.. - Прошу прощения, сэр. По-моему, сюда идут. - Так поразмыслите над тем, что я сказал. Кто идет сюда? - Сэр Уоткин и миссис Траверс, сэр. По-моему, они хотят нанести вам визит. - А я-то мечтал, что меня долго не будут тревожить. Но все равно, пусть войдут. У нас, Вустеров, для всех открыта дверь. Но когда дверь отперли, вошла только моя тетушка. Она направилась к своему любимому креслу и всей тяжестью плюхнулась в него. Вид у нее был мрачный, ничто не пробуждало надежды, что она принесла благую весть, что-де папаша Бассет, вняв доводам разума, решил отпустить меня на волю. Но, черт меня подери, именно эту благую весть она и принесла. - Ну что же, Берти, - сказала она, немного погрустив в молчании, - можешь складывать свой чемодан. - Что? - Он дал задний ход. - Как, задний ход? - Да. Снимает обвинение. - Вы хотите сказать, меня не упекут в кутузку? - Не упекут. - И я, как принято говорить, свободен как ветер? - Свободен. Возликовав в сердце своем, я так увлекся отбиванием чечетки, что прошло немало времени, пока я наконец заметил: а ведь кровная родственница не рукоплещет моему искусству. Сидит все такая же мрачная. Я не без укора посмотрел на нее. - Вид у вас не слишком довольный. - Ах, я просто счастлива. - Не обнаруживаю симптомов означенного состояния, - сказал я обиженно. Племяннику даровали помилование у самого подножья эшафота, можно было бы попрыгать и поплясать с ним. Тяжелый вздох вырвался из самых глубин ее существа. - Все не так просто. Берти, тут есть закавыка. Старый хрен выставил условие. - Какое же? - Я должна уступить ему Анатоля. На меня напал столбняк. - То есть как - уступить Анатоля? - Да, милый племянник, такова цена твоей свободы. Негодяй обещает не выдвигать против тебя обвинение, если я соглашусь уступить Анатоля. Старый шантажист, гореть ему синим пламенем прямо здесь, на земле! Какое страдание было в ее лице! А ведь совсем недавно я слышал от нее похвальное слово шантажу, просто дифирамбы, хотя истинное удовольствие от шантажа получает лишь тот, кто правильно выбрал роль. Оказавшись в роли жертвы, эта женщина страдала. Мне и самому было тошно. Рассказывая эту историю, я не упускал случая выразить свое восхищение всякий раз, как речь заходила об Анатоле, этом несравненном кудеснике, и вы, несомненно, помните, что, узнав от тетки о подлой попытке сэра Уоткина Бассета переманить его к себе во время визита в "Бринкли-Корт", я был потрясен до глубины души. Конечно, тем, кто не едал вдохновенных творений этого великого маэстро, трудно вообразить, какую огромную роль в общем ходе событий играют его жаркие и супы. Могу сказать только одно: если вы хоть раз вкусили одно из его блюд, вам открывается истина: жизнь лишится смысла и поэзии, если у вас отнимут надежду вкушать его изыски и дальше. Мысль, что тетя Далия готова пожертвовать этим восьмым чудом света всего лишь ради того, чтобы спасти племянника от кутузки, поразила меня в самое сердце. Не помню, чтобы я когда-то в своей жизни был так глубоко растроган. На глаза навернулись слезы. Она напомнила мне Сидни Картона. - И вы всерьез решили отказаться от Анатоля ради моего спасения? прошептал я. - Конечно. - Никогда! Я и слышать об этом не хочу. - Но ты не можешь сесть в тюрьму. - С удовольствием сяду, если этот виртуоз, этот волшебник останется по-прежнему у вас. Не вздумайте согласиться на наглые посягательства хрыча Бассета. - Берти! Ты это серьезно? - Более чем серьезно. Что такое тридцать дней усиленного тюремного режима? Сущий пустяк. Они пролетят как одна минута. Пусть Бассет лопнет от злости. А когда я отсижу свой срок, - продолжал я мечтательно, - и снова окажусь на свободе, пусть Анатоль покажет, на что он способен. За месяц на хлебе и воде или на баланде - чем там кормят в этих заведениях - я нагуляю зверский аппетит. В тот день, когда меня выпустят, я хочу, чтоб меня ожидал обед, о котором будут слагать песни и легенды. - Он будет тебя ждать, клянусь. - Можем прямо сейчас составить предварительное меню. - Конечно, зачем терять время. Начнем с черной икры? Или с дыни канталупы? - Не "или", а "и". Потом суп. - Суп или бульон? - Бульон, прозрачный крепкий бульон. - Ты не забыл суп-пюре из крошечных кабачков? - Ни на миг. А что вы скажете относительно консоме из помидоров? - Может быть, ты прав. - Думаю, что прав. Просто уверен. - Пожалуй, стоит предоставить составление меню тебе. - Это самое мудрое. Я взял карандаш и лист бумаги и через каких-нибудь десять минут был готов огласить результаты. - Вот меню обеда, как я его себе представляю, не считая дополнений, которые мне придут в голову во время пребывания в камере. И я прочел:
"LE ОБЕД
Икра черная свежая Дыня канталупа Консоме из помидоров Сильфиды под раковым соусом Мечта гурмана из цыплят "Маленький герцог" Молодая спаржа с соусом сабайон а-ля Мистингет Паштет из гусиных печенок, вымоченных в шампанском "Альпийские жемчужины" Зобные железы двухнедельных телят, запеченные в тесте по-тулузски Салат из цикория и сельдерея Сливовый пудинг "Вечерняя звезда" "Белые бенедиктинцы" Пломбир "Нерон" Les пирожные, торты, желе, муссы, бланманже, петиту, булочки, пышки "Дьяволята" Фрукты"
- Ну как, тетя Далия, ничего не упустил? - Если и упустил, то не слишком много. - В таком случае позовем этого негодяя и объявим, что плевать мы на него хотели! Эй, Бассет! - закричал я. - Бассет! - подхватила тетя Далия. - Бассет! - рявкнул я так, что стекла задрожали. Стекла продолжали дрожать, когда в комнату влетел недовольный Бассет. - Какого дьявола вы тут разорались? - А, пожаловали наконец. - Я без преамбулы перешел к сути: - Бассет, мы на вас плюем. Старик был явно обескуражен. Вопросительно поглядел на тетю Далию. Видно, подумал, что Бертрам Вустер изъясняется загадками. - Он говорит о вашем идиотском предложении снять обвинение, если я уступлю вам Анатоля, - объяснила любимая родственница. - В жизни не слышала ничего глупее. Мы хорошо посмеялись, верно. Берти? - Чуть со смеху не лопнули. На старика напала оторопь. - Вы что же, отказываетесь? - Конечно, отказываемся. Уж я-то должна была знать своего племянника: разве можно хоть на минуту предположить, что он способен принести в дом тетки горе и лишения, лишь бы избавить себя от мелких неудобств? Вустеры так не поступают, верно, Берти? - Никогда. - Они не из тех, кто думает только о себе. - Что нет, то нет. - Как я могла оскорбить его, рассказав о вашем предложении? Берти, прости меня. - Ну что вы, что вы, дорогая тетушка. Она стиснула мою руку. - Спокойной ночи, Берти, спокойной ночи - вернее, аu revoir. До скорой встречи. - Именно до скорой. Мы увидимся, когда на полях расцветут маргаритки, а может, еще скорее. - Кстати, ты не забыл средиземноморскую форель, посыпанную укропом? - Ах, черт, забыл. И седло барашка с салатом-латуком по-гречески забыл. Впишите и то и другое, пожалуйста. Она величественно удалилась, одарив меня на прощанье взглядом, в котором сияли и нежность, и восхищение, и благодарность, и в комнате ненадолго воцарилось молчание - лично я молчал высокомерно. Но вот папаша Бассет произнес вымученно ядовитым тоном: - Что ж, мистер Вустер, видно, вам все же не миновать расплаты за совершенную глупость. - Я готов. - Я разрешил вам провести ночь под моим кровом, но теперь передумал. Отправляйтесь в полицейский участок. - Какой вы мелкий, злопамятный тип, Бассет. - Ничего подобного. Несправедливо лишать полицейского Оутса нескольких часов заслуженного отдыха ради вашего удобства. Сейчас пошлю за ним. - Он отворил дверь. - Эй вы! Обращаться так к Дживсу? Совершенно недопустимо! Но верный слуга сделал вид, что его это совершенно не задевает. - Что угодно, сэр? - На газоне перед домом вы увидите полицейского Оутса. Приведите его сюда. - Слушаюсь, сэр. Мне кажется, с вами желает побеседовать мистер Спод, сэр. - А? - Мистер Спод, сэр. Он идет сюда по коридору. Старик Бассет вернулся в комнату, не скрывая досады. - Зачем Родерик мешает мне в такую важную минуту? - проворчал он. - Не понимаю, что ему от меня понадобилось. Я весело засмеялся. Какая ирония! Я от души забавлялся. - Он идет сюда сказать вам - правда, он несколько опоздал, - что был здесь у меня, когда украли корову, и снять с меня подозрение. - Понятно. Да, он, как вы заметили, несколько опоздал. Придется ему объяснить... А, Родерик. Дверной проем закрыла массивная туша Р. Спода. Входите, Родерик, входите. Но вы зря беспокоились, дорогой друг. Мистер Вустер убедительно доказал свою непричастность к хищению коровы. Вы ведь об этом хотели мне сообщить? - Э-э... м-м-м... нет, - выдавил из себя Родерик Спод. На его лице было странное напряженное выражение. Глаза остекленели, он крутил свои усики, если только столь скудную растительность можно подвергнуть кручению. Казалось, он собирается с силами, готовясь выполнить тяжкий долг. - я... ээ... нет, - повторил он. - Просто я слышал, что возникли неприятности из-за каски, которую я похитил у полицейского Оутса. Гробовая тишина. Глаза папаши Бассета вылезли из орбит. Мои тоже. Родерик Спод продолжал крутить свои усики. - Глупость, конечно, - сказал он. - Я и сам понимаю. Я... э-э... поддался неодолимому порыву. Такое порой со всеми случается. Помните, я рассказывал вам, как однажды стащил каску у полицейского, когда учился в Оксфорде. Я надеялся, все обойдется, но человек Вустера сказал мне, что вы решили, будто это Вустер виноват, ну и конечно, пришлось мне идти к вам и каяться. Вот, собственно, и все. Пойду-ка я спать. Спокойной ночи. Он выдвинулся в коридор, а в комнате снова воцарилась гробовая тишина. Наверное, кому-то случалось иметь еще более дурацкий вид, чем был сейчас у сэра Уоткина Бассета, но лично мне такого наблюдать не приходилось. Кончик его носа ярко рдеет, пенсне едва держится, повиснув на переносице под углом в сорок пять градусов. Да, он упорно не желал принять меня в лоно своей семьи, и все-таки я был близок к тому, чтобы пожалеть старого остолопа. - Гррмпф! - издал он наконец. У него что-то случилось с голосовыми связками. Видно, накрепко переплелись. - Кажется, я должен принести вам извинения, мистер Вустер. - Не будем больше говорить об этом, Бассет. - Очень сожалею обо всем, что произошло. - Забудем этот инцидент. Моя невиновность установлена, это главное. Полагаю, я теперь могу покинуть вас? - О, конечно, конечно. Спокойной ночи, мистер Вустер. - Спокойной ночи, Бассет. Надеюсь, вы извлечете из происшествий нынешнего вечера хороший урок. Я отпустил его сдержанным кивком головы, а сам принялся изо всех сил раскидывать мозгами. Хоть убей, ничего не понимаю. Следуя старому испытанному методу Оутса, пытался отыскать мотив, но, честное слово, окончательно запутался. Только и оставалось предположить, что снова взыграл дух Сидни Картона. И вдруг меня словно молния ослепила. - Дживс! - Слушаю, сэр? - Это ваших рук дело? - Простите, сэр? - Перестаньте без конца повторять "Слушаю, сэр?" и "Простите, сэр?". Это вы подбили Спода разыграть Бассета? Не скажу, чтобы Дживс улыбнулся - он никогда не улыбается, - однако мышцы вокруг рта едва заметно дрогнули. - Я действительно рискнул высказать мистеру Споду мнение, что он совершит великодушный поступок, если возьмет вину на себя, сэр. Я строил доказательства исходя из того, что сам он ничем не рискует, а вас избавит от массы неприятностей. Напомнил ему, что сэр Уоткин обручен с его тетушкой и потому вряд ли приговорит его к наказанию, которому замыслил подвергнуть вас. Не принято сажать джентльмена в тюрьму, если вы помолвлены с его теткой. - Святая истина, Дживс. И все равно не могу понять, где собака зарыта. Вы хотите сказать, он прямо так и согласился? По доброй воле? - Ну, не совсем по доброй воле. Сначала, должен признаться, он проявлял некоторое нежелание. Думаю, я повлиял на его решение, сообщив ему, что мне известно все о... Я издал вопль: - О Юлейлии? - Да, сэр. Черт, узнать бы наконец все об этой самой Юлейлии! - Дживс, расскажите мне. Что Спод сделал с этой девушкой? Убил ее? - Боюсь, сэр, я не вправе разглашать эти сведения. - Бросьте, Дживс, ничего не случится. - Не могу, сэр. Я отступился. - Ну, как хотите. И принялся разоблачаться. Надел пижаму и нырнул в постель. Простыни были так крепко связаны, что вовек не распутать, придется обойтись без них, но подумаешь - всего одна ночь, довольно мне и одеял. Я выплыл из бурного водоворота событий, но было грустно. Сел на кровати и, обхватив колени руками, стал размышлять о переменчивости Фортуны. - Странная штука жизнь, Дживс. - Чрезвычайно странная, сэр. - Никогда не знаешь, что она тебе подкинет. Вот самый простой пример: разве я мог предположить полчаса назад, что буду вольготно сидеть на кровати в пижаме и наблюдать, как вы укладываете вещи, готовясь к отъезду. Меня ожидало совсем другое будущее. - Да, сэр. - Казалось, надо мной тяготеет проклятье. - Действительно, сэр, так казалось. - И вот теперь мои беды испарились, как роса с чего-то там. И все благодаря вам. - я очень счастлив, сэр, что оказался полезен. - Вы просто превзошли самого себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
"LE ОБЕД
Икра черная свежая Дыня канталупа Консоме из помидоров Сильфиды под раковым соусом Мечта гурмана из цыплят "Маленький герцог" Молодая спаржа с соусом сабайон а-ля Мистингет Паштет из гусиных печенок, вымоченных в шампанском "Альпийские жемчужины" Зобные железы двухнедельных телят, запеченные в тесте по-тулузски Салат из цикория и сельдерея Сливовый пудинг "Вечерняя звезда" "Белые бенедиктинцы" Пломбир "Нерон" Les пирожные, торты, желе, муссы, бланманже, петиту, булочки, пышки "Дьяволята" Фрукты"
- Ну как, тетя Далия, ничего не упустил? - Если и упустил, то не слишком много. - В таком случае позовем этого негодяя и объявим, что плевать мы на него хотели! Эй, Бассет! - закричал я. - Бассет! - подхватила тетя Далия. - Бассет! - рявкнул я так, что стекла задрожали. Стекла продолжали дрожать, когда в комнату влетел недовольный Бассет. - Какого дьявола вы тут разорались? - А, пожаловали наконец. - Я без преамбулы перешел к сути: - Бассет, мы на вас плюем. Старик был явно обескуражен. Вопросительно поглядел на тетю Далию. Видно, подумал, что Бертрам Вустер изъясняется загадками. - Он говорит о вашем идиотском предложении снять обвинение, если я уступлю вам Анатоля, - объяснила любимая родственница. - В жизни не слышала ничего глупее. Мы хорошо посмеялись, верно. Берти? - Чуть со смеху не лопнули. На старика напала оторопь. - Вы что же, отказываетесь? - Конечно, отказываемся. Уж я-то должна была знать своего племянника: разве можно хоть на минуту предположить, что он способен принести в дом тетки горе и лишения, лишь бы избавить себя от мелких неудобств? Вустеры так не поступают, верно, Берти? - Никогда. - Они не из тех, кто думает только о себе. - Что нет, то нет. - Как я могла оскорбить его, рассказав о вашем предложении? Берти, прости меня. - Ну что вы, что вы, дорогая тетушка. Она стиснула мою руку. - Спокойной ночи, Берти, спокойной ночи - вернее, аu revoir. До скорой встречи. - Именно до скорой. Мы увидимся, когда на полях расцветут маргаритки, а может, еще скорее. - Кстати, ты не забыл средиземноморскую форель, посыпанную укропом? - Ах, черт, забыл. И седло барашка с салатом-латуком по-гречески забыл. Впишите и то и другое, пожалуйста. Она величественно удалилась, одарив меня на прощанье взглядом, в котором сияли и нежность, и восхищение, и благодарность, и в комнате ненадолго воцарилось молчание - лично я молчал высокомерно. Но вот папаша Бассет произнес вымученно ядовитым тоном: - Что ж, мистер Вустер, видно, вам все же не миновать расплаты за совершенную глупость. - Я готов. - Я разрешил вам провести ночь под моим кровом, но теперь передумал. Отправляйтесь в полицейский участок. - Какой вы мелкий, злопамятный тип, Бассет. - Ничего подобного. Несправедливо лишать полицейского Оутса нескольких часов заслуженного отдыха ради вашего удобства. Сейчас пошлю за ним. - Он отворил дверь. - Эй вы! Обращаться так к Дживсу? Совершенно недопустимо! Но верный слуга сделал вид, что его это совершенно не задевает. - Что угодно, сэр? - На газоне перед домом вы увидите полицейского Оутса. Приведите его сюда. - Слушаюсь, сэр. Мне кажется, с вами желает побеседовать мистер Спод, сэр. - А? - Мистер Спод, сэр. Он идет сюда по коридору. Старик Бассет вернулся в комнату, не скрывая досады. - Зачем Родерик мешает мне в такую важную минуту? - проворчал он. - Не понимаю, что ему от меня понадобилось. Я весело засмеялся. Какая ирония! Я от души забавлялся. - Он идет сюда сказать вам - правда, он несколько опоздал, - что был здесь у меня, когда украли корову, и снять с меня подозрение. - Понятно. Да, он, как вы заметили, несколько опоздал. Придется ему объяснить... А, Родерик. Дверной проем закрыла массивная туша Р. Спода. Входите, Родерик, входите. Но вы зря беспокоились, дорогой друг. Мистер Вустер убедительно доказал свою непричастность к хищению коровы. Вы ведь об этом хотели мне сообщить? - Э-э... м-м-м... нет, - выдавил из себя Родерик Спод. На его лице было странное напряженное выражение. Глаза остекленели, он крутил свои усики, если только столь скудную растительность можно подвергнуть кручению. Казалось, он собирается с силами, готовясь выполнить тяжкий долг. - я... ээ... нет, - повторил он. - Просто я слышал, что возникли неприятности из-за каски, которую я похитил у полицейского Оутса. Гробовая тишина. Глаза папаши Бассета вылезли из орбит. Мои тоже. Родерик Спод продолжал крутить свои усики. - Глупость, конечно, - сказал он. - Я и сам понимаю. Я... э-э... поддался неодолимому порыву. Такое порой со всеми случается. Помните, я рассказывал вам, как однажды стащил каску у полицейского, когда учился в Оксфорде. Я надеялся, все обойдется, но человек Вустера сказал мне, что вы решили, будто это Вустер виноват, ну и конечно, пришлось мне идти к вам и каяться. Вот, собственно, и все. Пойду-ка я спать. Спокойной ночи. Он выдвинулся в коридор, а в комнате снова воцарилась гробовая тишина. Наверное, кому-то случалось иметь еще более дурацкий вид, чем был сейчас у сэра Уоткина Бассета, но лично мне такого наблюдать не приходилось. Кончик его носа ярко рдеет, пенсне едва держится, повиснув на переносице под углом в сорок пять градусов. Да, он упорно не желал принять меня в лоно своей семьи, и все-таки я был близок к тому, чтобы пожалеть старого остолопа. - Гррмпф! - издал он наконец. У него что-то случилось с голосовыми связками. Видно, накрепко переплелись. - Кажется, я должен принести вам извинения, мистер Вустер. - Не будем больше говорить об этом, Бассет. - Очень сожалею обо всем, что произошло. - Забудем этот инцидент. Моя невиновность установлена, это главное. Полагаю, я теперь могу покинуть вас? - О, конечно, конечно. Спокойной ночи, мистер Вустер. - Спокойной ночи, Бассет. Надеюсь, вы извлечете из происшествий нынешнего вечера хороший урок. Я отпустил его сдержанным кивком головы, а сам принялся изо всех сил раскидывать мозгами. Хоть убей, ничего не понимаю. Следуя старому испытанному методу Оутса, пытался отыскать мотив, но, честное слово, окончательно запутался. Только и оставалось предположить, что снова взыграл дух Сидни Картона. И вдруг меня словно молния ослепила. - Дживс! - Слушаю, сэр? - Это ваших рук дело? - Простите, сэр? - Перестаньте без конца повторять "Слушаю, сэр?" и "Простите, сэр?". Это вы подбили Спода разыграть Бассета? Не скажу, чтобы Дживс улыбнулся - он никогда не улыбается, - однако мышцы вокруг рта едва заметно дрогнули. - Я действительно рискнул высказать мистеру Споду мнение, что он совершит великодушный поступок, если возьмет вину на себя, сэр. Я строил доказательства исходя из того, что сам он ничем не рискует, а вас избавит от массы неприятностей. Напомнил ему, что сэр Уоткин обручен с его тетушкой и потому вряд ли приговорит его к наказанию, которому замыслил подвергнуть вас. Не принято сажать джентльмена в тюрьму, если вы помолвлены с его теткой. - Святая истина, Дживс. И все равно не могу понять, где собака зарыта. Вы хотите сказать, он прямо так и согласился? По доброй воле? - Ну, не совсем по доброй воле. Сначала, должен признаться, он проявлял некоторое нежелание. Думаю, я повлиял на его решение, сообщив ему, что мне известно все о... Я издал вопль: - О Юлейлии? - Да, сэр. Черт, узнать бы наконец все об этой самой Юлейлии! - Дживс, расскажите мне. Что Спод сделал с этой девушкой? Убил ее? - Боюсь, сэр, я не вправе разглашать эти сведения. - Бросьте, Дживс, ничего не случится. - Не могу, сэр. Я отступился. - Ну, как хотите. И принялся разоблачаться. Надел пижаму и нырнул в постель. Простыни были так крепко связаны, что вовек не распутать, придется обойтись без них, но подумаешь - всего одна ночь, довольно мне и одеял. Я выплыл из бурного водоворота событий, но было грустно. Сел на кровати и, обхватив колени руками, стал размышлять о переменчивости Фортуны. - Странная штука жизнь, Дживс. - Чрезвычайно странная, сэр. - Никогда не знаешь, что она тебе подкинет. Вот самый простой пример: разве я мог предположить полчаса назад, что буду вольготно сидеть на кровати в пижаме и наблюдать, как вы укладываете вещи, готовясь к отъезду. Меня ожидало совсем другое будущее. - Да, сэр. - Казалось, надо мной тяготеет проклятье. - Действительно, сэр, так казалось. - И вот теперь мои беды испарились, как роса с чего-то там. И все благодаря вам. - я очень счастлив, сэр, что оказался полезен. - Вы просто превзошли самого себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32