– От мужей можно избавиться, милорд. – Онаулыбнулась, прищурив глаза.
Он нахмурился и отрицательно покачал головой.
От самого присутствия этой женщины по его коже поползли мурашки, но все тело изнывало от желания обладать девушкой.
Присев возле филигранно выполненных ног женщины, Дэвид потрогал пальцем холодную бронзу.
– Маргарет де Вер была обвинена в колдовстве и прорицании будущего – так звучала тогда формула обвинения ведьм, – прошептал он. – Ходили даже слухи о том, что она предсказала смерть короля Англии. Тогда это был Эдуард Четвертый, король, посетивший Белхеддон.
Наступило долгое молчание. Первая реакция Джосс – недоверие – быстро угасла. В Белхеддоне могло произойти все, что угодно.
– Что с ней сталось? Ее сожгли или повесили? – Джосс всмотрелась в орлиный профиль под богато украшенной диадемой.
– Ни то, ни другое. Ничего не удалось доказать. Она умерла дома, в своей постели.
– В Белхеддоне?
– В Белхеддоне.
Они оба пристально вглядывались в бронзовое изображение.
– Так ты думаешь, что она все же была ведьмой? – спросила наконец Джосс.
Дэвид в задумчивости покачал головой.
– Не знаю. Сомневаюсь, что нам удастся найти ключ к разгадке. Может быть, на бронзе найдется какой-то символ. Знаешь, как можно по изображению крестоносца сказать, побывал ли он в Иерусалиме? У побывавших ноги изображались скрещенными. Мне всегда хотелось узнать, правда это или нет.
Джосс выдавила из себя улыбку.
– Хочешь сказать, что мы ищем геральдическое помело?
Он отрицательно покачал головой.
– Тогда колдовство и ведовство не считались простонародными промыслами. Колдовством в прошлые века занимались аристократы. Двор кишел обвиняемыми. Ходили слухи об Элизабет Вудвилл, жене короля Эдуарда Четвертого, о герцогине Бедфорд, ее матери, и об одной из фавориток короля, Джейн Шор…
– Уверена, что большинство этих обвинений – плод пропаганды Ричарда Третьего, который интриговал против принцев – детей Елизаветы.
– Но это не все. Обвинения против Элизабет Вудвилл выдвигались с самого начала, потому что никто при дворе не мог понять, зачем король Эдуард женился на ней. Юный, высокий, красивый, романтичный король. Вот он встречает эту вдову из дома Ланкастеров, у нее двое детей, она не слишком привлекательна, встречается он с ней в глухом лесу и буквально через несколько дней, ни с кем не посоветовавшись, женится на ней. Видимо, она его приворожила. – Дэвид улыбнулся. – Вот здесь-то и таится наша проблема. Ни один историк, солидный ученый историк, в это не поверит. Здесь замешано что-то еще, видимо, династическое.
– Или ее прекрасные голубые глаза? – усмехнулась Джосс.
Он поморщился.
– Или не бывает дыма без огня? Могли ли эти женщины – герцогиня Бедфорд или Маргарет де Вер – действительно вызывать дьявола, чтобы он помогал им добиваться их целей?
Температура в церкви упала на несколько градусов.
Джосс задрожала. Неужели она действительно в это поверила?
– Ты говоришь о сатанизме, Дэвид, а не о ведовстве, – произнесла она наконец.
– Я говорю о поклонении дьяволу. – Он посмотрел ей в глаза. – Не говори мне, что ты из тех женщин, которые верят, что ведовство – невинное занятие, не способное обидеть даже муху, эдакое язычество, которое никому не приносит вреда и представляет собой феминистский ответ патриархальной женоненавистнической церкви!
Джосс улыбнулась.
– Наверное, так оно и есть. – Она вгляделась в глубину темного нефа. – Но не в этом случае. Здесь, я думаю, ты прав.
Почти против воли она принялась разглядывать бронзовое изображение у своих ног, выискивая в прихотливо изогнутых линиях мельчайшие детали. Где находится тут символ, ключ, который она не в состоянии разгадать?
– Ты веришь, что она, – Джосс указала на изображение, – вызывала дьявола здесь, в Белхеддоне?
– Думаю, что она творила здесь странные вещи. Достаточно странные, чтобы возбудить подозрение людей. Мне надо заглянуть в кое-какие источники, прежде чем я смогу сформулировать внятную теорию на этот счет.
– Думаю, что будет очень трудно найти доказательства, Дэвид. – Джосс одарила его терпеливой улыбкой. – Здесь мы начинаем играть на поле, где не уместно упрощение.
Дэвид наклонился и принялся укладывать на место ковер.
– Ничто не остановит меня, старушка, – весело ответил он. – Во всяком случае сейчас, когда я вцепился в этот предмет зубами.
Она в последний раз, прежде чем он успел прикрыть бронзовое изображение, посмотрела на холодное, надменное лицо женщины на полу и содрогнулась.
– Будет просто чудесно, если ты найдешь способ прекратить все эти несчастья.
– Мы найдем способ, Джосс, вот увидишь. – Он протянул ей руку. – Пошли, надо возвращаться домой.
Понимает ли Джосс, подумал он, как она прекрасна – она становится все прекраснее с каждым разом, когда он посещает этот дом, с каждым разом, когда он смотрит на нее.
23
Сидя одна в кабинете, Элис перебирала стопку журналов «Домоводство», привезенных ею для Джосс и Лин. Когда вошла Джосс, Элис взглянула на нее, улыбнулась и отложила в сторону журнал.
– Привет, моя прелесть. Как ты поживаешь? Я тебя почти не вижу, ты все время так занята.
Джосс села рядом и, подавшись к Элис, взяла ее за руку.
– Прости, но вся эта суматоха с крещением и приемом гостей… Как ты себя чувствуешь, мама?
– Хорошо. Просто хорошо. Немного устала, но с каждым днем чувствую себя лучше, зная, что у меня внутри нет ничего ужасного, – Элис внимательно посмотрела Джосс в глаза. – Не перегружай себя сверх меры, Джосс. Лин сделает для тебя все, что сможет.
В ответ Джосс криво усмехнулась.
– Мне кажется, Лин думает, что она и так слишком много делает для меня.
– Негодница. – Тон Элис неожиданно стал резким. – Эта юная леди сама не знает, что делать с энергией, которая ее переполняет. Но она очень переживает за тебя, Джосс. Ты ведь совсем недавно перенесла ужасные роды, и к тому же на тебе такой большой дом. – Она оглядела комнату и поджала губы. – Я вижу, что для тебя это большая радость, но, подумай, это ведь еще и громадная ответственность. Пусть Лин помогает тебе. Мы с папой тоже поможем, если ты позволишь нам это делать. Ты только попроси, Джосс. Джо, – она вздохнула, – Джо думает, что ты не слишком охотно принимаешь нас у себя, дорогая, потому что, как-никак, это дом твоей настоящей матери, но я сказала ему, что ты не способна на такое. Я права?
Джосс соскользнула с дивана и, встав перед Элис на колени, обняла ее.
– Как вы могли даже подумать подобное? Вы были для меня ближе, чем любые настоящие родители, и вы это знаете. Вы всегда говорили мне, что я особенная, потому что я – избранный ребенок. Я действительно в это поверила.
А Лин, которая слышала, как ее отец говорил эти слова Джосс, думая, что родная дочь не слышит его, так и не смогла ни забыть, ни простить того, что она – не избранный ребенок. Джосс надеялась, что ни Джо, ни Элис так никогда и не узнают, откуда в их дочери столько горечи.
– Верно, дорогая. – Элис мягко высвободилась из объятий Джосс, пододвинулась на край дивана и встала. – Ну, а теперь, когда все выяснилось, пойдем поищем остальных. Я позволила Элизабет и Джеффри покатать младенца в коляске, но, кажется, пора отдать ребенка другой смене бабушек и дедушек, ты не согласна? – Она усмехнулась. – А кому достался маленький Том?
Джосс пожала плечами.
– С ним занималось так много народа, что я потеряла его след. Никогда в жизни он не пользовался таким всеобщим вниманием.
– Ну и ладно, главное, чтобы это его не испортило. – Поджав губы, Элис открыла дверь. – И запомни, Джосс, то, что я тебе сказала. Отдыхай. Ты очень неважно выглядишь.
В холле стоял Мэт и рассматривал картину над камином. Он улыбнулся Элис и взял за руку Джосс.
– Одно слово, пока ты не упорхнула, невестка.
Она удивленно взглянула на него.
– Однако я сегодня пользуюсь популярностью.
– Да, ты очень популярна и, как правильно сказала твоя мать, измотана. Знаешь, Люк очень беспокоится за тебя, Джосс.
Джосс недовольно покачала головой.
– Что это все вдруг озаботились моим состоянием?
Мэт посмотрел на Джосс темными, такими же, как у брата, глазами. В них читалась тревога.
– Дэвид Трегаррон лезет не в свое дело, доставляя тебе беспокойство изысканиями насчет дома. Люк говорит, что он специально путает и заводит тебя.
– Это неправда! – возмутилась Джосс.
– Люк так не думает. Будь Люк на месте Дэвида, он не стал бы всего этого рассказывать, во всяком случае тебе, Джосс. Люк знает, как высоко ты ценишь дружбу с Дэвидом и знает, как ты возмущаешься, когда он вмешивается в ваши отношения. – Мэт помолчал. – Дэвид влюблен в тебя, да?
– Это не твое дело, Мэт.
– Я с тобой не согласен. Будь осторожна, не причиняй Люку боль.
– Мэт…
– Нет, Джосс. Дай сказать Большому Брату. – Мэт широко и дружески улыбнулся. – Он беспокоится не только из-за Дэвида. Люк говорит, что ты слышишь голоса, видишь какие-то тени, пугаешь себя без всякого повода, и все это очень плохо, особенно потому, что ты только что родила ребенка. Сама мысль о том, что это может повредить Нэду, сводит его с ума, Джосс. Ты должна выбросить все это из головы. Ты сама понимаешь это?
Джосс некоторое время молчала.
– Я очень высоко ценю твое участие, Мэт, – твердо сказала она. – Но со мной все в полном порядке, и ты можешь сказать об этом Люку. Мое душевное здоровье не страдает. Я ничего не воображаю и не позволяю Дэвиду заводить себя, могу в этом поклясться. – Она взглянула на Мэта и улыбнулась. – И Люк знает, что, как бы там ни было, я не влюблена в Дэвида, клянусь в этом.
– Тебе было совершенно не обязательно жаловаться на меня Мэту! – сказала Джосс, застав Люка одного в гараже. – Ты только волнуешь его и своих родителей. Господи, ну что ты ему еще наговорил?
– Я сказал только, что очень волнуюсь за тебя. Я не жаловался на тебя и не просил его говорить с тобой. – Люк устало посмотрел на жену. – Джосс, мне кажется, что ты и сама не понимаешь, в каком напряжении находишься.
– Не беспокойся, я все прекрасно понимаю. В моем напряжении нет ничего странного. Я родила всего две недели назад! Нэд постоянно плачет по ночам. Я кормлю его сама, все время недосыпаю. Так что же странного в этом напряжении?
– Ничего. – Люк отложил гаечный ключ, который держал в руках, вытер пальцы о комбинезон. – Подойди ко мне, моя прекрасная, умная леди. Позволь мне поцеловать тебя, – Он положил запястья на плечи Джосс, отведя пальцы так, чтобы не коснуться ими ее волос. – Не злись на меня за то, что я так волнуюсь, Джосс. Я переживаю только потому, что очень тебя люблю. – Он посмотрел ей в глаза. – Кстати, у меня есть для тебя хорошая новость. Этот старый автобус почти готов. Он выедет отсюда на следующей неделе. Если все пойдет хорошо, я получу два предложения, а одно я получу точно, и мы сможем полностью реставрировать дом.
Джосс рассмеялась.
– Блестяще!
– А как ты? Как подвигается книга? Как ты работаешь, когда здесь собрались обе наши семьи?
– Я совсем не работаю. – Она игриво шлепнула мужа по лбу. – Но думаю, что могу взять тайм-аут, пока здесь живут мои и твои родители. У меня будет много времени для работы, когда они уедут.
Люк усмехнулся.
– Вся беда в том, что они могут и не уехать. Им очень здесь понравилось.
– Я рада. – Подойдя к двери, она выглянула во двор, где Джимбо усердно полировал снятые с машины фары. – Он для нас просто дар судьбы, правда?
– Конечно. Кто знает, может быть, на следующий год мне придется поискать еще одного такого же парня, как он.
Джосс нахмурилась.
– За всеми этими ахами и охами по поводу моего состояния никто почему-то не интересуется твоим видом, Люк. – Она протянула руку и коснулась его похудевшего бледного лица. Глаза Люка были красны от недосыпания. – Никто никогда не сочувствует отцу. Это жестоко.
– Очень. – Он бодро кивнул. – Не волнуйся. Мне сейчас очень сочувствуют мама и папа. – Он рассмеялся. – Как хорошо, что они приехали.
Джимбо, словно почувствовав, что стал предметом внимания, посмотрел в сторону Люка и Джосс, приветливо подняв руку. Джосс помахала ему в ответ.
– Ладно, пойду отыщу Тома. Кажется, никто не знает, кто за ним присматривает.
– Он сейчас всеобщий любимец. – Люк покачал головой. – Нам будет трудно, когда все уедут. – Он поколебался, прежде чем спросить: – Ты не знаешь, когда уезжает Дэвид?
«Почему ты так хочешь от него отделаться?» Этот вопрос едва не сорвался с ее губ, но Джосс сумела промолчать. Дэвид так или иначе уедет.
– Он собирается в город сегодня вечером. Ты же понимаешь, семестр еще не кончился.
– Хорошо, если бы он решил не возвращаться сюда все лето, – Люк улыбкой смягчил жесткость своих слов.
– Он не вернется. – Она коснулась его руки. – Я люблю тебя. Никогда не забывай об этом, Люк.
В доме не было ни души. Она пробежала по комнатам, окликая сына, но дом словно вымер. Из окна кабинета было видно, как Элизабет со сосредоточенным лицом катит по лужайке коляску, а идущая рядом Элис что-то страстно говорит ей, оживленно жестикулируя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68