Тень в углу комнаты слегка шевельнулась, наблюдая за ними, не более чем лунное мерцание на шторе, дрожь желания в темноте.
10
Дэвид с радостью ухватился за идею провести выходные в Восточной Англии, не подумав о возможных последствиях. Теперь же, разглядывая через лобовое стекло своей старенькой машины заросший плющом фасад Белхеддона, он почувствовал укол острой зависти. Но, будучи человеком хорошим и справедливым, он быстро взял себя в руки. Уж если кто и заслужил этот сказочный замок, поднесенный на блюдечке, так это Джосс. Он вспомнил о нескольких выписках, которые он сделал по ее просьбе, и улыбнулся. Дом оказался куда старше, чем можно было судить по его фасаду, видному ему из машины, и за ним тянулась весьма романтичная история.
Он выбрался из машины, разминая затекшие ноги, потянулся, затем снова нырнул в машину, чтобы извлечь оттуда саквояж, коробку с деликатесами от Хэрродса и свой кейс.
– Смотри сюда, – сказал он, когда они час спустя сидели на кухне. Он показал на страничку с записями. – Церковь была построена в тысяча двести сорок девятом году. Я не уверен, но думаю, что фундамент дома был заложен в тот же период. Разумеется, я не специалист, но та великолепная комната с галереей тянет на пятнадцатый век, если не раньше. Почему ты до сих пор не познакомилась с этим парнем, местным историком?
– Времени не было. – Джосс сняла с Тома фартучек и вытерла им его мордашку, за чем Дэвид наблюдал с ужасом и отвращением. – Подожди, пока я уложу этого молодого человека, тогда и поговорим. Люк, поставь кофе вариться. – Она вытащила ребенка из его стула и посадила себе на бедро. – Передать не могу, как я рада тебя видеть, Дэвид. – Проходя мимо, она легонько коснулась его плеча. – Я должна знать все об этом доме.
Она вышла, а Дэвид нахмурился.
– Должна знать – довольно сильно сказано.
– Ей странно здесь живется, – пояснил Люк, наполняя чайник водой и ставя его на плиту. – Подумай сам, целые поколения предков, а она почти ничего не знает даже о собственной матери. – Он сел, наклонился вперед и отрезал себе щедрый кусок сыра. – Ей в последнее время часто снятся кошмары. Одна бестактная старушенция, которая живет неподалеку, рассказала ей, что оба ее брата погибли в результате несчастных случаев. Теперь Джосс преследует эта мысль.
Дэвид поднял брови.
– Ничего удивительного. – Он поежился. – Ужасно. Ну, более отдаленное прошлое, похоже, пожизнерадостнее. Младшая ветвь семейства Де Веров жила здесь пару сотен лет. Одному из них отрубили голову в Тауэре.
Люк засмеялся и потянулся к вину.
– Это ты называешь пожизнерадостнее?
– Я ведь историк. Меня все это приводит в трепет. – Дэвид удовлетворенно хмыкнул. – История, как движущаяся лестница. Люди встают на нижнюю ступеньку и медленно поднимаются наверх. Достигнув верха, они опускаются. Иногда что-то идет наперекосяк, тогда они падают, или нога застревает. Они смотрят вперед, на высоты, или назад – вниз. – Он улыбнулся, довольный своим сравнением. – В конечном же итоге – никакой разницы. Человек исчезает, не оставляя следа, но уже другая очередь тянется за ним, точно так же поднимаясь и падая.
– Философия со дна бутылки.
Появилась Джосс, и Люк наполнил ее бокал. Она причесала волосы и убрала следы грязных пальцев Тома со своих щек.
– Этому дому сотни лет, моя радость. Ты должна им гордиться.
– Я и горжусь. – Включив детскую сигнализацию, Джосс со вздохом уселась за стол. – Я потом свожу тебя в церковь, Дэвид. Она очень красивая. Ее сейчас украшают к Рождеству. – Она улыбнулась. – Джанет сказала, что в этом году они меня от этих забот освободят, потому что мы только что переехали.
– Только представь себе! – Люк изумленно покачал головой. – Джосс, ты помнишь старый анекдот про цветочниц? Еще несколько недель, и ты будешь главной церковной патронессой.
Дэвид внимательно изучал лицо Джосс. Она сильно похудела со времени их последней встречи. Под глазами – темные круги, и, хотя она много смеялась, Дэвид чувствовал напряжение, которое его беспокоило. Только через два часа ему удалось поговорить с ней наедине. Она положила Тома в коляску, и они покатили ее по дорожке к калитке, ведущей на кладбище.
– Вот могила моего отца. – Она показала на надгробие.
– Бедняжка Джосс. – Дэвид поглубже засунул руки в карманы, спасаясь от холода. – Ты, наверное, расстроилась, когда узнала, что ни его, ни твоей матери нет в живых.
– Слабо сказано. – Она провезла коляску еще несколько шагов и остановилась, потому что мальчик показывал ручонкой на дрозда, опустившегося на надгробие в нескольких шагах от них. – Ты узнал что-нибудь про название?
– Белхеддон. – Он пожевал губу. – Название очень старое. Разумеется, писалось во все времена по-разному, как обычно бывает со старыми английскими названиями, но почти всегда одинаково в кадастровой книге. Это примерно тысяча восемьдесят седьмой год. Как глубоко ты хочешь забраться? – Он усмехнулся, изо рта вылетело белое облачко пара, заставившее Тома рассмеяться.
– Ты говорил о кельтах. Бронзовый век? Железный век?
– Это только догадки, Джосс, и боюсь, тут я недалеко ушел. Возможно, оно произошло от слова belwe, что означает «под». Хеддон, скорее всего, значит земляной холм. Кто знает, может, здесь когда-то паслись стада. Но не следует забывать об археологии. Вокруг много знаменитых раскопок, я даже в одной книге прочел, что некоторые велись в непосредственной близости от дома. Но кто может точно сказать, если речь идет о названии? Я не обнаружил пока никаких связей с римлянами.
– Почему здесь может жить дьявол, Дэвид?
Она стояла к нему спиной, наблюдая за дроздом.
Дэвид нахмурился. Тон у нее был какой-то странный, вымученный.
– Я в этом сильно сомневаюсь.
Она повернулась, и он встретился с ней глазами.
– Чего ты боишься, Джосс?
Она пожала плечами и занялась Томом. Мальчик захныкал.
– Не знаю. Я ведь вообще-то вполне трезвомыслящий человек. И я в восторге от дома. И все же что-то здесь не совсем так.
– Но не дьявол же виноват. – Он произнес это строгим учительским тоном.
– Нет, конечно, нет. – Теперь, утешая ребенка, она говорила более уверенно.
– Джосс, если бы дьявол решил проживать где-нибудь на земле, то я очень сомневаюсь, чтобы он выбрал Белхеддон даже в качестве своей загородной резиденции. – Дэвид улыбнулся, от уголков глаз разбежались морщинки. – Прежде всего, здесь чересчур холодно.
Она засмеялась.
– А я держу тебя на улице. Давай зайдем в церковь.
Железная задвижка показалась ей ледяной даже сквозь перчатки. С трудом открыв дверь, она втащила коляску и покатила ее по проходу.
– Прелестная старая церковь, – заметил Дэвид, оглядываясь.
Джосс кивнула.
– Я даже ходила на одну или две службы. Мне всегда нравилось церковное пение. – Она прошла к дальней стене. – Смотри, здесь несколько мемориальных табличек в память о тех, кто жил в Холле. Но все с разными фамилиями. Как будто там обитала дюжина семей. Странно это. Не знаю, кто из них мои родственники и есть ли они здесь вообще. – Она стояла, уставившись на старое надгробие недалеко от кафедры. – Смотри сам. Сара, любимая жена Уильяма Персивала, Белхеддон-Холл, умерла 4 декабря 1884 года. Потом, много позднее, была Лидия Мэннерс, моя бабушка, а фамилия моих родителей Данкан. Все разные.
– А ты нашла семейную Библию? – Он прошел немного вперед. – А, вот и двое Де Веров, тысяча четыреста пятьдесят три и пятьдесят шесть, оба жили в Белхеддон-Холле. Может быть, они тоже были твоими предками?
Джосс тянула за собой коляску.
– Мне и в голову не пришло взглянуть на Библию. Замечательная мысль!
– Ну, если таковая имеется и если она больших размеров, ты отыщешь ее без труда. Я помогу, когда вернемся в дом. Но, Джосс… – он с серьезным выражением лица обнял ее за плечи. – Я очень сомневаюсь, что ты произошла от дьявола!
– Довольно интересная мысль, не так ли? – Она стояла перед алтарем и смотрела на витражи. – Подозреваю, что, будь это так, здесь уже пахло бы серой и над моей головой кружились бы кричащие демоны.
Кэтрин…
Звук был не громче шепота ветра. Они его не расслышали.
Дэвид сел на скамейку в одном из рядов.
– Джосс, а как насчет книги? Я передал твой рассказ «Сын меча» своему другу Роберту Кэсси в издательстве «Хиббердс». Мне самому он очень понравился. Эти тайны и интриги, перенесенные в прошлое. Мне кажется, у тебя здорово получилось, жаль только, что рассказ такой короткий. Я тогда подумал, что из него мог бы получиться хороший роман, я и сейчас так считаю. – Он взглянул на нее из-под ресниц. – Боб со мной согласен. Не знаю, понравится ли тебе эта идея, но, если бы ты сумела развернуть рассказ в роман, он с интересом выслушал бы твои соображения на этот счет. Может быть, ты обрисуешь характеры или напишешь пару глав?
Она стояла неподвижно, не сводя с него глаз.
– Он это серьезно?
Дэвид кивнул.
– Говорю же, тебе это под силу, Джосс. Ему понравились герои, понравилась интрига и, конечно, сама тайна, ведь она так и осталась тайной. – Он поднял одну бровь. – Ты сама-то хоть знаешь, чем все закончилось?
Джосс рассмеялась.
– Конечно, знаю.
– Вот и чудно. Тебе осталось только об этом рассказать другим.
Библию они отыскали в тот же вечер. Огромный том в кожаном переплете лежал на нижней полке книжного шкафа за креслом ее матери.
– Книжные черви, – показал Дэвид на обгрызанные края страниц. – И, возможно, мыши. Видишь, здесь на последних страницах много записей. Изумительно! Давай унесем ее в кухню и положим на стол под яркий свет.
Люк отмывал руки над раковиной, когда они с триумфом внесли свою находку в кухню и торжественно водрузили ее на стол.
– Вы похожи на двух школьников. Такое воодушевление!
Дэвид осторожно открыл книгу.
– Ну вот. Первая запись сделана в тысяча шестьсот девяносто четвертом году.
– А последняя? – Джосс склонилась над его плечом.
Он осторожно перевернул тяжелую страницу.
– Самуэль Джон Данкан, родился десятого сентября тысяча девятьсот сорок шестого года.
– Сэмми. – Джосс с трудом проглотила комок в горле. Но ни Джорджи, ни ее, отвергнутого члена семьи, в книге не было.
Дэвид отошел от стола, с трудом оторвавшись от найденного сокровища.
– Иди сюда, взгляни.
Джосс села, наклонилась вперед и принялась водить пальцем по странице.
– Вот она, – сказала она, – Сара из церкви. Сара Рашбрук вышла замуж за Уильяма Персивала первого мая тысяча восемьсот шестьдесят первого года. Затем Джулия Мэри, родилась десятого апреля, умерла семнадцатого июня тысяча восемьсот шестьдесят второго года. Она прожила всего два месяца.
– То были тяжелые годы. Детская смертность была очень высокой, Джосс. Припомни статистические данные, – сурово заметил Дэвид. Он вдруг почувствовал странную неловкость при таком близком знакомстве с прошлым.
Джосс продолжала читать дальше.
«Мэри Сара, родилась второго июля тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года. Вышла замуж за Джона Беннета весной тысяча восемьсот девяносто третьего года. Наш первенец, Генри Джон, родился двенадцатого октября тысяча девятисотого года». Она, должно быть, сама это написала «Наша дочь Лидия» – наверное, это моя бабушка – «родилась в тысяча девятьсот втором году». – Она на мгновение замолчала. – «Маленький Генри Джон умер в тысяча девятьсот третьем году. Ему было всего три года». Эта запись сделана другим почерком. Следующая запись датирована двадцать четвертым июня тысяча девятьсот девятнадцатого года. «В тысяча девятьсот третьем году, через три месяца после смерти нашего сына Генри, мой муж Джон Беннет исчез. Я больше уже не жду, что он вернется. Сегодня моя дочь Лидия Сара вышла замуж за Самуэля Мэннерса, который тоже переехал в Белхеддон».
– Звучит весьма таинственно. – Люк сидел напротив нее. Он тоже заинтересовался. – Что дальше?
– Наш сын, Самуэль, родился тридцатого ноября тысяча девятьсот двадцатого года. Через три дня моя мать, Мэри Сара Беннет, умерла от гриппа.
– Невероятно. – Дэвид покачал головой. – Общественная история в миниатюре. Она, верно, попала в конец эпидемии испанки, которая распространилась по миру после Первой мировой войны. Бедняжка. Получается, что она так и не видела внука.
– Интересно, куда подевался старина Джон Беннет? – Люк задумчиво откинулся на стуле.
– В кабинете есть письмо, – медленно произнесла Джосс. – По сути записка от Лидии своему кузену Джону Данкану, в которой она оповещает его о рождении сына. Она, скорее всего, написала ее сразу, еще не зная, что ее мать умирает. – Она снова взглянула на страницу. – У нее было еще трое детей – Джон, Роберт и Лаура, моя мать, они все родились с небольшим интервалом, и потом… – она помолчала, – она сама умерла через год после рождения Лауры. Ей было всего двадцать три года!
– Как трагично. – Люк взял ее за руку. – Но это все было так давно, Джосс. Не стоит из-за этого расстраиваться.
Она улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68