Надеюсь, вы составите мне компанию? Яичница с ветчиной, само собой разумеется, но если пожелаете, вам подадут копченую селедку. Она оглушительно фыркнула - вчера утром я от такого звука просто испустил бы дух. Сейчас я почти оправился после попойки, но все равно мне показалось, что прямо в спальне взорвался газ и погибло несколько человек. - Яичница! Копченая селедка! Мне сейчас нужен бренди с содовой. Вели Дживсу принести. Если он забудет про содовую, я не рассержусь. Берти, произошла катастрофа. - Идемте в столовую, моя дражайшая дрожащая осинка, - предложил я. - Там нам не помешают. А здесь Дживс будет складывать вещи. - Ты уезжаешь? - Да, в "Тотли-Тауэрс". Я получил чрезвычайно неприятное... - В "Тотли-Тауэрс"? Ну и чудеса! Именно туда я и хотела тебя немедленно послать, затем и приехала. - Как так? - Это вопрос жизни и смерти. - Да о чем вы? - Скоро поймешь, я тебе все объясню. - Тогда немедля в столовую, мне не терпится узнать. Ну вот, рассказывайте, моя дражайшая таинственная родственница, - сказал я, когда Дживс поставил на стол завтрак и удалился. - Выкладывайте все без утайки. С минуту в тишине раздавались одни только мелодичные звуки: тетушка пила свой бренди с содовой, а я кофе. Но вот она опустила руку со стаканом и глубоко вздохнула. - Берти, для начала я коротко выскажу свое отношение к сэру Уоткину Бассету, кавалеру ордена Британской империи второй степени. Да нападет на его розы тля. Пусть в день званого обеда его повар напьется как сапожник. Пусть все его куры заболеют вертячкой. - А что, он кур разводит? - поинтересовался я, решив взять эти сведения на заметку. - Пусть бачок в его уборной вечно течет на его башку, пусть термиты, если только они водятся в Англии, сгрызут фундамент "Тотли-Тауэрс" до последней крошки. А когда он поведет к алтарю свою дочь Мадлен, чтобы ее обвенчали с этим кретином Виски-Боттлом, пусть в церкви на него нападет неудержимый чих, а платка в кармане не окажется. Она перевела дух, а я подумал, что все ее пламенные заклинания отнюдь не прояснили сути дела. - Великолепно, - сказал я. - Присоединяюсь ко всем вашим пожеланиям. Однако чем старый хрыч перед вами провинился? - Сейчас расскажу. Помнишь сливочник, ну, ту серебряную корову? Я хотел подцепить на вилку кусок яичницы, но рука у меня задрожала. Помню ли я корову? Да я ее до смертного часа не забуду. - Вы не поверите, тетя Далия, но когда я появился в лавке, то встретил там этого самого Бассета, просто невероятное совпадение... - Ничего невероятного в этом совпадении нет. Он пришел туда посмотреть сливочник, убедиться, что Том был прав, когда его расхваливал. Потому что этот кретин - я имею в виду твоего дядюшку - рассказал Бассету о корове. Уж ему-то следовало знать, что этот изверг измыслит какое-нибудь гнусное злодейство и погубит его. Так и случилось. Вчера Том обедал с сэром Уоткином Бассетом в его клубе. Среди закусок были холодные омары, и вероломный Макиавелли соблазнил Тома попробовать. Я широко открыл глаза, отказываясь верить. - Неужели вы хотите сказать, что дядя Том ел омаров? - с ужасом спросил я, зная, какой чувствительный у дядюшки желудок и как бурно он реагирует на недостаточно деликатную, пищу. - И это после того, что случилось на Рождество? - Том поддался уговорам негодяя и съел не только несколько фунтов омаров, но и целую грядку свежих огурцов. Судя по его рассказу - а рассказал он мне все лишь нынче утром, вчера, вернувшись домой, он только стонал,сначала он отказывался. Решительно, наотрез. Но в конце концов не выдержал давления обстоятельств и уступил. В клубе Бассета, как и еще в нескольких других, посреди обеденной залы стоит стол, уставленный закусками, и где бы вы ни расположились, они вам буквально мозолят глаза. Я кивнул: - В "Трутнях" то же самое. Однажды Китекэт Поттер-Перебрайт, сидя у окна в углу, шесть раз подряд попал булочками в пирог с дичью. - И это погубило беднягу Тома. Перед змеиными уговорами Бассета он бы легко устоял, но вид омаров был слишком соблазнителен. И он не выдержал искушения, набросился на них, как голодный эскимос, а в шесть часов мне позвонил швейцар и попросил прислать машину, чтобы забрали несчастного, который корчился в библиотеке, забившись в угол, его там обнаружил мальчик-слуга. Через полчаса Том прибыл домой и жалобным голосом попросил соды. Нашел лекарство - соду! - Тетушка Далия саркастически расхохоталась. - Пришлось вызвать ему двух врачей, делали промывание желудка. - А тем временем... - подсказал я, уже догадавшись, каково было дальнейшее развитие событий. - Тем временем злодей Бассет со всех ног в лавку и купил корову. Хозяин обещал Тому не продавать ее до трех часов дня, но пробило три, а Том не появился, корову захотел приобрести другой покупатель, и он ее, конечно, продал. Вот так-то, племянничек дорогой. Владельцем коровы стал Бассет, вчера вечером он увез ее в Тотли. Что и говорить, печальная история, к тому же подтверждает мое мнение о папаше Бассете: мировой судья, который оштрафовал молодого человека на пять фунтов за невиннейшую шалость, вместо того чтобы просто пожурить его, способен на все; однако я не представлял себе, каким образом тетушка хочет исправить положение. Я убежден, что в таких случаях остается лишь стиснуть зубы, молча возвести глаза к небу, постараться все забыть и начать новую жизнь. Так я ей и сказал, намазывая тост джемом. Она вонзила в меня взгляд. - Ах вот, значит, как ты относишься к этому возмутительному происшествию? - Да, именно так я к нему отношусь. - Надеюсь, ты не станешь отрицать, что, согласно всем человеческим законам, корова принадлежит Тому? - Разумеется, не стану. - И тем не менее спокойно примешь это вопиющее беззаконие? Позволишь, чтобы кража сошла мошеннику с рук? На твоих глазах произошло одно из самых гнусных преступлений, которые несмываемым позором ложатся на историю цивилизованных государств, а ты лишь разводишь руками и вздыхаешь дескать, как досадно, не желаешь даже пальцем шевельнуть. Я вдумался в ее слова. - "Как досадно"? Нет, тут вы, пожалуй, не правы. Я признаю, что случившееся требует куда более энергичных комментариев. Но никаких действий я предпринимать не буду. - Ну что ж, тогда действовать буду я. Я выкраду у него эту окаянную корову. Я в изумлении вытаращил глаза. Упрекать тетушку я не стал, но мой взгляд ясно говорил: "Опомнитесь, тетенька?" Согласен, гнев ее был более чем праведен, но я не одобряю насильственных действий. Надо пробудить ее совесть, решил я, и только хотел деликатно осведомиться, а что подумают о таком поступке члены охотничьего общества "Куорн" - кстати, и о "Пайтчли" тоже забывать не следует, - как вдруг она объявила: - Нет, выкрадешь ее ты! Я только что закурил сигарету и, если верить рекламе, должен был почувствовать блаженную беззаботность, но, видно, мне попался не тот сорт, потому что я вскочил со стула, будто кто-то воткнул снизу в сиденье шило. - Я?! - Именно ты. Смотри, как все удачно складывается. Ты едешь гостить в Тотли. Там тебе представится множество великолепных возможностей незаметно похитить сливочник... - Ни за что! - ...и отдать его мне, иначе я не получу от Тома чек ia публикацию романа Помоны Грайндл. Настроение у неге сквернейшее, и он мне откажет. А я вчера подписала с ней договор, согласилась на баснословный гонорар, причем половина суммы должна быть выплачена в виде авансы ровно через неделю. Так что в бой, мой мальчик. Не понимаю, зачем делать из мухи слона. Не о такой уж великой услуге просит тебя любимая тетка. - Такую услугу я не могу оказать даже любимой тетке. Я и в мыслях не допускаю... - Допускаешь, мой птенчик, еще как допускаешь, а если нет - сам знаешь, что тебя ждет. - Она многозначительно помолчала. - Вы следите за развитием моей мысли, Ватсон? Я был просто убит. Слишком прозрачным оказался ее намек. Не в первый раз она давала мне почувствовать, что под стальной перчаткой у нее бархатная рука - то есть именно наоборот. Моя жестокосердная тетушка владеет могучим оружием, которое постоянно держит над моей головой, как меч над головой этого... как его? - черт, забыл имя того бедолаги, Дживс знает, - и вынуждает меня подчиняться своей воле: это оружие - угроза отлучить меня от своего стола и, соответственно, от деликатесов Анатоля. Нелегко забыть то время, когда она на целый месяц закрыла передо мной двери своего дома, да еще в самый разгар сезона охоты на фазанов, из которых этот чародей творит нечто волшебное. Я предпринял еще одну попытку урезонить тетушку. - Ради Бога, зачем дяде Тому эта кошмарная корова? На нее смотреть противно. Ему без нее будет гораздо лучше. - Он так не считает. И довольно об этом. Сделай для меня это пустяшное одолжение, иначе гости за моим столом начнут спрашивать: "А что это мы совсем перестали встречать у вас Берти Вустера?" Кстати, какой восхитительный обед приготовил вчера Анатоль! Ему поистине нет равных. Не удивляюсь, что ты такой поклонник его стряпни. "Она буквально тает во рту" - это твое выражение. Я сурово посмотрел на нее. - Тетя Далия, это что - шантаж? - Конечно, ты разве сомневался? - И она унеслась прочь. Я снова опустился на стул и принялся задумчиво жевать остывший бекон. Вошел Дживс. - Чемоданы уложены, сэр. - Хорошо. Дживс, - вздохнул я. - Едем.
- Всю свою жизнь, Дживс, - сказал я, прервав молчание, которое длилось восемьдесят семь миль, - всю свою жизнь я попадаю в самые абсурдные передряги, но такого абсурда, как этот, я и представить себе не мог. Мы катили в моем добром старом спортивном автомобиле, приближаясь к "Тотли-Тауэрс": я за рулем, Дживс рядом, чемоданы сзади на откидном сиденье. Мы тронулись в путь в половине двенадцатого, и сейчас солнце сияло особенно весело на ясном предвечернем небе. Был погожий благодатный денек, уже по-осеннему свежий и приятно бодрящий, при других обстоятельствах я бы без умолку болтал, приветственно махал встречным сельским жителям, может быть, даже напевал что-нибудь бравурное. При других обстоятельствах... Если что и невозможно было изменить, так это обстоятельства, поэтому никакого бравурного пения с моих уст не срывалось. - Да, такого я и представить себе не мог, - повторил я. - Прошу прощения, сэр? Я нахмурился. Дживс решил дипломатничать, но время для своих штучек выбрал на редкость неудачное. - Перестаньте притворяться, Дживс, - сухо сказал я,- вам все отлично известно. Во время моего разговора с теткой вы были в соседней комнате, а ее реплики вполне можно было услышать на Пикадилли. Дживс оставил свои дипломатические уловки. - Да, сэр, должен признать, суть беседы от меня не ускользнула. - Давно бы так. Вы согласны, что положение аховое? - Не исключаю, сэр, что обстоятельства, в которые вы попадете, могут оказаться весьма и весьма щекотливыми. Меня одолевали мрачные предчувствия. - Если бы начать жизнь заново, Дживс, я предпочел бы родиться сиротой и не иметь ни одной тетки. Это турки сажают своих теток в мешки и топят в Босфоре? - Насколько я помню, сэр, топят они не теток, а одалисок. - Странно, почему теток не топят? Сколько от них зла во всем мире! Каждый раз, как ни в чем не повинный страдалец попадает в безжалостные когти Судьбы, виновата в этом, если копнуть поглубже, его родная тетка, это говорю вам я, Дживс, можете кому угодно повторить, ссылаясь на меня. - Над этим стоит задуматься, сэр. - Не пытайтесь убеждать меня, что есть тетки плохие, а есть хорошие. Все они, если приглядеться, одинаковы. Ведьминское нутро рано или поздно проявится. Возьмите нашу тетушку Далию, Дживс. Я всегда считал ее воплощением порядочности и благородства, и чего она требует от меня сейчас? Обществу известен Вустер, срывающий с полицейских каски. Потом Вустера обвинили в том, что он ворует сумочки. Но этого мало, тетке захотелось познакомить мир с Вустером, который приезжает погостить в дом мирового судьи и в благодарность за его хлеб-соль крадет у него серебряную корову. Какая гадость! - праведно негодовал я. - Очень неприятное положение, сэр. - А интересно, Дживс, как примет меня старикашка Бассет? - Будет любопытно наблюдать за его поведением, сэр. - Не выгонит же он меня, как вы думаете? Ведь я как-никак получил приглашение от мисс Бассет. - Конечно, не выгонит, сэр. - Однако вполне возможно, что он глянет на меня поверх пенсне и с презрением хмыкнет. Не слишком вдохновляющая перспектива. - Да уж, сэр. - Я что хочу сказать? Ведь и без этой коровы я попал бы в достаточно затруднительные обстоятельства. - Вы правы, сэр. Осмелюсь поинтересоваться, в ваши намерения входит выполнить пожелание миссис Траверс? Когда ведешь автомобиль со скоростью пятьдесят миль в час, ты лишен возможности в отчаянии воздеть руки к небу - а только так я мог бы выразить обуревавшие меня чувства. - Никак не могу решить, Дживс. Совсем измучился. Помните того деятеля, которого вы несколько раз цитировали? Ну, он еще чего-то там жаждал, потом про трусость - одним словом, из кошачьей пословицы. - Вы имеете в виду Макбета, сэр, героя одноименной драмы покойного Уильяма Шекспира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32