Я начал репетировать. Подошел вразвалочку к комоду, руки в карманах, и объявил: "Спод, мне все известно о Юлейлии". Повторил, на сей раз грозя пальцем. Потом сложил руки на груди, и все равно, как мне казалось, получалось не слишком внушительно. Однако я напомнил себе, что Дживс всегда знает, что делает. - Ну что ж, Дживс, раз вы так считаете, значит, так оно и есть. Пойду-ка я поскорей к Гасси и обрадую известием, что жизнь его вне опасности. - Простите, сэр? - Ах да, вы ведь ничего не знаете. Должен признаться вам, Дживс, что за то время, пока вас не было, опять произошло множество событий. Вы знали, что Спод давным-давно влюблен в мисс Бассет? - Нет, сэр. - И тем не менее это так. Счастье мисс Бассет для него превыше всего, а теперь вот она порвала с женихом по причинам, отнюдь не делающим ему чести, и Спод жаждет свернуть Гасси шею. - В самом деле, сэр? - Уж поверьте мне. Он недавно был здесь и объявил о своем намерении, а Гасси, который лежал в это время под кроватью, все слышал. Теперь он только и твердит, что надо спуститься на связанных простынях из окна и бежать в Калифорнию. И тогда разразится катастрофа. Надо, чтобы он непременно остался и добился примирения. - Да, сэр. - Если он уедет в Калифорнию, никакого примирения ему не добиться. - Не добиться, сэр. - Поэтому мне надо попытаться разыскать его. Хотя, как вы сами понимаете, я сомневаюсь, что в подобных обстоятельствах это будет легко. Наверно, он на крыше, размышляет, как бы ему незаметно улизнуть. Мои опасения, увы, оправдались. Я обошел весь дом, и нигде ни следа. Конечно, Огастус Финк-Ноттл затаился в каком-то укромном уголке усадьбы "Тотли-Тауэрс", и этот уголок надежно его укрыл. В конце концов я сдался и пошел к себе, и как вы думаете, кого я увидел, открыв дверь? Гасси Финк-Ноттла, разрази меня гром. Он стоял возле кровати и связывал простыни узлом. Стоял он спиной к двери, а ковер был толстый, поэтому он не слышал, как я вошел, и лишь когда я крикнул "Эй!" - нужно сказать, очень сердито, потому что взбеленился, увидев, как безобразно разворошена моя постель, - он пошатнулся и обернул ко мне лицо, бледное до синевы. - Уф, слава Богу! - воскликнул он. - Я думал, это Спод. Паника сменилась негодованием. Он вонзил в меня взгляд. Глаза за стеклами очков были ледяные. Он был похож на обозленного палтуса. - Какой же ты гнусный тип, Вустер! Незаметно подкрался и крикнул в самое ухо "Эй!". Да как ты посмел! Я чуть не умер от разрыва сердца. - А ты, Финк-Ноттл, ты - омерзительный тип! Как ты посмел превратить мою постель в воронье гнездо? Ведь я запретил тебе прикасаться к ней! У тебя есть свои простыни, возьми их и связывай. - Не могу. На моей кровати сидит Спод. - Да что ты? - В том-то и дело. Меня ждет. После тебя я пошел к себе, а он там. Хорошо, он кашлянул, а то бы я влип. Я понял, что пора наконец успокоить эту исстрадавшуюся душу. - Гасси, тебе больше не надо бояться Спода. - Что значит - не надо бояться Спода? Объясни толком. - Все очень просто. Спод qua1 угроза, - надеюсь, именно qua, я не перепутал, - канул в Лету. Благодаря доведенной до совершенства тайной разведке Дживса я узнал о нем нечто такое, что он предпочитает скрывать от всего мира. - И что же это? - Тут я пас. Я сказал, что это я узнал, но на самом деле узнал Дживс, и, к сожалению, Дживс не имеет права раскрыть секрет. Однако мне разрешено недвусмысленно намекнуть Споду, что этот секрет мне известен. Если он позволит себе какую-нибудь неподобающую выходку, я тут же укрощу его. - Я умолк, прислушиваясь к шагам в коридоре. - Ага! Кто-то сейчас пожалует. Очень может быть, что сам бандит. Гасси крикнул, как раненый зверь: - Запри дверь! Я пренебрежительно махнул рукой: - В этом нет нужды. Пусть входит. Я всячески приветствую этот визит. Поглядишь, как я с ним разделаюсь. Тебя это позабавит, Гасси. Я угадал - конечно, это был Спод. Ему явно надоело сидеть на кровати Гасси, и он решил развеять скуку, еще раз потолковав с Бертрамом. Как и в прошлый раз, он вошел без стука и, увидев Гасси, издал торжествующий клич победителя. Потом остановился, шумно дыша и раздувая ноздри. Кажется, за то время, что мы не виделись, он стал еще выше и шире, и, получи я совет, как сбить с него спесь, из менее авторитетного источника, душа бы у меня сейчас юркнула глубоко в пятки. Но я уже много лет слепо доверяю всему, что ни скажет Дживс, и сейчас бестрепетно встретил взгляд Спода. С сожалением вынужден признать, что Гасси не разделял моей беззаботной уверенности. Может быть, я недостаточно полно разъяснил ему суть дела или же он просто потерял последние остатки мужества, увидев перед собой Спода во плоти. Так или иначе, он отступил к стене и, насколько я могу судить, хотел пройти сквозь нее. Это ему не удалось, и он замер - очень похожий на отлично сделанное чучело, а я повернулся к нахалу и вперил в него спокойный взгляд, в котором присутствовали в должной пропорции удивление и высокомерие. - Ну что, Спод, - сказал я, - зачем на сей раз пожаловали? В моем голосе звучало величайшее неудовольствие, но нахал его не заметил. Он и моего вопроса не слышал, как тот глухой аспид из Писания; он медленно двинулся к Гасси, сверля его взглядом. Я заметил, что желваки на его скулах ходят в точности как давеча, когда он застал меня за рассматриванием экспонатов коллекции старинного серебра, которую собирает сэр Уоткин Бассет, и вообще что-то в его манере навело меня на мысль, что он вот-вот начнет громко и гулко колотить себя кулаком в грудь, как разъяренная горилла. - Ха! - издал он. Нет, больше такого хамства я терпеть не намерен. Надо отучить его от хулиганской привычки расхаживать по дому и пугать всех своим "Ха!", отучить немедленно. - Спод! - рявкнул я и, как мне кажется, стукнул кулаком по столу. Только тут он наконец заметил меня. Остановился на миг и бросил злобный взгляд. - Вам-то чего надо? Я поиграл бровями. - Нет, как вам это нравится: что мне надо? Ничего себе вопрос! Но уж коль вы его задали, Спод, скажу: какого черта вы то и дело врываетесь в мои личные апартаменты, заполняете своей тушей все пространство, так что не остается воздуха дышать, и прерываете мои беседы с близкими друзьями? Что за дом, никакого уважения к людям, настоящий притон! У вас, надо полагать, есть своя комната. Вот и убирайтесь к себе, жирный идиот, и не высовывайтесь. Я не удержался и взглянул на Гасси, ведь интересно же, какое впечатление произвел на него мой выпад, и с удовольствием заметил, что на его лице расцвело благоговейное восхищение, так могла бы смотреть в средние века обреченная на смерть девица, которая завидела рыцаря, спешащего сразиться с драконом и освободить ее. Я понял, что снова стал для него Сорвиголовой Вустером, каким был в детстве, и он, несомненно, умирает от стыда и раскаяния за глумливые насмешки надо мной. Спод тоже здорово удивился, хотя далеко не столь приятно. Он вытаращился, вроде бы не веря своим глазам, как будто его укусил кролик. Казалось, он спрашивает себя, неужели это та нежная фиалка, с которой он беседовал на веранде. Наконец справился, правильно ли он понял, что я назвал его идиотом, и я подтвердил, что да, он все правильно понял. - Жирным идиотом? - Именно: жирным идиотом. Должен же в конце концов найтись мужественный человек, - продолжал я, - и указать вам ваше место. Ваша беда в том, Спод, что вам удалось собрать вокруг себя десяток слабоумных и обезобразить Лондон, расхаживая по его улицам в черных трусах, и вы в результате возомнили себя бог знает кем. Ваши прихвостни вопят: "Хайль, Спод!", и вы принимаете эти вопли за глас народа. Вы совершаете роковую ошибку, Спод. Если вас интересует глас народа, прислушайтесь, и вы услышите: "Вы только гляньте на этого кретина Спода в футбольных трусах - чучело, форменное чучело! Такое уродство разве что в кошмаре приснится!" Он безуспешно силился что-то произнести. - А! - наконец вырвалось у него. - Ха! Ну что ж, я займусь вами позже. - А я займусь вами сейчас, - молниеносно парировал я и стал закуривать сигарету. - Спод, - сказал я, снимая маскировку со своих батарей, - мне известна ваша позорная тайна! - А? - Я все знаю о... - О чем вы знаете? Я умолк именно для того, чтобы задать этот вопрос самому себе. Можете верить мне, можете не верить, надо же было случиться такой незадаче, чтобы в этот решающий миг я напрочь забыл имя, которое назвал мне Дживс и которое должно было служить магическим заклинанием против этого бандита. Я даже не помнил, с какой буквы оно начинается. Вообще с именами дело обстоит очень странно, вы наверняка и сами заметили. Вам кажется, что вы их помните, а они взяли и куда-то ускользнули. Я часто думаю, хорошо бы кто-нибудь давал мне по фунту стерлингов каждый раз, как я встречаю знакомого, он кидается навстречу - "А, Вустер, привет!", а я только мычу, потому что забыл его имя. В таких случаях всегда теряешься, но никогда еще я не чувствовал себя таким дураком, как сейчас. - Так о чем вы знаете? - повторил Спод. - Ну, если честно, - признался я,-то я забыл. Услышав за спиной судорожный всхлип, я снова перенес внимание на Гасси и увидел, что он полностью осознал значение моей последней реплики. Он еще раз попытался отступить, и когда понял, что отступать больше некуда, в его глазах вспыхнуло отчаяние. Спод надвигался на него, и вдруг вместо отчаяния я увидел твердую, непоколебимую решимость. Я люблю вспоминать Огастуса Финк-Ноттла в этот миг. Он оказался на высоте. До сих пор, вынужден признать, я никогда всерьез не считал его человеком действия, скорее относил к разряду мечтателей. Но сейчас он ринулся в бой с таким азартом, будто всю жизнь, начиная с нежного детства, дрался в притонах Сан-Франциско, где в ходу все недозволенные приемы. Над его головой висело солидных размеров полотно маслом, где был изображен джентльмен в панталонах до икр и в треугольной шляпе, он устремил взгляд на даму, а дама щебетала с какой-то птичкой -то ли с горлинкой, то ли с голубем, если я только не ошибаюсь. С тех пор, как мне отвели эту комнату, я раза два мельком взглядывал на картину и, помнится, даже хотел подсунуть ее тете Далии вместо младенца Самуила, возносящего молитву, когда у нее возникла потребность что-нибудь разбить. К счастью, под рукой тогда оказался пророк, а теперь Гасси сорвал картину со стены и мощным ударом обрушил на голову Спода. Я не просто так говорю "к счастью": если и есть на свете человек, которого надо шарахнуть по башке картиной, так это Родерик Спод. С той самой минуты, как я его в первый раз увидел, все сказанное и сделанное им красноречиво доказывало необходимость подобной акции. Но все благородные поступки надо совершать с тонким знанием дела, и я сразу понял, что вдохновенный подвиг Гасси в плане практическом почти ничего не дал. Ему бы, конечно, занести картину сбоку и шандарахнуть по черепушке массивной рамой. А он шмякнул полотном, и голова Спода выскочила наружу, прорвав его, как цирковой наездник пробивает бумагу, затягивающую обручи. Иными словами, вместо сокрушающего удара получился символический жест, как выразился бы Дживс. Однако он на короткое время отвлек Спода от его цели. Спод стоял как истукан и хлопал глазами, картина вокруг шеи напоминала огромный старинный крахмальный воротник. Этой небольшой передышки оказалось довольно, чтобы я обрел способность действовать. Пусть кто-то зажжет нас, Вустеров, собственным примером, убедит, что готов идти до конца, не пренебрегая никакими средствами, и мы станем его верными соратниками. На кровати лежала простыня, которую бросил Гасси, когда я ему помешал связать из нее узел, - схватить ее и обмотать вокруг Спода оказалось для меня секундным делом. Прошло немало времени с тех пор, как я изучал историю, и потому не стану утверждать с уверенностью, надо сначала справиться у Дживса, однако мне кажется, что гладиаторы в Древнем Риме выходили на арену именно в таком виде, чем вызывали всеобщее восхищение. По-моему, трудно ожидать, чтобы человек, которого стукнули по голове полотном картины, где юная девица щебечет с голубем, а потом замотали с головой в простыню, сохранил достоинство и способность здраво мыслить. Любой приятель Спода, которому небезразлична его судьба, посоветовал бы ему проявить в сложившихся обстоятельствах спокойствие и не двигаться с места, пока его не освободят от пут, иначе не миновать ему растянуться на полу, ведь помещение буквально заставлено стульями, креслами и прочей мебелью. Но никто ему этого совета не дал. Услышав, что Гасси распахнул дверь, Спод рванулся и, как и следовало ожидать, не удержался на ногах. Гасси проворно выскочил из комнаты, а Спод принялся беспомощно барахтаться и лишь окончательно запутался между ножками кресел. Если бы мои друзья стали давать мне советы, они сказали бы: "Немедленно смывайся!", и теперь, вспоминая эту сцену, я вижу, когда именно совершил ошибку: я задержался, чтобы разбить фарфоровую вазу, которая стояла на каминной полке неподалеку от уже не существующего отрока Самуила, о выпуклость, в которой опознал голову Спода - мне помогли крепкие выражения, которые неслись из-под простыни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32