– Я и не расстраиваюсь. Просто странно. Я читала ее письмо, держала его в своей руке. Она мне стала ближе.
– Думаю, в доме полно бумаг и писем по поводу семьи, – вставил Дэвид. – То, что твоя мать оставила все, как было, с точки зрения историка просто замечательно. Ведь должны найтись фотографии этих людей, портреты, дагерротипы. – Он покачался взад-вперед на стуле, придерживаясь за стол кончиками пальцев. – Ты должна нарисовать генеалогическое древо своей семьи.
Джосс улыбнулась.
– Это было бы занимательно. Особенно для Тома, когда он вырастет. – Она медленно покачала головой, снова вернувшись к пожелтевшим страницам, заполненным разным почерком. Она быстро просмотрела все записи с самого начала. Поняла, что записи о первых четырех поколениях были сделаны одной рукой. Затем, год за годом, поколение за поколением, каждая ветвь семьи имела своего летописца и свою фамилию. – Если я все это скопирую, я смогу пойти со списком в церковь и узнать, кто из них похоронен здесь, – сказала она. – Интересно все же, куда девался Джон Беннет. Он нигде больше не упоминается. Любопытно было бы узнать, не похоронен ли и он где-нибудь здесь. Как ты думаешь, с ним произошел несчастный случай?
– А может, его убили, – хмыкнул Люк. – Не каждый из этой книги умер своей смертью…
– Люк… – Возмущенную Джосс остановил недовольный вой детской сигнализации.
– Я схожу. – Люк уже вскочил на ноги. – А вы спрячьте эту книгу и подумайте об ужине.
Джосс встала и закрыла тяжелую Библию, прислушиваясь ко все более громким рыданиям.
– Я сама пойду…
– Люк справится. – Дэвид удержал ее за руку и не сразу отпустил ее. – Джосс, не исключай Люка из всего этого, пожалуйста. Из семьи. Истории. Дома. Ему и так несладко.
– А мне сладко? – Она со стуком положила тяжелую книгу на буфет и тут через сигнализацию услышала испуганный голос Люка:
– Том! Что ты наделал?
Джосс взглянула на Дэвида, повернулась и бросилась к двери, Дэвид за ней. Когда она влетела в детскую, Люк держал Тома на руках. Кроватка стояла вплотную к окну.
– Все хорошо, он в порядке. – Люк передал ей плачущего ребенка. – Он, верно, раскачал кроватку, и она соскользнула к окну. Здесь пол неровный. Проснулся в непонятном месте и немного испугался, так ведь, старина?
Он взлохматил волосы сына.
Джосс прижала Тома к груди, чувствуя, как дико дрожит маленькое тельце.
– Глупенький ты мой. Что случилось? Ты так раскачал кроватку, что она поехала?
Том шмыгнул носом. Глаза его уже слипались.
– Он, видимо, видел страшный сон. Несмотря на весь шум, он ведь едва проснулся, – прошептал Люк.
Джосс кивнула.
Она подождала, пока он поставит кроватку на место и поправит одеяло.
– Том-Том, пойдем снова баиньки, – ласково пробормотала она. Мальчик промолчал, его длинные светлые ресницы уже лежали на щеках.
– Хорошее изобретение эта сигнализация, – заметил Дэвид, когда они вернулись в кухню. – С ним такое часто случается?
Джосс покачала головой.
– Не очень. Переезд его сильно взбудоражил, вот и все. И еще он возбужден по поводу Рождества. Скоро вернутся Элис, Джо и Лин. Лин согласилась за ним присматривать в качестве временной няни. К тому же Люк еще пообещал Тому, что мы завтра будем наряжать елку. – Она расторопно накрывала на стол.
Дэвид наклонился и выровнял вилки с ножами.
– Не считая дьявола, в этом доме есть привидения, как ты считаешь? – внезапно спросил он, продолжая аккуратно выравнивать приборы.
– Почему ты спрашиваешь? – Люк, стоявший у плиты, повернулся к нему, держа в руке деревянную ложку. – Ты что-нибудь видел?
– Видел?.. Нет. – Дэвид медленно сел.
– Тогда слышал? – Джосс встретилась с ним взглядом. Голоса. Голоса маленьких мальчиков. Неужели он тоже их слышал?
Дэвид пожал плечами.
– Да нет, ничего определенного. Просто такое ощущение.
Это чувство возникло у него в комнате Тома, но он не собирался о нем рассказывать. Странное чувство. Холод, причем не физический холод, в комнате было вполне тепло. Сильнее холода… он оборвал себя, внутренне рассмеявшись. Он хотел описать это ощущение как холод души.
11
– Подарки, продукты, одеяла, грелки. Моя машина похожа на автобус Красного Креста, развозящий помощь страждущим. – На следующее утро Лин въехала во двор на своей старенькой малолитражке, доверху загруженной пакетами и коробками. – Мама с папой приедут в среду, а я решила тебе помочь. – Она робко улыбнулась Дэвиду. – Я собираюсь работать нянькой у Тома, чтобы Джосс могла писать свой потрясающий бестселлер!
– Рад это слышать. – Дэвид усмехнулся. Он встречался с младшей сестрой Джосс всего пару раз и находил ее резкой и, по правде говоря, слегка скучной. У сестер было совсем мало общего. Теперь он, разумеется, знал, в чем дело. Они вовсе не были сестрами.
Только часов в одиннадцать ему удалось выманить Джосс из дома под предлогом вероятности обнаружить какие-то еще имена в церковной Библии. Они начали с Сары Персивал.
– Я обратила на нее внимание, потому что табличка оказалась на редкость витиеватой, – объяснила Джосс. – Здесь должны быть таблички и постарше, – прошептала она. Они пошли вдоль ряда. – Вот, смотри, Мэри Сара Беннет умерла в тысяча девятьсот двадцатом году. Здесь лишь добавлено – из Белхеддон-Холла. Ни слова о ее исчезнувшем муже.
– Может быть, ей не хотелось, чтобы их хоронили рядом. – Дэвид без особого усердия вглядывался в темный угол на северной стороне, около двери. – Вон там интересная бронзовая табличка. В память Кэтрин… – Он прищурился. – Ее так часто драили, что я не могу разобрать фамилии. Надо бы побольше света. – Он подошел ближе и пытался обвести буквы пальцем. – Она умерла в тысяча четыреста – каком-то году.
Кэтрин…
Джосс вздрогнула, как будто ее ударили. Она стояла на ступеньках, ведущих в ризницу, разглядывая маленькую табличку на стене за аналоем. Она обернулась на слова Дэвида и увидела, как он поглаживает пальцами отполированную бронзу.
– Не трогай ее, Дэвид, – закричала Джосс, прежде чем успела что-либо подумать.
Он смущенно отошел.
– Но почему? Я же не хожу по могиле…
– Ты не слышал? – Она прижала пальцы к вискам.
– Что я должен был слышать? – Он отошел от стены и приблизился к ней. – Джосс? В чем дело?
– Кэтрин, – прошептала она.
Он скакал во весь опор, невзирая на летнюю жару, стремясь добраться к ней…
– Ты меня слышала, Джосс. Я прочел вслух ее имя. Вот смотри. Вон там высоко на стене, маленькая бронзовая табличка. На полочке перед ней – засохшие цветы.
Он скакал и скакал – посыльному потребовалось двое суток, чтобы доехать до него – может быть, он уже опоздал…
Вода в хрустальной вазочке позеленела и заплесневела. Джосс взглянула на нее.
– Надо принести свежие цветы. Бедняжки. Они так давно умерли. Никому нет дела…
Пена слетала с морды лошади, оставляя белые пятна на его плаще…
– Какие сейчас цветы, надо в магазин ехать, – заметил Дэвид. Он прошел ближе к хорам. – Ты блокнот захватила? Давай перепишем некоторые имена.
Джосс взяла вазочку и задумчиво посмотрела на нее.
– В деревне всегда есть цветы, надо только знать, где искать, – медленно сказала она. – Я принесу букет позже.
Он оглянулся на нее через плечо. Она казалась на редкость сосредоточенной.
– Не стоит ли поручить это цветочнице? – спросил Дэвид.
Джосс пожала плечами.
– Похоже, они тут не слишком усердствуют. Никто ее не заметил, вазочка так и стояла тут в тени. Бедная Кэтрин…
Кэтрин !
Он в ярости пригнулся к шее лошади, гоня ее вперед, слыша только топот копыт по выжженной солнцем земле и в душе сознавая, что, если он идальше будет так же гнать своего лучшего жеребца, тот останется хромым на всю жизнь.
– Дэвид!
В голове Джосс стучало так, будто там, по сухой земле, несся табун лошадей. Все кружилось перед глазами…
– Джосс?
Она обессиленно опустилась на узкую дубовую скамью.
Дэвид сел рядом.
– Джосс? В чем дело? – Он взял ее руку и потер. Она была ледяной. – Джосс, ты белее простыни. Давай, вставай, пошли домой.
За ним, немного отстав, неслись всадники, среди которых был и посыльный. Они старались поспеть за ним, но вскоре потеряли его из виду.
Джосс вошла в тихую спальню и легла на кровать. Рядом с ней сел их новый доктор, Саймон Фрейзер, которого позвал Люк. Прохладной и твердой рукой он нащупал ее пульс, следя за секундомером. Наконец, он опустил ее запястье. Он уже успел прослушать легкие и на всякий случаи подавить на живот.
– Миссис Грант, – спросил он, глядя на нее сквозь стекла очков в золотой оправе яркими синими глазами, – когда у вас в последний раз были месячные?
Джосс села, с облегчением обнаружив, что голова перестала кружиться. Она собралась было ответить, потом заколебалась.
– С этим переездом и заботами я как-то про все забыла… – Улыбка сошла с ее лица. – Уж не хотите ли вы сказать…
Он кивнул.
– По моему мнению, вы беременны, месяца три. – Он сунул стетоскоп в чемоданчик и щелчком закрыл замок. – Давайте поедем в больницу, сделаем сканирование и узнаем точно, как далеко все это зашло. Он встал и улыбнулся ей. – Вы это планировали?
Кэтрин…
Снова этот звук в голове. Она напряглась, чтобы разобрать слова, но они были далеко, почти не слышны.
Кэтрин, любовь моя, дождись меня!
– Миссис Грант? Джосс? – Саймон Фрейзер внимательно смотрел на нее. – Вы нормально себя чувствуете?
Джосс, нахмурившись, повернулась к нему.
– Я спросил, планировали ли вы этого ребенка? – терпеливо повторил он.
Она пожала плечами.
– Нет. Да. Наверное. Мы хотели еще одного, чтобы Тому было веселее. Возможно, несколько позже. Еще столько дел… – Голос в ее голове умолк.
– Ну, теперь эти дела лягут не на ваши плечи. – Он поднял кейс. – Я должен быть строгим, миссис Грант. Этот случай сегодня утром, возможно, и в порядке вещей – гормоны играют и перестраиваются, но я повидал немало женщин, которые слишком перенапрягались в ранние месяцы беременности и потом горько об этом жалели. Не надрывайтесь. Дом, ящики, которые надо распаковать – все это не сделается само по себе, но, с другой стороны, не настолько все срочно, чтобы рисковать собой и ребенком. Ясно? – Он улыбнулся. У него была совсем мальчишеская улыбка, которая сразу сделала его на десять лет моложе. – Я бы не против как-нибудь зайти и посмотреть на ваш дом, он великолепен, но я вовсе не хочу постоянно приходить сюда из-за того, что его хозяйка слишком перегружает себя. Договорились?
Джосс сидела, свесив ноги с кровати.
– Мне кажется, что вас соответствующим образом настроили, доктор. Люк наверняка говорил с вами, прежде чем вы сюда поднялись.
Он засмеялся.
– Возможно. А может, и нет. Я сам достаточно хорошо разбираюсь в людях.
В кухне Люк сжал ее в объятиях.
– Умница ты моя! Давайте выпьем шампанского! Дэвид, ты готов рискнуть спуститься в погреб? Там есть шампанское.
– Люк, – запротестовала Джосс, опускаясь на стул. – Мне нельзя шампанского. Кроме того, не лучше ли подождать, пока сделают все анализы? – Она все еще чувствовала себя не в своей тарелке, будто только что проснулась.
– Этот номер не пройдет. – Люк сиял. – Тогда мы выпьем еще бутылку. Ведь доктор не сомневается, так? Он сказал, что уверен, да и ты тоже, верно? – Он помолчал, достал четыре бокала и присмотрелся к ней. – Женщина всегда знает.
Джосс подняла руку и с отсутствующим видом пригладила бровь.
– Не знаю. Наверное, некоторые симптомы есть. – Головокружение по утрам. Но она всегда так спешила поднять Тома и одеть его, что не обращала на это внимания. Она быстро уставала, но относила это за счет того, что слишком много трудилась. – Так вот, нянечка, – повернулась она к Лин, – скоро у тебя будет еще один подопечный.
Глаза Лин сверкали.
– Вам придется за двоих платить мне больше.
– Прелестно. Спасибо тебе большое!
– По крайней мере, будешь спокойно писать книги. Теперь у тебя нет никаких оснований откладывать, – заметил Люк. Он поставил бокалы на стол и поцеловал ее в макушку. – Пойду помогу Дэвиду отыскать бутылку.
Когда Люк спустился вниз, Дэвид стоял в подвале перед рядами бутылок.
– Здесь чертовски холодно. Знаешь ли, это все хорошие марочные вина. И содержались они в прекрасных условиях. – Он взглянул на Люка и понизил голос: – Если вам нужны деньги, вы вполне можете все это продать. Здесь есть очень ценные вина. Ты только взгляни: «Шато-Брион» сорок девятого года, и «Шато-Икем»!
– О каких суммах может идти речь? – Люк протянул руку и осторожно достал бутылку. – Эта, – он прищурился, – тысяча девятьсот сорок восьмого года.
– Только ни в коем случае не тряси ее! То, что у тебя в руке, стоит примерно триста пятьдесят фунтов! Тут у вас их на тысячи, десять или двадцать тысяч. Может, и больше.
– Знаешь, я и сам догадывался. Потому и хотел, чтобы ты взглянул.
Дэвид кивнул.
– Я могу дать тебе имя кого-нибудь из Сотбис, кто смог бы приехать, оценить и переписать все это. Конечно, жаль расставаться, но, я знаю, у вас туго с наличными, а тут еще ребенок скоро родится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68