А реактивный двигатель в кардановом подвесе изменял вектор тяги настолько стремительно, что мог даже разрушить корабль, не рассчитанный на такие напряжения. И еще, хотя факел со стороны кормы можно было заметить за миллион километров, исходящий поток был узконаправлен, и спереди едва можно было разглядеть нагретую точку.
Имея за спиной гораздо более мощный источник инфракрасного излучения – планету, Вышибалы направились к первой эскадре Новой Республики с костедробильным ускорением в сто же. Определив координаты противника, Вышибалы достигли пиковой скорости 800 километров в час и отключили двигатели, бесшумно дрейфуя, ожидая момента максимального сближения.
* * *
В боевой рубке «Полководца Ванека» повисла напряженная тишина.
– Батарея-два, готовьте к запуску партию из шести СЕМ-20. Зарядить все на сто килотонн, первые две настроить на максимальный электромагнитный импульс, следующие три – на максимальный выброс осколков вдоль главной оси. Батарея-один, две торпеды Д-4 – на пассивный запуск с задержкой двигателя на одну минуту. – Капитан Мирский откинулся в кресле.
– Прогноз? – бросил он в сторону капитан-лейтенанта Вульписа.
– Держим готовность, капитан. Странно, что пока мы еще ничего не видели, но могу дать полную тягу через сорок секунд после получения сигнала двигателя.
– Годится. Радар, есть что-нибудь?
– Разрешите доложить, на пассивном радаре ничего.
– Это радует.
Два часа оставалось до перигея. Мирский с трудом сдерживал нетерпение. Постукивая пальцами по подлокотнику, он сидел и ждал знака, чего-нибудь, показывающего, что есть жизнь в этом пустом космосе. Фатального звонка лидарного луча, отразившегося от невидимого радару корпуса «Полководца», ряби гравимагнитных волн, чего угодно, показывающего, что враг здесь, где-то между эскадрой боевых кораблей и местом ее назначения.
– Идеи есть, капитан-лейтенант?
Вульпис оглядел работающие станции, людей за ними.
– Куда приятнее было бы, если бы они как-то пытались нас обнаружить. Либо мы их застали полностью врасплох, либо…
– Спасибо за такую мысль, – буркнул Мирский себе под нос. – Марек!
– Я, господин капитан!
– Винтовка у тебя, заряженная. Не стрелять, пока не увидишь белки глаз противника.
– Виноват, господин капитан? – недоуменно уставился на командира Вульпис.
– Я буду у себя в каюте, если что, – небрежно бросил Мирский. – Командуйте вы, пока не будет меня или кавторанга Муромца. Если будет что-нибудь новое – зовите меня сразу.
У себя в каюте, находящейся прямо под рубкой, Мирский рухнул в кресло. Глубоко вздохнул, потом ткнул в кнопки телефона.
– Коммутатор? Спросите у контр-адмирала, может ли он уделить мне минуту. Отлично.
Через минуту фоноэкран тихо звякнул.
– Господин контр-адмирал?
– Здравствуйте, капитан.
На лице контр-адмирала Бауэре застыло выражение очень усталого и очень занятого начальника.
– Должен вам рапортовать об одном, гм, досадном моменте. Если у вас есть время.
Бауэр сложил пальцы щепотью.
– Коротко, если можно.
– Это нетрудно. – Глаза Мирского сверкнули в тусклом свете. – Все это было ошибкой моего офицера разведки, полного идиота. Не умудрись он погибнуть, я бы его в кандалы заковал. – Он перевел дыхание. – Но он действовал не один. В сложившихся обстоятельствах, господин контр-адмирал, я бы рекомендовал конфиденциально, если не публично, объявить выговор моему старшему помощнику, капитану второго ранга Муромцу, если бы не был так близко противник…
– Подробности, капитан. Что он сделал?
– Лейтенант Зауэр превысил свои полномочия, пытаясь выйти на эту шпионку – я имею в виду, представительницу Земли – путем инсценировки суда. Как-то ему удалось убедить капитана второго ранга Муромца его прикрыть – чертовски неверное решение, по моему мнению: не его дело было лезть на территорию дипломатов. Как бы там ни было, он пережал, и женщина впала в панику. Это бы не было проблемой, но ей как-то удалось… – Он закашлялся в кулак.
– Кажется, я догадываюсь, – кивнул Бауэр. – Где она теперь?
Мирский пожал плечами.
– За бортом корабля, вместе с этим контрактником с верфи. Исчезли, возможно, в спецкостюмах. Не знаю, где они сейчас, и понятия не имею, какого черта они себе думали. Прокуратор тоже пропал без вести, господин контр-адмирал, и в борту у нас неприятная дыра там, где была каюта землянки.
Очень медленно лицо контр-адмирала расплылось в улыбке.
– Не думаю, что вам стоит терять время на их поиски, капитан. Если бы мы их нашли, нам бы только и оставалось, что снова выбросить их за борт, не так ли? Прокуратор тоже в этом обезьяньем суде поучаствовал?
– Я полагаю, что да.
– Что ж, тогда нам о штатских нечего беспокоиться. И если они в боестолкновении получат небольшой загар, неважно. Я думаю, вы сделаете все, что нужно сделать.
– Так точно, господин контр-адмирал.
– Тогда, – сухо отметил Бауэр, – с этим покончено. Теперь ваш прогноз: когда мы войдем в сферу ближней обороны противника?
Мирский подумал.
– Примерно через два часа. Есть предположение, что наша маскировка излучения была достаточной, и отсутствие активных зондов показывает, что они не знают о нашем присутствии.
– Мне нравится слово «предположение». Каков ваш план работы по станциям?
– Мы уже готовы, господин контр-адмирал. То есть существуют несколько несущественных постов, которые не будут закрыты еще где-то с час, но оперативная команда и кочегары уже на боевой вахте, а оружие готово к стрельбе. Неразбериха случилась из-за передачи горячей пищи, но в принципе мы готовы к действию по первому сигналу.
– Отлично. – Бауэр замолчал и посмотрел на свой стол. Потер нос длинным костлявым пальцем, потом поднял глаза. – Не нравится мне это молчание, каперанг. Западней оно пахнет.
* * *
Мартин и Рашель взглянули вверх в рефлекторном ужасе, выискивая источник шума.
На борту космического судна любой шум снаружи означает беду – большую беду. Шлюпка дрейфовала к планете Рохард на скорости, существенно превышающей скорость убегания от солнца; попадись на пути бумажный шарик, он бы прорвал капсулу с силой бронебойной ракеты. И если корабли класса «Полководца Ванека» могут нести сантиметры алмазной брони и противоударные бамперы для поглощения летающих фрагментов, обшивку спасательной шлюпки можно пробить перочинным ножом.
– Маски! – велела Рашель.
Из консоли напротив Мартина выпало множество перепутанных прозрачных пакетов со сложными замками и что-то вроде газового баллона, все это плюхнулось к нему на колени. Рашель сунула руку за кресло и вытащила шлем. Нахлобучив его себе на голову, она подождала, пока край его срастется с трико, заливая шею герметиком. Внутри визора мигали примитивные значки. Рашель вздохнула с облегчением, услышав за правым ухом гудение вентилятора. Сидящий рядом Мартин все еще натягивал на себя прозрачный кокон. Рашель посмотрела вверх.
– Пилот! Вид с верхних датчиков, оптический, – на центральный экран.
– Ой, блин! – еле выговорил Мартин.
На экране показалось слабо различимое пятно, плывущее на фоне иголок звезд. Изображение становилось резче почти с головокружительной быстротой и вскоре приняло узнаваемую форму. Оно двигалось.
Рашель повернулась к Мартину.
– Кто бы это ни был, мы не можем там его бросить, – сказал он.
– Тем более без спасательного маячка, – согласилась она мрачно. – Пилот! Запасы кислорода. Пересчитать в условиях увеличения расхода на пятьдесят процентов. Насколько это снижает нашу вероятность выжить?
На экране мелькнула диаграмма.
– Запас есть, – заметил Мартин. – А что там с посадкой? Гм… – Он потыкал в свой ЛП. – Думаю, может получиться, – добавил он. – Соотношение масс не намного хуже.
– Думаешь или знаешь? Если у нас на полпути кончится горючее, это может сильно испортить экскурсию.
– Понимаю. Давай-ка посмотрим… Все будет путем, Рашель. Тот, кто проектировал эту лодку, рассчитывал, что у тебя с собой будет целая куча дипломатического багажа. Скорее даже, гардероб.
– И не говори. – Она облизнула губы. – Вопрос номер два: мы берем его на борт? И что мы с ним будем делать, если он начнет фордыбачить?
– Я думаю, ты применишь против него свое женское обаяние, – предложил Мартин с совершенно серьезным видом.
– Спасибо за ценную идею. – Она усталой рукой взялась за шокер. – Эта штука в вакууме не работает, ты знаешь? И не очень хорошая мысль – использовать ее в тесноте.
– Кстати, о тесноте. – Мартин показал на довольно примитивный детектор массы. – Двенадцать километров, дрейфуем. Не хотелось бы быть так близко, когда они начнут боевой разворот.
– Да, не стоит, – согласилась Рашель. – О’кей. Я готова, насколько это возможно. Получил подтверждение целостности костюма? Потому что, когда выпустим воздух, шевельнуться ты не сможешь.
Мартин кивнул, подняв надутую перчатку. Рашель повернула регулятор своего кислородного баллона и зевнула, намеренно, высматривая, куда бы прикрепить страховочный конец на крыше капсулы.
– О’кей. Пилот, режим выхода наружу. Приготовиться разгерметизировать кабину.
* * *
В рубке зазвенел сигнал тревоги.
– Контакт! – Лейтенант Кокесов перегнулся через плечо подчиненного и уставился на цифры на консоли. Мигали фиолетовые и зеленые огоньки. – Повторяю, контакт!
– Вас понял. – Лейтенант Марек сглотнул слюну. – Связь, известите капитана. Срочность – красная.
– Есть!
У двери замигала красная лампочка.
– Подробности? – спросил Марек.
– Отслеживаем. Определенно термоядерный источник, появился в пределах двух секунд. Сперва я думал, что датчик барахлит, но он показывает линии Балмера с синим смещением, и чертовски ярко – температура черного тела была бы в пределах пятисот мегаградусов. И движется на второй космической скорости относительно местной звезды.
– Отлично! – Марек попытался откинуться на спинку кресла, но не смог – слишком напряжены были мышцы. – Так что, пора находить решение?
– В любой момент. – Лейтенант Кокесов, технарь, снова показал свой профессионализм. – Посмотрю, смогу ли замариновать для вас горсточку нейтрино.
Дверь открылась, стоящий рядом с ней часовой встал «смирно». Лейтенант Марек повернулся с креслом и неловко отдал честь.
– Господин капитан…
– Доложите обстановку.
– Условно зафиксирована одна цель. Все еще ждем решения, но обнаружен термоядерный выхлоп с синим смещением. Как будто смотрим ему прямо в торцевое зеркало.
– Отлично, лейтенант, – кивнул Мирский. – Еще что-нибудь?
– Еще что-нибудь? – опешил Марек. – Нет, ничего больше….
– Контакт! – объявил тот же оператор датчика, поднял глаза и сказал извиняющимся тоном: – Виноват…
– Опишите контакт, – велел капитан.
– Второй термоядерный источник, примерно на два мегакилометра выше и южнее первого. Движется параллельным курсом. Есть предварительное решение, похоже, что пройдут от нас в ста «ка», тормозя от восьмисот километров в секунду. Время до перехвата две килосекунды.
– Что-нибудь еще за ними замечено? – спросил Мирский.
– Виноват, господин капитан?
– Ну, там аномальное боковое ускорение, помехи, трафик связи, светящиеся розовые щупальца – что угодно. Есть?
– Никак нет.
– Ну ладно. – Мирский задумчиво огладил бороду. – Что-то тут не складывается.
Снова открылась дверь на мостик, и вошел лейтенант Хельсингас.
– Разрешите взять на себя управление огнем, господин капитан?
– Разрешаю, – махнул рукой Мирский. – Только сперва разгадайте загадку: какого черта, клянусь бородой Императора, мы видим только два факела от двигателей и ни хрена больше?
– А… – начал Марек – и заткнулся.
– Потому что, – сказал капитан-лейтенант Вульпис из-за плеча Мирского, – это ловушка.
– Не знаю, как это вы могли такое вообразить: нас очевидным образом приглашают на званый ужин. – Мирский зловеще улыбнулся. – Хм-м. Вы думаете, они там окопались и мины расставили, а потом зажгли два факела?
– Вполне возможно, – кивнул Вульпис. – В каковом случае мы влетим на минное поле примерно… – он постучал по клавишам, – через двести пятьдесят секунд. Мы еще долго не будем в диапазоне действия чего бы то ни было, похожего на мину, но на такой скорости нас даже облако песка в кашу размолотит.
Мирский наклонился вперед.
– Артиллеристы, автоматический режим обороны! Связь, запросите подтверждение от штаба контр-адмирала, и еще – от «Камчатки» и «Регины». Напомните, чтобы следили за минами. – Он мрачно ухмыльнулся. – Время посмотреть, из чего они сделаны. Связист, мои приветствия контр-адмиралу, и скажите, что я прошу разрешения снять маскировку излучения из оборонительных соображений.
– Есть, капитан.
Для корабля маскировка излучения – вопрос жизни и смерти. Активные сенсоры, подобные радару и лидару, требуют отражения от постороннего предмета, чтобы подтвердилось его наличие, но далекий (или скрытый от радара) предмет не вернет достаточно громкого эхо-сигнала, который можно воспринять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Имея за спиной гораздо более мощный источник инфракрасного излучения – планету, Вышибалы направились к первой эскадре Новой Республики с костедробильным ускорением в сто же. Определив координаты противника, Вышибалы достигли пиковой скорости 800 километров в час и отключили двигатели, бесшумно дрейфуя, ожидая момента максимального сближения.
* * *
В боевой рубке «Полководца Ванека» повисла напряженная тишина.
– Батарея-два, готовьте к запуску партию из шести СЕМ-20. Зарядить все на сто килотонн, первые две настроить на максимальный электромагнитный импульс, следующие три – на максимальный выброс осколков вдоль главной оси. Батарея-один, две торпеды Д-4 – на пассивный запуск с задержкой двигателя на одну минуту. – Капитан Мирский откинулся в кресле.
– Прогноз? – бросил он в сторону капитан-лейтенанта Вульписа.
– Держим готовность, капитан. Странно, что пока мы еще ничего не видели, но могу дать полную тягу через сорок секунд после получения сигнала двигателя.
– Годится. Радар, есть что-нибудь?
– Разрешите доложить, на пассивном радаре ничего.
– Это радует.
Два часа оставалось до перигея. Мирский с трудом сдерживал нетерпение. Постукивая пальцами по подлокотнику, он сидел и ждал знака, чего-нибудь, показывающего, что есть жизнь в этом пустом космосе. Фатального звонка лидарного луча, отразившегося от невидимого радару корпуса «Полководца», ряби гравимагнитных волн, чего угодно, показывающего, что враг здесь, где-то между эскадрой боевых кораблей и местом ее назначения.
– Идеи есть, капитан-лейтенант?
Вульпис оглядел работающие станции, людей за ними.
– Куда приятнее было бы, если бы они как-то пытались нас обнаружить. Либо мы их застали полностью врасплох, либо…
– Спасибо за такую мысль, – буркнул Мирский себе под нос. – Марек!
– Я, господин капитан!
– Винтовка у тебя, заряженная. Не стрелять, пока не увидишь белки глаз противника.
– Виноват, господин капитан? – недоуменно уставился на командира Вульпис.
– Я буду у себя в каюте, если что, – небрежно бросил Мирский. – Командуйте вы, пока не будет меня или кавторанга Муромца. Если будет что-нибудь новое – зовите меня сразу.
У себя в каюте, находящейся прямо под рубкой, Мирский рухнул в кресло. Глубоко вздохнул, потом ткнул в кнопки телефона.
– Коммутатор? Спросите у контр-адмирала, может ли он уделить мне минуту. Отлично.
Через минуту фоноэкран тихо звякнул.
– Господин контр-адмирал?
– Здравствуйте, капитан.
На лице контр-адмирала Бауэре застыло выражение очень усталого и очень занятого начальника.
– Должен вам рапортовать об одном, гм, досадном моменте. Если у вас есть время.
Бауэр сложил пальцы щепотью.
– Коротко, если можно.
– Это нетрудно. – Глаза Мирского сверкнули в тусклом свете. – Все это было ошибкой моего офицера разведки, полного идиота. Не умудрись он погибнуть, я бы его в кандалы заковал. – Он перевел дыхание. – Но он действовал не один. В сложившихся обстоятельствах, господин контр-адмирал, я бы рекомендовал конфиденциально, если не публично, объявить выговор моему старшему помощнику, капитану второго ранга Муромцу, если бы не был так близко противник…
– Подробности, капитан. Что он сделал?
– Лейтенант Зауэр превысил свои полномочия, пытаясь выйти на эту шпионку – я имею в виду, представительницу Земли – путем инсценировки суда. Как-то ему удалось убедить капитана второго ранга Муромца его прикрыть – чертовски неверное решение, по моему мнению: не его дело было лезть на территорию дипломатов. Как бы там ни было, он пережал, и женщина впала в панику. Это бы не было проблемой, но ей как-то удалось… – Он закашлялся в кулак.
– Кажется, я догадываюсь, – кивнул Бауэр. – Где она теперь?
Мирский пожал плечами.
– За бортом корабля, вместе с этим контрактником с верфи. Исчезли, возможно, в спецкостюмах. Не знаю, где они сейчас, и понятия не имею, какого черта они себе думали. Прокуратор тоже пропал без вести, господин контр-адмирал, и в борту у нас неприятная дыра там, где была каюта землянки.
Очень медленно лицо контр-адмирала расплылось в улыбке.
– Не думаю, что вам стоит терять время на их поиски, капитан. Если бы мы их нашли, нам бы только и оставалось, что снова выбросить их за борт, не так ли? Прокуратор тоже в этом обезьяньем суде поучаствовал?
– Я полагаю, что да.
– Что ж, тогда нам о штатских нечего беспокоиться. И если они в боестолкновении получат небольшой загар, неважно. Я думаю, вы сделаете все, что нужно сделать.
– Так точно, господин контр-адмирал.
– Тогда, – сухо отметил Бауэр, – с этим покончено. Теперь ваш прогноз: когда мы войдем в сферу ближней обороны противника?
Мирский подумал.
– Примерно через два часа. Есть предположение, что наша маскировка излучения была достаточной, и отсутствие активных зондов показывает, что они не знают о нашем присутствии.
– Мне нравится слово «предположение». Каков ваш план работы по станциям?
– Мы уже готовы, господин контр-адмирал. То есть существуют несколько несущественных постов, которые не будут закрыты еще где-то с час, но оперативная команда и кочегары уже на боевой вахте, а оружие готово к стрельбе. Неразбериха случилась из-за передачи горячей пищи, но в принципе мы готовы к действию по первому сигналу.
– Отлично. – Бауэр замолчал и посмотрел на свой стол. Потер нос длинным костлявым пальцем, потом поднял глаза. – Не нравится мне это молчание, каперанг. Западней оно пахнет.
* * *
Мартин и Рашель взглянули вверх в рефлекторном ужасе, выискивая источник шума.
На борту космического судна любой шум снаружи означает беду – большую беду. Шлюпка дрейфовала к планете Рохард на скорости, существенно превышающей скорость убегания от солнца; попадись на пути бумажный шарик, он бы прорвал капсулу с силой бронебойной ракеты. И если корабли класса «Полководца Ванека» могут нести сантиметры алмазной брони и противоударные бамперы для поглощения летающих фрагментов, обшивку спасательной шлюпки можно пробить перочинным ножом.
– Маски! – велела Рашель.
Из консоли напротив Мартина выпало множество перепутанных прозрачных пакетов со сложными замками и что-то вроде газового баллона, все это плюхнулось к нему на колени. Рашель сунула руку за кресло и вытащила шлем. Нахлобучив его себе на голову, она подождала, пока край его срастется с трико, заливая шею герметиком. Внутри визора мигали примитивные значки. Рашель вздохнула с облегчением, услышав за правым ухом гудение вентилятора. Сидящий рядом Мартин все еще натягивал на себя прозрачный кокон. Рашель посмотрела вверх.
– Пилот! Вид с верхних датчиков, оптический, – на центральный экран.
– Ой, блин! – еле выговорил Мартин.
На экране показалось слабо различимое пятно, плывущее на фоне иголок звезд. Изображение становилось резче почти с головокружительной быстротой и вскоре приняло узнаваемую форму. Оно двигалось.
Рашель повернулась к Мартину.
– Кто бы это ни был, мы не можем там его бросить, – сказал он.
– Тем более без спасательного маячка, – согласилась она мрачно. – Пилот! Запасы кислорода. Пересчитать в условиях увеличения расхода на пятьдесят процентов. Насколько это снижает нашу вероятность выжить?
На экране мелькнула диаграмма.
– Запас есть, – заметил Мартин. – А что там с посадкой? Гм… – Он потыкал в свой ЛП. – Думаю, может получиться, – добавил он. – Соотношение масс не намного хуже.
– Думаешь или знаешь? Если у нас на полпути кончится горючее, это может сильно испортить экскурсию.
– Понимаю. Давай-ка посмотрим… Все будет путем, Рашель. Тот, кто проектировал эту лодку, рассчитывал, что у тебя с собой будет целая куча дипломатического багажа. Скорее даже, гардероб.
– И не говори. – Она облизнула губы. – Вопрос номер два: мы берем его на борт? И что мы с ним будем делать, если он начнет фордыбачить?
– Я думаю, ты применишь против него свое женское обаяние, – предложил Мартин с совершенно серьезным видом.
– Спасибо за ценную идею. – Она усталой рукой взялась за шокер. – Эта штука в вакууме не работает, ты знаешь? И не очень хорошая мысль – использовать ее в тесноте.
– Кстати, о тесноте. – Мартин показал на довольно примитивный детектор массы. – Двенадцать километров, дрейфуем. Не хотелось бы быть так близко, когда они начнут боевой разворот.
– Да, не стоит, – согласилась Рашель. – О’кей. Я готова, насколько это возможно. Получил подтверждение целостности костюма? Потому что, когда выпустим воздух, шевельнуться ты не сможешь.
Мартин кивнул, подняв надутую перчатку. Рашель повернула регулятор своего кислородного баллона и зевнула, намеренно, высматривая, куда бы прикрепить страховочный конец на крыше капсулы.
– О’кей. Пилот, режим выхода наружу. Приготовиться разгерметизировать кабину.
* * *
В рубке зазвенел сигнал тревоги.
– Контакт! – Лейтенант Кокесов перегнулся через плечо подчиненного и уставился на цифры на консоли. Мигали фиолетовые и зеленые огоньки. – Повторяю, контакт!
– Вас понял. – Лейтенант Марек сглотнул слюну. – Связь, известите капитана. Срочность – красная.
– Есть!
У двери замигала красная лампочка.
– Подробности? – спросил Марек.
– Отслеживаем. Определенно термоядерный источник, появился в пределах двух секунд. Сперва я думал, что датчик барахлит, но он показывает линии Балмера с синим смещением, и чертовски ярко – температура черного тела была бы в пределах пятисот мегаградусов. И движется на второй космической скорости относительно местной звезды.
– Отлично! – Марек попытался откинуться на спинку кресла, но не смог – слишком напряжены были мышцы. – Так что, пора находить решение?
– В любой момент. – Лейтенант Кокесов, технарь, снова показал свой профессионализм. – Посмотрю, смогу ли замариновать для вас горсточку нейтрино.
Дверь открылась, стоящий рядом с ней часовой встал «смирно». Лейтенант Марек повернулся с креслом и неловко отдал честь.
– Господин капитан…
– Доложите обстановку.
– Условно зафиксирована одна цель. Все еще ждем решения, но обнаружен термоядерный выхлоп с синим смещением. Как будто смотрим ему прямо в торцевое зеркало.
– Отлично, лейтенант, – кивнул Мирский. – Еще что-нибудь?
– Еще что-нибудь? – опешил Марек. – Нет, ничего больше….
– Контакт! – объявил тот же оператор датчика, поднял глаза и сказал извиняющимся тоном: – Виноват…
– Опишите контакт, – велел капитан.
– Второй термоядерный источник, примерно на два мегакилометра выше и южнее первого. Движется параллельным курсом. Есть предварительное решение, похоже, что пройдут от нас в ста «ка», тормозя от восьмисот километров в секунду. Время до перехвата две килосекунды.
– Что-нибудь еще за ними замечено? – спросил Мирский.
– Виноват, господин капитан?
– Ну, там аномальное боковое ускорение, помехи, трафик связи, светящиеся розовые щупальца – что угодно. Есть?
– Никак нет.
– Ну ладно. – Мирский задумчиво огладил бороду. – Что-то тут не складывается.
Снова открылась дверь на мостик, и вошел лейтенант Хельсингас.
– Разрешите взять на себя управление огнем, господин капитан?
– Разрешаю, – махнул рукой Мирский. – Только сперва разгадайте загадку: какого черта, клянусь бородой Императора, мы видим только два факела от двигателей и ни хрена больше?
– А… – начал Марек – и заткнулся.
– Потому что, – сказал капитан-лейтенант Вульпис из-за плеча Мирского, – это ловушка.
– Не знаю, как это вы могли такое вообразить: нас очевидным образом приглашают на званый ужин. – Мирский зловеще улыбнулся. – Хм-м. Вы думаете, они там окопались и мины расставили, а потом зажгли два факела?
– Вполне возможно, – кивнул Вульпис. – В каковом случае мы влетим на минное поле примерно… – он постучал по клавишам, – через двести пятьдесят секунд. Мы еще долго не будем в диапазоне действия чего бы то ни было, похожего на мину, но на такой скорости нас даже облако песка в кашу размолотит.
Мирский наклонился вперед.
– Артиллеристы, автоматический режим обороны! Связь, запросите подтверждение от штаба контр-адмирала, и еще – от «Камчатки» и «Регины». Напомните, чтобы следили за минами. – Он мрачно ухмыльнулся. – Время посмотреть, из чего они сделаны. Связист, мои приветствия контр-адмиралу, и скажите, что я прошу разрешения снять маскировку излучения из оборонительных соображений.
– Есть, капитан.
Для корабля маскировка излучения – вопрос жизни и смерти. Активные сенсоры, подобные радару и лидару, требуют отражения от постороннего предмета, чтобы подтвердилось его наличие, но далекий (или скрытый от радара) предмет не вернет достаточно громкого эхо-сигнала, который можно воспринять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54