К чему?!
— К самопроизвольному раскручиванию гаек и как результат — к заклиниванию рулей и неуправляемому погружению шлюпки.
Это уже был не звонок — это был колокольный звон.
— При каких обстоятельствах гайка может раскрутиться?
— Например, в результате небольшого люфта болта. При вибрации. Особенно если не была использована особая, препятствующая движению гроверная шайба, или гайка была недостаточно крепко закручена, или резьбовые поверхности имели зазор. Правда, в этом случае гайки не должны были слететь синхронно…
— Гайки на месте были?
— Нет. Гаек не было. Мы нашли их отдельно от рулевого механизма.
— А шайбы? Те самые гроверные шайбы на болтах были?
— Нет. На поверхности гаек нет соответствующих, какие образуются при использовании гроверов, царапин. Шайб не было.
Генерал кивнул головой.
— Болты, гайки и прилежащие части корпуса отдайте на дополнительную экспертизу. С целью установления времени и места изготовления. Все сделанные вами выводы запротоколируйте и пришлите мне. У вас все?
— Практически все. Если не считать одной не вполне понятной детали.
— Какой?
— Кроме идентифицированных фрагментов корпуса, останков людей и посторонних предметов, поднятых со дна, на месте катастрофы обнаружены металлические детали хозяйственного назначения.
— Какого-какого назначения?
— Хозяйственного.
— Кастрюли, что ли?
— Нет, трубы. Водопроводные.
— Трубы?!
— Да. Короткие обрезки проржавевших водопроводных труб.
— Много обнаружено?
— Порядка десятой части от веса всех поднятых со дна предметов.
— Откуда здесь трубам взяться? Может, когда-нибудь буксир затонул со строительным грузом? Или сухогруз, перевозивший металлолом?
— Нет, мы уточняли, в данных координатах за последние тридцать лет никакое судно бедствия не терпело.
— А течения?
— Течения отсутствуют.
— Так откуда они тогда здесь взялись?
— Мы предполагаем, что с десантной шлюпки.
— Металлолом? Со шлюпки? Зачем на десантной шлюпке перевозить обломки ржавых водопроводных труб? Это же не вторчерметовский грузовик. А десантники не пионеры. Может, вы ошиблись? Может, и не было никаких труб? Может, вы древний мусор со дна начерпали, а теперь голову над неразрешимой проблемой ломаете?
— Нет, трубы не могли находиться в момент взрыва на дне.
— Почему?
— Потому что на них обнаружены повреждения, идентичные повреждениям на предметах, находившихся вблизи эпицентра взрыва.
Генерал ошарашенно посмотрел на экспертов и еще раз не столько их, сколько себя спросил:
— Зачем на десантной шлюпке водопроводные трубы?
Эксперты пожали плечами. «Зачем?» — это был вопрос не их компетенции. Их — когда, что, сколько.
— Может быть, для повышения остойчивости плавсредства? Иногда судовладельцы специально загружают в трюмы ниже ватерлинии дополнительный груз, чтобы уменьшить влияние качки на судно. В этом случае балласт работает в дополнение к существующему фальшкилю…
— Как вы сказали?
— Балласт работает…
— Нет, позже. Вы назвали какое-то слово?
— Фальшкиль?
— Да, да. Именно фальшкиль. Фальш. Киль. А ведь, пожалуй, вы правы.
— Насчет чего?
— Насчет балласта. Того, что фальшь!
Глава 31
— Ты уверен? — спросил Папа. Которого так звали не за возраст. И не за семейное положение. И не за многодетность. За то, за что знали. — Может, это очередная параша? Вы уши тереть…
— Ну какая параша? Точно! Мне хороший знакомый из округа шепнул. Он у них там главный по снабжению. Говорит, приехал старый кореш, просил мелкомасштабные карты, интересовался рельефом и этой, как ее, гидрографией. И еще показывал бумаги.
— Какие бумаги?
— Разные. Разрешения, письма. Вот эту визитку оставил. Я ее на всякий случай скопировал. Чтобы вам показать.
Папа взял визитку и долго вглядывался в тисненные золотом буквы.
Геологические изыскания… разведка… разработка… телефоны… факсы…
— Интересно. И чего это им вдруг понадобилось в наших краях?
— Не знаю. Говорил знакомому, что мы своего счастья не понимаем. Что живем на золоте.
— На каком золоте?
— Он так сказал. «Живете на золоте»…
— И где они сейчас?
— Ушли в тайгу.
— Как ушли? Пешком, что ли?
— Нет. Вертолет подрядили. Кучу каких-то ящиков увезли.
— Куда увезли?
— Я не спрашивал. Я думал…
— Думал… Тебе думать по чину не положено. Тебе положено бешеным кобелем по окрестностям скакать. И нюхать!
— Так, может, я сейчас? Мигом…
— Давай шустри. Шустрик.
— Ну, тогда я пошел?..
Интересно, подумал Папа: если они геологи, то зачем пришли в округ, а не в Управление геологии. А если не геологи, то что ищут? Известняк или глину для нужд местного строительства? Вряд ли. На ширпотребовском сырье много не заработаешь. Нефть или газ? Тоже едва ли. Такие полезные ископаемые — прерогатива государства. Такой куш частникам не укусить. Зубы коротки. Здесь требуются миллиардные вложения.
Тогда что?
Что-то легкодоступное и одновременно ценное. Что-то такое, что не требует мощной техники, дорог, подвода энергоснабжения и обогатительных фабрик. Что-то такое, что можно добывать кустарным способом. Одними только руками.
А из всего имеющего более-менее достойную цену кустарными методами можно добывать только золото. Золото! И ничего другого, кроме золота! Взять десяток промывочных лотков или ручную драгу и высеивать редкие золотые крупинки из речной породы. А может быть, и не такие редкие. Может быть…
— Вертолетчики сказали, что высадили их здесь, — показал пальцем на крестик, проставленный в карте, Шустрик.
— Сколько было груза?
— Много. Несколько тонн.
— Сколько? Шустрик молчал.
— Опять — думал… В общем, Так: узнай о весе, форме и упаковке груза. Все узнай. До мелочи. И если ты заставишь меня еще раз переспрашивать… Пшел, — кивнул Папа и поднял к глазам карту.
Место было хорошее. Замечательное было место. Горы. Река и множество расходящихся во все стороны мелких ручьев Которые в паводок тащат с верховьев кубометры породы.
Если бы Папа надумал чего-нибудь такого поискать в недрах своей малой Родины, он бы тоже выбрал это место. Именно это место.
Но Папа никогда ничего не искал в недрах. Он специализировался в другой сфере Он искал людей. В том числе тех, которые что-то искали в недрах. Он давно понял, что люди — это и есть самое главное богатство страны. Что именно среди них таятся неисчерпаемые залежи очень полезных и очень нужных лично ему ископаемых. Концентрация благородных металлов в народонаселении была много выше, чем в земле, на которой это народонаселение проживало. Надо только уметь находить перспективные жилы. И разрабатывать их. И черпать открытым способом.
Папа умел находить. И умел черпать. И поэтому близкие и дальние знакомые за глаза и в глаза уважительно называли его Папой.
Папа обвел кружком проставленный на карте крест. Здесь следовало провести более детальные геологоразведочные изыскания. Очень тщательные изыскания.
— Пятнадцать деревянных, обшитых металлическими скобами ящиков, каждый весом по… — запыхавшись, сказал Шустрик.
— Не надо ящиков. О ящиках после. А сейчас вызови Борца и скажи, чтобы он Со своими ребятками смотался вот сюда, — ткнул пальцем на крест в круге Папа. — И разузнал, что почем. Особенно почем. Понял?
— Посылать всю бригаду?
— Не надо всю бригаду. Пусть едет Борец и еще пара-тройка человек. Там дел всего ничего. Ребенок справится. Доехать, спросить и уехать. Жирно будет всем сразу пикники устраивать. Мне работники и здесь нужны.
— Когда выезжать?
— Завтра выезжать. С утречка пораньше.
— Он с утречка не вполне…
— Ничего, на природе проветрится. Скажешь, я велел…
Выехали на рассвете. Борец сидел на заднем сиденье машины, ожесточенно пережевывая жвачку и не менее ожесточенно матерясь. Сидел один. Потому что вдвоем было бы тесно. Борец не зря носил свою кличку. Он действительно был борцом. И выступал за Союз. В тяжелом весе.
— Они что, мальчика нашли… Ни свет ни заря… Как будто полдня что-то решают…
* * *
Беспрерывно зевающий водитель закурил сигарету.
— Э! Крутила! Гаси папиросу. Я этого не люблю, — раздраженно сказал Борец. — Капля никотина лошадь кончает. Слыхал такое?
— Так то лошадь. Ей до вас!.. — уважительно заметил водитель. Но сигарету скомкал и выбросил.
— Не-а, я против никотина принципиально. Меня еще первый тренер отучил. Он говорил, лучше водку пей и баб имей, чем курить. Курево для дыхалки смерть.
Машина завернула к пристани и остановилась.
— Это мы на катере, что ли? — недовольно спросил Борец.
— Шеф велел.
— А че не на вертаке? Интересно мне полдня на воде трястись.
— Я же говорю, шеф велел.
— Шеф, шеф. Сам бы небось на катер не сел, — проворчал Борец, выбираясь из машины. — Куда идти?
— Вон к тому пирсу. Там катер. Небольшой, но на подводных крыльях катер лениво качался на волне.
— Этот?
— Этот.
— Чего-то он такой маленький.
— Зато быстрый. Домчит, что самолет.
Борец сошел по сходням. Катер присел под его весом, как конь под взгромоздившимся на него тяжелым седоком.
Два в полутяжелом весе помощника Борца прошли за ним.
— Ну, все, что ли?
— Эй, стой. Там, в машине, два ящика пива. Тащи его сюда. А то я не доеду.
Пиво вытащили, принесли, передали на катер. С кнехтов сбросили концы.
— Ни пуха вам.
— Да пошел ты… Катер отвалил от пирса.
— Будят раньше утра! Гонят к черту на рога! Тоже мне деятели… — продолжал ворчать Борец, падая на диван в каюте и откупоривая ногтем большого пальца пиво. — Нашли пацана…
Полутяжи согласно кивали и тоже откупоривали бутылки.
— Эй, водила! Сколько до места?
— Шесть часов.
— Сколько?!
— Шесть!
— А че так долго? У тебя же крылья!
— Там фарватер тяжелый. Полным ходом идти опасно.
— Ни хрена себе. Это же если в два конца — двенадцать часов. Полсуток! Да еще там не меньше часа.
— Часа много будет. Там быстрее справимся. На хрен волынку тянуть…
Через пять часов катер вошел в пороги, и его замотало из стороны в сторону. Пассажиры сидели на диванах, угрюмо посматривая на катающиеся туда-сюда по полу пустые бутылки.
— Скоро уже?
— Час остался.
Бутылки катались и бились друг о друга…
Глава 32
«Главный опер» ГРУ генерал Федоров шел на доклад к высокому начальству. Минуя непосредственное. Сегодня он был спокоен. Впервые за последние недели. Сегодня его нельзя было обвинить в злоупотреблении служебным положением и разбазаривании казенных денег. Сегодня он имел на руках козырный туз, который бил всех бегающих в высокие кабинеты на доклад «шестерок».
— Прошу ознакомиться, — сказал генерал Федоров, раскладывая на столе акты экспертиз, тщательно вычерченные графики и многократно просчитанные траектории.
— Что это?
— Анализ недавнего чрезвычайного происшествия, имевшего место у наших коллег. Я имею в виду взрыв десантной шлюпки. И связанную с ним гибель личного состава.
Высокое начальство надело очки и внимательно прочитало акты, рассмотрело графики и траектории.
— Ты хочешь сказать, что гибель шлюпки и личного состава — это не случайность?
— Именно это я и хочу сказать.
— Но зачем?
— На этот вопрос я ответить не могу. Пока не могу.
— Н-да, — почесало пальцами в затылке высокое начальство. — Если свои — своих. Если они решились грохнуть семнадцать бойцов, значит, дело затевается нешуточное. Конечно, если затевается, если ты не ошибаешься.
Генерал Федоров молча кивал на разложенные на столе листы.
— Допустим, ошибаюсь, но как быть с этим? Начальство снова придвинуло акты и графики.
— С этим — никак. С этим не поспоришь. Только непонятно, зачем им все это надо? Взрывы, трупы, разборки? Как ты считаешь? Предположительно?
— Я не привык предполагать. Я привык вести следствие. Собирать и сопоставлять факты, находить улики. Я не могу делать выводы, не располагая доказательствами.
— Брось, генерал. Ты же наверняка имеешь какие-то свои соображения по данному делу.
— Я не могу иметь никаких соображений. Я строю определенные следственные гипотезы. Но говорить о них без достаточной доказательной базы считаю нецелесообразным. На сегодняшний день я могу сообщить лишь о том, что провел расследование по делу о взрыве десантной шлюпки, повлекшей гибель семнадцати человек. И доказал его злонамеренность.
«Скользкий парень, — подумало про себя высокое начальство, — как обмылок, обмазанный вазелином. Без ежовых рукавиц не ухватишь. Ну да ладно. Свое дело он сделал хорошо. Видно, у него есть во всем этом какой-то свой интерес. Поэтому жать на него не стоит. Пока. А там поглядим».
— И что ты намереваешься делать?
— Копать.
— Глубоко?
— Если понадобится — до центра Земли.
— До центра неблизко… Вот что, генерал. Ты оставь-ка эти документики здесь, у меня. Я их на досуге повнимательней пролистаю. А ты пока подумай о плане дальнейших действий. Как ты хочешь дальше это дело вести. В каком таком направлении. И что тебе для этого потребуется. И я тоже подумаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— К самопроизвольному раскручиванию гаек и как результат — к заклиниванию рулей и неуправляемому погружению шлюпки.
Это уже был не звонок — это был колокольный звон.
— При каких обстоятельствах гайка может раскрутиться?
— Например, в результате небольшого люфта болта. При вибрации. Особенно если не была использована особая, препятствующая движению гроверная шайба, или гайка была недостаточно крепко закручена, или резьбовые поверхности имели зазор. Правда, в этом случае гайки не должны были слететь синхронно…
— Гайки на месте были?
— Нет. Гаек не было. Мы нашли их отдельно от рулевого механизма.
— А шайбы? Те самые гроверные шайбы на болтах были?
— Нет. На поверхности гаек нет соответствующих, какие образуются при использовании гроверов, царапин. Шайб не было.
Генерал кивнул головой.
— Болты, гайки и прилежащие части корпуса отдайте на дополнительную экспертизу. С целью установления времени и места изготовления. Все сделанные вами выводы запротоколируйте и пришлите мне. У вас все?
— Практически все. Если не считать одной не вполне понятной детали.
— Какой?
— Кроме идентифицированных фрагментов корпуса, останков людей и посторонних предметов, поднятых со дна, на месте катастрофы обнаружены металлические детали хозяйственного назначения.
— Какого-какого назначения?
— Хозяйственного.
— Кастрюли, что ли?
— Нет, трубы. Водопроводные.
— Трубы?!
— Да. Короткие обрезки проржавевших водопроводных труб.
— Много обнаружено?
— Порядка десятой части от веса всех поднятых со дна предметов.
— Откуда здесь трубам взяться? Может, когда-нибудь буксир затонул со строительным грузом? Или сухогруз, перевозивший металлолом?
— Нет, мы уточняли, в данных координатах за последние тридцать лет никакое судно бедствия не терпело.
— А течения?
— Течения отсутствуют.
— Так откуда они тогда здесь взялись?
— Мы предполагаем, что с десантной шлюпки.
— Металлолом? Со шлюпки? Зачем на десантной шлюпке перевозить обломки ржавых водопроводных труб? Это же не вторчерметовский грузовик. А десантники не пионеры. Может, вы ошиблись? Может, и не было никаких труб? Может, вы древний мусор со дна начерпали, а теперь голову над неразрешимой проблемой ломаете?
— Нет, трубы не могли находиться в момент взрыва на дне.
— Почему?
— Потому что на них обнаружены повреждения, идентичные повреждениям на предметах, находившихся вблизи эпицентра взрыва.
Генерал ошарашенно посмотрел на экспертов и еще раз не столько их, сколько себя спросил:
— Зачем на десантной шлюпке водопроводные трубы?
Эксперты пожали плечами. «Зачем?» — это был вопрос не их компетенции. Их — когда, что, сколько.
— Может быть, для повышения остойчивости плавсредства? Иногда судовладельцы специально загружают в трюмы ниже ватерлинии дополнительный груз, чтобы уменьшить влияние качки на судно. В этом случае балласт работает в дополнение к существующему фальшкилю…
— Как вы сказали?
— Балласт работает…
— Нет, позже. Вы назвали какое-то слово?
— Фальшкиль?
— Да, да. Именно фальшкиль. Фальш. Киль. А ведь, пожалуй, вы правы.
— Насчет чего?
— Насчет балласта. Того, что фальшь!
Глава 31
— Ты уверен? — спросил Папа. Которого так звали не за возраст. И не за семейное положение. И не за многодетность. За то, за что знали. — Может, это очередная параша? Вы уши тереть…
— Ну какая параша? Точно! Мне хороший знакомый из округа шепнул. Он у них там главный по снабжению. Говорит, приехал старый кореш, просил мелкомасштабные карты, интересовался рельефом и этой, как ее, гидрографией. И еще показывал бумаги.
— Какие бумаги?
— Разные. Разрешения, письма. Вот эту визитку оставил. Я ее на всякий случай скопировал. Чтобы вам показать.
Папа взял визитку и долго вглядывался в тисненные золотом буквы.
Геологические изыскания… разведка… разработка… телефоны… факсы…
— Интересно. И чего это им вдруг понадобилось в наших краях?
— Не знаю. Говорил знакомому, что мы своего счастья не понимаем. Что живем на золоте.
— На каком золоте?
— Он так сказал. «Живете на золоте»…
— И где они сейчас?
— Ушли в тайгу.
— Как ушли? Пешком, что ли?
— Нет. Вертолет подрядили. Кучу каких-то ящиков увезли.
— Куда увезли?
— Я не спрашивал. Я думал…
— Думал… Тебе думать по чину не положено. Тебе положено бешеным кобелем по окрестностям скакать. И нюхать!
— Так, может, я сейчас? Мигом…
— Давай шустри. Шустрик.
— Ну, тогда я пошел?..
Интересно, подумал Папа: если они геологи, то зачем пришли в округ, а не в Управление геологии. А если не геологи, то что ищут? Известняк или глину для нужд местного строительства? Вряд ли. На ширпотребовском сырье много не заработаешь. Нефть или газ? Тоже едва ли. Такие полезные ископаемые — прерогатива государства. Такой куш частникам не укусить. Зубы коротки. Здесь требуются миллиардные вложения.
Тогда что?
Что-то легкодоступное и одновременно ценное. Что-то такое, что не требует мощной техники, дорог, подвода энергоснабжения и обогатительных фабрик. Что-то такое, что можно добывать кустарным способом. Одними только руками.
А из всего имеющего более-менее достойную цену кустарными методами можно добывать только золото. Золото! И ничего другого, кроме золота! Взять десяток промывочных лотков или ручную драгу и высеивать редкие золотые крупинки из речной породы. А может быть, и не такие редкие. Может быть…
— Вертолетчики сказали, что высадили их здесь, — показал пальцем на крестик, проставленный в карте, Шустрик.
— Сколько было груза?
— Много. Несколько тонн.
— Сколько? Шустрик молчал.
— Опять — думал… В общем, Так: узнай о весе, форме и упаковке груза. Все узнай. До мелочи. И если ты заставишь меня еще раз переспрашивать… Пшел, — кивнул Папа и поднял к глазам карту.
Место было хорошее. Замечательное было место. Горы. Река и множество расходящихся во все стороны мелких ручьев Которые в паводок тащат с верховьев кубометры породы.
Если бы Папа надумал чего-нибудь такого поискать в недрах своей малой Родины, он бы тоже выбрал это место. Именно это место.
Но Папа никогда ничего не искал в недрах. Он специализировался в другой сфере Он искал людей. В том числе тех, которые что-то искали в недрах. Он давно понял, что люди — это и есть самое главное богатство страны. Что именно среди них таятся неисчерпаемые залежи очень полезных и очень нужных лично ему ископаемых. Концентрация благородных металлов в народонаселении была много выше, чем в земле, на которой это народонаселение проживало. Надо только уметь находить перспективные жилы. И разрабатывать их. И черпать открытым способом.
Папа умел находить. И умел черпать. И поэтому близкие и дальние знакомые за глаза и в глаза уважительно называли его Папой.
Папа обвел кружком проставленный на карте крест. Здесь следовало провести более детальные геологоразведочные изыскания. Очень тщательные изыскания.
— Пятнадцать деревянных, обшитых металлическими скобами ящиков, каждый весом по… — запыхавшись, сказал Шустрик.
— Не надо ящиков. О ящиках после. А сейчас вызови Борца и скажи, чтобы он Со своими ребятками смотался вот сюда, — ткнул пальцем на крест в круге Папа. — И разузнал, что почем. Особенно почем. Понял?
— Посылать всю бригаду?
— Не надо всю бригаду. Пусть едет Борец и еще пара-тройка человек. Там дел всего ничего. Ребенок справится. Доехать, спросить и уехать. Жирно будет всем сразу пикники устраивать. Мне работники и здесь нужны.
— Когда выезжать?
— Завтра выезжать. С утречка пораньше.
— Он с утречка не вполне…
— Ничего, на природе проветрится. Скажешь, я велел…
Выехали на рассвете. Борец сидел на заднем сиденье машины, ожесточенно пережевывая жвачку и не менее ожесточенно матерясь. Сидел один. Потому что вдвоем было бы тесно. Борец не зря носил свою кличку. Он действительно был борцом. И выступал за Союз. В тяжелом весе.
— Они что, мальчика нашли… Ни свет ни заря… Как будто полдня что-то решают…
* * *
Беспрерывно зевающий водитель закурил сигарету.
— Э! Крутила! Гаси папиросу. Я этого не люблю, — раздраженно сказал Борец. — Капля никотина лошадь кончает. Слыхал такое?
— Так то лошадь. Ей до вас!.. — уважительно заметил водитель. Но сигарету скомкал и выбросил.
— Не-а, я против никотина принципиально. Меня еще первый тренер отучил. Он говорил, лучше водку пей и баб имей, чем курить. Курево для дыхалки смерть.
Машина завернула к пристани и остановилась.
— Это мы на катере, что ли? — недовольно спросил Борец.
— Шеф велел.
— А че не на вертаке? Интересно мне полдня на воде трястись.
— Я же говорю, шеф велел.
— Шеф, шеф. Сам бы небось на катер не сел, — проворчал Борец, выбираясь из машины. — Куда идти?
— Вон к тому пирсу. Там катер. Небольшой, но на подводных крыльях катер лениво качался на волне.
— Этот?
— Этот.
— Чего-то он такой маленький.
— Зато быстрый. Домчит, что самолет.
Борец сошел по сходням. Катер присел под его весом, как конь под взгромоздившимся на него тяжелым седоком.
Два в полутяжелом весе помощника Борца прошли за ним.
— Ну, все, что ли?
— Эй, стой. Там, в машине, два ящика пива. Тащи его сюда. А то я не доеду.
Пиво вытащили, принесли, передали на катер. С кнехтов сбросили концы.
— Ни пуха вам.
— Да пошел ты… Катер отвалил от пирса.
— Будят раньше утра! Гонят к черту на рога! Тоже мне деятели… — продолжал ворчать Борец, падая на диван в каюте и откупоривая ногтем большого пальца пиво. — Нашли пацана…
Полутяжи согласно кивали и тоже откупоривали бутылки.
— Эй, водила! Сколько до места?
— Шесть часов.
— Сколько?!
— Шесть!
— А че так долго? У тебя же крылья!
— Там фарватер тяжелый. Полным ходом идти опасно.
— Ни хрена себе. Это же если в два конца — двенадцать часов. Полсуток! Да еще там не меньше часа.
— Часа много будет. Там быстрее справимся. На хрен волынку тянуть…
Через пять часов катер вошел в пороги, и его замотало из стороны в сторону. Пассажиры сидели на диванах, угрюмо посматривая на катающиеся туда-сюда по полу пустые бутылки.
— Скоро уже?
— Час остался.
Бутылки катались и бились друг о друга…
Глава 32
«Главный опер» ГРУ генерал Федоров шел на доклад к высокому начальству. Минуя непосредственное. Сегодня он был спокоен. Впервые за последние недели. Сегодня его нельзя было обвинить в злоупотреблении служебным положением и разбазаривании казенных денег. Сегодня он имел на руках козырный туз, который бил всех бегающих в высокие кабинеты на доклад «шестерок».
— Прошу ознакомиться, — сказал генерал Федоров, раскладывая на столе акты экспертиз, тщательно вычерченные графики и многократно просчитанные траектории.
— Что это?
— Анализ недавнего чрезвычайного происшествия, имевшего место у наших коллег. Я имею в виду взрыв десантной шлюпки. И связанную с ним гибель личного состава.
Высокое начальство надело очки и внимательно прочитало акты, рассмотрело графики и траектории.
— Ты хочешь сказать, что гибель шлюпки и личного состава — это не случайность?
— Именно это я и хочу сказать.
— Но зачем?
— На этот вопрос я ответить не могу. Пока не могу.
— Н-да, — почесало пальцами в затылке высокое начальство. — Если свои — своих. Если они решились грохнуть семнадцать бойцов, значит, дело затевается нешуточное. Конечно, если затевается, если ты не ошибаешься.
Генерал Федоров молча кивал на разложенные на столе листы.
— Допустим, ошибаюсь, но как быть с этим? Начальство снова придвинуло акты и графики.
— С этим — никак. С этим не поспоришь. Только непонятно, зачем им все это надо? Взрывы, трупы, разборки? Как ты считаешь? Предположительно?
— Я не привык предполагать. Я привык вести следствие. Собирать и сопоставлять факты, находить улики. Я не могу делать выводы, не располагая доказательствами.
— Брось, генерал. Ты же наверняка имеешь какие-то свои соображения по данному делу.
— Я не могу иметь никаких соображений. Я строю определенные следственные гипотезы. Но говорить о них без достаточной доказательной базы считаю нецелесообразным. На сегодняшний день я могу сообщить лишь о том, что провел расследование по делу о взрыве десантной шлюпки, повлекшей гибель семнадцати человек. И доказал его злонамеренность.
«Скользкий парень, — подумало про себя высокое начальство, — как обмылок, обмазанный вазелином. Без ежовых рукавиц не ухватишь. Ну да ладно. Свое дело он сделал хорошо. Видно, у него есть во всем этом какой-то свой интерес. Поэтому жать на него не стоит. Пока. А там поглядим».
— И что ты намереваешься делать?
— Копать.
— Глубоко?
— Если понадобится — до центра Земли.
— До центра неблизко… Вот что, генерал. Ты оставь-ка эти документики здесь, у меня. Я их на досуге повнимательней пролистаю. А ты пока подумай о плане дальнейших действий. Как ты хочешь дальше это дело вести. В каком таком направлении. И что тебе для этого потребуется. И я тоже подумаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51