Металлический прибор тоже был выполнен в растительном стиле: устья – чашка цветка, обоймицы – стебель, обвившийся вокруг ножен.
За работой я не видел, как вернулась Ильяланна, но тут она и Ярви, как почувствовали, появились на пороге кузницы.
– Заказ готов. – Я со смешанным чувством протянул клинок Ильяланне. Но фея покачала головой:
– Ярвианн, это твой меч. Бери.
У Ярвианна разом загорелись глаза, он явно не был в курсе сестринских планов и теперь обрадовался, словно мальчишка новой игрушке. Мне тут же вспомнилось, как старая Сиза говаривала: «Вы, мужчины, – большие дети»; я тогда морщился, но в чем-то старушка была права. Эльф бережно принял оружие, плавным движением освободил из ножен. Огонь, догорающий в топке, побежал по золотым извивам на лезвии, зажегся звездой на конце острия.
– Ну что, испытаем? – Фея достала из рукава шелковый платочек, подбросила в воздух. Я вздрогнул: Ярвианн очень быстро трижды взмахнул мечом. Разрубленная на куски ткань опала к ногам. А потом он согнул клинок, проверяя сталь на прочность, и хотя я сам совсем недавно проделывал те же манипуляции, невольно задержал дыхание, пока лезвие не распрямилось с еле слышным, низким звоном.
– Отличный меч. Поздравляю, мастер.
Я слегка поклонился, принимая комплимент. Ярвианн что-то пропел сестре на своем языке и вышел из кузни.
– Теперь об оплате. Мы не условились заранее. Полагаю, тысяча лорров будет достойной наградой… – полувопросительно произнесла Ильяланна.
Я постарался скрыть изумление – работа оружейника-ювелира ценится недешево, и все же один клинок, даже королевской закалки, даже выкованный из Ключа Тьмы, стоит как минимум вполовину меньше того, что предлагала фея. Что ж, ей удалось польстить моему самолюбию.
– Благодарю, миледи. Пятисот будет достаточно.
Кажется, я тоже сумел удивить эльфийку.
– Договорились, – медленно выговорила она. – Где желаешь получить расчет, здесь или в Дор Хейве?
– Не вижу нужды тащить с собой из Кирнеи тяжелый кошелек, – пожал я плечами.
– Значит, в поместье. – Леди кивнула. – Выедем затемно.
– Ясно.
Я отправился к бочке с водой, чтобы залить огонь в горне. Не думаю, что в ближайшее время он кому-то понадобится. Потом принялся собирать инструменты. Фея не уходила.
– У меня к тебе еще одно деловое предложение, Бурый, – заметив мой вопросительный взгляд, сообщила она.
– Если это не место в караване, Идущем в Каннингард, то, боюсь, я отвечу отказом.
– Все же послушай. Ярвианну нужен надежный телохранитель. Ты мог бы стать одним из Эдор Элил.
– Вы ведь знаете, леди, у меня осталось не так много времени, я должен вернуться домой. Предложите вашу работу кому-нибудь другому.
– Я предлагаю не работу, я предлагаю тебе вступить в наш клан! – со значением произнесла Ильяланна.
У меня едва челюсть не отвалилась.
– Так что? – требовательно переспросила фея.
– Если вы еще не заметили, миледи, я не пылаю любовью к перворожденным, – не слишком вежливо ответил я. – Тогда, в Каннинге, я оказался в вашем караване по ошибке и хочу эту ошибку как можно скорее исправить.
– Глупец! – Ильяланна сердито прищурилась. – Ты еще не понял, как сильно тебе повезло, что попал в Гномьи Горы.
– О да, еще бы! – саркастически вставил я.
– Вскоре сам почувствуешь. Это как на войне: когда смерть нависла у всех над плечами, кому какое дело, что там на твоем плече отпечатано? А в том мире, куда так жаждешь вернуться, ты тут же станешь изгоем. Не веришь?
Я промолчал. Если судьба отщепенца – плата за возвращение домой, я согласен заплатить. Но ведьма поняла по-своему.
– О, я вовсе не думаю, что родные отвернутся от тебя! Напротив, они проникнутся к тебе самым искренним сочувствием, вот только люди постепенно станут сторониться вашего дома и избегать встреч. Не из страха, а чтобы не смущать тебя, горемыку, своим счастьем. А те, кто тебе особенно близок, будут страдать еще сильнее. Их агония начнется раньше твоей и продлится после твоей кончины…
– Я не собираюсь никому сообщать о печати! – не выдержал я.
– Что ж, возможно, этим ты облегчишь им жизнь на какое-то время… Но как насчет тебя самого? Неужели тоскливо доживать отпущенные дни – то, к чему ты стремишься? Как долго ты сумеешь притворяться и жить чужими интересами? Ведь о своих ты не сможешь рассказать никому. Или ты из тех, кому сладко лелеять тайную боль?
– Я хочу вернуться и вернусь, – выговорил я тихо. Не хотел, чтобы это прозвучало как вызов или бахвальство. – А если не смогу, то, по крайней мере, умру, возвращаясь.
Ильяланна некоторое время хмуро разглядывала меня. Я отвернулся, но все равно ощущал ее взгляд. Потом она вышла. Дверь притворилась бесшумно.
* * *
– Долго вы еще будете столоваться у Его Светлости? – недовольно проворчал Рийс. Он сидел на корточках, прячась за розовыми кустами от глаз прогуливающихся по саду дам. Его Благолепие же, напротив, совершенно открыто восседал на скамейке, вытянув ноги и щурясь от ласкового утреннего солнышка.
– Поживу пока. Повар в замке отменный. Ты-то чего беспокоишься?
Желтые глаза Рийса опасно сузились – уже одно то, что ему приходится на карачках ползать по этому саду… Впрочем, когда старший жрец глянул через плечо, он поспешно придал лицу отстраненное выражение.
– Если вы задержитесь здесь еще на месяц, храмовая казна может не выдержать. Страже на воротах – дай, дабы сделала вид, что не видит, кто входит. Гвардейцам, на каждый закрытый глазок, – дай. Да дворецкому, да челяди… Тут никаких пожертвований не напасешься!
– Перестань ныть. Храмовая казна – моя забота. Расскажи лучше, что слышно в городе.
– Что нового может быть слышно? Ругают имперцев за вероломное вторжение в Гверистан. Выросли цены на хлеб – опять же винят имперцев, что обложили пошлиной идущие с юга караваны. Что еще? Во всем, что бы ни случилось, нынче винят Анхорн!
– Ничего не скажешь, агенты Ги-Нолло грамотно сработали. Ну а что наши прихожане? Никто их не притесняет?
– Пока нет. Герцог, видно, решил попридержать информацию о том, кто стал виновником падения Гвиреи. Но если решит разгласить – жди погромов!
– Нельзя допустить, чтобы герцог увидел в нас врагов… раньше срока.
– Нужно было убить его еще на празднике Всех Богов! – прошипел Рийс.
– Чем?
– Да хоть кинжалом. Всегда найдется дурачок, мечтающий заслужить идеальное воплощение.
– О да, фанатик-возрожденец, убивающий правителя на глазах у обожающих его подданных… Худшей услуги ты не смог бы оказать Истинному, даже если бы очень старался. Нас станут проклинать следующие лет сто – так ты себе представляешь торжество истинной веры? Нет, нам нужен был сломленный правитель, готовый на все ради исцеления от заклятия.
– И вы можете избавить от печати смерти?
– Нет, конечно! – Жрец снова покосился через плечо; улучив мгновение, когда никто не обращал на него внимания, покрутил пальцем у виска. – Зато я могу убедить герцога, что способен на это! К тому же Ему необходимо специально подготовленное тело для нового воплощения. Не думаешь же ты, что Эрт возродится в ком попало?
– Я вообще не думаю о столь высоких материях.
– А вот это правильно, – одобрил Его Благолепие. – Ладно, раз нет печати, не о чем и говорить.
– Знаете, мне до сих пор не дает покоя эта скоропостижная кончина ограбившего мага подмастерья. И еще герцог. Вам не кажется, что он вас подозревает?
– Ерунда! – сморщился первосвященник. – Я сам предупредил его насчет Траска. Слышал армейскую поговорку: «Кто первый донес, тот и прав»?
– Армейскую – нет, а тюремную слышал, – сообщил Рийс, обнаруживая еще одну грань своего богатого прошлого. – Мне пора, – напомнил он расслабившемуся жрецу.
– Держи. – Тот незаметно сунул за лавку плотно свернутый свиток. – Передашь настоятелю Храма в Лее. Пусть примет на хранение храмовую переписку, списки прихожан и пожертвований. И не вздумает сжечь, знаю я его, труса! Бумаги могут нам вскоре пригодиться.
– Понял.
Рийс кивнул головой вместо поклона и уполз куда-то в заросли.
* * *
– Бурый! – с радостным удивлением приветствовал меня встретившийся нам на деревенском проселке Вага. – Ты все-таки решил остаться?
– Почему остаться? – спросил я, соскакивая с коня и бросая повод одному из Ильяланниных прихвостней.
– Так ведь караван три дня как ушел.
Я метнул не самый добрый взгляд на сидящую в седле фею.
– Нет, я не остаюсь, – процедил сквозь зубы. – Завтра куплю лошадей, провизию. Подыщу проводника. Может, ты что подскажешь…
– Не спеши, Бурый. – Леди каким-то там взглядом было не пронять. – Я ведь обещала переправить за горы всех, кто пожелает вернуться. Свое слово я держу. Будешь в Каннингарде еще раньше своих приятелей-караванщиков. Вага, пусть этот торопыга переночует у тебя сегодня. Утром приходи в Дор Хейв. – Сказав все это, Ильяланна со своим эскортом унеслась в лес.
– Пошли, умоешься с дороги. – Оглядев мой пыльный наряд. Вага явно догадался, что я не из эльфийского поместья прибыл. Но спрашивать, куда ездили, не стал.
– Кто же повел караван? – ополоснувшись над стоящей во дворе возницы кадкой, поинтересовался я.
– Весториан отправился за главного. Он ходил через горы с лордом Орулинном и тоже свое дело знает. Конечно, с леди Ильяланной не сравнить, но летом через хребет ходить проще. Орки откочевали к Небесным озерам, и хиллсдуны схлынули туда же. – («Ага, как охотники за дичью», – подумалось невольно.) – Потом, они идут почти налегке.
– А что сталось с лордом Орулинном? – Я так понял, отец Ильяланны умер, и, естественно, не своей смертью.
– Три года назад, вот так же по весне, они везли семена майлинеру через Пересветский перевал. Нарвались на хиллсдунскую засаду. Лорд прикрывал отход носильщиков с мешками. Дрейго тогда был с ним. Груз и почти все люди уцелели. Десятник привел их в Дор Хейв, но эльфы вместе с лордом полегли в горах. Через год – снова несчастье. На этот раз Ильяланнин дядя, лорд Орделианн отправился за перевал. Они без потерь перешли через хребет, но на обратном пути что-то случилось. Что – точно никто не знает, ни один из отряда не выжил. Вот тогда-то госпоже Ильяланне и пришлось вернуться из Гарьера. Их ведь с Ярвианном только двое из всего рода осталось.
– Но как же Весториан и другие? Разве они не ее родственники?
– Так ведь они из младшей ветви, – пренебрежительно сморщился старый возница. – А из старшей – только она и Ярви.
– А их мать?
– Лорд Орулинн уже пятнадцать лет жил вдовцом. Но я хорошо помню леди Сильвенну. Воинственная была особа. Муж как-то ушел с караваном в Гномьи Горы, а она собрала ти-виеру, да и налетела ночью на домен Пурпурных Цветов. Прежде лес вдоль Западного побережья принадлежал им. Вырезали всех подчистую. – Я с удивлением расслышал в голосе Ваги чуть ли не гордость. Впрочем, бывает так, что старые слуги радуются победам хозяев чуть ли не больше их самих. Наверное, это был тот случай. – Но тамошняя ведьма напоследок успела наградить миледи пыльной лихорадкой. – Старик покачал головой, погрузившись в воспоминания. – Сгорела меньше чем за месяц…
– И как леди собирается догнать караван? – спросил я, возвращая Вагу в настоящее.
– Не знаю, – пожал тот плечами.
В Дор Хейв я явился часа через четыре после рассвета С вечера выпили с Вагой «на дальнюю дорогу», потом еще Доринда приходила «прощаться»… Проспал, короче!
Возница проводил меня до холма, откуда виднелся золотой лес, но в поместье не пошел.
– Ступай. Пусть боги глядят на тебя милостиво, – сказал на прощание, а потом еще долго махал вслед рукой с вершины.
Недалеко от дома меня встретил Ярвианн. Он был, как всегда, неразговорчив (теперь я отчасти знал причину), отвел к сестре, нетерпеливо меряющей шагами зал на первом этаже, рядом с холлом.
– Я смотрю, ты не так уж сильно торопишься домой, – недовольно заметила она. – Время близится к полудню!
Я счел за благо промолчать.
– Надеюсь, ты собрал свои вещи? – все так же раздраженно спросила фея. Я без слов продемонстрировал свой заплечный мешок. – Тогда пошли.
Сама эльфийка, как, впрочем, и ее брат, в дорогу явно не готовились. Ильяланна щеголяла в длинном парчовом платье; замшевый костюм Ярвианна цвета топленого молока тоже вряд ли годился для путешествий. Мы прошли особняк насквозь и вышли на задний двор. Я изумленно завертел головой. Все пространство над внутренним двориком оказалось затянуто золотистой тканью. Лишь в дальнем конце, словно в раме, виднелся лес. Пока я разглядывал гигантский полог и терялся в догадках, на кой он сдался эльфам (не от дождя же, право, укрываться?), Ильяланна подошла к стоявшей посреди двора плетеной корзине. Корзина тоже была необычная, больше напоминающая колыбель или лодку. Внутри виднелись какие-то мешки и ящики. Толстые тросы тянулись прямо к пологу.
– Что это? – озадаченно спросил я.
– Воздушная лодка, – сообщила как нечто само собой разумеющееся фея. – Забирайся внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
За работой я не видел, как вернулась Ильяланна, но тут она и Ярви, как почувствовали, появились на пороге кузницы.
– Заказ готов. – Я со смешанным чувством протянул клинок Ильяланне. Но фея покачала головой:
– Ярвианн, это твой меч. Бери.
У Ярвианна разом загорелись глаза, он явно не был в курсе сестринских планов и теперь обрадовался, словно мальчишка новой игрушке. Мне тут же вспомнилось, как старая Сиза говаривала: «Вы, мужчины, – большие дети»; я тогда морщился, но в чем-то старушка была права. Эльф бережно принял оружие, плавным движением освободил из ножен. Огонь, догорающий в топке, побежал по золотым извивам на лезвии, зажегся звездой на конце острия.
– Ну что, испытаем? – Фея достала из рукава шелковый платочек, подбросила в воздух. Я вздрогнул: Ярвианн очень быстро трижды взмахнул мечом. Разрубленная на куски ткань опала к ногам. А потом он согнул клинок, проверяя сталь на прочность, и хотя я сам совсем недавно проделывал те же манипуляции, невольно задержал дыхание, пока лезвие не распрямилось с еле слышным, низким звоном.
– Отличный меч. Поздравляю, мастер.
Я слегка поклонился, принимая комплимент. Ярвианн что-то пропел сестре на своем языке и вышел из кузни.
– Теперь об оплате. Мы не условились заранее. Полагаю, тысяча лорров будет достойной наградой… – полувопросительно произнесла Ильяланна.
Я постарался скрыть изумление – работа оружейника-ювелира ценится недешево, и все же один клинок, даже королевской закалки, даже выкованный из Ключа Тьмы, стоит как минимум вполовину меньше того, что предлагала фея. Что ж, ей удалось польстить моему самолюбию.
– Благодарю, миледи. Пятисот будет достаточно.
Кажется, я тоже сумел удивить эльфийку.
– Договорились, – медленно выговорила она. – Где желаешь получить расчет, здесь или в Дор Хейве?
– Не вижу нужды тащить с собой из Кирнеи тяжелый кошелек, – пожал я плечами.
– Значит, в поместье. – Леди кивнула. – Выедем затемно.
– Ясно.
Я отправился к бочке с водой, чтобы залить огонь в горне. Не думаю, что в ближайшее время он кому-то понадобится. Потом принялся собирать инструменты. Фея не уходила.
– У меня к тебе еще одно деловое предложение, Бурый, – заметив мой вопросительный взгляд, сообщила она.
– Если это не место в караване, Идущем в Каннингард, то, боюсь, я отвечу отказом.
– Все же послушай. Ярвианну нужен надежный телохранитель. Ты мог бы стать одним из Эдор Элил.
– Вы ведь знаете, леди, у меня осталось не так много времени, я должен вернуться домой. Предложите вашу работу кому-нибудь другому.
– Я предлагаю не работу, я предлагаю тебе вступить в наш клан! – со значением произнесла Ильяланна.
У меня едва челюсть не отвалилась.
– Так что? – требовательно переспросила фея.
– Если вы еще не заметили, миледи, я не пылаю любовью к перворожденным, – не слишком вежливо ответил я. – Тогда, в Каннинге, я оказался в вашем караване по ошибке и хочу эту ошибку как можно скорее исправить.
– Глупец! – Ильяланна сердито прищурилась. – Ты еще не понял, как сильно тебе повезло, что попал в Гномьи Горы.
– О да, еще бы! – саркастически вставил я.
– Вскоре сам почувствуешь. Это как на войне: когда смерть нависла у всех над плечами, кому какое дело, что там на твоем плече отпечатано? А в том мире, куда так жаждешь вернуться, ты тут же станешь изгоем. Не веришь?
Я промолчал. Если судьба отщепенца – плата за возвращение домой, я согласен заплатить. Но ведьма поняла по-своему.
– О, я вовсе не думаю, что родные отвернутся от тебя! Напротив, они проникнутся к тебе самым искренним сочувствием, вот только люди постепенно станут сторониться вашего дома и избегать встреч. Не из страха, а чтобы не смущать тебя, горемыку, своим счастьем. А те, кто тебе особенно близок, будут страдать еще сильнее. Их агония начнется раньше твоей и продлится после твоей кончины…
– Я не собираюсь никому сообщать о печати! – не выдержал я.
– Что ж, возможно, этим ты облегчишь им жизнь на какое-то время… Но как насчет тебя самого? Неужели тоскливо доживать отпущенные дни – то, к чему ты стремишься? Как долго ты сумеешь притворяться и жить чужими интересами? Ведь о своих ты не сможешь рассказать никому. Или ты из тех, кому сладко лелеять тайную боль?
– Я хочу вернуться и вернусь, – выговорил я тихо. Не хотел, чтобы это прозвучало как вызов или бахвальство. – А если не смогу, то, по крайней мере, умру, возвращаясь.
Ильяланна некоторое время хмуро разглядывала меня. Я отвернулся, но все равно ощущал ее взгляд. Потом она вышла. Дверь притворилась бесшумно.
* * *
– Долго вы еще будете столоваться у Его Светлости? – недовольно проворчал Рийс. Он сидел на корточках, прячась за розовыми кустами от глаз прогуливающихся по саду дам. Его Благолепие же, напротив, совершенно открыто восседал на скамейке, вытянув ноги и щурясь от ласкового утреннего солнышка.
– Поживу пока. Повар в замке отменный. Ты-то чего беспокоишься?
Желтые глаза Рийса опасно сузились – уже одно то, что ему приходится на карачках ползать по этому саду… Впрочем, когда старший жрец глянул через плечо, он поспешно придал лицу отстраненное выражение.
– Если вы задержитесь здесь еще на месяц, храмовая казна может не выдержать. Страже на воротах – дай, дабы сделала вид, что не видит, кто входит. Гвардейцам, на каждый закрытый глазок, – дай. Да дворецкому, да челяди… Тут никаких пожертвований не напасешься!
– Перестань ныть. Храмовая казна – моя забота. Расскажи лучше, что слышно в городе.
– Что нового может быть слышно? Ругают имперцев за вероломное вторжение в Гверистан. Выросли цены на хлеб – опять же винят имперцев, что обложили пошлиной идущие с юга караваны. Что еще? Во всем, что бы ни случилось, нынче винят Анхорн!
– Ничего не скажешь, агенты Ги-Нолло грамотно сработали. Ну а что наши прихожане? Никто их не притесняет?
– Пока нет. Герцог, видно, решил попридержать информацию о том, кто стал виновником падения Гвиреи. Но если решит разгласить – жди погромов!
– Нельзя допустить, чтобы герцог увидел в нас врагов… раньше срока.
– Нужно было убить его еще на празднике Всех Богов! – прошипел Рийс.
– Чем?
– Да хоть кинжалом. Всегда найдется дурачок, мечтающий заслужить идеальное воплощение.
– О да, фанатик-возрожденец, убивающий правителя на глазах у обожающих его подданных… Худшей услуги ты не смог бы оказать Истинному, даже если бы очень старался. Нас станут проклинать следующие лет сто – так ты себе представляешь торжество истинной веры? Нет, нам нужен был сломленный правитель, готовый на все ради исцеления от заклятия.
– И вы можете избавить от печати смерти?
– Нет, конечно! – Жрец снова покосился через плечо; улучив мгновение, когда никто не обращал на него внимания, покрутил пальцем у виска. – Зато я могу убедить герцога, что способен на это! К тому же Ему необходимо специально подготовленное тело для нового воплощения. Не думаешь же ты, что Эрт возродится в ком попало?
– Я вообще не думаю о столь высоких материях.
– А вот это правильно, – одобрил Его Благолепие. – Ладно, раз нет печати, не о чем и говорить.
– Знаете, мне до сих пор не дает покоя эта скоропостижная кончина ограбившего мага подмастерья. И еще герцог. Вам не кажется, что он вас подозревает?
– Ерунда! – сморщился первосвященник. – Я сам предупредил его насчет Траска. Слышал армейскую поговорку: «Кто первый донес, тот и прав»?
– Армейскую – нет, а тюремную слышал, – сообщил Рийс, обнаруживая еще одну грань своего богатого прошлого. – Мне пора, – напомнил он расслабившемуся жрецу.
– Держи. – Тот незаметно сунул за лавку плотно свернутый свиток. – Передашь настоятелю Храма в Лее. Пусть примет на хранение храмовую переписку, списки прихожан и пожертвований. И не вздумает сжечь, знаю я его, труса! Бумаги могут нам вскоре пригодиться.
– Понял.
Рийс кивнул головой вместо поклона и уполз куда-то в заросли.
* * *
– Бурый! – с радостным удивлением приветствовал меня встретившийся нам на деревенском проселке Вага. – Ты все-таки решил остаться?
– Почему остаться? – спросил я, соскакивая с коня и бросая повод одному из Ильяланниных прихвостней.
– Так ведь караван три дня как ушел.
Я метнул не самый добрый взгляд на сидящую в седле фею.
– Нет, я не остаюсь, – процедил сквозь зубы. – Завтра куплю лошадей, провизию. Подыщу проводника. Может, ты что подскажешь…
– Не спеши, Бурый. – Леди каким-то там взглядом было не пронять. – Я ведь обещала переправить за горы всех, кто пожелает вернуться. Свое слово я держу. Будешь в Каннингарде еще раньше своих приятелей-караванщиков. Вага, пусть этот торопыга переночует у тебя сегодня. Утром приходи в Дор Хейв. – Сказав все это, Ильяланна со своим эскортом унеслась в лес.
– Пошли, умоешься с дороги. – Оглядев мой пыльный наряд. Вага явно догадался, что я не из эльфийского поместья прибыл. Но спрашивать, куда ездили, не стал.
– Кто же повел караван? – ополоснувшись над стоящей во дворе возницы кадкой, поинтересовался я.
– Весториан отправился за главного. Он ходил через горы с лордом Орулинном и тоже свое дело знает. Конечно, с леди Ильяланной не сравнить, но летом через хребет ходить проще. Орки откочевали к Небесным озерам, и хиллсдуны схлынули туда же. – («Ага, как охотники за дичью», – подумалось невольно.) – Потом, они идут почти налегке.
– А что сталось с лордом Орулинном? – Я так понял, отец Ильяланны умер, и, естественно, не своей смертью.
– Три года назад, вот так же по весне, они везли семена майлинеру через Пересветский перевал. Нарвались на хиллсдунскую засаду. Лорд прикрывал отход носильщиков с мешками. Дрейго тогда был с ним. Груз и почти все люди уцелели. Десятник привел их в Дор Хейв, но эльфы вместе с лордом полегли в горах. Через год – снова несчастье. На этот раз Ильяланнин дядя, лорд Орделианн отправился за перевал. Они без потерь перешли через хребет, но на обратном пути что-то случилось. Что – точно никто не знает, ни один из отряда не выжил. Вот тогда-то госпоже Ильяланне и пришлось вернуться из Гарьера. Их ведь с Ярвианном только двое из всего рода осталось.
– Но как же Весториан и другие? Разве они не ее родственники?
– Так ведь они из младшей ветви, – пренебрежительно сморщился старый возница. – А из старшей – только она и Ярви.
– А их мать?
– Лорд Орулинн уже пятнадцать лет жил вдовцом. Но я хорошо помню леди Сильвенну. Воинственная была особа. Муж как-то ушел с караваном в Гномьи Горы, а она собрала ти-виеру, да и налетела ночью на домен Пурпурных Цветов. Прежде лес вдоль Западного побережья принадлежал им. Вырезали всех подчистую. – Я с удивлением расслышал в голосе Ваги чуть ли не гордость. Впрочем, бывает так, что старые слуги радуются победам хозяев чуть ли не больше их самих. Наверное, это был тот случай. – Но тамошняя ведьма напоследок успела наградить миледи пыльной лихорадкой. – Старик покачал головой, погрузившись в воспоминания. – Сгорела меньше чем за месяц…
– И как леди собирается догнать караван? – спросил я, возвращая Вагу в настоящее.
– Не знаю, – пожал тот плечами.
В Дор Хейв я явился часа через четыре после рассвета С вечера выпили с Вагой «на дальнюю дорогу», потом еще Доринда приходила «прощаться»… Проспал, короче!
Возница проводил меня до холма, откуда виднелся золотой лес, но в поместье не пошел.
– Ступай. Пусть боги глядят на тебя милостиво, – сказал на прощание, а потом еще долго махал вслед рукой с вершины.
Недалеко от дома меня встретил Ярвианн. Он был, как всегда, неразговорчив (теперь я отчасти знал причину), отвел к сестре, нетерпеливо меряющей шагами зал на первом этаже, рядом с холлом.
– Я смотрю, ты не так уж сильно торопишься домой, – недовольно заметила она. – Время близится к полудню!
Я счел за благо промолчать.
– Надеюсь, ты собрал свои вещи? – все так же раздраженно спросила фея. Я без слов продемонстрировал свой заплечный мешок. – Тогда пошли.
Сама эльфийка, как, впрочем, и ее брат, в дорогу явно не готовились. Ильяланна щеголяла в длинном парчовом платье; замшевый костюм Ярвианна цвета топленого молока тоже вряд ли годился для путешествий. Мы прошли особняк насквозь и вышли на задний двор. Я изумленно завертел головой. Все пространство над внутренним двориком оказалось затянуто золотистой тканью. Лишь в дальнем конце, словно в раме, виднелся лес. Пока я разглядывал гигантский полог и терялся в догадках, на кой он сдался эльфам (не от дождя же, право, укрываться?), Ильяланна подошла к стоявшей посреди двора плетеной корзине. Корзина тоже была необычная, больше напоминающая колыбель или лодку. Внутри виднелись какие-то мешки и ящики. Толстые тросы тянулись прямо к пологу.
– Что это? – озадаченно спросил я.
– Воздушная лодка, – сообщила как нечто само собой разумеющееся фея. – Забирайся внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59