- А что ты там такое страшное говорил про солнце? - вспомнила она. Как это оно может погаснуть?
- Грубо говоря, солнце - тот же костер. Только дрова другие ядерные... Все дрова когда-нибудь кончаются, и костер гаснет.
- И что тогда будет? - дрожащим голосом спросила Нава, хотя ответ ей был уже ясен.
- Все живое на планете умрет, - ответил Кандид. - Мать-Природа, столь тебе дорогая, умрет. Разве что споры какие-нибудь да вирусы уйдут в вечную зимнюю спячку.
Нава молчала, осмысливая услышанное. Осмысливать было страшно, но аналогия с догорающим костром была очень убедительна.
- Откуда ты это знаешь? - спросила она.
- Я же говорил, мы задаем себе много вопросов, и часто готовы отдать жизнь, чтобы добиться ответа. Случается, и отдаем. Это называется поиск Истины... Я полагаю, что это одно из проявлений инстинкта самосохранения Матери-Природы. С нашей помощью она ищет способ выжить, когда солнце погаснет.
- И вы уже летали к звездам? - тихо спросила Нава.
- К звездам - нет пока. Очень они далеко. А на некоторых планетах были. На Луне, например, которую ты видишь каждую ночь.
- А мы ничего не знаем, - вздохнула Нава. - Это плохо... И там есть жизнь - на других планетах?
- В полном смысле, как у нас, нет, не нашли, но простейшая попадается... На одних планетах слишком жарко, на других - слишком холодно... Может быть, - улыбнулся вдруг Кандид, - это я сейчас подумал... может быть, там не хватает вас, умеющих делать мертвое живым... Возможно, и здесь все когда-то началось с вас...
- Откуда же мы взялись?..
- Не знаю, прилетели откуда-нибудь...
- Там мы тоже должны были бы откуда-то взяться, - возразила Нава.
- Ну, может быть, вы путешествуете по вселенной, распространяя по ней жизнь... Где-то когда-то возникли, а потом стали путешествовать... Красивая сказка...
- Почему сказка? - попыталась обидеться Нава, которой эта гипотеза тоже понравилась.
- Потому что пока, как я видел, вы убиваете существующие виды живого, причем, разумного.
- Не убиваем, а совершенствуем, - объяснила Нава, - делаем лучше.
- Есть мнение, что лучшее - враг хорошего, - усмехнулся Кандид.
- Глупое мнение, - поморщилась Нава. - Что более жизнеспособно, то и лучше.
- Не знаю, не знаю, - покачал головой Кандид. - Как-то так получается, что жизнеспособней дураки и мерзавцы, для которых инстинкт самосохранения превыше всего... Да и все прочие инстинкты... Неужели они лучше? Не может быть! Общество, состоящее сплошь из жизнеспособных дураков и мерзавцев нежизнеспособно - они пожруг друг друга.
- Понятие жизнеспособности подразумевает не только жизнеспособность особи, но и, главное, всего вида, - пояснила Нава свою точку зрения.
- Ну, и хорошо, если так, - сдался Кандид. - Хорошо, в смысле, что я понял твою мысль. То, что происходит здесь мне все равно не нравится... Не по-человечески это... Но оставим разговоры... Не позволит ли мой милый лекарь своему пациенту искупаться?
- Конечно, позволит и даже очень настоятельно порекомендует, улыбнулась Нава, - и, более того, составит компанию...
Кандид сидел на песке, чуть прикрывшись поперек тела штанами и строгал скальпелем толстый обломок ветки дерева, видимо, поваленного недавним ураганом. А Нава, не помышляя о смущении, голышом стояла на лежащем стволе этого дерева, блаженствуя под теплыми солнечными лучами, и краешком глаза наблюдала за Кандидом. Она давно заинтересовалась его странным занятием. В Лесу никто никогда ничего не строгал: нечем и незачем. Здесь для того, чтобы построить дом, не надо было убивать деревья, здесь созидание вершилось без разрушения. "До Одержания, - подумала Нава. - Одержание выбивается из древнего принципа жизни. Но, видимо, смена биологических видов без этого невозможна... Хотя и это спорно... Странно: раньше, когда я почти не задумывалась, сомнений почти не было, сейчас же, когда, похоже, я научилась самостоятельно мыслить, уверенности нет ни в чем. Сплошные сомнения."
- Что это ты делаешь? - соскочила она со ствола и подбежала к Кандиду. - Покажи!
Кандид, увлекшийся своим занятием, не успел спрятать творение и растерянно молчал, накрыв его ладонями.
- Ты опять Молчун, а не Кандид? - усмехнулась Нава. - Ну, правда, покажи. Мне очень любопытно. В Лесу никто такого не делает.
- Но это еще не готово! - вздохнул Кандид. - Когда еда не готова, ее не ставят на стол.
- Так это еда?! Из дерева? - удивилась Нава. - Вы на Белых Скалах едите деревья?
- Да нет, - засмеялся Кандид, - если и еда, то для глаз, для души... Духовная пища.
- Не понимаю. Покажи! - настаивала Нава.
- Я обязательно покажу, - пообещал Кандид. - Но когда кончу.
- Ну, как это... - пыталась она вспомнить странное слово, которому он ее когда-то учил. - Ну, пожалуйста!
Кандид улыбнулся.
- Против этого слова я бессилен, но учти - это еще не готово, - и развел ладони.
Нава тут же схватила деревяшку с его колен и принялась ее рассматривать. Она ощутила мурашки озноба на спине, когда увидела, что из ствола боком высунулась женщина... нет, подруга... или женщина (?), очень на кого-то похожая. Да на нее саму и похожая! Ну, конечно, это она и есть! Было странно и страшно видеть себя деревянной, да не просто целиком деревянной, а наполовину поленом. Было видно, что она, эта деревянная Нава, выходит (выступает?.. выдирается?) из дерева, но пока... Наве стало боязно, что она деревянная никогда не вырвется на свободу.
- Мы никуда отсюда не уйдем, пока ты не освободишь меня из этого дерева! - решительно заявила Нава.
- Хорошо сказано, девочка, - задумчиво кивнул Кандид. - Я даже не подумал, что этот полуфабрикат - символ твоих, да и моих отношений с Лесом.
- Символ? - вопросительно посмотрела на него Нава.
- Ну, мысль о тех, кто живет в Лесу, выраженная зрительным образом... Ты говоришь - и Лес так мыслит нами... А это моя мысль о тебе в дереве, а не в живой плоти... Понятно?
- Немного, - задумчиво кивнула Нава. - Никогда бы не подумала, что ты можешь мыслить так же, как Мать-Природа...
- Не только я, все люди - иначе бы мы не были ее детьми, - скромно заметил Кандид. - Можно было бы так и оставить эту... мысль... Но пока она слишком печальна... А я задумал мысль радостную и красивую, как ты... По крайней мере, когда-то... Сейчас ты стала построже, но и прекрасней.
- Нет-нет! Ты должен освободить меня от дерева! - потребовала Нава. А то я задохнусь в нем! Мне и сейчас уже трудно дышать!
- Тогда верни мне ... скульптуру и не мешай работать! Я же говорил, что еще не готово. Я хотел сначала освободить, потом показать тебе.
- Ты был прав, - протянула ему Нава странную деревяшку.
Кандид взял ее и внимательно рассмотрел.
- Да-а, символ, - покивал он. - Тебя-то я освобожу, но где тот скульптор, который освободит всех нас?.. Да и хотим ли мы этой свободы?.. Или задохнемся от ее избытка?..
- О чем ты, Кандид? - спросила Нава.
- Да так, - хмыкнул он. - Продолжение следует... Мужские забавы... Философские фантазии... Интеллектуальный секс...
- Опять не понимаю, - нахмурилась Нава.
- Так, - сказал Кандид, - если мы с тобой будем только философствовать, то я не смогу заняться твоим освобождением, - потряс он поленом. - Ты лучше опять встань на этот ствол. Мне надо на тебя смотреть, чтобы вырезать, а заодно и поболтаем. Теперь с тобой стало интересно разговаривать... подруга.
- С тобой тоже, - призналась Нава, заскочив на ствол.
- По крайней мере, теперь я знаю, кто я, и понимаю, хотя бы приблизительно, что происходит...
Он изучающе посмотрел на прекрасную натурщицу и коснулся скальпелем дерева.
Нава удовлетворенно вздохнула, увидев, как на его колени падают стружки.
- Так о чем ты говорил, Кандид? - напомнила Нава. Ей, в самом деле, было интересно разговаривать с ним. Это было похоже на общение с Матерью-Природой там, в Городе, во время Одержания, где она все время узнавала что-то новое и имела возможность задавать вопросы. Там - мысленно, здесь - вслух. Может, и с подругами интересно, но что-то ее удерживало от общения с ними. Две встречи с матерью не слишком вдохновляли. Скорей всего, у них наиболее популярен язык приказов. Да и какой еще язык может быть у тех, кто выполняет чью-то волю, хотя бы и Матери-Природы?.. Но возможно, она и несправедлива к ним.
- Что тебя интересует - проблема свободы или мужские забавы? попытался уточнить Кандид.
- И то, и другое непонятно - поэтому интересует все, - ответила Нава.
- Ну, тогда начну с "мужских забав", поскольку вопрос проще. Хотя, может, и не проще, но не стоит в него углубляться... хм... ввиду исторической бесперспективности вашими стараниями... Вообще-то, это была отчасти шутка, чтобы уйти от серьезного разговора о свободе. Тем не менее, я имел в виду мнение одного психолога, утверждавшего, что неистраченная сексуальная энергия... ну, ты понимаешь - энергия общения мужчины и женщины как особей биологического вида... так вот, она будто бы находит себе выход в творчестве - поэзия, музыка, живопись, скульптура... Кто какой талант имеет. Грубо говоря, когда мужики не козлы (это вам, подругам, понятней), тогда они творцы... или алкоголики... А чаще и то, и другое.
- А женщины? - поинтересовалась Нава.
- Случается такое и с женщинами, но у них есть еще материнство... Но, вообще, как я успел заметить в прошлой жизни, поэтессы отличаются повышенной сексуальностью.
- Поэтессы?
- Женщины, которые пишут стихи, - объяснил Кандид.
- У нас таких нет, - вздохнула Нава. - Так ты взялся за эту... скульптуру, потому что у тебя неистрачена сексуальная энергия?..
Голос Навы звучал совершенно невинно, то есть строго, по-деловому.
- Ну, ты даешь! - немного покраснел Кандид. - Нельзя же так... прямолинейно.
- Почему нельзя? - удивилась Нава.
- Да потому что не так непосредственно все это происходит... А может, и вообще, не так. Это просто мнение одного человека...
- А почему ты покраснел?
- Мы краснеем, когда смущаемся... Ты меня смутила.
- Чем это? - удивилась Нава.
- Концентрацией внимания на моих сексуальных проблемах, - пробурчал Кандид.
- Тебе стыдно, что ты мужчина? - продолжала удивляться Нава. - Что тут такого. Ты же не виноват, что таким родился. И вообще...
- Я всегда тоже так думал, что, если природа создала меня мужчиной, то я должен выполнять свои функции так, чтобы женщинам было приятно, чтобы доставлять им радость...
- Ну и как, получалось? - заинтересовалась Нава.
- У меня не слишком большой опыт, - пожал плечами Кандид. Старался... Это у них надо спрашивать... И вообще, не задавай мне таких вопросов! - смешался он вконец.
- Опять смущаешься, - улыбнулась Нава. - И чего ты смущаешься, если сам говоришь, Мать-Природа создала тебя мужчиной?
- А потому что для вас, подруг, мужчина - средоточие мерзости! воскликнул он. - А ты - подруга.
- Верно, - подумав, согласилась Нава, - я - подруга... Но я вовсе не считаю мужчину средоточием мерзости. Это глупо. Все равно, что обвинять дерево в том, что оно деревянное. Но, как мне призналась мама, когда встретила после Одержания, у многих подруг есть личные основания для такого мнения... Наверное, не у всех, но есть... Ты считаешь, что это ошибка, что такого не может быть?
Кандид помолчал, аккуратно действуя скальпелем. Разговор получался слишком эмоциональным, и он опасался испортить работу.
- Нет, Нава, не считаю, - признался он. - Я всегда поражался, как много в нас, мужиках, такого, о чем вслух сказать стыдно. Особенно, в мыслях... В действиях это проявляется редко, хотя бывает, но в мыслях... Мы, действительно, очень часто и очень сильно - козлы. Но при этом надо помнить, что козел - существо безгрешное... Ну, может, запах его не всем ласкает обоняние. Не нравится - не нюхай. Но никому и в голову не придет обвинять козла в том, что он козел... И мужчина, пока он мужчина, тоже безгрешен, но когда он - козел... Только, мне кажется, в вашем презрении к мужчинам есть один очень важный психологический момент: для того, чтобы уничтожить половину человечества, надо очень сильно убедить себя, что это правильно, справедливо, необходимо... Надо заставить себя искренне и глубоко возненавидеть эту приговоренную на заклание половину... Иначе с ума можно сойти... Своим презрением к нам вы защищаете свою психику... И козел вам в этом - первый помощник... Знаешь, Нава, мне кажется, нет женщины, которая имела бы основания назвать меня козлом... Возможно, я слишком самонадеян, но я старался...
- Я знаю, - ободряюще улыбнулась Нава. - Я и маме сказала, что ты не козел. И любой подруге скажу, чтобы не смела так тебя называть!.. А ты не смущайся больше. Твое смущение мешает нам нормально общаться... Не забывай, что я не бесполое существо, которого действительно можно было бы стесняться, а двуполое.
- Но у вас же нет секса.
- Да, в прежнем понимании.
- А что, есть и новое понимание? - заинтересовался Кандид.
- Вырасту - узнаю, - хитро улыбнулась Нава.
- Ты не хочешь мне говорить?
- Я, правда, точно не знаю, но есть предчувствие, что нечто существует... - улыбнулась Нава. - Теперь ты меня смущаешь.
- Ну, никак не мог предположить, что подругу можно смутить.
- Человека всегда можно смутить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43