И никакой дирижабль не спасет. Поэтому она отдавалась ему в танце. И видела, что он это понял.
Но, в конце концов, стремясь заглушить обиду и готовность послать все к черту, она опьянела настолько, что ее унесли телохранители.
И вот очередное тяжелое похмелье... Но она же хотела проводить Стояна! И проводит!..
Холодный душ, таблетки, кофе, зеркало (ну, и рожа!), макияж... и личный шофер мгновенно доставляет Алевтину на бывшее вертолетное поле, где теперь по-хозяйски расположились дирижабли. Ее слегка покачивает на ветру, но она старается держаться в равновесии и оттого идет так ровно, как трезвому человеку в жизни не пройти.
Около самого маленького дирижабля уже собралась небольшая толпа несколько человек во главе с Домарощинером. Стоян и пилот уже забрались в... Алевтина не знала, как называется кабина для пассажиров и экипажа - то ли корзина, то ли гондола, то ли еще как... вообще-то, она была похожа на маленький самолетик... но они были уже там, в этой самой корзине-корыте с крыльями, открытой сверху, и смотрелись очень романтично.
- Я вам настоятельно рекомендую взять с собой автоматы, - настаивал Домарощинер. - Мало ли что... Ну, хотя бы пистолеты...
- Ни в коем случае! - возражал Стоян. - Это равносильно самоубийству!
- Эх, романтики-идеалисты... - тяжко вздохнул Клавдий-Октавиан. - Ну, как знаете!
- О! Алевтина! - воскликнул Стоян, заметив ее. Лицо его вдохновенно порозовело, глаза воспылали. - Вы все-таки пришли!
- Я же обещала, - гордо вскинув голову, ответила Алевтина, искренне забыв, что с полчаса назад она о Стояне и думать не думала.
- Спасибо, - чуть склонил голову Стоян. - Теперь я верю в успех полета окончательно!
- О, приветствую вас, королева, - чуть заметно усмехаясь уголками губ, повернулся к ней Домарощинер. - И королям ничто человеческое не чуждо?..
- Монархи - те же люди, - невозмутимо пожала плечами Алевтина. Только высшего качества.
- О, конечно, - откровенно усмехнулся Клавдий-Октавиан. В отсутствие хозяина он часто был весьма раскован. - Все готово к полету, доставайте ваш белый платочек и начинайте махать... Заводи! - крикнул он пилоту и тот нажал на кнопку стартера. Пропеллер закрутился и зашумел. Поднялась пыль. Толпа отступила назад. А Алевтина, не понимая почему, вдруг шагнула вперед и схватилась за поручни трапа. Дирижаблик медленно набирал скорость. А побледневший Стоян крепко ухватился за руки Алевтины и помог ей забраться в кабину. Он очень боялся, что она вдруг упадет. А ей совсем не было страшно. Ей было весело и от ветра, растрепавшего ей волосы, и от крепких объятий перепуганного, но и довольного Стояна, и от растерянной физиономии Домарощинера, что-то пищавшего, чего разобрать было невозможно. Пилот же осуществлял взлет и не видел, что творится за его спиной, хотя Домарощинер делал ему явные сигналы остановиться. Но вот дирижаблик резко пошел вверх и вперед, и Алевтине стало нехорошо оттого, что желудок оказался прямо в горле, она встала на сиденье и, перегнувшись через борт, позволила желудку делать то, от чего удержать его было невозможно. Ее стошнило на Домарощинера и его свиту, превратившихся в маленьких противных букашек-таракашек, на Управление, в кабинете которого Тузик сейчас заряжал спермой очередную самку, и на поселок, где жили рабы. И ей вдруг стало необычайно легко. Она утерлась белым платочком, который достала по совету Клавдия-Октавиана, и, выпрямившись, села на плечо Стояна, до этого испуганно державшего ее сзади за ноги, прижавшись щекой к ягодицам. Он пошатнулся, но удержал сладкую ношу и бережно опустил ее на пол, впрочем, не спеша размыкать объятия.
- Ну-ну, - ласково шлепнула она его по рукам ладошкой. - Так мы с тобой и Леса не заметим... Показывай красоты!..
И они посмотрели вниз.
Алевтина сначала отшатнулась, испугавшись, что ей опять станет дурно, но потом все же заставила себя посмотреть на Управление сверху. Оно не произвело на нее эстетического впечатления. Довольно лысая поверхность, покрытая кое-где кустиками рощиц, да короста крыш с зелеными кляксами лесных цветов, принесенных Стояном из Леса для подарков ей. Черное... нет зеленое зеркало Лужи... Алевтина удивилась, но ей показалось, что она видит дно Лужи! Лужа была прозрачна!.. Неужели у Квентина получилось?
- Смотри, Стоян, Лужа прозрачна! - крикнула она.
- Да, - крикнул он в ответ. - Как и думал Перец, это у Квентина с Ритой получается.
Что-то неприятно ревнивое, а главное - необъяснимое, шевельнулось в Алевтине, но она прогнала это чувство и кивнула Стояну.
"Перец!.. Сейчас они должны пролетать где-то над ним..."
Дирижабль миновал обрыв, и высота стала еще более головокружительной, но Алевтина, вроде бы, уже привыкла к ней и не очень испугалась, хотя в груди ощутился легкий холодок.
И начался Лес. Сразу под обрывом. С этой высоты он был похож на море. Или на океан. Наверное, разницы никакой, но Алевтине больше нравился океан. По звучанию. По нему бегут волны, наворачиваясь друг на друга, вспениваясь, осыпаясь брызгами... И кажется, что он живой и вечный. Впрочем, это не кажется - он и на самом деле такой.
Алевтина, для надежности держась за руку Стояна, всматривалась в Лес.
Стоян был настолько переполнен эмоциями, что почти ничего не видел, кроме Алевтины, разумеется.
Вот она разглядела внизу узенькую ленточку дороги. Как раз там, где кончается обрыв и начинается Лес. Вот дорога входит в Лес... А вот что-то похожее на домики...
- Стоян, что это?
- По-моему, биостанция, - взглянул он вниз. - Никогда не видел ее сверху... Ну, точно биостанция. Вон лабораторный корпус, вон столовая, библиотека... Чертов туман мешает...
- Никого не видно, - вглядываясь в прорехи лилового тумана, констатировала Алевтина. - Где же Перец и его знаменитая техника?..
- Маскировка, - объяснил Стоян. - Да и туман... Откуда-нибудь наблюдает...
- Сейчас как выстрелит, - севшим голосом предрекла Алевтина.
- Не думаю, - покачал он головой. - На всякий случай я тут кое-что приготовил...
Он достал из сумки небольшой рулон.
- Что это? - спросила она.
Стоян развернул рулон. На матерчатой ленте было написано: "Это я Стоян!"
Алевтина тут же достала из кармана платья губную помаду и приписала снизу:
"И Алевтина! Перчик, привет!"
Стоян улыбнулся и вывесил свиток за борт. Он обнял Алевтину за талию, и они молча всматривались в биостанцию. Говорить не хотелось. В эти, вполне вероятно, последние моменты жизни хотелось прислушаться к себе. Перец-то, скорей всего, не станет стрелять, но если сработает автоматика, если он спит, болеет, отсутствует...
И, прислушавшись к себе, Алевтина поняла, что совсем не жалеет о своем неожиданном поступке, не жалеет о том, что оказалась здесь в смертельной опасности рядом со Стояном и, может быть, с Перецом. Если уж встречать смерть, то лучше рядом с теми, кто тебя любит или, по крайней мере, любил... ну, хотя бы неплохо относился. Не потому, что Порядок требует, а по сердцу. И сам Порядок перед лицом возможной смерти показался жалкой суетой и обманом... Может быть, самообманом...
Стоян был спокоен. Да, чисто теоретически он допускал вероятность атаки с биостанции, но вероятность эту оценивал как невысокую. Но даже если это вдруг случится, разве не мечтал он в минуту опасности оказаться рядом с Ней?! Мечтал. Мечта сбылась, чего еще требовать от жизни?.. Он и не требовал. Он был счастлив.
И Алевтина ощущала его покой и счастье, с благодарностью прижимаясь боком к нему.
Пилот обернулся и удивленно воззрился на Алевтину сквозь прозрачную стенку из оргстекла, отгораживавшую его пилотское место от пассажирского салона. На дополнительного пассажира он явно не рассчитывал. Тем более, на пассажира столь высокого ранга. Пилот постучал себя по голове, покрытой шлемом и показал указательным пальцем куда-то. Алевтина не поняла, что ему надо, а Стоян быстро среагировал. Он раздвинул стенку и достал оттуда два шлема. Один протянул Алевтине, другой натянул себе на голову. Алевтина последовала его примеру.
Сначала наступила тишина, и Алевтина облегченно вздохнула. Оказывается постоянный шум ветра в ушах довольно утомителен. Но через мгновение раздался незнакомый голос. "Пилот", - поняла Алевтина.
- Госпожа, как вы здесь оказались?.. С меня снимут голову и уволят. Я не хочу потерять эту работу! Мы должны немедленно вернуться!.. О, Боже! Я должен был сразу вернуться!..
- Да не волнуйтесь! - мило улыбнулась ему Алевтина. - Я сделаю вас своим личным пилотом, а этот дирижабль заберу себе... Мне захотелось прогуляться...
- Но это не прогулка, а опаснейший эксперимент!.. Если с вами что-то случится... О-о-о!..
- Если со мной что-то случится, вам уже будет все равно - то же случится и с вами... Не так ли, мой храбрый пилот?..
- Так точно, госпожа, - улыбнулся он ей. - Но прикажите мне повернуть дирижабль назад!..
- Нет, мой пилот, не прикажу, - твердо сказала Алевтина. - Вам известна цель этого полета, и мы должны ее достичь! Иначе вам не будет смысла держаться за эту работу. Акционерное общество разорится... Понимаете ли вы, что мое присутствие здесь, в этом полете в случае нашего благополучного возвращения - гарантия доверия наших клиентов к нашим дирижаблям, к экскурсиям на них?!
- Да, госпожа, но если...
- А этот вариант мы уже обсудили... Вперед, мой пилот!..
Пилот с улыбкой взял под козырек и повернулся в исходное рабочее положение.
Биостанция, тем временем, осталась позади. Внизу мощно дышало зелено-лиловое чудище.
- Хорошо ты с ним поговорила, - одобрил Стоян.
- Я - руководитель со стажем, - невесело усмехнулась Алевтина и сняла шлем. Ей не хотелось, чтобы ее слышали. Эти разговоры вполне могли записываться на магнитофон. Стоян тоже снял шлем.
- А на самом деле, - прокричала она прямо ему в ухо. - Я хотела бы лететь и лететь на этом дирижабле куда-нибудь подальше от этой вонючей акционерной компании, от Тузика и Домарощинера и от любого Порядка... Теперь я поняла, в какой "шалаш" звал меня Перец... Ну что ж, он, наверное, обрел свой рай с Ритой... Красивая женщина...
- Я думаю, что Рита - не женщина, - пожал плечами Стоян.
- С чего ты взял?
- Так, ощущение... После того, как она пропадала в Лесу, она очень изменилась... Лес что-то с ней сделал... И, похоже, именно по этой части. Квентин никогда раньше на других женщин не смотрел...
- Бедный Перчик, - вздохнула Алевтина. - Не везет ему на женщин... А ты бы хотел со мной... в шалаш?..
- Очень! И навсегда!.. - страстно ответил Стоян, в подтверждение притянув ее к себе за талию. Алевтина потерлась об него бедром.
- Ну, так давай опустимся в Лес и станем Адамом и Евой... Я ж еще не старая?..
- Нет, ты чудесная!..
- Ну, так?..
- А он? - показал Стоян на пилота.
"Вот черт! - выругалась про себя Алевтина. - Я-то двух Адамов выдержу... А вот выдержат ли они друг друга?.. Во всяком случае, это вряд ли будет похоже на райскую идиллию..."
- Ну, пусть он нас высадит и летит обратно, - решила проблему Алевтина.
- Его же забьют насмерть!..
- А нам-то что?.. - передернула плечами Алевтина.
Стоян удивленно на нее посмотрел.
- Да шучу, шучу, - усмехнулась Алевтина и толкнула его бедром. - Не дают женщине помечтать...
- Давай лучше уедем на Материк, - предложил Стоян. - На самом деле, в Лесу человеку не место... Там страшно... Особенно, для тех, кто привык к цивилизации.
- На Материк? - задумчиво переспросила Алевтина. - Материк - это Порядок, который предписывает мне вполне определенное место... Там, где Порядок, у нас с тобой нет перспектив...
- Но в Лесу мы погибнем... Ты погибнешь... Или станешь, как Рита!
Алевтина почувствовала искренний страх за нее и отчаяние в словах Стояна и улыбнулась ему.
- Да не бери в голову бабские фантазии, - подмигнула она ему. Хочется иногда этак смахнуть все со стола!.. Только как подумаешь, что потом тебе же выгребать все это дерьмо из-под стола и наводить порядок... Ох! Смотри-ка - треугольное озеро!.. - воскликнула вдруг Алевтина, показывая вниз. - И в нем плавает что-то белое...
Стоян посмотрел, нахмурился и, наклонившись, достал из стенки пару биноклей.
Алевтина навела на резкость и отшатнулась от окуляров, осознав увиденное.
Стоян, покраснев и одновременно побледнев, тоже посмотрел на нее.
- Мне не показалось? - спросила она Стояна.
- Женщины, - дрожащим голосом произнес он. - Голые... Утопленницы...
- Русалки, глупенький, - сказала Алевтина. - Тузик давно про них талдычит... У него на это острый глаз. Эх, на пленку бы это!..
- Автоматическая съемка Леса ведется, - сообщил Стоян и, надев шлем, сказал пилоту: - Сними это озеро крупным планом.
- Неужто и правда русалки! - отозвался пилот. - Чудеса!.. Сам бы не увидел, не поверил... Ну, теперь турист попрет!..
- Хорошо снимете, можете рассчитывать на премию, - поднеся шлем ко рту, пообещала Алевтина.
- Постараюсь, госпожа!
Вдруг она увидела, что снизу весьма быстро поднимается какая-то черная туча.
- Что это?! - крикнула она, показывая пальцем на тучу.
- Вот черт! - через пару секунд чертыхнулся пилот. - Птицы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Но, в конце концов, стремясь заглушить обиду и готовность послать все к черту, она опьянела настолько, что ее унесли телохранители.
И вот очередное тяжелое похмелье... Но она же хотела проводить Стояна! И проводит!..
Холодный душ, таблетки, кофе, зеркало (ну, и рожа!), макияж... и личный шофер мгновенно доставляет Алевтину на бывшее вертолетное поле, где теперь по-хозяйски расположились дирижабли. Ее слегка покачивает на ветру, но она старается держаться в равновесии и оттого идет так ровно, как трезвому человеку в жизни не пройти.
Около самого маленького дирижабля уже собралась небольшая толпа несколько человек во главе с Домарощинером. Стоян и пилот уже забрались в... Алевтина не знала, как называется кабина для пассажиров и экипажа - то ли корзина, то ли гондола, то ли еще как... вообще-то, она была похожа на маленький самолетик... но они были уже там, в этой самой корзине-корыте с крыльями, открытой сверху, и смотрелись очень романтично.
- Я вам настоятельно рекомендую взять с собой автоматы, - настаивал Домарощинер. - Мало ли что... Ну, хотя бы пистолеты...
- Ни в коем случае! - возражал Стоян. - Это равносильно самоубийству!
- Эх, романтики-идеалисты... - тяжко вздохнул Клавдий-Октавиан. - Ну, как знаете!
- О! Алевтина! - воскликнул Стоян, заметив ее. Лицо его вдохновенно порозовело, глаза воспылали. - Вы все-таки пришли!
- Я же обещала, - гордо вскинув голову, ответила Алевтина, искренне забыв, что с полчаса назад она о Стояне и думать не думала.
- Спасибо, - чуть склонил голову Стоян. - Теперь я верю в успех полета окончательно!
- О, приветствую вас, королева, - чуть заметно усмехаясь уголками губ, повернулся к ней Домарощинер. - И королям ничто человеческое не чуждо?..
- Монархи - те же люди, - невозмутимо пожала плечами Алевтина. Только высшего качества.
- О, конечно, - откровенно усмехнулся Клавдий-Октавиан. В отсутствие хозяина он часто был весьма раскован. - Все готово к полету, доставайте ваш белый платочек и начинайте махать... Заводи! - крикнул он пилоту и тот нажал на кнопку стартера. Пропеллер закрутился и зашумел. Поднялась пыль. Толпа отступила назад. А Алевтина, не понимая почему, вдруг шагнула вперед и схватилась за поручни трапа. Дирижаблик медленно набирал скорость. А побледневший Стоян крепко ухватился за руки Алевтины и помог ей забраться в кабину. Он очень боялся, что она вдруг упадет. А ей совсем не было страшно. Ей было весело и от ветра, растрепавшего ей волосы, и от крепких объятий перепуганного, но и довольного Стояна, и от растерянной физиономии Домарощинера, что-то пищавшего, чего разобрать было невозможно. Пилот же осуществлял взлет и не видел, что творится за его спиной, хотя Домарощинер делал ему явные сигналы остановиться. Но вот дирижаблик резко пошел вверх и вперед, и Алевтине стало нехорошо оттого, что желудок оказался прямо в горле, она встала на сиденье и, перегнувшись через борт, позволила желудку делать то, от чего удержать его было невозможно. Ее стошнило на Домарощинера и его свиту, превратившихся в маленьких противных букашек-таракашек, на Управление, в кабинете которого Тузик сейчас заряжал спермой очередную самку, и на поселок, где жили рабы. И ей вдруг стало необычайно легко. Она утерлась белым платочком, который достала по совету Клавдия-Октавиана, и, выпрямившись, села на плечо Стояна, до этого испуганно державшего ее сзади за ноги, прижавшись щекой к ягодицам. Он пошатнулся, но удержал сладкую ношу и бережно опустил ее на пол, впрочем, не спеша размыкать объятия.
- Ну-ну, - ласково шлепнула она его по рукам ладошкой. - Так мы с тобой и Леса не заметим... Показывай красоты!..
И они посмотрели вниз.
Алевтина сначала отшатнулась, испугавшись, что ей опять станет дурно, но потом все же заставила себя посмотреть на Управление сверху. Оно не произвело на нее эстетического впечатления. Довольно лысая поверхность, покрытая кое-где кустиками рощиц, да короста крыш с зелеными кляксами лесных цветов, принесенных Стояном из Леса для подарков ей. Черное... нет зеленое зеркало Лужи... Алевтина удивилась, но ей показалось, что она видит дно Лужи! Лужа была прозрачна!.. Неужели у Квентина получилось?
- Смотри, Стоян, Лужа прозрачна! - крикнула она.
- Да, - крикнул он в ответ. - Как и думал Перец, это у Квентина с Ритой получается.
Что-то неприятно ревнивое, а главное - необъяснимое, шевельнулось в Алевтине, но она прогнала это чувство и кивнула Стояну.
"Перец!.. Сейчас они должны пролетать где-то над ним..."
Дирижабль миновал обрыв, и высота стала еще более головокружительной, но Алевтина, вроде бы, уже привыкла к ней и не очень испугалась, хотя в груди ощутился легкий холодок.
И начался Лес. Сразу под обрывом. С этой высоты он был похож на море. Или на океан. Наверное, разницы никакой, но Алевтине больше нравился океан. По звучанию. По нему бегут волны, наворачиваясь друг на друга, вспениваясь, осыпаясь брызгами... И кажется, что он живой и вечный. Впрочем, это не кажется - он и на самом деле такой.
Алевтина, для надежности держась за руку Стояна, всматривалась в Лес.
Стоян был настолько переполнен эмоциями, что почти ничего не видел, кроме Алевтины, разумеется.
Вот она разглядела внизу узенькую ленточку дороги. Как раз там, где кончается обрыв и начинается Лес. Вот дорога входит в Лес... А вот что-то похожее на домики...
- Стоян, что это?
- По-моему, биостанция, - взглянул он вниз. - Никогда не видел ее сверху... Ну, точно биостанция. Вон лабораторный корпус, вон столовая, библиотека... Чертов туман мешает...
- Никого не видно, - вглядываясь в прорехи лилового тумана, констатировала Алевтина. - Где же Перец и его знаменитая техника?..
- Маскировка, - объяснил Стоян. - Да и туман... Откуда-нибудь наблюдает...
- Сейчас как выстрелит, - севшим голосом предрекла Алевтина.
- Не думаю, - покачал он головой. - На всякий случай я тут кое-что приготовил...
Он достал из сумки небольшой рулон.
- Что это? - спросила она.
Стоян развернул рулон. На матерчатой ленте было написано: "Это я Стоян!"
Алевтина тут же достала из кармана платья губную помаду и приписала снизу:
"И Алевтина! Перчик, привет!"
Стоян улыбнулся и вывесил свиток за борт. Он обнял Алевтину за талию, и они молча всматривались в биостанцию. Говорить не хотелось. В эти, вполне вероятно, последние моменты жизни хотелось прислушаться к себе. Перец-то, скорей всего, не станет стрелять, но если сработает автоматика, если он спит, болеет, отсутствует...
И, прислушавшись к себе, Алевтина поняла, что совсем не жалеет о своем неожиданном поступке, не жалеет о том, что оказалась здесь в смертельной опасности рядом со Стояном и, может быть, с Перецом. Если уж встречать смерть, то лучше рядом с теми, кто тебя любит или, по крайней мере, любил... ну, хотя бы неплохо относился. Не потому, что Порядок требует, а по сердцу. И сам Порядок перед лицом возможной смерти показался жалкой суетой и обманом... Может быть, самообманом...
Стоян был спокоен. Да, чисто теоретически он допускал вероятность атаки с биостанции, но вероятность эту оценивал как невысокую. Но даже если это вдруг случится, разве не мечтал он в минуту опасности оказаться рядом с Ней?! Мечтал. Мечта сбылась, чего еще требовать от жизни?.. Он и не требовал. Он был счастлив.
И Алевтина ощущала его покой и счастье, с благодарностью прижимаясь боком к нему.
Пилот обернулся и удивленно воззрился на Алевтину сквозь прозрачную стенку из оргстекла, отгораживавшую его пилотское место от пассажирского салона. На дополнительного пассажира он явно не рассчитывал. Тем более, на пассажира столь высокого ранга. Пилот постучал себя по голове, покрытой шлемом и показал указательным пальцем куда-то. Алевтина не поняла, что ему надо, а Стоян быстро среагировал. Он раздвинул стенку и достал оттуда два шлема. Один протянул Алевтине, другой натянул себе на голову. Алевтина последовала его примеру.
Сначала наступила тишина, и Алевтина облегченно вздохнула. Оказывается постоянный шум ветра в ушах довольно утомителен. Но через мгновение раздался незнакомый голос. "Пилот", - поняла Алевтина.
- Госпожа, как вы здесь оказались?.. С меня снимут голову и уволят. Я не хочу потерять эту работу! Мы должны немедленно вернуться!.. О, Боже! Я должен был сразу вернуться!..
- Да не волнуйтесь! - мило улыбнулась ему Алевтина. - Я сделаю вас своим личным пилотом, а этот дирижабль заберу себе... Мне захотелось прогуляться...
- Но это не прогулка, а опаснейший эксперимент!.. Если с вами что-то случится... О-о-о!..
- Если со мной что-то случится, вам уже будет все равно - то же случится и с вами... Не так ли, мой храбрый пилот?..
- Так точно, госпожа, - улыбнулся он ей. - Но прикажите мне повернуть дирижабль назад!..
- Нет, мой пилот, не прикажу, - твердо сказала Алевтина. - Вам известна цель этого полета, и мы должны ее достичь! Иначе вам не будет смысла держаться за эту работу. Акционерное общество разорится... Понимаете ли вы, что мое присутствие здесь, в этом полете в случае нашего благополучного возвращения - гарантия доверия наших клиентов к нашим дирижаблям, к экскурсиям на них?!
- Да, госпожа, но если...
- А этот вариант мы уже обсудили... Вперед, мой пилот!..
Пилот с улыбкой взял под козырек и повернулся в исходное рабочее положение.
Биостанция, тем временем, осталась позади. Внизу мощно дышало зелено-лиловое чудище.
- Хорошо ты с ним поговорила, - одобрил Стоян.
- Я - руководитель со стажем, - невесело усмехнулась Алевтина и сняла шлем. Ей не хотелось, чтобы ее слышали. Эти разговоры вполне могли записываться на магнитофон. Стоян тоже снял шлем.
- А на самом деле, - прокричала она прямо ему в ухо. - Я хотела бы лететь и лететь на этом дирижабле куда-нибудь подальше от этой вонючей акционерной компании, от Тузика и Домарощинера и от любого Порядка... Теперь я поняла, в какой "шалаш" звал меня Перец... Ну что ж, он, наверное, обрел свой рай с Ритой... Красивая женщина...
- Я думаю, что Рита - не женщина, - пожал плечами Стоян.
- С чего ты взял?
- Так, ощущение... После того, как она пропадала в Лесу, она очень изменилась... Лес что-то с ней сделал... И, похоже, именно по этой части. Квентин никогда раньше на других женщин не смотрел...
- Бедный Перчик, - вздохнула Алевтина. - Не везет ему на женщин... А ты бы хотел со мной... в шалаш?..
- Очень! И навсегда!.. - страстно ответил Стоян, в подтверждение притянув ее к себе за талию. Алевтина потерлась об него бедром.
- Ну, так давай опустимся в Лес и станем Адамом и Евой... Я ж еще не старая?..
- Нет, ты чудесная!..
- Ну, так?..
- А он? - показал Стоян на пилота.
"Вот черт! - выругалась про себя Алевтина. - Я-то двух Адамов выдержу... А вот выдержат ли они друг друга?.. Во всяком случае, это вряд ли будет похоже на райскую идиллию..."
- Ну, пусть он нас высадит и летит обратно, - решила проблему Алевтина.
- Его же забьют насмерть!..
- А нам-то что?.. - передернула плечами Алевтина.
Стоян удивленно на нее посмотрел.
- Да шучу, шучу, - усмехнулась Алевтина и толкнула его бедром. - Не дают женщине помечтать...
- Давай лучше уедем на Материк, - предложил Стоян. - На самом деле, в Лесу человеку не место... Там страшно... Особенно, для тех, кто привык к цивилизации.
- На Материк? - задумчиво переспросила Алевтина. - Материк - это Порядок, который предписывает мне вполне определенное место... Там, где Порядок, у нас с тобой нет перспектив...
- Но в Лесу мы погибнем... Ты погибнешь... Или станешь, как Рита!
Алевтина почувствовала искренний страх за нее и отчаяние в словах Стояна и улыбнулась ему.
- Да не бери в голову бабские фантазии, - подмигнула она ему. Хочется иногда этак смахнуть все со стола!.. Только как подумаешь, что потом тебе же выгребать все это дерьмо из-под стола и наводить порядок... Ох! Смотри-ка - треугольное озеро!.. - воскликнула вдруг Алевтина, показывая вниз. - И в нем плавает что-то белое...
Стоян посмотрел, нахмурился и, наклонившись, достал из стенки пару биноклей.
Алевтина навела на резкость и отшатнулась от окуляров, осознав увиденное.
Стоян, покраснев и одновременно побледнев, тоже посмотрел на нее.
- Мне не показалось? - спросила она Стояна.
- Женщины, - дрожащим голосом произнес он. - Голые... Утопленницы...
- Русалки, глупенький, - сказала Алевтина. - Тузик давно про них талдычит... У него на это острый глаз. Эх, на пленку бы это!..
- Автоматическая съемка Леса ведется, - сообщил Стоян и, надев шлем, сказал пилоту: - Сними это озеро крупным планом.
- Неужто и правда русалки! - отозвался пилот. - Чудеса!.. Сам бы не увидел, не поверил... Ну, теперь турист попрет!..
- Хорошо снимете, можете рассчитывать на премию, - поднеся шлем ко рту, пообещала Алевтина.
- Постараюсь, госпожа!
Вдруг она увидела, что снизу весьма быстро поднимается какая-то черная туча.
- Что это?! - крикнула она, показывая пальцем на тучу.
- Вот черт! - через пару секунд чертыхнулся пилот. - Птицы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43