Из-за брызг и ливня им было очень плохо видно большой корабль, который действительно несло прямо на прибрежные скалы. Шторм был страшный, и от монахов мало что зависело, хоть они и сделали все, что было в их силах.
Несмотря на все свои героические усилия им удалось спасти лишь одного человека с потерпевшего кораблекрушение корабля. Полумертвого они вытащили его на сухое место. В монастырском лазарете заботливым уходом беднягу вернули к жизни. И тогда он сказал им, что в минуту смертельной опасности дал обет, что, если останется в живых, посвятит дальнейшую жизнь Господу. С помощью монахов этот человек построил часовню на верхушке холма недалеко от аббатства. И стоя там и глядя на воды, которые уничтожили его корабль и утопили его друзей, он до самой смерти прожил жизнь отшельника, исправно творя службы, установленные Святой Церковью, и беспрестанно молясь за живых и павших. И всякий раз, когда на море раздавался первый гул шторма, голос отшельника тут же громко произносил молитву во спасение тех, кто в море.
Прошло три столетия. И однажды один местный паренек, попав в серьезные неприятности, пришел в часовню и начал молиться. Он слышал предание об отшельнике, поэтому после молитвы остался в часовне и стал размышлять об этой легенде, гадать, что в ней правда, а что вымысел. А потом, должно быть, заснул и ему приснился престранный сон.
В часовне вдруг стало темно, словно настала ночь. Горели только две лампы в северной стене, укрепленные в особых нишах. Повернувшись лицом к восточной стене часовни, у которой стоял грубо сработанный каменный алтарь, юноша увидел седовласого старика, который преклонил колени у алтаря и молился. Юноше удалось расслышать слова молитвы: старик просил у Господа защиты для всех тех, кто переживает бурю, тьму и страх в жизни и в душе. А потом старик обернулся и посмотрел на юношу. Взгляды их встретились, и старик улыбнулся… Он подошел к юноше, и они о чем-то поговорили… А когда в часовне снова посветлело, юноша обнаружил, что он в часовне один. Он пытался, но никак не мог вспомнить, о чем именно говорили они с таинственным старцем.
Он никому не рассказывал о своем видении, кроме одной девушки по имени Розалинда, которую страстно любил. Он, когда они гуляли поблизости от часовни, ей все рассказал, а потом попрощался с ней, ибо решил отправиться в долгое путешествие в поисках жизненной мудрости. Дорога должна была пролегать морем. Он обещал девушке вернуться, а она обещала, что будет приходить в часовню в каждую годовщину его отъезда. Они поклялись, что никогда не забудут друг друга, и юноша уехал.
Миновало три года, а он все не возвращался. Розалинда, верная своему обещанию, каждую годовщину отъезда любимого проводила в часовне. Она не забыла его и ждала. И вот на третью годовщину девушка, как обычно, собралась в часовню, несмотря на то, что той ночью было очень холодно, темно и тревожно на море. Взобравшись на утес, где стояла часовня, она с удивлением обнаружила, что изнутри исходит свет. Заглянув внутрь, девушка увидела, что в нишах северной стены горят две лампы, а перед алтарем, преклонив колени, молится седовласый старик. Увидев Розалинду, он поднялся, улыбнулся и подошел к ней. Он рассказал девушке о том, что ее возлюбленный сейчас на борту корабля, который не вовремя вошел в залив и которого несет сейчас штормом на скалы. И прибавив, что жизнь любимого в ее руках и все зависит от ее мужества, покачал головой:
— С тех самых пор, когда была построена эта часовня, ваш край не знал такого дикого шторма.
Они вместе спустились к берегу. На них обрушилась мощь бури, но Розалинда твердо стояла на месте, не поддаваясь ни ураганному ветру, ни страшному ливню, хлеставшему, словно сотней плеток, по ее телу. Она первая увидела силуэт корабля, которого с бешеной скоростью несло на скалы. Точно также три века назад Торрские монахи смотрели на другой терпящий бедствие корабль…
Розалинда вытащила из воды своего возлюбленного, которого море выбросило почти к самым ее ногам. Они со стариком отнесли юношу в ближайший дом, и Розалинда ухаживала за ним, пока не поставила на ноги. Наутро шторм закончился. Выглянув через открытую дверь, Розалинда вновь увидела старика. Оставив на минутку любимого, она вышла проститься с ним, и седовласый старец сказал ей, что до тех пор, пока стоит эта часовня, Господь будет протягивать руку помощи всем, кто приходит в нее молиться. Затем он благословил ее и ушел.
Ни девушка, ни ее любимый больше никогда не видели его. Но они помнили о нем, и часовня до самой смерти была для них святым местом.
Доктор рассказывал легенду об отшельнике с большим пафосом, потому что любил ее. Ему вообще нравились предания этого края. Когда он закончил, Стелла тут же обрушилась на него с вопросами. А где именно жила Розалинда, когда была девочкой? Как звали ее любимого? Куда он ездил за море? Где они стали жить после того, как поженились? Чем занимались?
Доктор ответил, что не знает, а выдумывать не хочет. Возможно, в один прекрасный день Стелла сама до всего дознается.
Захария на протяжении рассказа несколько раз улыбался, чувствуя, что доктор завел повествование лишь для того, чтобы успокоить и немного развлечь Стеллу. Но один вопрос он все же задал и вполне серьезно. И доктор так же серьезно на него ответил:
— А тот юноша… Он нашел жизненную мудрость, в поисках которой уплыл за море?
— Да, он нашел ее.
4
На следующий день, в субботу 24 ноября, ветер переменился и заметно посвежел. Все произошло именно так, как и предсказывал Том Пирс. Ветер нагнал на небо тучи, и стало совсем темно, когда доктор вернулся со своего ежедневного обхода больных. Они с Захарией сели за стол ужинать позже обычного.
Том Пирс сообщил о том, что после пяти часов адмирал скомандовал своему флоту уходить из залива. Откуда он мог узнать об этом, неизвестно. Но он всегда все знал. Новости передавались по «народному телеграфу» с потрясающей скоростью. А ведь дело-то касалось не чего-нибудь, а флота! Уж тут Том Пирс мог учуять любую перемену за милю, а то и больше.
— Нелегко будет выбраться из залива в такую темноту, сэр, — сказал он доктору. — Идет плохая погода. Лучше бы подождали до утра.
Доктор глянул в окно, за которым была непроницаемая чернота. На улице завывал поднимающийся ветер.
— Адмиралу Корнваллису виднее, — медленно проговорил он.
— Оно конечно, — с сомнением в голосе сказал Том Пирс, хмыкнул и стал разливать по бокалам красное вино.
После еды доктор и Захария перешли в кабинет, сели поближе к камину и стали читать. Через некоторое время раздался пушечный выстрел. Доктор оторвался от книги и прислушался. Второй выстрел.
Все ясно. Это могло означать только одно — какой-то корабль попал в беду. В дверях кабинета показалась голова Тома Пирса.
— Запрягать Эскулапа, сэр? — коротко спросил он.
Доктор кивнул, дочитал до конца абзац, закрыл книгу и взялся за саквояж.
— Едем, Захария, — полувопросительно проговорил он.
Захария кивнул и поднялся со стула.
Завернувшись в толстые пальто, все трое запрыгнули в бричку и помчались в завывающую от ветра тьму. То и дело налетали порывы дождя, каплями хлеставшие по лицам. Темнота не тормозила путников, так как Эскулапу до последней выбоины была известна тут каждая дорога. Они на минутку остановились перед коптильной, откуда на дорогу долетали блики от горевшего камина. Двери были распахнуты настежь, и в проеме стояла грузная фигура хозяина. Он окликнул доктора, и доктор остановил бричку.
— Возьмите меня с собой, доктор, а? — крикнул Джордж Спратт.
— Тогда поторапливайтесь, Джордж, — ответил доктор.
Джордж тут же выбежал из дома и взгромоздился в бричку. От него здорово несло пивом.
Они вновь тронулись с места, бричка понеслась по крутому холму, опасно виляя из стороны в сторону. Гул моря постепенно становился все громче.
— «Почтенного», которым командует капитан Хантер, бросило на скалы рифа Пэйнтон Ледж, — буркнул Джордж. — Никогда еще в шторм не обходилось без потери хотя бы одного корабля. Торби требует свою жертву. Всегда.
Захария задумался над словами Джорджа Спратта. Ему тут же вспомнился вчерашний рассказ доктора. Может быть, Торби — не обычный залив? Может, в этом подводном лесу скрывается какой-то демон, требующий жертвоприношений?
Залив Торби называли в округе подводным лесом потому, что иногда в рыбачьих сетях обнаруживали оленьи рога.
— Узнали уже конкретно что-нибудь, Джордж? — спросил доктор.
Джорджу, разумеется, уже все было известно. Когда на «Почтенном» укрепляли поднятый якорь, один моряк свалился с него в воду. Капитан тут же приказал спустить спасательную шлюпку, но одна из цепей оборвалась. Шлюпка перевернулась, и один гардемарин и двое матросов тут же захлебнулись… (Захария содрогнулся, подумав о том несчастном юноше-гардемарине)… На воду спустили вторую шлюпку, которая выловила того матроса, который упал с якоря. Но тем временем остальные корабли, выходящие из залива, уже повернули на другой галс. «Почтенный» потерял свое место в строю, и чтобы избежать столкновения, вынужден был подойти ближе к берегу. Тут корабль накрыла мощная волна, которая и швырнула его на скалы Пейнтона Ледж. Флот уже вышел из залива. С «Почтенного» непрерывно палят из пушек, но, похоже, на других кораблях этого уже не слышно.
Деревня Пэйнтон была пуста, так как все жители сбежались на берег к месту катастрофы. Путники оставили бричку и Эскулапа на постоялом дворе, где сидел в то время только один хромой конюх, а сами бросились на берег, борясь с ветром и дождем. Повсюду горели фонари и штормовые лампы, которые хорошо освещали берег и место крушения.
Зрелище было чудовищным. Захарии почудилось, что он заглянул в ад. Берег был запружен бегавшими людьми. То и дело из тьмы появлялось чье-то искаженное красное лицо. Все что-то кричали, кто-то ругался. Волны яростно обрушивались на берег. В лучах света от штормовых фонарей были видны сонмы брызг. Ветер был настолько шумный, что заглушал своим воем и голоса, и звуки пушечных выстрелов с разбитого корабля.
В неровном свете фонарей нелегко было разглядеть силуэт обреченного корабля, зажатого меж острых скал. Из-за крушения в борту судна образовалась страшная пробоина, в которую теперь свободно врывались волны. Когда Захария увидел эту ужасающую дыру и подумал о людях, находившихся в тот момент на корабле, вся старая ненависть к морю проснулась в нем и захлестнула его сознание. Ему даже стало дурно. Затем тошнота прошла и сменилась яростью. Почему никто ничего не делает?! Что они там так и будут стоять на месте и смотреть на то, как погибают люди?!
Должно быть, он выкрикнул эти горькие слова упрека вслух, так как почувствовал, как рука доктора тяжело легла ему на плечо. Доктор встряхнул его и что-то крикнул. Из-за шума было не слышно. Потом доктор показал в море рукой и Захария, проследив взглядом направление кисти доктора, увидел несколько шлюпок, которые шныряли вокруг «Почтенного». Затем он заметил и несколько смельчаков из числа местных рыбаков, которые на своих лодчонках пытались подплыть к кораблю со стороны берега.
Пушечные выстрелы с «Почтенного» были услышаны по крайней мере на двух других кораблях ушедшей эскадры, так они тоже послали на помощь товарищам свои шлюпки. Был передан приказ адмирала покинуть тонущий корабль. «Почтенный» лежал на боку и в любую минуту мог развалиться на части. Все же пушки продолжали палить, и Захария знал, что они будут палить до тех пор, пока хоть один матрос останется на борту корабля.
А затем началась одна из самых славных операций по спасению жизни людей, которая когда-либо проводилась в заливе Торби. Борьба за жизнь терпящих бедствие продолжалась всю эту кромешную ночь. Одна за другой маленькие шлюпки подплывали к корме «Почтенного». Офицеры корабля, не думая о себе, помогали сойти с корабля своим матросам. С борта кидали веревки. Некоторые лодки со спасенными пытались подплыть к берегу. Но волны были такими страшными, что лодки переворачивались и люди либо тонули, либо их с неистовой силой швыряло о скалы. Впрочем, основное большинство шлюпок отходили от корабля в открытое море, чтобы вернуться к флоту, который послал их. Это было безопаснее, хотя и тут несколько шлюпок перевернулось, а спасти отдельных людей в кипящей штормом воде было уже невозможно.
В пять часов утра капитан Хантер наконец согласился покинуть свой корабль. В едином строю, возглавляемом одним из младших офицеров, офицеры и десять человек матросов, которые отказались уйти с корабля без своих командиров, спустились в две последние шлюпки. Для всех не хватило места и нескольким офицерам пришлось держаться за борта шлюпок. На «Почтенном» остался только один вдребезги пьяный морской пехотинец, который наотрез отказался уходить. Он ушел под воду вместе с кораблем.
Всю ночь Захария трудился, не хуже других мужчин, которые были на берегу, не покладая рук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66