РеМастированная брехунья.
– Мертвы? Кто? Ваша семья?
В ответ – звук между всхлипом и фырканьем.
– А кто, по-вашему?
Лифт остановился. Створки распахнулись напротив почти неразличимой двери номера. Штефи передала сигнал со своего контрольного дубликата, и дверь открылась. Среда запомнила путь по ступенькам. В течение нескольких секунд Штефи раздумывала, не оставить ли ее, потом вздохнула и вошла в каюту.
– Ваши родители умерли? Поэтому вы не хотите оставаться одна?
Среда развернулась, слезы текли по щекам. Непонятно, но ее стильный макияж не сошел. Хроматофоры, внедренные в кожу?
– Прошло два дня, – выговорила она, пошатываясь, – как их убили.
– Убили…
– У… Рядом с… – Тут ее желудок не выдержал, и девица рванула в ванную в позе средней между управляемым падением и спринтерским стартом. Штефи ждала снаружи, прислушиваясь, как ее тошнит, погруженная в размышления. Убили? Ну-ну, как интересно…
Было 03:00 дневной смены цикла, вскоре перед первым прыжком звездолета от точки А до точки А' через пару парсеков в плоскости пространства-времени. Одежда мятым комом валялась на полу. Потолок настроил оттенки красно-черного, тоннели теплого темного света омывали комнату.
Среда устало потерла лоб. Анаболики и пилюли из вытяжки крысиной печени сняли основные симптомы похмелья, а пара литров воды, которые девушка методично вливала в себя, начали борьбу с обезвоживанием, но остальное – стыд, тревога и смущение – не так подвластно химической профилактике.
– Я задница, – пробормотала Среда, сгибаясь. Она снова вернулась в ванную. – Глупая, мерзкая и тупая. – Она задумчиво смотрела на ванную. – Положим, я всегда могу утопиться. Или вскрыть вены. Или что-нибудь подобное. Пусть засранцы выиграют. – Она подмигнула стене-зеркалу. – Я в замешательстве.
Отражение смотрело на нее, черноглазая трагическая беспризорница с крысиным гнездом черных волос и губами цвета как у утопленницы. Маленькие груди и тонкие бедра, запястья еще тоньше, а руки и ноги слишком длинные. Среда стояла и разглядывала себя. Мозг устал от напряжения прошедших ночей. Что Блеу нашел во мне? Сейчас не выяснишь. Может, спросить, когда появится возможность…
Теперь же она осталась совсем одна, в большей изоляции, чем когда-либо. Я пустота вакуума. По пути в спальню, она обратила внимание на мигающий огонек на письменном столе. Лучше чем-нибудь заняться, чем бесцельно бродить по номеру. Надо разобраться с журналом записей.
– Корабль! – громко выкрикнула она. – Что значит этот сигнал?
– Голосовое послание, – мягко ответил корабль. – Запись голосовой почты ведется во время сна гостей, если нет отказа в приеме. Желаете обзор почты?
Среда кивнула, фыркнув на собственную дурость.
– Да.
– Сообщение получено 36 минут назад. От: Фрэнк Джонсон. «Привет, Среда. Полагаю, вы спите. Нужно было сверить время – у меня жуткие часы. Слушайте, очерк вышел – отпад. Извините, пропустил ужин, но эти общественные посиделки мне по барабану. Звякните, если захотите навестить какой-нибудь бар. Пока».
– Корабль, Фрэнк Джонсон еще не спит?
– Фрэнк Джонсон не спит и доступен для вызова, – ответила сеть взаимосвязи.
Внезапно для нее стало очень важным, что кто-то кроме нее проводит бессонные безумные часы.
– Голосовой вызов Фрэнку Джонсону. Короткая пауза.
– Алло? – Удивление в голосе.
– Фрэнк?
– Привет, Среда. Что случилось?
– Нет, ничего, – устало проговорила она. – Просто не спится. Дурные мысли. Вы упомянули бар. А это не очень поздно для вас?
Пауза.
– Нет, не очень. Хотите увидеться? Ответная пауза.
– Да, если вы не против.
– Мы можем встретиться в…
– А вы не смогли бы прийти ко мне? – внезапно спросила она. – Неохота выходить.
– М-да. – Голос удивленный. – Ладно, буду примерно минут через десять.
Среда прервала связь. «Боги и черти! – Она посмотрела на разбросанные шмотки, внезапно осознав, что совершенно раздета и как это должно выглядеть. – Проклятье!» Она вскочила и подобрала легинсы и топ. На секунду задумалась и обернула вокруг талии саронг, настроила куртку на многослойную шнуровку, запихнула остальные шмотки в шкаф – позже разберется – и подбежала к ванной настроить освещение. Мои волосы! Вместо прически – кавардак. Ну и хрен с ними. Я ведь не собираюсь затаскивать его в постель, не так ли? Она показала зеркалу язык и принялась копаться в баре со спиртным в углу комнаты.
Фрэнк пришел с сумкой. Опустив ее на ковер, ошарашенно осматривался.
– Номер оплатили ваши друзья, но это же бред, – громко заявил он.
– Точно? – Среда ухмыльнулась и подавила зевок.
– Полагаю, да. – Он подтолкнул сумку ногой. – Вы сказали, вам не хочется выходить, так я прикупил кое-что на случай… – Внезапно он засмущался.
– Прекрасно. – Она взяла его за руку и потащила к огромному дивану, занимавшему всю стену гостиной. – Что у вас там?
Он вытащил бутылку.
– Самбука. С Боливара. И, посмотрим, настоящий напиток со Спейсайда. Это на Старой Земле, знаете ли. А это – омерзительный шоколадный ликер откуда-то, о чем меньше говоришь, тем лучше. Стаканы есть?
– Ну. – Она пошла к бару и вернулась со стаканом и бутылкой сока. Села, скрестив ноги, на диване с другой стороны и налила себе стакан ликера, предпочитая не замечать насмешливое содрогание Фрэнка. – Вас не было на обеде.
– Этот показушный официальный банкет придурков не для меня, – заявил он. – Перевозчики заставляют думать богатеньких пассажиров, что те получают дорогостоящее обслуживание – значительно более дорогое, чем пассажиры, законсервированные в низших классах. Полагаю, если заниматься бизнесом, подобным путем можно установить множество контактов, но в большинстве случаев тот тип людей, которых мне хотелось бы убедить в своей правоте во время приема пищи, не путешествует лайнерами. – Он внимательно посмотрел на нее. – Наслаждаетесь собой?
Она едва не приняла вопрос за чистую монету, несмотря на тон, предполагающий иронию.
– Меня едва не вырвало в кадку, после того как я выставила себя дурой. – Она моргнула. – Хотя та сволочь напрашивалась на неприятность.
– Кто? – Фрэнк поднял стакан: – Ваше здоровье.
– Выпьем. Дрянная ядовитая сучка вещала, сколь замечательны РеМастированные… – Среда умолкла. Фрэнк выглядел пораженным. – Я что-то не так сказала?
– Она блондинка с татуировкой на выбритой половине головы?
Среда всматривалась в него сквозь дымку эмоциональных противоречий.
– Да, – подтвердила она. – А что? Фрэнк стукнул стаканом о крышку стола.
– Вас могли убить, – заявил он взволнованно.
– Вы… – Она склонилась к нему. – Вы говорили, они направляются на Новый Порядок. Концлагеря, тайная полиция. Вы считаете их опасными и здесь?
– Они опасны везде. – Фрэнк выпрямился и снова взял стакан, сделал большой глоток и закашлялся. – Никогда, никогда, не жмите на кнопку «РеМастированные». Пожалуйста. Скажите, вам не хочется повторить такое снова?
– Я напилась. – Среда вспыхнула: Фрэнк явно проявлял непосредственную заботу, прорывающуюся через пелену волнения. – Нет, я не сумасшедшая.
– Не сумасшедшая. – Он рывком откинулся назад. – И поэтому вы опасаетесь выходить из номера?
– Нет. Да. – Она разглядывала Фрэнка, размышляя, с чего вдруг доверилась ему. Одна с гориллой ночью, и он еще думает, не сумасшедшая ли я? – Не знаю. А должна опасаться?
– Всегда следует осознавать причины своих поступков, – серьезно заявил Фрэнк. – Приглашение незнакомца на ночную выпивку, например. – Он поднял бутылку с ликером. – Хотите, налью? Или мне отвалить прежде, чем мы оба завтра закончим похмельем?
Среда протянула ему свой стакан.
– Оставайтесь, – импульсивно проговорила она. – Мне спокойней, когда вы рядом. Но не хочу спать тем не менее. – Легкая улыбка тронула утолки ее губ. – Вы считаете меня сумасшедшей?
С течением дней скука прошла. Среда оставалась в своей каюте, используя обширную корабельную игротеку, но большинство онлайновых игроков были довольно старыми, они забыли о стратегии куда больше, чем знала вся спортивная команда «Магны». Спустя какое-то время Среда впервые рискнула поискать, нет ли здесь действительно чего-нибудь такого, в чем можно пойти с Фрэнком в бар, где реально познакомиться со свежевыращенными при нулевой силе тяжести морепродуктами и крепкими напитками. Затем она провела немного времени со Штефи, которая второпях представила ее своему другу, клоуну Свену, и с извинениями удалилась. Свен, как оказалось, знал Фрэнка: корабль – мирок маленький.
– Итак, какой смысл в разрисовке лица? – поинтересовалась она у Свенгали как-то далеко за полдень.
Клоун задумчиво нахмурился.
– Думаю, карикатура. Пародия. Игра на невербальных коммуникационных сигналах, да? Если виртуально, я олицетворение гомункулоподобных головы и тела, яркий синий нос и огромные подведенные глазищи. Но на самом деле это не так, и я не жертва пластической хирургии. Довольствуюсь программируемой краской. Поразительно, как она может влиять на восприятие людей. Вы бы действительно удивились.
– Возможно. – Среда глотнула из стакана флуоресцентную зелень с красной пеной крепкого пива и указала на его куртку. – Но двойной шов…
– …не оставляет места для любых фокусов, да? – продолжил за нее Свен и вздохнул.
– Да, – согласилась Среда, и клоун скроил свирепое лицо. – Вы очень хороши. – Она старалась говорить примирительно. – И плата большая?
– Плата… – начал Свенгали, но прервал сам себя: – Ну, достаточно обо мне. Почему бы ради разнообразия не поговорить о вас.
– У-у. Так просто вам не сорваться с крючка, – усмехнулась Среда.
– Да, становится трудновато, когда публика достаточно стара, чтобы заглядывать за зеркало. Брюзжание…
– Что?
Свенгали быстро дотянулся до ее головы и отнял руку, показывая зажатую в пальцах бабочку, машущую бело-голубыми крылышками…
– Сейчас слышите меня лучше? Или, дорогуша, я просто разомкнул ваш мозг? – Задумчиво поглядев на бабочку, он дунул на нее, и та превратилась в беленькую мышку.
– О-о, – саркастически заметила Среда. – Это действительно убедительно.
– Действительно? Дайте вашу руку.
Среда немного нехотя протянула ладонь, и Свенгали посадил на нее мышку.
– Эй, она же настоящая!
Напуганная мышка продемонстрировала свою неподдельность высокоточным испражнением ослабшего мочевого пузыря.
– Ик, это…
– Да. – Прежде чем она сумела сбросить мыша, Свенгали приподнял зверушку за хвостик и спрятал в сжатых ладонях. Потом разжал их, и оттуда снова выпорхнула бабочка.
– Ого. – Среда дважды хватательным движением сжимала пальцы и, посмотрев на ладошку, нахмурилась. – Ох, извините.
– Займитесь собой, – великодушно предложил Свенгали, откидываясь в кресле, когда она поспешно встала и поторопилась скрыться в туалете. Его улыбка стала шире. – Возвращайтесь, – приказал он пространству перед собой. – Домой, на базу.
Бабочка/мышь – робот, аккуратно спрятанный в маленькую коробочку, оказался в кармане Свена еще до возвращения Среды.
– А вы расскажете, как это делается?
– Нет.
– Законник!
– Я – нет. – Свенгали упрямо скрестил руки. – Лучше вы расскажите мне, как вы делаете так?
– Что, это? – Лицо девушки прошло перемену цветов от бирюзового до небесно-голубого.
– Да. Классно.
– Программируемые косметические хроматофоры. – Лицо обрело привычный цвет, за исключением рубинового оттенка губ и полуночной синевы век. – Я инсталлировала их, когда мы перебрались на «Магну».
– Угу. Хотите пройтись? – спросил Свенгали, обратив внимание на ее почти пустой стакан.
– М-м-м. – Она посмотрела на него и снова усмехнулась. – Стараетесь не позволить мне напиться?
– Моя работа приглядывать за пассажирами и не давать набивать карманы корабельному лазарету. Мы можем вернуться позже и догнаться.
– Ладно. – Среда встала. – Куда?
– Понятия не имею, – беспечно ответил клоун. – Просто погуляем. Вы еще не изучали корабль?
Ее улыбка стала шире.
– Можно сказать и так.
«Боже, а она сообразительна, – подумал про себя Свен. – Если войдет во вкус, сможет преуспеть даже в моей области».
– Вы правы, эта работа оплачивается недостаточно, – проворчал он. – Мне положено поддерживать веселье в вас, но не веселить себя. Необходимо определить возрастное восприятие клиентуры. Все вы большие дети.
Они уже вышли в коридор, сравнимый с пассажем высококлассного отеля, со звукопоглощающим ковровым покрытием, богатыми резными деревянными панелями и отраженным светом на бессмысленных абстракциях художественных инсталляций через каждые несколько метров.
– Девять дней. Ненавижу задумываться о том, чего вам захочется, когда заскучаете.
– Я смогу сдержаться. – Среда спрятала кисти рук в длинные и тщательно расшитые обшлага куртки. – Правда, не везде. Стандарты законов различаются.
– Да, да. Если бы вы родились на Новой Республике, то уже были бы замужем и имели троих-четверых детей, но сие не означало бы статус независимого взрослого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Мертвы? Кто? Ваша семья?
В ответ – звук между всхлипом и фырканьем.
– А кто, по-вашему?
Лифт остановился. Створки распахнулись напротив почти неразличимой двери номера. Штефи передала сигнал со своего контрольного дубликата, и дверь открылась. Среда запомнила путь по ступенькам. В течение нескольких секунд Штефи раздумывала, не оставить ли ее, потом вздохнула и вошла в каюту.
– Ваши родители умерли? Поэтому вы не хотите оставаться одна?
Среда развернулась, слезы текли по щекам. Непонятно, но ее стильный макияж не сошел. Хроматофоры, внедренные в кожу?
– Прошло два дня, – выговорила она, пошатываясь, – как их убили.
– Убили…
– У… Рядом с… – Тут ее желудок не выдержал, и девица рванула в ванную в позе средней между управляемым падением и спринтерским стартом. Штефи ждала снаружи, прислушиваясь, как ее тошнит, погруженная в размышления. Убили? Ну-ну, как интересно…
Было 03:00 дневной смены цикла, вскоре перед первым прыжком звездолета от точки А до точки А' через пару парсеков в плоскости пространства-времени. Одежда мятым комом валялась на полу. Потолок настроил оттенки красно-черного, тоннели теплого темного света омывали комнату.
Среда устало потерла лоб. Анаболики и пилюли из вытяжки крысиной печени сняли основные симптомы похмелья, а пара литров воды, которые девушка методично вливала в себя, начали борьбу с обезвоживанием, но остальное – стыд, тревога и смущение – не так подвластно химической профилактике.
– Я задница, – пробормотала Среда, сгибаясь. Она снова вернулась в ванную. – Глупая, мерзкая и тупая. – Она задумчиво смотрела на ванную. – Положим, я всегда могу утопиться. Или вскрыть вены. Или что-нибудь подобное. Пусть засранцы выиграют. – Она подмигнула стене-зеркалу. – Я в замешательстве.
Отражение смотрело на нее, черноглазая трагическая беспризорница с крысиным гнездом черных волос и губами цвета как у утопленницы. Маленькие груди и тонкие бедра, запястья еще тоньше, а руки и ноги слишком длинные. Среда стояла и разглядывала себя. Мозг устал от напряжения прошедших ночей. Что Блеу нашел во мне? Сейчас не выяснишь. Может, спросить, когда появится возможность…
Теперь же она осталась совсем одна, в большей изоляции, чем когда-либо. Я пустота вакуума. По пути в спальню, она обратила внимание на мигающий огонек на письменном столе. Лучше чем-нибудь заняться, чем бесцельно бродить по номеру. Надо разобраться с журналом записей.
– Корабль! – громко выкрикнула она. – Что значит этот сигнал?
– Голосовое послание, – мягко ответил корабль. – Запись голосовой почты ведется во время сна гостей, если нет отказа в приеме. Желаете обзор почты?
Среда кивнула, фыркнув на собственную дурость.
– Да.
– Сообщение получено 36 минут назад. От: Фрэнк Джонсон. «Привет, Среда. Полагаю, вы спите. Нужно было сверить время – у меня жуткие часы. Слушайте, очерк вышел – отпад. Извините, пропустил ужин, но эти общественные посиделки мне по барабану. Звякните, если захотите навестить какой-нибудь бар. Пока».
– Корабль, Фрэнк Джонсон еще не спит?
– Фрэнк Джонсон не спит и доступен для вызова, – ответила сеть взаимосвязи.
Внезапно для нее стало очень важным, что кто-то кроме нее проводит бессонные безумные часы.
– Голосовой вызов Фрэнку Джонсону. Короткая пауза.
– Алло? – Удивление в голосе.
– Фрэнк?
– Привет, Среда. Что случилось?
– Нет, ничего, – устало проговорила она. – Просто не спится. Дурные мысли. Вы упомянули бар. А это не очень поздно для вас?
Пауза.
– Нет, не очень. Хотите увидеться? Ответная пауза.
– Да, если вы не против.
– Мы можем встретиться в…
– А вы не смогли бы прийти ко мне? – внезапно спросила она. – Неохота выходить.
– М-да. – Голос удивленный. – Ладно, буду примерно минут через десять.
Среда прервала связь. «Боги и черти! – Она посмотрела на разбросанные шмотки, внезапно осознав, что совершенно раздета и как это должно выглядеть. – Проклятье!» Она вскочила и подобрала легинсы и топ. На секунду задумалась и обернула вокруг талии саронг, настроила куртку на многослойную шнуровку, запихнула остальные шмотки в шкаф – позже разберется – и подбежала к ванной настроить освещение. Мои волосы! Вместо прически – кавардак. Ну и хрен с ними. Я ведь не собираюсь затаскивать его в постель, не так ли? Она показала зеркалу язык и принялась копаться в баре со спиртным в углу комнаты.
Фрэнк пришел с сумкой. Опустив ее на ковер, ошарашенно осматривался.
– Номер оплатили ваши друзья, но это же бред, – громко заявил он.
– Точно? – Среда ухмыльнулась и подавила зевок.
– Полагаю, да. – Он подтолкнул сумку ногой. – Вы сказали, вам не хочется выходить, так я прикупил кое-что на случай… – Внезапно он засмущался.
– Прекрасно. – Она взяла его за руку и потащила к огромному дивану, занимавшему всю стену гостиной. – Что у вас там?
Он вытащил бутылку.
– Самбука. С Боливара. И, посмотрим, настоящий напиток со Спейсайда. Это на Старой Земле, знаете ли. А это – омерзительный шоколадный ликер откуда-то, о чем меньше говоришь, тем лучше. Стаканы есть?
– Ну. – Она пошла к бару и вернулась со стаканом и бутылкой сока. Села, скрестив ноги, на диване с другой стороны и налила себе стакан ликера, предпочитая не замечать насмешливое содрогание Фрэнка. – Вас не было на обеде.
– Этот показушный официальный банкет придурков не для меня, – заявил он. – Перевозчики заставляют думать богатеньких пассажиров, что те получают дорогостоящее обслуживание – значительно более дорогое, чем пассажиры, законсервированные в низших классах. Полагаю, если заниматься бизнесом, подобным путем можно установить множество контактов, но в большинстве случаев тот тип людей, которых мне хотелось бы убедить в своей правоте во время приема пищи, не путешествует лайнерами. – Он внимательно посмотрел на нее. – Наслаждаетесь собой?
Она едва не приняла вопрос за чистую монету, несмотря на тон, предполагающий иронию.
– Меня едва не вырвало в кадку, после того как я выставила себя дурой. – Она моргнула. – Хотя та сволочь напрашивалась на неприятность.
– Кто? – Фрэнк поднял стакан: – Ваше здоровье.
– Выпьем. Дрянная ядовитая сучка вещала, сколь замечательны РеМастированные… – Среда умолкла. Фрэнк выглядел пораженным. – Я что-то не так сказала?
– Она блондинка с татуировкой на выбритой половине головы?
Среда всматривалась в него сквозь дымку эмоциональных противоречий.
– Да, – подтвердила она. – А что? Фрэнк стукнул стаканом о крышку стола.
– Вас могли убить, – заявил он взволнованно.
– Вы… – Она склонилась к нему. – Вы говорили, они направляются на Новый Порядок. Концлагеря, тайная полиция. Вы считаете их опасными и здесь?
– Они опасны везде. – Фрэнк выпрямился и снова взял стакан, сделал большой глоток и закашлялся. – Никогда, никогда, не жмите на кнопку «РеМастированные». Пожалуйста. Скажите, вам не хочется повторить такое снова?
– Я напилась. – Среда вспыхнула: Фрэнк явно проявлял непосредственную заботу, прорывающуюся через пелену волнения. – Нет, я не сумасшедшая.
– Не сумасшедшая. – Он рывком откинулся назад. – И поэтому вы опасаетесь выходить из номера?
– Нет. Да. – Она разглядывала Фрэнка, размышляя, с чего вдруг доверилась ему. Одна с гориллой ночью, и он еще думает, не сумасшедшая ли я? – Не знаю. А должна опасаться?
– Всегда следует осознавать причины своих поступков, – серьезно заявил Фрэнк. – Приглашение незнакомца на ночную выпивку, например. – Он поднял бутылку с ликером. – Хотите, налью? Или мне отвалить прежде, чем мы оба завтра закончим похмельем?
Среда протянула ему свой стакан.
– Оставайтесь, – импульсивно проговорила она. – Мне спокойней, когда вы рядом. Но не хочу спать тем не менее. – Легкая улыбка тронула утолки ее губ. – Вы считаете меня сумасшедшей?
С течением дней скука прошла. Среда оставалась в своей каюте, используя обширную корабельную игротеку, но большинство онлайновых игроков были довольно старыми, они забыли о стратегии куда больше, чем знала вся спортивная команда «Магны». Спустя какое-то время Среда впервые рискнула поискать, нет ли здесь действительно чего-нибудь такого, в чем можно пойти с Фрэнком в бар, где реально познакомиться со свежевыращенными при нулевой силе тяжести морепродуктами и крепкими напитками. Затем она провела немного времени со Штефи, которая второпях представила ее своему другу, клоуну Свену, и с извинениями удалилась. Свен, как оказалось, знал Фрэнка: корабль – мирок маленький.
– Итак, какой смысл в разрисовке лица? – поинтересовалась она у Свенгали как-то далеко за полдень.
Клоун задумчиво нахмурился.
– Думаю, карикатура. Пародия. Игра на невербальных коммуникационных сигналах, да? Если виртуально, я олицетворение гомункулоподобных головы и тела, яркий синий нос и огромные подведенные глазищи. Но на самом деле это не так, и я не жертва пластической хирургии. Довольствуюсь программируемой краской. Поразительно, как она может влиять на восприятие людей. Вы бы действительно удивились.
– Возможно. – Среда глотнула из стакана флуоресцентную зелень с красной пеной крепкого пива и указала на его куртку. – Но двойной шов…
– …не оставляет места для любых фокусов, да? – продолжил за нее Свен и вздохнул.
– Да, – согласилась Среда, и клоун скроил свирепое лицо. – Вы очень хороши. – Она старалась говорить примирительно. – И плата большая?
– Плата… – начал Свенгали, но прервал сам себя: – Ну, достаточно обо мне. Почему бы ради разнообразия не поговорить о вас.
– У-у. Так просто вам не сорваться с крючка, – усмехнулась Среда.
– Да, становится трудновато, когда публика достаточно стара, чтобы заглядывать за зеркало. Брюзжание…
– Что?
Свенгали быстро дотянулся до ее головы и отнял руку, показывая зажатую в пальцах бабочку, машущую бело-голубыми крылышками…
– Сейчас слышите меня лучше? Или, дорогуша, я просто разомкнул ваш мозг? – Задумчиво поглядев на бабочку, он дунул на нее, и та превратилась в беленькую мышку.
– О-о, – саркастически заметила Среда. – Это действительно убедительно.
– Действительно? Дайте вашу руку.
Среда немного нехотя протянула ладонь, и Свенгали посадил на нее мышку.
– Эй, она же настоящая!
Напуганная мышка продемонстрировала свою неподдельность высокоточным испражнением ослабшего мочевого пузыря.
– Ик, это…
– Да. – Прежде чем она сумела сбросить мыша, Свенгали приподнял зверушку за хвостик и спрятал в сжатых ладонях. Потом разжал их, и оттуда снова выпорхнула бабочка.
– Ого. – Среда дважды хватательным движением сжимала пальцы и, посмотрев на ладошку, нахмурилась. – Ох, извините.
– Займитесь собой, – великодушно предложил Свенгали, откидываясь в кресле, когда она поспешно встала и поторопилась скрыться в туалете. Его улыбка стала шире. – Возвращайтесь, – приказал он пространству перед собой. – Домой, на базу.
Бабочка/мышь – робот, аккуратно спрятанный в маленькую коробочку, оказался в кармане Свена еще до возвращения Среды.
– А вы расскажете, как это делается?
– Нет.
– Законник!
– Я – нет. – Свенгали упрямо скрестил руки. – Лучше вы расскажите мне, как вы делаете так?
– Что, это? – Лицо девушки прошло перемену цветов от бирюзового до небесно-голубого.
– Да. Классно.
– Программируемые косметические хроматофоры. – Лицо обрело привычный цвет, за исключением рубинового оттенка губ и полуночной синевы век. – Я инсталлировала их, когда мы перебрались на «Магну».
– Угу. Хотите пройтись? – спросил Свенгали, обратив внимание на ее почти пустой стакан.
– М-м-м. – Она посмотрела на него и снова усмехнулась. – Стараетесь не позволить мне напиться?
– Моя работа приглядывать за пассажирами и не давать набивать карманы корабельному лазарету. Мы можем вернуться позже и догнаться.
– Ладно. – Среда встала. – Куда?
– Понятия не имею, – беспечно ответил клоун. – Просто погуляем. Вы еще не изучали корабль?
Ее улыбка стала шире.
– Можно сказать и так.
«Боже, а она сообразительна, – подумал про себя Свен. – Если войдет во вкус, сможет преуспеть даже в моей области».
– Вы правы, эта работа оплачивается недостаточно, – проворчал он. – Мне положено поддерживать веселье в вас, но не веселить себя. Необходимо определить возрастное восприятие клиентуры. Все вы большие дети.
Они уже вышли в коридор, сравнимый с пассажем высококлассного отеля, со звукопоглощающим ковровым покрытием, богатыми резными деревянными панелями и отраженным светом на бессмысленных абстракциях художественных инсталляций через каждые несколько метров.
– Девять дней. Ненавижу задумываться о том, чего вам захочется, когда заскучаете.
– Я смогу сдержаться. – Среда спрятала кисти рук в длинные и тщательно расшитые обшлага куртки. – Правда, не везде. Стандарты законов различаются.
– Да, да. Если бы вы родились на Новой Республике, то уже были бы замужем и имели троих-четверых детей, но сие не означало бы статус независимого взрослого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63