В день исчезновения молодой Ардес отправился на прогулку как раз с ней. Кажется, они были помолвлены. Очень может быть, парень скрылся, испугавшись скорой свадьбы.
– Бесчестный тип.
– Я всего лишь рассуждаю. Потом, хотя я целиком поддерживаю твое мнение о неверных женихах, для нас, то есть для Его Светлости, было бы лучше, чтобы молодчик оказался бабником, бежавшим из-под венца. Поскольку если парня таки угораздило угодить на нож «ночных мастеров», боюсь, труп его давно склевали чайки в заливе, а значит, герцог не сможет порадовать безутешного отца доброй вестью.
– Надеюсь, я сумею оправдать надежды Его Светлости и ваши.
– С нетерпением буду ждать известий.
Капитан еще раз поцеловал герцогине руку и вышел из ее уютного кабинета. Женщина, сдержав вздох, проводила его взглядом.
Покинув дворец, командир ночной стражи глянул на солнечные часы, устроенные на лужайке прямо перед центральным входом. Стрелка-тень приближалась к полудню. Нарн Хэйворд пригласил его сегодня на обед, но Иринг предполагал, что для приватной беседы. «Снова хочет что-то выведать», – с неприязнью подумал он и решил, что поручение леди Ги-Васко – прекрасный предлог, чтобы избежать нежеланной встречи.
«Нежеланной встречи… – повторил он про себя. – Нежеланной встречи, нежеланной свадьбы… Герцогиня права: „побег от нежеланной свадьбы“ – звучит убедительно. Пожалуй, поиски действительно следует начать с невесты».
Банкир Бруст был личностью известной, он возглавлял нечто вроде политического клуба или партии со странным названием «Достоинство превыше Чести». И слыл завзятым вольнодумцем. Не сказать, чтобы члены этого общества – такие же толстосумы, как и господин председатель, – придерживались каких-то особо прогрессивных взглядов. Вся их «новая философия» состояла в том, что они считали дворянство изжившим себя и кичились тем, что достигли своего положения «собственным трудом».
Когда предшественник нынешнего министра финансов из лучших побуждений предложил Гемару Брусту приобрести себе титул, сделав весьма умеренный взнос в казну, банкир бестактно заявил: «Фамильная удача хранит дом Брустов вот уже десять поколений, но кто поручится, что она узнает меня под новым именем?!» Шутка получила хождение при дворе и, говорят, даже сыграла какую-то роль в последующем отстранении министра от «хлебной должности».
Иринг, естественно, не мог разделять убеждения банкира, хотя бы в силу своей принадлежности к тому самому ненавистному дворянству. Но причину для визита подыскать было несложно. Контора Бруста, обслуживающая высокородных клиентов, располагалась на улице Трех Гарпий, но сам мэтр жил на углу Чеканщиков и Тополиной, то бишь на самой границе с Благородным кварталом, но формально все еще в Ремесленном. Кстати, большинство заемщиков были убеждены, что жилище банкира размещается над его конторой, а об уютном особнячке в начале Тополиной улицы знали лишь избранные. Капитан «Ночных» относился как раз к этим последним. Принарядившись (он ведь собирался встретиться с юной дамой, а для дам первое впечатление – самое важное), отправился в Ремесленный район.
Итак, повод для визита к банкиру был найден, труднее оказалось придумать доводы в пользу встречи «на дому», но герцогиня знала, кому давать поручение. Капитан сумел убедить господина Бруста принять его в своем особняке.
– Извините, что настоял на встрече здесь, – после многочисленных раскланиваний с хозяином начал Иринг, – но хоть я пришел не для того, чтобы занять денег, хотелось, чтобы о моем визите знало как можно меньше людей.
Банкир проводил гостя в малую гостиную, и теперь они сидели в удобных креслах недалеко от холодного камина (вот уже неделю на улице стояла почти летняя жара). Бруст молчал, ожидая от капитана продолжения.
– Слышал, вы не только ссужаете клиентов деньгами, но и берете в рост?
Банкир кивнул утвердительно.
– Я был бы не против вверить вам некоторую сумму Денег. Как вам должно быть известно, я унаследовал состояние сразу нескольких усопших родственников, и, поскольку живу скромно, – (Бруст позволил себе чуть заметно улыбнуться), – у меня успел образоваться определенный излишек. Сам я убежден, что деньги должны работать, – (здесь банкир одобрительно покачал головой), – но мои родные придерживаются более косных взглядов. По их мнению, ростовщичество запятнает нашу фамилию. Предрассудок, конечно, но я бы не хотел портить отношения с родней. Что скажете, господин Гемар?
– Не мне судить ваших родичей. А вам, господин капитан, следует еще раз взвесить все «за» и «против». Я с удовольствием приму, хм… на хранение ваши капиталы, но, если сумма не слишком значительна, быстрой прибыли ждать не стоит.
– Скажем, у меня имеется тысяч двенадцать свободных лорров.
– О, это солидные излишки, и им действительно не стоит лежать без дела…
В самый разгар беседы дверь в гостиную отворилась, и вошла девушка в белом домашнем платье. У вошедшей были густые темно-каштановые волосы, собранные под сетку, и карие глаза. Матовая кожа нежно-ванильного оттенка не знала загара.
Капитан вскочил с кресла, склонился в поклоне.
Девушка адресовала гостю приветливую, без кокетства, улыбку и легкий реверанс, а затем уверенно направилась через комнату к креслу банкира.
– Позвольте представить, – пробасил банкир, поднимаясь вслед за посетителем из кресла, – моя дочь Хильдегарда.
– Иринг, граф Ги-Деон. – Граф еще раз поклонился. Он бы не отказался более пристально рассмотреть девушку, но это было бы невежливо. Впрочем, и мимолетного взгляда хватило опытному повесе, чтобы оценить достоинства несостоявшейся невесты. «А ведь папаша еще и приданого за красавицей отвалит…»
– Хильда, принеси нашему гостю вина.
– Благодарю, не стоит, – остановил хозяина Ги-Деон. Он надеялся, что юная госпожа Бруст задержится в комнате, но та, шепнув что-то на ухо отцу, вышла.
– Так, – капитан разочарованно вздохнул, – я хотел бы сделать пробное вложение…
Девушка вернулась с кипой бумаг и перьями.
– Надеюсь, вы не против присутствия моей дочери? – Бруст вопросительно глянул на гостя. Тот поспешно помотал головой. – Замечательно. Хильда прекрасный счетовод и отменно составляет договоры.
Молодая банкирша между тем подвинула к столу легкое кресло и уселась в него, расправив на столешнице первый лист.
– Так на чем мы остановились? – Банкир наклонился к собеседнику выжидающе-благожелательно. – Какой суммой вы бы хотели рискнуть?
– Нет, нужно быть извращенцем или умалишенным, чтобы сбежать от такой девушки! – шептал Иринг, покидая спустя добрых четыре часа особняк Брустов. «А сумасшедшим наш беглец, если верить моим шпионам, не был. Вообще, судя по собранным ими отзывам, парень был „славным малым“. Среди карских академиков зарекомендовал себя, вопреки ожиданиям, неплохо, разве что немного нарочито бравировал своим простонародным происхождением. Да и госпожа Хильдегарда, готов поручиться, в кого попало не влюбится. Значит, либо у этого Раэна Ардеса имелась оч-чень серьезная причина не возвращаться домой, либо, что вероятнее, он все-таки мертв».
На крыльце он принял повод из рук ожидавшего слуги, легко вскочил в седло своего коня и шагом направил его вдоль Тополиной улицы, то и дело оборачиваясь на окна оставленного им дома.
Итак, невеста молодого ювелира (а буквально накануне своего исчезновения Раэн Ардес получил клеймо мастера) сама оказалась истинным бриллиантом. Ги-Деон, полагавший, что ему предстоят скучные визиты к не самой приятной даме, заметил, что с каждым днем все сильнее увлекается своим тайным заданием.
– Добрый день, госпожа Хильдегарда! – Увидев отворившую ему дверь девушку, Иринг проворно соскочил с крыльца, чтобы приветствовать ее изысканнейшим тройным поклоном. Короткие перья на его шляпе, больше напоминающей кепи, коснулись земли. – А я опять к вашему батюшке по важному государственному делу.
Со времени первой встречи с банкиром и его дочкой минуло восемь дней.
– Здравствуйте, господин Ги-Деон. Отца нет дома, впрочем, как и всегда в эту пору. И об этом я вас не единожды предупреждала!
– Ох, и вправду… Какой я, право, рассеянный! – Капитан состроил такую умильно-извиняющуюся мину, что сурово сжатые губы юной Хильдегарды поневоле расплылись в улыбке. – Тогда, может, вы скрасите скучному вельможе те несколько часов, что мне придется провести в его ожидании?
– Нет никакой нужды ждать. Я точно знаю, куда отправился отец, и немедленно пошлю за ним младшего приказчика. Торран!..
– Нет-нет-нет! – отчаянно замахал руками капитан ночной стражи. – Не надо никого звать и никуда посылать! Никакой спешки нет, я лишь собирался договориться с вашим батюшкой еще об одной сделке. У меня высвободилась часть капитала…
– Господин Ги-Деон, вы вскоре пустите в рост все ваше состояние. Одумайтесь, надо же вам на что-то жить. Потом, слышали пословицу: «Нищий носит все деньги в одном кармане»?
– Нет.
– Она означает, что человек, вкладывающий все свои накопления в одно дело, очень быстро может стать нищим.
– Что ж поделать? – изображая глубокую скорбь, развел руками граф. – Ведь вы, прекрасная Хильдегарда, не оставили мне выбора, отказываясь встречаться со мной иначе, чем по делам.
– А вы, конечно, не привыкли получать отказы…
– Что вы! – возразил капитан Иринг. – Только на прошлой неделе я получил ровно пять отказов. И еще три – на этой.
– Вы так скрупулезно подсчитываете?
– Я храню в памяти каждую нашу встречу. Может, сегодня мне повезет, вы смягчитесь и согласитесь заглянуть со мной к кондитеру, выпить по чашке сладкой тофры, ведь девять – счастливое число?!
– Перестаньте, господин Ги-Деон. Ничего не изменилось ни со вчерашнего дня, ни с прошлой недели. Вы – дворянин, которому не пристало бить клинья к простой горожанке…
– Какие клинья? Нет у меня никаких клиньев! – начал притворно оправдываться капитан, но банкирша его проигнорировала.
– …а я – девушка, у которой есть жених и гордость.
– Ох уж этот ваш жених! – сменив игривый тон на серьезный, заметил Иринг и досадливо подергал короткий
– Не вздумайте говорить о нем дурно! – тут же вступилась Хильдегарда. – В противном случае лучше вам уйти.
– И в мыслях не имел. – Ги-Деон снова был само смирение. – Должно быть, славный юноша, раз такая дама день за днем ради него отказывает себе во всех развлечениях. Ладно, не хотите к кондитеру, пригласите меня на чашку тофры в свой дом.
– И не подумаю. – Хильда прикрыла дверь у себя за спиной, но сама осталась на крыльце. – Вся улица тут же начнет судачить, что ко мне на обед явился капитан, чьи любовные похождения хорошо известны всему городу!
– Я и не знал, что вы так зависимы от чужого мнения… – грустно-разочарованно протянул Иринг. – Но разве не расстроится ваш отец, узнав, что вы продержали его посетителя несколько часов на улице?
Девушка досадливо прикусила губу, не зная, на что решиться. Капитан терпеливо ждал.
– Заходите, – сдалась она, распахивая дверь и отступая в сторону.
– Ну вот, а теперь садитесь рядом со мной и расскажите мне о вашем женихе, – потребовал граф, усевшись на диване в гостиной, куда его проводила молодая хозяйка.
– С чего бы это? – возмутилась та его дерзкой просьбе.
– Это в ваших интересах, – ничуть не смутился опытный сердцеед. – Вы раскроете мне все достоинства вашего избранника, и я пойму, насколько беспочвенны мои собственные надежды.
Слуга внес в комнату низенький столик, на котором в фарфоровых чашках дымилась сладкая тофра, а рядом на блюде лежали свернутые на манер древних свитков вафли. Такие удобно макать в густой напиток, а можно есть и так.
– Я ничего не собираюсь рассказывать, – заявила Хильдегарда, когда слуга с поклоном удалился.
Но всего через полчаса девушка с воодушевлением описывала их встречу с младшим Ардесом после его возвращения из Карса. Ги-Деон был внимательным и приятным слушателем, он умел ненавязчиво задать вопрос, сочувственно покачать головой или вставить уместное замечание. К тому же его и вправду интересовали подробности о жизни пропавшего ювелира, они могли пролить свет на его внезапное исчезновение. С особым вниманием граф выслушал рассказ о дне, когда Хильдегарда со своим женихом отправилась в ту памятную прогулку на ярмарку. Его подручные успели под разными предлогами переговорить почти со всеми приятелями Ардеса, с мастерами из ювелирного цеха, наслушались и сплетен по поводу его странной отлучки. Но впервые он слышал историю, так сказать, из первых рук.
– …он видел, что я ударилась, и побежал догонять этого серого дылду. Если бы я тогда его удержала, ничего бы этого не было! Но тогда мне было так обидно и больно, что даже хотелось, чтобы он его догнал! Я ждала его на том месте, где мы расстались, два часа. Потом пошла на площадь, но там было слишком много народу, не то что искать кого-то – протолкнуться негде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Бесчестный тип.
– Я всего лишь рассуждаю. Потом, хотя я целиком поддерживаю твое мнение о неверных женихах, для нас, то есть для Его Светлости, было бы лучше, чтобы молодчик оказался бабником, бежавшим из-под венца. Поскольку если парня таки угораздило угодить на нож «ночных мастеров», боюсь, труп его давно склевали чайки в заливе, а значит, герцог не сможет порадовать безутешного отца доброй вестью.
– Надеюсь, я сумею оправдать надежды Его Светлости и ваши.
– С нетерпением буду ждать известий.
Капитан еще раз поцеловал герцогине руку и вышел из ее уютного кабинета. Женщина, сдержав вздох, проводила его взглядом.
Покинув дворец, командир ночной стражи глянул на солнечные часы, устроенные на лужайке прямо перед центральным входом. Стрелка-тень приближалась к полудню. Нарн Хэйворд пригласил его сегодня на обед, но Иринг предполагал, что для приватной беседы. «Снова хочет что-то выведать», – с неприязнью подумал он и решил, что поручение леди Ги-Васко – прекрасный предлог, чтобы избежать нежеланной встречи.
«Нежеланной встречи… – повторил он про себя. – Нежеланной встречи, нежеланной свадьбы… Герцогиня права: „побег от нежеланной свадьбы“ – звучит убедительно. Пожалуй, поиски действительно следует начать с невесты».
Банкир Бруст был личностью известной, он возглавлял нечто вроде политического клуба или партии со странным названием «Достоинство превыше Чести». И слыл завзятым вольнодумцем. Не сказать, чтобы члены этого общества – такие же толстосумы, как и господин председатель, – придерживались каких-то особо прогрессивных взглядов. Вся их «новая философия» состояла в том, что они считали дворянство изжившим себя и кичились тем, что достигли своего положения «собственным трудом».
Когда предшественник нынешнего министра финансов из лучших побуждений предложил Гемару Брусту приобрести себе титул, сделав весьма умеренный взнос в казну, банкир бестактно заявил: «Фамильная удача хранит дом Брустов вот уже десять поколений, но кто поручится, что она узнает меня под новым именем?!» Шутка получила хождение при дворе и, говорят, даже сыграла какую-то роль в последующем отстранении министра от «хлебной должности».
Иринг, естественно, не мог разделять убеждения банкира, хотя бы в силу своей принадлежности к тому самому ненавистному дворянству. Но причину для визита подыскать было несложно. Контора Бруста, обслуживающая высокородных клиентов, располагалась на улице Трех Гарпий, но сам мэтр жил на углу Чеканщиков и Тополиной, то бишь на самой границе с Благородным кварталом, но формально все еще в Ремесленном. Кстати, большинство заемщиков были убеждены, что жилище банкира размещается над его конторой, а об уютном особнячке в начале Тополиной улицы знали лишь избранные. Капитан «Ночных» относился как раз к этим последним. Принарядившись (он ведь собирался встретиться с юной дамой, а для дам первое впечатление – самое важное), отправился в Ремесленный район.
Итак, повод для визита к банкиру был найден, труднее оказалось придумать доводы в пользу встречи «на дому», но герцогиня знала, кому давать поручение. Капитан сумел убедить господина Бруста принять его в своем особняке.
– Извините, что настоял на встрече здесь, – после многочисленных раскланиваний с хозяином начал Иринг, – но хоть я пришел не для того, чтобы занять денег, хотелось, чтобы о моем визите знало как можно меньше людей.
Банкир проводил гостя в малую гостиную, и теперь они сидели в удобных креслах недалеко от холодного камина (вот уже неделю на улице стояла почти летняя жара). Бруст молчал, ожидая от капитана продолжения.
– Слышал, вы не только ссужаете клиентов деньгами, но и берете в рост?
Банкир кивнул утвердительно.
– Я был бы не против вверить вам некоторую сумму Денег. Как вам должно быть известно, я унаследовал состояние сразу нескольких усопших родственников, и, поскольку живу скромно, – (Бруст позволил себе чуть заметно улыбнуться), – у меня успел образоваться определенный излишек. Сам я убежден, что деньги должны работать, – (здесь банкир одобрительно покачал головой), – но мои родные придерживаются более косных взглядов. По их мнению, ростовщичество запятнает нашу фамилию. Предрассудок, конечно, но я бы не хотел портить отношения с родней. Что скажете, господин Гемар?
– Не мне судить ваших родичей. А вам, господин капитан, следует еще раз взвесить все «за» и «против». Я с удовольствием приму, хм… на хранение ваши капиталы, но, если сумма не слишком значительна, быстрой прибыли ждать не стоит.
– Скажем, у меня имеется тысяч двенадцать свободных лорров.
– О, это солидные излишки, и им действительно не стоит лежать без дела…
В самый разгар беседы дверь в гостиную отворилась, и вошла девушка в белом домашнем платье. У вошедшей были густые темно-каштановые волосы, собранные под сетку, и карие глаза. Матовая кожа нежно-ванильного оттенка не знала загара.
Капитан вскочил с кресла, склонился в поклоне.
Девушка адресовала гостю приветливую, без кокетства, улыбку и легкий реверанс, а затем уверенно направилась через комнату к креслу банкира.
– Позвольте представить, – пробасил банкир, поднимаясь вслед за посетителем из кресла, – моя дочь Хильдегарда.
– Иринг, граф Ги-Деон. – Граф еще раз поклонился. Он бы не отказался более пристально рассмотреть девушку, но это было бы невежливо. Впрочем, и мимолетного взгляда хватило опытному повесе, чтобы оценить достоинства несостоявшейся невесты. «А ведь папаша еще и приданого за красавицей отвалит…»
– Хильда, принеси нашему гостю вина.
– Благодарю, не стоит, – остановил хозяина Ги-Деон. Он надеялся, что юная госпожа Бруст задержится в комнате, но та, шепнув что-то на ухо отцу, вышла.
– Так, – капитан разочарованно вздохнул, – я хотел бы сделать пробное вложение…
Девушка вернулась с кипой бумаг и перьями.
– Надеюсь, вы не против присутствия моей дочери? – Бруст вопросительно глянул на гостя. Тот поспешно помотал головой. – Замечательно. Хильда прекрасный счетовод и отменно составляет договоры.
Молодая банкирша между тем подвинула к столу легкое кресло и уселась в него, расправив на столешнице первый лист.
– Так на чем мы остановились? – Банкир наклонился к собеседнику выжидающе-благожелательно. – Какой суммой вы бы хотели рискнуть?
– Нет, нужно быть извращенцем или умалишенным, чтобы сбежать от такой девушки! – шептал Иринг, покидая спустя добрых четыре часа особняк Брустов. «А сумасшедшим наш беглец, если верить моим шпионам, не был. Вообще, судя по собранным ими отзывам, парень был „славным малым“. Среди карских академиков зарекомендовал себя, вопреки ожиданиям, неплохо, разве что немного нарочито бравировал своим простонародным происхождением. Да и госпожа Хильдегарда, готов поручиться, в кого попало не влюбится. Значит, либо у этого Раэна Ардеса имелась оч-чень серьезная причина не возвращаться домой, либо, что вероятнее, он все-таки мертв».
На крыльце он принял повод из рук ожидавшего слуги, легко вскочил в седло своего коня и шагом направил его вдоль Тополиной улицы, то и дело оборачиваясь на окна оставленного им дома.
Итак, невеста молодого ювелира (а буквально накануне своего исчезновения Раэн Ардес получил клеймо мастера) сама оказалась истинным бриллиантом. Ги-Деон, полагавший, что ему предстоят скучные визиты к не самой приятной даме, заметил, что с каждым днем все сильнее увлекается своим тайным заданием.
– Добрый день, госпожа Хильдегарда! – Увидев отворившую ему дверь девушку, Иринг проворно соскочил с крыльца, чтобы приветствовать ее изысканнейшим тройным поклоном. Короткие перья на его шляпе, больше напоминающей кепи, коснулись земли. – А я опять к вашему батюшке по важному государственному делу.
Со времени первой встречи с банкиром и его дочкой минуло восемь дней.
– Здравствуйте, господин Ги-Деон. Отца нет дома, впрочем, как и всегда в эту пору. И об этом я вас не единожды предупреждала!
– Ох, и вправду… Какой я, право, рассеянный! – Капитан состроил такую умильно-извиняющуюся мину, что сурово сжатые губы юной Хильдегарды поневоле расплылись в улыбке. – Тогда, может, вы скрасите скучному вельможе те несколько часов, что мне придется провести в его ожидании?
– Нет никакой нужды ждать. Я точно знаю, куда отправился отец, и немедленно пошлю за ним младшего приказчика. Торран!..
– Нет-нет-нет! – отчаянно замахал руками капитан ночной стражи. – Не надо никого звать и никуда посылать! Никакой спешки нет, я лишь собирался договориться с вашим батюшкой еще об одной сделке. У меня высвободилась часть капитала…
– Господин Ги-Деон, вы вскоре пустите в рост все ваше состояние. Одумайтесь, надо же вам на что-то жить. Потом, слышали пословицу: «Нищий носит все деньги в одном кармане»?
– Нет.
– Она означает, что человек, вкладывающий все свои накопления в одно дело, очень быстро может стать нищим.
– Что ж поделать? – изображая глубокую скорбь, развел руками граф. – Ведь вы, прекрасная Хильдегарда, не оставили мне выбора, отказываясь встречаться со мной иначе, чем по делам.
– А вы, конечно, не привыкли получать отказы…
– Что вы! – возразил капитан Иринг. – Только на прошлой неделе я получил ровно пять отказов. И еще три – на этой.
– Вы так скрупулезно подсчитываете?
– Я храню в памяти каждую нашу встречу. Может, сегодня мне повезет, вы смягчитесь и согласитесь заглянуть со мной к кондитеру, выпить по чашке сладкой тофры, ведь девять – счастливое число?!
– Перестаньте, господин Ги-Деон. Ничего не изменилось ни со вчерашнего дня, ни с прошлой недели. Вы – дворянин, которому не пристало бить клинья к простой горожанке…
– Какие клинья? Нет у меня никаких клиньев! – начал притворно оправдываться капитан, но банкирша его проигнорировала.
– …а я – девушка, у которой есть жених и гордость.
– Ох уж этот ваш жених! – сменив игривый тон на серьезный, заметил Иринг и досадливо подергал короткий
– Не вздумайте говорить о нем дурно! – тут же вступилась Хильдегарда. – В противном случае лучше вам уйти.
– И в мыслях не имел. – Ги-Деон снова был само смирение. – Должно быть, славный юноша, раз такая дама день за днем ради него отказывает себе во всех развлечениях. Ладно, не хотите к кондитеру, пригласите меня на чашку тофры в свой дом.
– И не подумаю. – Хильда прикрыла дверь у себя за спиной, но сама осталась на крыльце. – Вся улица тут же начнет судачить, что ко мне на обед явился капитан, чьи любовные похождения хорошо известны всему городу!
– Я и не знал, что вы так зависимы от чужого мнения… – грустно-разочарованно протянул Иринг. – Но разве не расстроится ваш отец, узнав, что вы продержали его посетителя несколько часов на улице?
Девушка досадливо прикусила губу, не зная, на что решиться. Капитан терпеливо ждал.
– Заходите, – сдалась она, распахивая дверь и отступая в сторону.
– Ну вот, а теперь садитесь рядом со мной и расскажите мне о вашем женихе, – потребовал граф, усевшись на диване в гостиной, куда его проводила молодая хозяйка.
– С чего бы это? – возмутилась та его дерзкой просьбе.
– Это в ваших интересах, – ничуть не смутился опытный сердцеед. – Вы раскроете мне все достоинства вашего избранника, и я пойму, насколько беспочвенны мои собственные надежды.
Слуга внес в комнату низенький столик, на котором в фарфоровых чашках дымилась сладкая тофра, а рядом на блюде лежали свернутые на манер древних свитков вафли. Такие удобно макать в густой напиток, а можно есть и так.
– Я ничего не собираюсь рассказывать, – заявила Хильдегарда, когда слуга с поклоном удалился.
Но всего через полчаса девушка с воодушевлением описывала их встречу с младшим Ардесом после его возвращения из Карса. Ги-Деон был внимательным и приятным слушателем, он умел ненавязчиво задать вопрос, сочувственно покачать головой или вставить уместное замечание. К тому же его и вправду интересовали подробности о жизни пропавшего ювелира, они могли пролить свет на его внезапное исчезновение. С особым вниманием граф выслушал рассказ о дне, когда Хильдегарда со своим женихом отправилась в ту памятную прогулку на ярмарку. Его подручные успели под разными предлогами переговорить почти со всеми приятелями Ардеса, с мастерами из ювелирного цеха, наслушались и сплетен по поводу его странной отлучки. Но впервые он слышал историю, так сказать, из первых рук.
– …он видел, что я ударилась, и побежал догонять этого серого дылду. Если бы я тогда его удержала, ничего бы этого не было! Но тогда мне было так обидно и больно, что даже хотелось, чтобы он его догнал! Я ждала его на том месте, где мы расстались, два часа. Потом пошла на площадь, но там было слишком много народу, не то что искать кого-то – протолкнуться негде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59