказа, который вначале исполняется и лишь потом обсуждается.
Полковник Зубанов решил выбыть из дела. Потому что дело очень дурно пахло. Лично для него.
Он не поверил в ядерных террористов. И в освобождение пусковой боевыми группами Комитета, и в то, что после этого Комитет полюбят и простят ему все прежние прегрешения.
Он не поверил во всенародный апофеоз всеобщей любви и прощения, столь красочно расписанный генералом Осиповым.
И уж тем более не поверил в обещанные ему награды. При жизни. Посмертно — может быть. Но зачем ему ордена и звезды в могиле?
В той могиле, которой ему не миновать. Как и всем прочим рядовым исполнителям. Даже если это только политический блеф. Людей, знающих об истинной причине событий такого ранга, в живых не оставляют. Потому что они в любое следующее мгновение способны перевернуть все с ног на голову. Пока хотя бы кто-то один знает о блефе, блефовать невозможно!
Если это блеф.
Только вряд ли это блеф. Никто не станет из-за повышения своего политического рейтинга тревожить спрятанные в шахтах боеголовки. Разве только из-за реального шантажа. Шантажа пуска ракеты по никому не известной цели. И требования под этот возможный запуск выполнения политических, экономических или иных требований. Вернее сказать, не требования, а ультиматума.
То есть сработает только первая часть плана — захват пусковой установки террористами. Другой — освобождения установки из плена злоумышленников — просто не будет.
Будет ультиматум. Нескольких человек — всему миру. Будет подкрепленный ядерным аргументом мятеж. Приход к власти того, о ком сегодня никто не знает. Ни Зубанов, ни Осипов, ни начальство Осипова, ни даже начальство того начальства. Новоиспеченный диктатор всплывет в последнее мгновение. В лучах софитов на экранах миллионов телевизоров. Что будет означать коренное переустройство внутренней и внешней политики страны. Но прежде того — абсолютную ликвидацию исполнителей, от лжетеррористов до начальников тех начальников включительно.
И среди них не последней фигурой будет полковник-пенсионер Зубанов.
Это если полковник Зубанов в своих предположениях не ошибается. Если будет не блеф, а шантаж.
А он будет?
Если хорошо подумать. Если очень хорошо подумать…
Будет ли шантаж, который легко прервать в самом начале, например, путем подрыва захваченной пусковой установки тактическим ядерным зарядом?
Разве может быть шантаж, когда есть гарантированный способ его не пугаться?
* * *
Нет! Ультиматум действен только тогда и объявляется только тогда, когда противная сторона лишена возможности противодействия. Когда заведомо известно, что у нее нет выбора.
В данном конкретном случае у противника есть выбор. Противник может и будет контратаковать. Очень действенно контратаковать.
И значит, тот ультиматум вместе с людьми, его поставившими, просуществует от силы час.
И значит — шантаж исключен. Потому что совершенно бессмыслен.
Зачем же тогда захватывать пусковую установку?!
Зачем пытаться заполучить в свое распоряжение стратегическое атомное оружие?
Зачем?..
Ответ может быть только одним… Затем, чтобы его использовать!
Лишь в одном-единственном случае захват ракеты оправдывает себя.
В случае ее запуска!
И поражения цели!
Но чем может быть полезен боевой запуск ракеты с разделяющейся ядерной боеголовкой? И связанная с этим гибель многих тысяч людей. Чем может быть полезна гибель многих тысяч людей?
Представить невозможно. И значит, вопрос не имеет ответа.
А если поставить вопрос иначе? Если спросить, не чем, а: «Кому может быть полезен запуск ракеты стратегического назначения? И связанная с этим гибель людей?..»
Если начать с того, кому это может быть выгодно. Кому может быть выгоден боевой пуск и массовая гибель людей? Не наших, а тех, живущих за рубежами нашей Родины…
Этот вопрос уже гораздо интересней. На этот вопрос уже могут быть даны ответы. Несколько вариантов ответов. Но если суммарно, если не разбегаться по отдельным ведомствам, отдельным фамилиям и должностям, то один. Суммарный.
Этот запуск нужен всем, кому не угодно ныне существующее правительство. Потому что после подобного запуска это правительство неизбежно уйдет в отставку. И на его место придет другое.
То, которое, вполне вероятно, спровоцировало это мирового масштаба происшествие.
Вот зачем нужен боевой пуск ракеты! Действительно нужен! И потому состоится!
Если ему не помешать…
А как ему можно помешать?
Только воспрепятствовав захвату пусковой. И тем — последующему запуску. И тем — смене правительства на новое…
Но на новое правительство наплевать. Не наплевать на ракету. Только на ракету…
В таком случае как воспрепятствовать захвату пусковой?
Это вопрос уже тактический. На который полковник Зубанов, если очень постараться, ответить мог. Потому что он всю жизнь учился захватывать объекты, находящиеся под особой охраной. Потому что умел их захватывать. И значит, умел препятствовать захвату!
Каким образом?
Проще всего — лишением наступающей стороны личного состава. Или вооружения, с помощью которого она предполагает наступать. Последнее достижимей всего. И главное, позволяет остаться в тени. Потому что во всех других случаях человеку, решившемуся вступить в противоборство с заговорщиками, не выжить. Не выжить, если он надумает разгласить тайну заговора. И даже не успеть ее разгласить. Не выжить, если полезет в открытую драку. Не выжить, если попытается распропагандировать личный состав, который — руку на отсечение — будет выделен из его бывших работников…
Бывших работников…
Полковник Зубанов на мгновение запнулся в своих рассуждениях.
Бывших…
Так вот оно в чем дело… Теперь ему стало все более понятно. Чем даже минуту назад.
Так вот зачем ему предложили придумать все те направленные на изъятие со складов специмущества планы.
Вот зачем заставили угробить часть личного состава во время тех липовых учений…
И, может быть, даже сократили его отдел…
Его отдел сократили для того… Точно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Операция подготовлена. «Объект» отслежен и может быть изъят в любой момент.
— Площадка?
— Площадка выбрана. Личный состав заменен более чем на шестьдесят процентов на новое пополнение.
— Исполнители знают о целях операции?
— Нет. Исполнители осведомлены о лжецелях. Согласно плану прикрытия. Низовые звенья — о проверке работы местной службы безопасности в процессе проведения соответствующих учений. Среднее командирское звено — о захвате и последующем освобождении пусковой с целью демонстрации выучки личного состава, повышения рейтинга службы безопасности и усиления ее позиций в государстве. Вся необходимая информация доведена до сведения исполнителей в соответственном порядке, согласно ранее утвержденным директивам.
— И что, никто ни о чем не догадывается?
— Никак нет! Каждый считает себя единственным носителем истинных целей, предупрежден об ответственности за разглашение и будет молчать.
— Добро! А генерал Осипов? Не переиграл он со своими? Его бойцы в этом деле самые главные. Если они качнутся…
— Думаю, нет. Генерал Осипов действовал по заранее написанному, выверенному психологами и отрепетированному сценарию. Кроме того, нами были учтены психологические особенности контактных с ним исполнителей. Изначально учтены. Еще до тех, повлекших человеческие жертвы, учений. Генерал Осипов все это время действовал безукоризненно. Его подчиненные ни о чем не догадывались. И я думаю, не догадаются.
— А сам генерал?
— Он тоже ни о чем не догадывается.
— Верит, что все это спектакль? Для рейтинга?
— Так точно, верит. В частном разговоре сказал жене, что скоро вернется на службу и получит внеочередную звезду.
— Хрен ему, а не звезду!
— Так точно! Хрен!
— И тебе хрен. Если допустишь хоть одну ошибку. Знаешь, что на карту поставлено?
— Так точно, знаю!
— Башка твоя на карту поставлена. Потому что я свою, если что не так пойдет, подставлять под карающий меч не стану. Твою отдам! Уяснил?
— Так точно!
— Ну вот и старайся!
Ракету проверяли? А то я в наше стратегическое хозяйство не очень-то верю. Знаю эти сигары. Латаны-перелатаны. Потому что без пользы стоят. Десятилетиями. Мхом поросли. Взлетит она, если что?
— Так точно, взлетит! Полгода назад была проведена полная техническая инвентаризация. Сомнительные узлы заменены. Площадка поставлена на боевое дежурство.
— А «дежурные» ничего не заподозрили? Насчет внеочередной ревизии.
— Никак нет. В качестве маскирующего мероприятия были проведены аналогичные инспекции на нескольких других площадках.
— Ну, смотри! Если вдруг выяснится, если вдруг потом выяснится, что она небоеспособна, что в случае чего не может взлететь… То я тебе собственной рукой в зад топливо набью и в стратосферу запущу. В качестве искусственного спутника!
— Да, но ведь ее не предполагается запускать…
— Но ей предполагается пугать! До мокроты в штанишках! А кого можно испугать ракетой, которая не летает? Которая словно морковка в земле торчит? Пугает только то, что может испугать! То, что может взлететь. И упасть. Больно упасть! Ты что думаешь, они не проверят ее возможности? Не поднимут документацию? Не отсмотрят поломки и акты технических ревизий? Не попытаются в ходе переговоров пощупать ее руками? Попытаются! И пощупают. Потому что я разрешу пощупать. Потому что я хочу пугать, а не грозить. Усекаешь разницу?
И потому ее должны бояться. И потому она должна летать. И потому ты возможность этого полета должен обеспечить! Хоть домкратами ее поднимай! Иначе…
— Я все понимаю. Ее должны бояться. Иначе…
— Вот именно! Иначе хрен нам на наши требования. А потом долгая дорога за Полярный круг или близкая к стенке.
— Я сделаю все, что от меня зависит, — пообещал генерал Степашин.
И ушел, в глубине души гордый тем, что участвует в заговоре, которого еще не знала история страны. Да и мира в целом. Потому что еще никто в той истории не бряцал атомным оружием ради достижения политических целей. Потому что не было того оружия. И не было людей, которые были способны получить его в свое полное распоряжение.
Теперь эти люди нашлись. Очень большие люди. Которым мешают другие большие люди. И если первые смогут воплотить свой план в жизнь, то вторым ничего не останется, как уйти в отставку. А потом… а потом победителей не судят. Тем более что они смогут получить в свое распоряжение средства массовой информации и держать их в своих руках столько, сколько потребуется. Потребуется для того, чтобы растолковывать народу и миру свои позиции по экономическим, политическим и социальным вопросам. И потребовать реформ. В правительстве, в армии, может быть, в политическом устройстве в целом. И кто их не послушает? Кто посмеет их не послушать, пока… пока та ракета способна взлететь?
Прав Хозяин. Стопроцентно прав. Ракета должна уметь летать! Иначе ей грош цена. Иначе ей цена металлолома…
* * *
«Дурак, — подумал Хозяин, когда генерал ушел. — Причем легковерный дурак. Поверил во всю ту чушь, которую я ему тут наплел. Правы были психологи, утверждавшие, что ложь, в которую он должен поверить, должна быть безумна. И многозначительна. Что таковы его комплексы. Воспитанные еще матерью.
Ложь действительно была безумна. И очень многозначительна. Настолько многозначительна и оглушающа, что он даже не подумал, что правительство, захватившее власть подобным образом, будет править час. Как тот халиф. Потому что потом его неизбежно сковырнет мировое сообщество. Для которого безумцы, способные ради достижения своих целей трясти ядерным оружием, на порядок опаснее, чем самые свирепые диктаторские режимы.
Не говоря уж о том, что такая ракета будет просто расстреляна на выходе из шахты. Будет изрешечена ракетами-перехватчиками, прилетевшими со всех концов света. Потому что весь тот свет не знает, на кого именно та боеголовка запрограммирована. И предпочтут перестраховаться.
А он размечтался о политическом переустройстве с позиций силы. И об обещанных ему маршальских звездах и кресле заместителя министра обороны.
Видно, вправду всякого карася ловят на свою наживку. Этого — на золотую блесну маршальской звезды. О которой даже помечтать приятно.
Наивный дурак.
Но исполнительный дурак. Это очень важно, что исполнительный. Что не будет совать свой нос туда, куда не следует. Но при этом свой кусок дела сделает как надо. Как другим надо…»
Глава 78
Полковник Зубанов выбирал очень долго. Между выработанной в течение многих лет привычкой подчиняться, между вбитым ему в голову на уровне рефлексов чувством долга — и здравым смыслом. Если бы он продолжал состоять на службе, он все равно выбрал бы подчинение приказу вышестоящего начальника. Как бы ни сомневался. Но он не состоял на службе. И у него не было вышестоящего начальника. И, строго говоря, у него даже не было приказа, который вначале исполняется и лишь потом обсуждается.
Полковник Зубанов решил выбыть из дела. Потому что дело очень дурно пахло. Лично для него.
Он не поверил в ядерных террористов. И в освобождение пусковой боевыми группами Комитета, и в то, что после этого Комитет полюбят и простят ему все прежние прегрешения.
Он не поверил во всенародный апофеоз всеобщей любви и прощения, столь красочно расписанный генералом Осиповым.
И уж тем более не поверил в обещанные ему награды. При жизни. Посмертно — может быть. Но зачем ему ордена и звезды в могиле?
В той могиле, которой ему не миновать. Как и всем прочим рядовым исполнителям. Даже если это только политический блеф. Людей, знающих об истинной причине событий такого ранга, в живых не оставляют. Потому что они в любое следующее мгновение способны перевернуть все с ног на голову. Пока хотя бы кто-то один знает о блефе, блефовать невозможно!
Если это блеф.
Только вряд ли это блеф. Никто не станет из-за повышения своего политического рейтинга тревожить спрятанные в шахтах боеголовки. Разве только из-за реального шантажа. Шантажа пуска ракеты по никому не известной цели. И требования под этот возможный запуск выполнения политических, экономических или иных требований. Вернее сказать, не требования, а ультиматума.
То есть сработает только первая часть плана — захват пусковой установки террористами. Другой — освобождения установки из плена злоумышленников — просто не будет.
Будет ультиматум. Нескольких человек — всему миру. Будет подкрепленный ядерным аргументом мятеж. Приход к власти того, о ком сегодня никто не знает. Ни Зубанов, ни Осипов, ни начальство Осипова, ни даже начальство того начальства. Новоиспеченный диктатор всплывет в последнее мгновение. В лучах софитов на экранах миллионов телевизоров. Что будет означать коренное переустройство внутренней и внешней политики страны. Но прежде того — абсолютную ликвидацию исполнителей, от лжетеррористов до начальников тех начальников включительно.
И среди них не последней фигурой будет полковник-пенсионер Зубанов.
Это если полковник Зубанов в своих предположениях не ошибается. Если будет не блеф, а шантаж.
А он будет?
Если хорошо подумать. Если очень хорошо подумать…
Будет ли шантаж, который легко прервать в самом начале, например, путем подрыва захваченной пусковой установки тактическим ядерным зарядом?
Разве может быть шантаж, когда есть гарантированный способ его не пугаться?
* * *
Нет! Ультиматум действен только тогда и объявляется только тогда, когда противная сторона лишена возможности противодействия. Когда заведомо известно, что у нее нет выбора.
В данном конкретном случае у противника есть выбор. Противник может и будет контратаковать. Очень действенно контратаковать.
И значит, тот ультиматум вместе с людьми, его поставившими, просуществует от силы час.
И значит — шантаж исключен. Потому что совершенно бессмыслен.
Зачем же тогда захватывать пусковую установку?!
Зачем пытаться заполучить в свое распоряжение стратегическое атомное оружие?
Зачем?..
Ответ может быть только одним… Затем, чтобы его использовать!
Лишь в одном-единственном случае захват ракеты оправдывает себя.
В случае ее запуска!
И поражения цели!
Но чем может быть полезен боевой запуск ракеты с разделяющейся ядерной боеголовкой? И связанная с этим гибель многих тысяч людей. Чем может быть полезна гибель многих тысяч людей?
Представить невозможно. И значит, вопрос не имеет ответа.
А если поставить вопрос иначе? Если спросить, не чем, а: «Кому может быть полезен запуск ракеты стратегического назначения? И связанная с этим гибель людей?..»
Если начать с того, кому это может быть выгодно. Кому может быть выгоден боевой пуск и массовая гибель людей? Не наших, а тех, живущих за рубежами нашей Родины…
Этот вопрос уже гораздо интересней. На этот вопрос уже могут быть даны ответы. Несколько вариантов ответов. Но если суммарно, если не разбегаться по отдельным ведомствам, отдельным фамилиям и должностям, то один. Суммарный.
Этот запуск нужен всем, кому не угодно ныне существующее правительство. Потому что после подобного запуска это правительство неизбежно уйдет в отставку. И на его место придет другое.
То, которое, вполне вероятно, спровоцировало это мирового масштаба происшествие.
Вот зачем нужен боевой пуск ракеты! Действительно нужен! И потому состоится!
Если ему не помешать…
А как ему можно помешать?
Только воспрепятствовав захвату пусковой. И тем — последующему запуску. И тем — смене правительства на новое…
Но на новое правительство наплевать. Не наплевать на ракету. Только на ракету…
В таком случае как воспрепятствовать захвату пусковой?
Это вопрос уже тактический. На который полковник Зубанов, если очень постараться, ответить мог. Потому что он всю жизнь учился захватывать объекты, находящиеся под особой охраной. Потому что умел их захватывать. И значит, умел препятствовать захвату!
Каким образом?
Проще всего — лишением наступающей стороны личного состава. Или вооружения, с помощью которого она предполагает наступать. Последнее достижимей всего. И главное, позволяет остаться в тени. Потому что во всех других случаях человеку, решившемуся вступить в противоборство с заговорщиками, не выжить. Не выжить, если он надумает разгласить тайну заговора. И даже не успеть ее разгласить. Не выжить, если полезет в открытую драку. Не выжить, если попытается распропагандировать личный состав, который — руку на отсечение — будет выделен из его бывших работников…
Бывших работников…
Полковник Зубанов на мгновение запнулся в своих рассуждениях.
Бывших…
Так вот оно в чем дело… Теперь ему стало все более понятно. Чем даже минуту назад.
Так вот зачем ему предложили придумать все те направленные на изъятие со складов специмущества планы.
Вот зачем заставили угробить часть личного состава во время тех липовых учений…
И, может быть, даже сократили его отдел…
Его отдел сократили для того… Точно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51