Треть каждого года с разницей в несколько недель. Только Сфера, с ее способностью контролировать и «видеть» погоду сверху, знала, почему это происходит, и конечно, не в ее интересах было кому-нибудь рассказывать.
Я еще несколько минут смотрел из зала ожидания подводной гавани, как манта Кэнадрата скользит во мрак легкими, неторопливыми ударами своих огромных крыльев. Только когда вода полностью поглотила ее, я повернулся и отпустил двух сопровождавших меня морпехов. Во дворце меня ждала работа, но эскорт уже не был нужен.
Одно хорошо в зиме, размышлял я, взбираясь по лестнице в свой кабинет во дворце: не так обидно торчать в четырех стенах. Снаружи нечего было делать, кроме как когда шел снег, и та новизна вскоре прошла, когда холод просочился под мою одежду. Я не был океанином по рождению и никогда не чувствовал себя счастливым в холоде. Одного года на Архипелаге, где никогда не бывает снега, хватило, чтобы убедиться: я совсем по нему не скучаю.
Мой отец отдал мне этот кабинет много лет назад, и с тех пор я изредка пользовался им, но за последние недели свыкся с ним, как черепаха с панцирем. Кто-то из слуг уже разжег камин, и от приятного тепла комната стала гостеприимной и желанной – чего не скажешь о документах на письменном столе.
Я уселся в кресло и взял верхний лист – при виде размашистого почерка Палатины во мне проснулся интерес. Что это такое, я понял не сразу. Вчера, во время перерыва в переговорах, я сказал Палатине, что нам пригодятся ее суждения о Фетии. Очевидно, она приняла эту идею близко к сердцу, потому что передо мной лежали две страницы, озаглавленные «Коммерция в Фетии». Первым пунктом, несколько раз подчеркнутым, значилось «Фетией правит император», за этим следовало так же подчеркнутое «Фе-тийцы ненавидят танетян».
Некоторые из ее слов только шифровальщик мог бы разобрать, но я догадался по смыслу фразы. Дойдя до конца, я откинулся на спинку кресла и уставился на доклад, спрашивая себя: а так ли удачно было наше предложение? Нет другого логичного места для продажи оружия калатарским диссидентам: Фетия расположена посередине, нейтральна, и в ней, как в Танете, можно покупать или продавать абсолютно все.
С другой стороны, Палатина указала на ряд очевидных отрицательных моментов. Фетийские кланы всячески осложняли жизнь танетян, пытающихся торговать. Многие из этих кланов держались крайнего изоляционизма и протекционизма, вели жесточайшую конкурентную борьбу. Кланы вроде родного клана Палатины принадлежали к другому концу спектра: были свирепыми завоевателями и империалистами при всей их приверженности к республиканскому строю.
А Селерианский Эластр, легендарная фетийская столица… всевышние боги! Палатина написала такое, что не укладывалось у меня в голове. Не может быть, чтобы она не преувеличила, уж не знаю зачем. Ведь невозможно быть президентом клана и проводить на вечеринках три ночи из каждых четырех? А что до упомянутых ею оргий, то это больше смахивает на описание порочного города Мэлайры в «Книге Рантаса», якобы разрушенного гневом богов сотни лет назад.
Надо было спросить ее об этом прямо. Я позвонил в колокольчик, и через несколько мгновений один из моих младших кузенов, который сегодня дежурил, появился в дверях.
– Ты не мог бы найти Палатину и попросить ее прийти, как только ей будет удобно?
Он кивнул и снова исчез. Я бы предпочел сам найти девушку, посылать гонца казалось как-то невежливо. Но я знал, что если отправлюсь ее искать, то не вернусь к работе до вечера.
Палатина появилась где-то через полчаса, когда я рассматривал просьбу из городка Джесрадена о выделении дополнительных средств клана: клановый десятник хотел ввести в действие новую гидросистему, поскольку старые трубы разваливаются на части. Из этого следовало, что фарасские подрядчики, которые их монтировали, сделали некачественную работу. Нет смысла нанимать тех же самых – мне придется выяснить, какая группа этим занималась. О Стихии, как это скучно!
– Катан?
Я поднял голову, вздыхая с облегчением, и отложил в сторону петицию из Джесрадена. Это может подождать, никто не собирается укладывать новые трубы зимой.
– Надеюсь, я не оторвал тебя от важных дел? Ты, наверное, занимаешься чем-то куда более насущным, чем я.
– Ты хочешь поговорить о Фетии, – изрекла Палатина, обходя стол, чтобы сесть рядом со мной. Девушка не выглядела озябшей, значит, она не была на улице. Наверняка пришла сразу же, потому что скучала. Ее можно понять.
– Я прочел твой доклад, но кое-что в нем…
– …кажется невероятным. Увы, все это правда. – Она подтащила стул из угла, и я оттолкнул от стола свое кресло, чтобы освободить больше места, свирепо пиная при этом стол.
– Ты шутишь! Даже президент Декарис и его бордель?
– Катан, в некоторых вопросах ты по-прежнему наивный провинциал. Фетия разваливается, а когда все катится под откос, как там, люди начинают вести себя очень странно.
– Но если все это… – я извлек ее доклад из кучи бумаг, – правда, то как получается, что Фетийская империя до сих пор так могущественна?
Палатина ответила не сразу, задумчиво глядя вдаль.
– У Фетии есть две стороны. Да, есть вещи, которые я написала и которые тебя беспокоят. Кланы ни о чем особо не заботятся, кроме престижа и хорошей жизни. Не все из них, конечно, – добавила она, имея в виду свой собственный клан, воинов Кантени. – Все это в Фетии можно увидеть в больших городах и Селерианском Эластре. Но ты забываешь, что фетийцы – лучшие моряки в мире. Мы оба фетийцы, ты и я, и никто из нас двоих не счастлив вдали от моря. Для тебя море – не только корабли, но все знают, что в мореплавании фетийцам нет равных.
И это бесспорная истина, хотя танетские шкиперы и кэмбресские адмиралы утверждают иное. Остальной мир рассматривает океан как проезжую дорогу и торговый тракт, а также обширную природную рыбную ферму, но для фетийцев океан – это нечто большее. Не бог или богиня, и не огромный живой организм, как верили полумифические эксилы, но больше* чем проезжая дорога и рыбный садок. И именно фетийцы основали Океанографическую гильдию.
– Так ты говоришь, что это флот поддерживает их могущество?
– Флот и император.
Этой темы она до сих пор избегала. В докладе не было никакого упоминания об Оросии, что меня заинтриговало. Как можно писать о коммерции в Фетии, не упоминая человека, который – хотя бы номинально – обладает большей властью, чем любой другой властитель на Аквасильве? Даже кэмбрессцы боятся открыто противоречить императору, хотя ревниво следят, чтобы не попасть даже в тень вассальной зависимости от Фетии.
– Ты оставила его напоследок.
Палатина кивнула.
– Он опаснее всех прочих, вместе взятых.
– Что он собой представляет? Как человек, я имею в виду.
– Вероятно, он самый блестящий император за всю нашу историю. Когда ты с ним говоришь, ты чувствуешь, что он всегда опережает тебя на несколько шагов. Разумеется, Оросий играет в шахматы, и он никогда не проигрывает. Но он бессердечный, холодный, безжалостный – и все прочее в том же роде. Оросий – неподходящий правитель для Фетии, потому что хочет быть абсолютным монархом, а мы ему не позволим.
– Я думал, в этом весь смысл императорской власти?
– Не нашего императора, – заявила Палатина с оттенком гордости. – В Фетии император – или императрица, у нас их было несколько – не то же самое, что например, хэйлеттский царь царей. Оросий не может казнить человека без суда или издавать указы, какие ему захочется. Фактически, – девушка помолчала, сжав кулаки, словно концентрировалась на чем-то неуловимом, – он вообще не император. Он командует флотом и руководит ассамблеей кланов. Но все законы принимают они – Оросий просто их уравновешивает. Без него кланы воевали бы все время. При нем мы воюем только время от времени. Оросий хочет большего. Он хочет править сам – и он хочет вернуть старую империю. Но поскольку большинство кланов сильно дезорганизованы, Оросий ничего не может добиться и потому обращается за помощью к Сфере.
Что было самой серьезной проблемой. Мегаломаньяк на фетийском троне – не слишком большая беда, учитывая ослабленное состояние империи, но если он действует рука об руку со Сферой, то это меняет дело.
– Отец сказал мне, что он под башмаком экзарха, и говорил что-то о его болезни.
Экзархи были властителями Сферы, которые повиновались только четырем Премьерам – а в некоторых случаях не подчинялись даже им. Экзарх Архипелага, неизменно гнусный тип, правил своими обширными духовными территориями как светской империей с тех пор, как Священный Поход оставил на Архипелаге вакуум власти. Экзарх Фетии, хоть и не столь могущественный, тоже обладал огромной властью, равной власти короля моего собственного континента Океании.
– Отчасти это так, – подтвердила Палатина. – В тринадцать лет Оросий тяжело заболел, и эта болезнь его изменила. Иногда у него бывают головные боли, от которых он теряет сознание и по несколько дней не появляется на людях. Радуйся, что ты не на его месте, иначе у тебя были бы те же проблемы.
Я не хотел, чтобы девушка напоминала мне об этом. Мы оба были кровными родственниками Оросия: Палатина была его двоюродной сестрой, а я, вероятно, двоюродным братом, хотя я еще не был уверен. И хотя я никогда не признавался в этом, эта мысль меня ужасала. Если император или Сфера когда-нибудь узнают, кто я такой, я и глазом не успею моргнуть, как снова окажусь на костре, и на этот раз поблизости не будет никаких торговых лордов, чтобы мне помочь. Оросий уже пытался убить Палатину, а она – женщина, и потому куда меньшая угроза в глазах Сферы. И что касается болезни – я мог это вспомнить, потому что сам болел в том же самом возрасте.
– Но насколько сильно на него влияние экзарха?
– По обстоятельствам. – Палатина откинулась на спинку стула, поправляя складку своей толстой зимней туники. – Когда император болен, экзарх фактически всем распоряжается, а в остальное время Оросий полагается на него, как на Первого советника. Есть еще человек по имени Заратек, который руководит секретной службой. Эти двое и Танаис – единственные люди, которым он доверяет.
Мы далеко ушли от первоначальной темы – коммерции в Фетии, – но я не возражал. Танаис обещал открыть тайну моего происхождения, когда вернется, и в основном ради этой информации я откладывал наш отъезд. Если повезет, Сфера не узнает о существовании еще одного кузена Оросия.
Одно меня озадачивало: как люди могли с самого начала потерять мой след? Я знал, что я урожденный Тар'конантур, член императорского клана, что на свет я появился в Фетии, и что по некой причине тогдашний канцлер империи похитил меня, когда мне было несколько часов от роду. Никакие поиски тогда не велись – очевидно, весь этот инцидент был как-то замят. Но зачем вообще было идти на все эти хлопоты?
– Если мы будем продавать оружие в Селерианском Эластре, империя узнает? – спросил я, резко меняя тему. По какой-то причине мне больше не хотелось говорить об императоре.
– Селерианский Эластр – очень космополитичный город, – ответила Палатина. – Там меньше людей, чем в Танете, но он расположен на более крупном острове. Очень трудно проследить, кто что делает, и если нас не будут искать…
– Танетских торговцев, продающих оружие в фетийской столице? Вряд ли мы будем заметны.
Палатина игнорировала мой сарказм. Окна слегка задребезжали под порывом ветра. Взглянув на небо, я увидел вместо сплошной серой облачности рваные тучи, несущиеся на запад, к морю. Они приобрели более темный оттенок, почти фиолетовый; стало быть, шторм. Один Рантас знает, сколько он продлится.
– Думаю, вам придется подписать соглашение с фетийским кланом. Не с одним из главных, вроде моего, а с маленьким. Откуда-нибудь с окраины, у которого мало коммерческих интересов. Лучше бы со старшим кланом, но все они слишком ненавидят танетян. Это единственное, в чем они согласны.
– Такой договор не покажется странным?
Я нацарапал несколько слов в конце ее доклада, чтобы не забыть.
– Нет, подобное уже бывало.
– Ты можешь кого-нибудь рекомендовать?
– Я могу подать тебе идею, – сказала она и поежилась, как от холода. – Но Кэнадрат будет полезнее. С тех пор как я уехала, обстоятельства могли измениться. А почему здесь так холодно?
С преувеличенным вздохом я встал и пошел к вентилю обогревателя. Зимой и во время штормов дворец отапливался горячей водой, пущенной по трубам вокруг каждой комнаты. В подвале есть печь, работающая на огненном дереве, которая нагревает эту воду; содержать ее дорого, но необходимо, учитывая морозы в середине зимы.
Открыв вентиль чуть сильнее, я вернулся на свое место. Интересно, каково жить там, где теплее? В Архипелаге и Фетии не бывает суровых зим, одним Стихиям ведомо почему. Да, здесь холоднее, и очень мало солнца. Но на Архипелаге сейчас сезон муссонов, когда каждый день идет дождь, иногда по несколько, недель кряду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73