Страховка жизни миссис Бишоп, оформленная полгода назад. На три миллиона фунтов.
50
В определенный момент жизни почти у каждого возникает ИДЕЯ. Эврика! Она приходит по-разному, часто случайно или по интуитивной догадке. Александр Флеминг оставил в лаборатории на ночь бактерии и в результате получил пенициллин. Стив Джобе взглянул однажды на часы «Суоч» и понял, что выпуск разноцветных компьютеров – верный путь к продвижению продукции «Эппл» на рынке. Наверно, у Билла Гейтса тоже бывали такие моменты.
Иногда идеи приходят, когда вообще их не ждешь: лежишь в ванне, думаешь о том о сем, или не спишь среди ночи в постели, или просто сидишь за рабочим столом. И вдруг рождается идея, которой ни у кого никогда еще не было. Идея, которая приносит богатство, избавляет от повседневной рутины и дряни. Идея, которая изменяет жизнь и дает свободу.
Ко мне она пришла в субботу 25 мая 1996 года в 23.25. Я ненавидел свою работу инженера-программиста в одной компании в Ковентри, разрабатывающей коробки передач для гоночных автомобилей, и старался придумать, как склеить жизнь, а теперь, когда мне скоро стукнет тридцать три, понимаю, что все уже и так было склеено.
В этот день я возвращался после гнусного недельного отдыха в Испании в чартерном самолете, который неожиданно приземлился в связи с забастовкой, объявленное персоналом аэропорта в Малаге.
Служащие пытались устроить нас на ночь в отели, но ничего не вышло. Одна девушка из чартерной компании старалась найти комнаты для 280 человек. Служащие других компаний пытались сделать то же самое для своих пассажиров. В целом набралось, пожалуй, три-четыре тысячи застрявших, и не было ни малейшей возможности всех разместить.
Я лежал на скамейке в зале ожидания, когда настал момент. Единственная компьютерная программа, установленная во всех отелях и на всех авиалиниях, решит все проблемы. Отели мгновенно получат огромную прибыль, авиакомпании мигом избавятся от кошмаров. Лотом я задумался о других ее применениях, кроме задержанных рейсов. Она подойдет любой организации, которой необходимо найти место для большого числа людей, и любой организации, способной его предоставить. Туристические агентства, тюрьмы, больницы, службы, спасения при катастрофах и стихийных бедствиях, вооруженные силы – вот лишь некоторые из потенциальных клиентов.
Я нашел свою золотую жилу.
51
Прилив накатывался на побережье Брайтона и Хоува, но между галечным пляжем и пенистыми бурунами прибоя еще оставалась широкая полоса, обнажившаяся при отливе. Почти в половине девятого солнце быстро спускалось к горизонту, однако на берегу было полно людей.
Сладкий дымок мяса, готовившегося на жаровнях, смешивался с запахом соли, водорослей, смолы. В неподвижном теплом воздухе плыли звуки окаменевшего духового оркестра, игравшего на променаде. Двое голеньких детишек копали грязь пластмассовыми лопатками с помощью плотного, сильно обгоревшего на солнце мужчины в кричащих шортах и бейсбольной кепке, который добавлял очередной слой песка к уже великолепному песочному замку.
Двое юных влюбленных в шортах и футболках брели босиком по прохладной сырой полосе отлива, наступая на спиральные следы пескожилов, перевернутые ракушки, плети водорослей, старательно обходя ржавые банки, бутылки, пустые пластиковые упаковки, крепко держась за руки, останавливаясь на каждом шагу для поцелуя, держа в свободной руке сандалии.
Беспечно улыбаясь, миновали пожилого мужчину в мятой белой, низко нахлобученной шляпе, который широко водил перед собой металлоискателем, держа его в дюйме над поверхностью песка. Прошли мимо юнца в расстегнутой рубахе, резиновых сапогах и штанах цвета хаки, копавшего червей для наживки садовой лопаткой и стряхивая их в каучуковое ведерко. Рядом стоял садок для рыбы.
Недалеко впереди чернели руины Западного причала, фантастической скульптурой вздымавшегося из бездны в меркнувшем свете. Вода прибывала быстрее, настойчивей с каждой минутой, прибой становился все выше и громче.
Волна вдруг всплеснулась, окатив голые девичьи ноги; девушка взвизгнула, пытаясь оттащить друга к берегу.
– Бен, я вся вымокла!
– Какая ты рохля, Тамара, – пробурчал он, крепко держась на ногах под ударом второй волны, которая накатила еще выше, и третьей, поднявшейся почти до колен. Махнул на горизонт с багровым солнечным диском: – Смотри, какой закат. Когда солнце опустится за горизонт, появится зеленая вспышка. Никогда не видела?
Она смотрела не на солнце, а на бревно, вертевшееся в прибое. На бревно с длинными светлыми прядями водорослей на одном конце. С ревом плеснулась большая волна, затягивая бревно назад. И когда оно перевернулось, девушка мельком, на долю секунды увидела лицо… руки, ноги… Вдруг сообразила, что за бревном тянутся вовсе не водоросли – человеческие волосы.
И закричала во весь голос.
Бен выпустил ее руку, бросился в воду. Волна ударила в колени, окатила с ног до головы, забрызгала стекла очков. Тело снова перевернулось – обнаженное женское тело с наполовину съеденным лицом, с восковой кожей. Его уносило, свои права на него предъявлял океан, как бы ненадолго выставив на обозрение.
Юноша рванулся вперед, вошел в воду по бедра, сплошь мокрый после очередной волны, схватил тело за руку, дернул. Кожа на ощупь холодная, скользкая, как у рептилии. Содрогаясь, он продолжал решительно тянуть. Сложение хрупкое, но под тягой океана тело словно наливалось свинцом. Пошло какое-то жуткое перетягивание каната.
– Тамара! – крикнул он. – Зови на помощь! Набери на мобильнике три девятки!
И внезапно упал, не выпуская запястья. Рухнул на спину в грязь, очередная волна прибоя с ревом залила лицо, забурлила вокруг. А потом он услышал другой звук – глухой дикий вой, который становился все громче, настойчивее и пронзительнее.
Замершая на месте Тамара, в ужасе вытаращив глаза, широко открыв рот, вопила. Крик, казалось, рвался из самой глубины ее души.
Бен не понял, что рука, которую он держит, начисто оторвалась от тела.
52
Зазвонил телефон. Клио приподнялась на диване, взглянула на дисплей, высветивший номер мобильника Грейса.
Пусть звонит. Обождем. Четыре, пять, шесть… Включился автоответчик, звонки прекратились. Четвертый или пятый вызов по этому телефону. Не считая мобильника.
Конечно, оставлять звонки без ответа – ребячество, рано или поздно придется ответить, только по-прежнему остается неясным, что ему сказать.
Она с тяжелым сердцем поднесла к губам стакан с вином, изумленно увидела, что он пуст. Опять. Взяла бутылку белого чилийского «Совиньона» и изумилась еще больше – осталось дюйма два на донышке. Чертыхнулась, налила в стакан. Вино едва покрыло широкое донце.
В эти выходные у нее дежурство, поэтому нельзя много пить, наверно, вообще нельзя – могут вызвать в любое время дня и ночи. ТОЛЬКО сегодня выпивка необходима. Дерьмовый день. По-настоящему. После ссоры с Роем и бессонной ночи ее утром в десять вызвали в морг принимать тело шестилетней девочки, сбитой автомобилем.
За восемь лет работы она почти ко всему привыкла, кроме детских трупов. Каждый раз выходит из себя. Люди горюют по детям иначе, глубже, чем даже по самым любимым взрослым, словно не способны представить, что из их жизни вырван ребенок. Не хотелось смотреть на доставленный подъемником маленький гробик, не хотелось его открывать. Девочка ляжет на стол в понедельник – хорошенькое предстоит утро.
Днем пришлось побывать в грязной квартирке в захудалом доме неподалеку от железнодорожного вокзала в Хоуве, где обнаружили тело старухи, пролежавшее как минимум месяц, по мнению ее коллеги, доктора Уолтера Хорденса, сделавшего такое заключение по состоянию трупа, количеству мух и личинок.
Уолтер ездил с ней вместе, ведя коронерский фургон. Щеголеватый любезный мужчина лет сорока пяти, всегда в аккуратном деловом костюме служащего официального учреждения. Формально он директор кладбищ Брайтона и Хоува, но в его обязанности входит также доставка тел с места смерти и бумажная волокита.
В последнее время Уолтер и Даррен соперничают друг с другом в определении времени смерти. Наука не точная – много зависит от погодных условий и целой кучи других факторов. Чем дольше пролежало тело, тем трудней задача. Один в высшей степени неприятный способ, который дает очень грубые результаты, основан на стадиях жизненного цикла некоторых насекомых. Уолтер вычитал о нем на каком-то судебно-медицинском сайте в Интернете.
Пару часов назад раздался горестный звонок от горячо любимой сестры Чарли – ее только что бросил бойфренд, с которым она связалась полгода назад. Двадцатисемилетняя Чарли, на два с половиной года младше Клио, хорошенькая и неуемная, вечно нарывается на ненадежных мужчин.
«Как и я», – подумала Клио, больше грустно, чем сердито. В октябре стукнет тридцать. Лучшая подруга Милли – безумная Милли, как ее называли в их буйном детстве в Роудин-скул, – остепенилась, выйдя замуж за бывшего морского офицера, сколотившего состояние на фрахтовом бизнесе, и сейчас ждет второго ребенка. Клио стала крестной матерью ее первой девочки Джессики и двоих других детей старых школьных подруг. Странная и непонятная роль крестной матери не позволяет сделать ни одного естественною шага, даже не допускает естественных отношений.
Она без памяти влюбилась в Ричарда, барристера, пришедшего в морг осматривать тело по делу об убийстве, в котором он выступал со стороны защиты. Через два года после обручения Ричард преподнес ей большой сюрприз – обрел Бога. А у нее с этим делом проблемы.
Сначала была надежда как-нибудь справиться. Однако, побывав на службах харизматической церкви, где люди простираются на полу, на земле, общаясь со Святым Духом, выяснилось, что это не для нее. Она видит слишком много несправедливых смертей. Слишком много погибших детей. Слишком много трупов молодых красивых людей, раздавленных или, того хуже, сгоревших в автомобильных авариях. Или умерших от передозировки наркотиков, сознательной или случайной. Или достойных мужчин и женщин среднего возраста, погибших на собственной кухне, свалившись со стула или получив удар током от какого-нибудь прибора. Или милых стариков, сбитых на дороге автобусом, пораженных инфарктом, инсультом.
Клио всегда внимательно и напряженно смотрела по телевизору новости. Видела молодых африканских женщин, похищенных бандой насильников, которым втыкают в вагину кинжал или револьверный ствол, а потом стреляют. В общем, она с извинениями сообщила Ричарду, что не может поверить в доброго и милосердного Бога, который допускает подобное.
В ответ он взял ее за руку и попросил молиться, чтобы Бог ей помог понять Его волю.
Видя, что номер не проходит, Ричард принялся яростно и неустанно ее преследовать, одновременно с любовью и с ненавистью.
Неожиданно этим летом в ее жизнь вошел Рой Грейс, которого она давно считала поистине порядочным и необычайно привлекательным мужчиной, и она поверила – возможно, наивно – в подлинное родство душ. До нынешнего утра, когда выяснилось, что лишь временно замещает призрак. И больше ничего.
Нынешние выпуски «Таймс» и «Гардиан» лежат рядом на диване почти непрочитанные. Клио пробовала заняться работой, которую готовила для Открытого университета, но не сумела сосредоточиться. Не пошла и новая книга Маргарет Атвуд «Рассказ служанки», которую она давно хотела прочесть и наконец сегодня купила в любимой книжной лавке в Хоуве. Четыре раза читала и перечитывала первую страницу, не поняв ни единого слова.
Неохотно – терпеть не могла понапрасну тратить время, а значит, смотреть телевизор – взяла пульт, перебирая каналы. Отыскала «Дискавери», надеясь отвлечься на фильм о дикой природе, а там какой-то окаменелый профессор толковал о земных пластах. Интересно, но не сегодня вечером.
Вновь зазвонил телефон. Клио взглянула на дисплей. Номер не высветился. Почти наверняка по делу. Она ответила.
Звонил диспетчер полицейского телефонного центра в Брайтоне. Волны вынесли на берег труп у Западного причала. Ее просят присутствовать при доставке тела в морг.
Положив трубку, Клио быстренько подсчитала. Когда была откупорена бутылка вина? Около шести. Четыре с половиной часа назад. В среднем женщине позволяется вести машину при двух единицах алкоголя. В среднем в бутылке вина содержится шесть единиц. В организме одна единица сгорает за час. Вполне можно садиться за руль. Через пять минут она вышла из дома, поднялась по улице, открыла дверцу синего спортивного «эм-джи», села за руль и принялась застегивать ремень.
И в тот момент от соседнего магазинчика чуть ниже по улице отделилась тень, подскочила к стоявшей поблизости машине. Маленькая черная «тойота-приус» с электрическим двигателем беззвучно поплыла в темноте следом за ней.
53
Пока никто ни словом не отозвался о платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
50
В определенный момент жизни почти у каждого возникает ИДЕЯ. Эврика! Она приходит по-разному, часто случайно или по интуитивной догадке. Александр Флеминг оставил в лаборатории на ночь бактерии и в результате получил пенициллин. Стив Джобе взглянул однажды на часы «Суоч» и понял, что выпуск разноцветных компьютеров – верный путь к продвижению продукции «Эппл» на рынке. Наверно, у Билла Гейтса тоже бывали такие моменты.
Иногда идеи приходят, когда вообще их не ждешь: лежишь в ванне, думаешь о том о сем, или не спишь среди ночи в постели, или просто сидишь за рабочим столом. И вдруг рождается идея, которой ни у кого никогда еще не было. Идея, которая приносит богатство, избавляет от повседневной рутины и дряни. Идея, которая изменяет жизнь и дает свободу.
Ко мне она пришла в субботу 25 мая 1996 года в 23.25. Я ненавидел свою работу инженера-программиста в одной компании в Ковентри, разрабатывающей коробки передач для гоночных автомобилей, и старался придумать, как склеить жизнь, а теперь, когда мне скоро стукнет тридцать три, понимаю, что все уже и так было склеено.
В этот день я возвращался после гнусного недельного отдыха в Испании в чартерном самолете, который неожиданно приземлился в связи с забастовкой, объявленное персоналом аэропорта в Малаге.
Служащие пытались устроить нас на ночь в отели, но ничего не вышло. Одна девушка из чартерной компании старалась найти комнаты для 280 человек. Служащие других компаний пытались сделать то же самое для своих пассажиров. В целом набралось, пожалуй, три-четыре тысячи застрявших, и не было ни малейшей возможности всех разместить.
Я лежал на скамейке в зале ожидания, когда настал момент. Единственная компьютерная программа, установленная во всех отелях и на всех авиалиниях, решит все проблемы. Отели мгновенно получат огромную прибыль, авиакомпании мигом избавятся от кошмаров. Лотом я задумался о других ее применениях, кроме задержанных рейсов. Она подойдет любой организации, которой необходимо найти место для большого числа людей, и любой организации, способной его предоставить. Туристические агентства, тюрьмы, больницы, службы, спасения при катастрофах и стихийных бедствиях, вооруженные силы – вот лишь некоторые из потенциальных клиентов.
Я нашел свою золотую жилу.
51
Прилив накатывался на побережье Брайтона и Хоува, но между галечным пляжем и пенистыми бурунами прибоя еще оставалась широкая полоса, обнажившаяся при отливе. Почти в половине девятого солнце быстро спускалось к горизонту, однако на берегу было полно людей.
Сладкий дымок мяса, готовившегося на жаровнях, смешивался с запахом соли, водорослей, смолы. В неподвижном теплом воздухе плыли звуки окаменевшего духового оркестра, игравшего на променаде. Двое голеньких детишек копали грязь пластмассовыми лопатками с помощью плотного, сильно обгоревшего на солнце мужчины в кричащих шортах и бейсбольной кепке, который добавлял очередной слой песка к уже великолепному песочному замку.
Двое юных влюбленных в шортах и футболках брели босиком по прохладной сырой полосе отлива, наступая на спиральные следы пескожилов, перевернутые ракушки, плети водорослей, старательно обходя ржавые банки, бутылки, пустые пластиковые упаковки, крепко держась за руки, останавливаясь на каждом шагу для поцелуя, держа в свободной руке сандалии.
Беспечно улыбаясь, миновали пожилого мужчину в мятой белой, низко нахлобученной шляпе, который широко водил перед собой металлоискателем, держа его в дюйме над поверхностью песка. Прошли мимо юнца в расстегнутой рубахе, резиновых сапогах и штанах цвета хаки, копавшего червей для наживки садовой лопаткой и стряхивая их в каучуковое ведерко. Рядом стоял садок для рыбы.
Недалеко впереди чернели руины Западного причала, фантастической скульптурой вздымавшегося из бездны в меркнувшем свете. Вода прибывала быстрее, настойчивей с каждой минутой, прибой становился все выше и громче.
Волна вдруг всплеснулась, окатив голые девичьи ноги; девушка взвизгнула, пытаясь оттащить друга к берегу.
– Бен, я вся вымокла!
– Какая ты рохля, Тамара, – пробурчал он, крепко держась на ногах под ударом второй волны, которая накатила еще выше, и третьей, поднявшейся почти до колен. Махнул на горизонт с багровым солнечным диском: – Смотри, какой закат. Когда солнце опустится за горизонт, появится зеленая вспышка. Никогда не видела?
Она смотрела не на солнце, а на бревно, вертевшееся в прибое. На бревно с длинными светлыми прядями водорослей на одном конце. С ревом плеснулась большая волна, затягивая бревно назад. И когда оно перевернулось, девушка мельком, на долю секунды увидела лицо… руки, ноги… Вдруг сообразила, что за бревном тянутся вовсе не водоросли – человеческие волосы.
И закричала во весь голос.
Бен выпустил ее руку, бросился в воду. Волна ударила в колени, окатила с ног до головы, забрызгала стекла очков. Тело снова перевернулось – обнаженное женское тело с наполовину съеденным лицом, с восковой кожей. Его уносило, свои права на него предъявлял океан, как бы ненадолго выставив на обозрение.
Юноша рванулся вперед, вошел в воду по бедра, сплошь мокрый после очередной волны, схватил тело за руку, дернул. Кожа на ощупь холодная, скользкая, как у рептилии. Содрогаясь, он продолжал решительно тянуть. Сложение хрупкое, но под тягой океана тело словно наливалось свинцом. Пошло какое-то жуткое перетягивание каната.
– Тамара! – крикнул он. – Зови на помощь! Набери на мобильнике три девятки!
И внезапно упал, не выпуская запястья. Рухнул на спину в грязь, очередная волна прибоя с ревом залила лицо, забурлила вокруг. А потом он услышал другой звук – глухой дикий вой, который становился все громче, настойчивее и пронзительнее.
Замершая на месте Тамара, в ужасе вытаращив глаза, широко открыв рот, вопила. Крик, казалось, рвался из самой глубины ее души.
Бен не понял, что рука, которую он держит, начисто оторвалась от тела.
52
Зазвонил телефон. Клио приподнялась на диване, взглянула на дисплей, высветивший номер мобильника Грейса.
Пусть звонит. Обождем. Четыре, пять, шесть… Включился автоответчик, звонки прекратились. Четвертый или пятый вызов по этому телефону. Не считая мобильника.
Конечно, оставлять звонки без ответа – ребячество, рано или поздно придется ответить, только по-прежнему остается неясным, что ему сказать.
Она с тяжелым сердцем поднесла к губам стакан с вином, изумленно увидела, что он пуст. Опять. Взяла бутылку белого чилийского «Совиньона» и изумилась еще больше – осталось дюйма два на донышке. Чертыхнулась, налила в стакан. Вино едва покрыло широкое донце.
В эти выходные у нее дежурство, поэтому нельзя много пить, наверно, вообще нельзя – могут вызвать в любое время дня и ночи. ТОЛЬКО сегодня выпивка необходима. Дерьмовый день. По-настоящему. После ссоры с Роем и бессонной ночи ее утром в десять вызвали в морг принимать тело шестилетней девочки, сбитой автомобилем.
За восемь лет работы она почти ко всему привыкла, кроме детских трупов. Каждый раз выходит из себя. Люди горюют по детям иначе, глубже, чем даже по самым любимым взрослым, словно не способны представить, что из их жизни вырван ребенок. Не хотелось смотреть на доставленный подъемником маленький гробик, не хотелось его открывать. Девочка ляжет на стол в понедельник – хорошенькое предстоит утро.
Днем пришлось побывать в грязной квартирке в захудалом доме неподалеку от железнодорожного вокзала в Хоуве, где обнаружили тело старухи, пролежавшее как минимум месяц, по мнению ее коллеги, доктора Уолтера Хорденса, сделавшего такое заключение по состоянию трупа, количеству мух и личинок.
Уолтер ездил с ней вместе, ведя коронерский фургон. Щеголеватый любезный мужчина лет сорока пяти, всегда в аккуратном деловом костюме служащего официального учреждения. Формально он директор кладбищ Брайтона и Хоува, но в его обязанности входит также доставка тел с места смерти и бумажная волокита.
В последнее время Уолтер и Даррен соперничают друг с другом в определении времени смерти. Наука не точная – много зависит от погодных условий и целой кучи других факторов. Чем дольше пролежало тело, тем трудней задача. Один в высшей степени неприятный способ, который дает очень грубые результаты, основан на стадиях жизненного цикла некоторых насекомых. Уолтер вычитал о нем на каком-то судебно-медицинском сайте в Интернете.
Пару часов назад раздался горестный звонок от горячо любимой сестры Чарли – ее только что бросил бойфренд, с которым она связалась полгода назад. Двадцатисемилетняя Чарли, на два с половиной года младше Клио, хорошенькая и неуемная, вечно нарывается на ненадежных мужчин.
«Как и я», – подумала Клио, больше грустно, чем сердито. В октябре стукнет тридцать. Лучшая подруга Милли – безумная Милли, как ее называли в их буйном детстве в Роудин-скул, – остепенилась, выйдя замуж за бывшего морского офицера, сколотившего состояние на фрахтовом бизнесе, и сейчас ждет второго ребенка. Клио стала крестной матерью ее первой девочки Джессики и двоих других детей старых школьных подруг. Странная и непонятная роль крестной матери не позволяет сделать ни одного естественною шага, даже не допускает естественных отношений.
Она без памяти влюбилась в Ричарда, барристера, пришедшего в морг осматривать тело по делу об убийстве, в котором он выступал со стороны защиты. Через два года после обручения Ричард преподнес ей большой сюрприз – обрел Бога. А у нее с этим делом проблемы.
Сначала была надежда как-нибудь справиться. Однако, побывав на службах харизматической церкви, где люди простираются на полу, на земле, общаясь со Святым Духом, выяснилось, что это не для нее. Она видит слишком много несправедливых смертей. Слишком много погибших детей. Слишком много трупов молодых красивых людей, раздавленных или, того хуже, сгоревших в автомобильных авариях. Или умерших от передозировки наркотиков, сознательной или случайной. Или достойных мужчин и женщин среднего возраста, погибших на собственной кухне, свалившись со стула или получив удар током от какого-нибудь прибора. Или милых стариков, сбитых на дороге автобусом, пораженных инфарктом, инсультом.
Клио всегда внимательно и напряженно смотрела по телевизору новости. Видела молодых африканских женщин, похищенных бандой насильников, которым втыкают в вагину кинжал или револьверный ствол, а потом стреляют. В общем, она с извинениями сообщила Ричарду, что не может поверить в доброго и милосердного Бога, который допускает подобное.
В ответ он взял ее за руку и попросил молиться, чтобы Бог ей помог понять Его волю.
Видя, что номер не проходит, Ричард принялся яростно и неустанно ее преследовать, одновременно с любовью и с ненавистью.
Неожиданно этим летом в ее жизнь вошел Рой Грейс, которого она давно считала поистине порядочным и необычайно привлекательным мужчиной, и она поверила – возможно, наивно – в подлинное родство душ. До нынешнего утра, когда выяснилось, что лишь временно замещает призрак. И больше ничего.
Нынешние выпуски «Таймс» и «Гардиан» лежат рядом на диване почти непрочитанные. Клио пробовала заняться работой, которую готовила для Открытого университета, но не сумела сосредоточиться. Не пошла и новая книга Маргарет Атвуд «Рассказ служанки», которую она давно хотела прочесть и наконец сегодня купила в любимой книжной лавке в Хоуве. Четыре раза читала и перечитывала первую страницу, не поняв ни единого слова.
Неохотно – терпеть не могла понапрасну тратить время, а значит, смотреть телевизор – взяла пульт, перебирая каналы. Отыскала «Дискавери», надеясь отвлечься на фильм о дикой природе, а там какой-то окаменелый профессор толковал о земных пластах. Интересно, но не сегодня вечером.
Вновь зазвонил телефон. Клио взглянула на дисплей. Номер не высветился. Почти наверняка по делу. Она ответила.
Звонил диспетчер полицейского телефонного центра в Брайтоне. Волны вынесли на берег труп у Западного причала. Ее просят присутствовать при доставке тела в морг.
Положив трубку, Клио быстренько подсчитала. Когда была откупорена бутылка вина? Около шести. Четыре с половиной часа назад. В среднем женщине позволяется вести машину при двух единицах алкоголя. В среднем в бутылке вина содержится шесть единиц. В организме одна единица сгорает за час. Вполне можно садиться за руль. Через пять минут она вышла из дома, поднялась по улице, открыла дверцу синего спортивного «эм-джи», села за руль и принялась застегивать ремень.
И в тот момент от соседнего магазинчика чуть ниже по улице отделилась тень, подскочила к стоявшей поблизости машине. Маленькая черная «тойота-приус» с электрическим двигателем беззвучно поплыла в темноте следом за ней.
53
Пока никто ни словом не отозвался о платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61