Насекомые так жестоко его искусали, что сутки держалась высокая температура, и он едва мог идти.
Единственная отрада была в том, что лес дарил им целебные растения. Сэлли находила их великое множество и готовила мази, которые творили чудеса и избавляли путников от мучительных укусов, ссадин и грибковых инфекций. Они пили травяной чай, который, по ее словам, избавлял от депрессии, но настроение не поднималось.
И постоянно по ночам и даже днем слышались покашливание и рык ягуара. Никто не упоминал о звере — дон Альфонсо запретил, — но он не выходил у Тома из головы. Разве в джунглях не было других животных, чтобы пропитаться? Что ему надо? Почему преследует, но не нападает?
На четвертую или пятую ночь — Том начал терять счет — они остановились на ночлег на скале, которая клином вдавалась между огромными гниющими стволами. Как обычно, шел дождь, от земли поднимайся пар. Они рано поужинали — сварили ящерицу и какие-то корешки. Поев, Сэлли поднялась и взяла ружье.
— Мне нет дела до ягуара, я иду на охоту.
— Я с вами, — заявил Том.
Они направились от лагеря вдоль ручейка, который бежал по овражку. День выдался хмурым, от деревьев парило, все окутала дымка, и по лесу разлилась томность. Слышались только крики птиц и стук падающих капель.
Через полчаса, ступая по замшелым камням и упавшим стволам, охотники вышли к бурной реке и повернули вдоль нее. Они шли гуськом сквозь клубившийся туман, и Том подумал, что Сэлли и сама немного похожа на кошку — так бесшумно она кралась по лесу.
Внезапно девушка остановилась, сделала предостерегающий жест, медленно подняла ствол и выстрелила.
Из подлеска выскочил какой-то зверь, пискнул и бросился в кусты. Но вскоре его вопли затихли.
— Не знаю, что это было. Видела только что-то толстенькое с длинной шерстью.
В кустах они нашли зверя, который, вытянув ноги, лежал на боку.
— Какая-то разновидность пекари, — сказал с отвращением Том. Он никак не мог привыкнуть к роли мясника.
— Ваша очередь, — улыбнулась Сэлли.
Он достал мачете и принялся потрошить тушу, а девушка наблюдала за ним. Когда он извлекал внутренности, от них валил пар.
— В лагере обварим кипятком и выщиплем шерсть, — предложила Сэлли.
— Предвкушаю с нетерпением, — буркнул Том. Он срезал шест и связал лапы убитого зверя. В них они продели шест, а концы водрузили себе на плечи. Пекари весила не больше тридцати фунтов, но этого хватит на добрую трапезу и останется, чтобы закоптить впрок. Путь назад лежал по тому же самому овражку, по которому они пришли в это место.
Но им удалось преодолеть не больше двадцати ярдов. Посредине тропы стоял ягуар и смотрел на них зелеными глазами. Только дергался из стороны в сторону кончик его хвоста.
— Отступаем, — прошептал Том. — Тихо и спокойно. Стоило охотникам сделать шаг назад, как ягуар мягко двинулся к ним.
— Помните, что говорил дон Альфонсо?
— Я не могу, — ответила Сэлли.
— Тогда стреляйте поверх головы.
Сэлли подняла винтовку и выпустила заряд, но в тумане и среди листвы выстрел прозвучал приглушенно. Ягуар поежился, но больше никак не показал, что испугался незнакомого звука. Продолжал смотреть на людей, только хвост дергался ритмично, словно метроном.
— Придется его обходить, — заявила девушка.
Они сошли со звериной тропы и углубились в лес. Ягуар не стал их преследовать, только проследил глазами, а вскоре вовсе скрылся из виду. Через несколько сотен ярдов Том решил вернуться к обрыву, но слева снова раздалось покашливание большой кошки, и они повернули обратно. А через четверть мили остановились. По всем расчетам, должен был показаться овраг с ручейком, но его не было.
— Надо забирать левее, — предложил Том.
Они пошли в ту сторону. Лес сделался гуще и темнее, деревья стали хоть и мельче, но росли теснее.
— Совсем не узнаю это место.
Том остановился и прислушался. Джунгли ответили сумасшедшей тишиной. В лесу не раздавалось никаких звуков — нигде не звенел ручей. Только шлепали падающие с ветвей капли.
Раскатистый кашель раздался прямо за ними. Сэлли сердито обернулась:
— Пошла прочь! Брысь!
Они шли друг за другом — Том впереди прорубал дорогу в подлеске. Время от времени он слышал, что большая кошка не отставала, только держалась левее. И мурлыкала. Но отнюдь не приветливо: низко, басовито, скорее рычала. Том понимал, что они заблудились, идут не в ту сторону. Но не останавливался. Спешил вперед, почти бежал.
Ягуар показался из тумана внезапной золотистой вспышкой и, весь напрягшись, застыл перед ними на нижней ветке дерева.
Том и Сэлли замерли, тихонько попятились, а зверь не сводил с них глаз. Затем плавными движениями в три прыжка обошел со стороны и отрезал путь к отступлению.
Сэлли вскинула ружье, но не выстрелила. Люди смотрели на хищника, а хищник смотрел на них.
— Мне кажется, пришло время разделаться с ним, — прошептал Том.
— Не могу…
Но именно такой ответ Том и хотел услышать. Ему не приходилось видеть более изящное, гибкое и великолепное животное.
Внезапно ягуар повернулся и, прыгая с ветки на ветку, стал удаляться, пока вовсе не исчез в лесу.
— Я же говорила, ему просто любопытно, — улыбнулась Сэлли.
— Хорошенькое любопытство — гнаться за нами пятьдесят миль. — Том засунул за пояс мачете и взялся за шест, на котором висела пекари. Но успокоиться не мог — мучило неприятное чувство, что дело еще не кончено.
Они не успели сделать и пяти шагов — ягуар с пронзительным мяуканьем прыгнул на них и мягко приземлился Сэлли на спину. Винтовка бесполезно выпалила в воздух. Падая, девушка изловчилась повернуться на бок, сила удара отбросила ягуара в сторону, но он успел порвать ей рубашку.
Том бросился на зверя и, словно объезжающий дикую лошадь ковбой, стиснул коленями спину. Он тянулся к глазам, рассчитывая вырвать их ногтями. Но не успел: мощное тело сжалось под ним и, развернувшись, как огромная стальная пружина, с рыком подпрыгнуло в воздух. Том выхватил мачете. Дышащий жаром клубок меха падал прямо на него, и он направил острие вверх. И в следующую секунду почувствовал, как оно входит в плоть. В лицо ударила горячая струя крови. Ягуар взвизгнул и отпрянул, и Том, что было сил, повернул мачете в ране. Лезвие, видимо, повредило легкие, потому что крик превратился в задушенное бульканье. Тело зверя обмякло. Том сбросил его с себя и выдернул мачете. Ягуар еще раздернулся и затих.
Том бросился к Сэлли. Девушка пыталась подняться, но, когда увидела его, вскрикнула:
— Том, ты в порядке?
— А ты?
— Что он с тобой сделал? — Она тянулась к его лицу, и он сразу понял.
— Это его кровь, а не моя. — Том наклонился над девушкой. — Дай-ка я взгляну на твою спину…
Сэлли перекатилась на живот. Ее рубашка была разодрана в клочья, на спине алели четыре глубокие царапины. Он убрал остатки ткани.
— Слушай, я вообще-то в порядке… — Она попыталась слабо возражать.
— Помолчи! — Том снял с себя рубашку и намочил полу в луже. — Сейчас будет больно.
Пока он промывал раны, Сэлли тихонько постанывала. Царапины оказались неглубокими — бояться следовало только заражения. Том нарвал мха и своей рубашкой привязал к ране. Потом помог девушке натянуть остатки ее рубашки и сесть. Она посмотрела на него и вздрогнула:
— Боже, ты весь залит кровью! — Сэлли покосилась на ягуара. Животное вытянулось во всю великолепную длину своего золотистого тела. Его глаза были полузакрыты. — Ты убил его мачете?
— Просто выставил мачете, он прыгнул на острие и всю работу проделал за меня. — Том обнял ее за шею. — Можешь встать?
— Конечно.
Он помог ей подняться. Сэлли пошатнулась, но устояла.
— Дай мне винтовку. Том поднял оружие.
— Я сам понесу.
— Нет, я повешу ее на другое плечо, а ты неси пекари.
Он не стал возражать. Прикрутил добычу покрепче к шесту и взвалил на плечо. Потом помедлил, чтобы бросить последний взгляд на ягуара. Зверь распластался на боку в луже крови, остекленевшие глаза невидяще смотрели в небо.
— Когда выберемся отсюда, будет о чем рассказать на вечеринке, — улыбнулась Сэлли.
В лагере дон Альфонсо и Вернон молча выслушали их рассказ. Когда Том закончил, индеец положил руку ему на плечо.
— Ты ненормальный янки, Томасино. Ты об этом знаешь? — Том и Сэлли уединились в шалаше, и он снова смазал ей раны, на этот раз ее же растительными антибиотиками. А Сэлли, скрестив ноги, сидела без рубашки и зашивала дыры нитью, которую дон Альфонсо свил из коры. Время от времени она краем глаза поглядывала на Тома и изо всех сил старалась не улыбнуться.
— Я должна поблагодарить тебя за то, что ты спас мне жизнь.
— Не нуждаюсь в благодарности! — вспыхнул Том. Он в первый раз видел Сэлли без рубашки. И хотя они давно лишились возможности проявлять стыдливость, испытал сильное физическое влечение. И тут же заметил, как порозовела ее грудь и напряглись соски. Может быть, и она ощущала то же самое?
— Нуждаешься… — Сэлли отложила рубашку, повернулась к нему, обняла за шею и нежно поцеловала в губы.
39
Хаузер оставил своих людей у реки. Впереди, словно затерянный мир Артура Конан Дойла, взмывали под самые облака вершины Серро-Асуль. Он один пересек поляну и вгляделся в топкую тропу на другой стороне. Непрекращавшийся дождь постоянно смывал следы, но он заметил отпечатки босых ног. Здесь прошли человек шесть, наверное, охотники. И совсем недавно — всего несколько часов назад.
Должно быть, из тех индейцев, с которыми сговорился Бродбент. Другие в этих богом забытых джунглях не живут.
Хаузер поднялся с колен и с минуту раздумывал. От погони и игры в кошки-мышки толку не будет. Переговоры тоже ничего не дадут. Значит, оставался единственный способ.
Он подал солдатам знак сниматься и сам пошел впереди. Они быстро двигались по тропе туда же, куда и босоногие охотники. А Филипп, в наручниках и под охраной, плелся в арьергарде. Обидно было поручать его солдату: толковых подчиненных и без того не хватало. Но Хаузер понимал: придет время, и Филипп может пригодиться как аргумент в торговле. Никогда нельзя пренебрегать заложником.
Он отдал команду ускорить шаг.
Все разворачивалось, как и следовало ожидать. Индейцы вовремя услышали, что они приближаются, и растворились в лесу, но Хаузер успел засечь направление. В джунглях он был опытным следопытом и знал толк в тактике блицкрига. Преследование будет жестким. Напор всегда давал результаты и с более опытным противником, что уж говорить о кучке ничего не подозревающих охотников. Его люди рассыпались по лесу, а сам Хаузер с двумя солдатами пошел в обход, отрезая индейцев.
Атака получилась яростной, молниеносной и оглушительной. Джунгли вздрогнули. И Хаузер живо вспомнил такие же стычки во Вьетнаме. Не прошло и минуты, как все было кончено. Деревья разворотило, содрало с них кору, кусты дымились, земля превратилась в пыль и едкой дымкой поднялась в воздух.
Удивительно, на что способна пара гранатометов.
Хаузер сложил вместе куски тел и пришел к заключению, что убиты четверо. Значит, ускользнули двое. Хоть раз его солдаты действовали умело. Вот на это они способны — на простое, бесхитростное убийство. Надо запомнить.
Времени было немного. Следовало ворваться в деревню на плечах оставшихся в живых, в момент самой сильной паники и страха, пока жители не успели организоваться.
Он повернулся к своим людям:
— Arriba! Vamonos!
Солдаты заразились его энергией и приободрились. Наконец-то они чувствовали себя в своей стихии.
— Вперед! На деревню!
40
Дождь шел без передышки целую неделю. Но путешественники каждый день двигались вперед: поднимались по склонам, спускались в каньоны, карабкались на опасные уступы, переправлялись через бурные реки — и все это в таких труднопроходимых джунглях, что невозможно себе представить. Если за день удавалось пройти четыре мили, это считалось удачей. На восьмой день Том проснулся и увидел, что дождь наконец стих. Дон Альфонсо уже поднялся и развел большой костер. Его лицо было мрачным. Когда завтрак был съеден, он объявил:
— Прошлой ночью я видел сон.
Его серьезный тон заставил Тома насторожиться.
— Какой сон?
— Мне приснилось, что я умер. Душа отлетела на небо и стала искать святого Петра. Я нашел его у ворот в рай. Он помахал мне рукой: «Дон Альфонсо, это ты. старый негодник?» — «Так точно, — ответил я. — Дон Альфонсо Босвас, который умер в джунглях вдали от дома в возрасте ста двадцати одного года и теперь хочет встретиться со своей Роситой». — «Что ты делал в джунглях, дон Альфонсо?» — спросил святой. «Шел с ненормальными янки, которые собрались на Серро-Асуль». — «И как, дошел?» — «Нет». — «Тогда возвращайся обратно, старый проходимец». — Индеец помолчал и закончил: — И я вернулся.
Том не знал, как реагировать. Сначала он решил, что весь рассказ — очередная шутка дона Альфонсо. Но затем заметил, как серьезно тот смотрит на остальных. И покосился на Сэлли.
— Вы понимаете, что означает ваш сои?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Единственная отрада была в том, что лес дарил им целебные растения. Сэлли находила их великое множество и готовила мази, которые творили чудеса и избавляли путников от мучительных укусов, ссадин и грибковых инфекций. Они пили травяной чай, который, по ее словам, избавлял от депрессии, но настроение не поднималось.
И постоянно по ночам и даже днем слышались покашливание и рык ягуара. Никто не упоминал о звере — дон Альфонсо запретил, — но он не выходил у Тома из головы. Разве в джунглях не было других животных, чтобы пропитаться? Что ему надо? Почему преследует, но не нападает?
На четвертую или пятую ночь — Том начал терять счет — они остановились на ночлег на скале, которая клином вдавалась между огромными гниющими стволами. Как обычно, шел дождь, от земли поднимайся пар. Они рано поужинали — сварили ящерицу и какие-то корешки. Поев, Сэлли поднялась и взяла ружье.
— Мне нет дела до ягуара, я иду на охоту.
— Я с вами, — заявил Том.
Они направились от лагеря вдоль ручейка, который бежал по овражку. День выдался хмурым, от деревьев парило, все окутала дымка, и по лесу разлилась томность. Слышались только крики птиц и стук падающих капель.
Через полчаса, ступая по замшелым камням и упавшим стволам, охотники вышли к бурной реке и повернули вдоль нее. Они шли гуськом сквозь клубившийся туман, и Том подумал, что Сэлли и сама немного похожа на кошку — так бесшумно она кралась по лесу.
Внезапно девушка остановилась, сделала предостерегающий жест, медленно подняла ствол и выстрелила.
Из подлеска выскочил какой-то зверь, пискнул и бросился в кусты. Но вскоре его вопли затихли.
— Не знаю, что это было. Видела только что-то толстенькое с длинной шерстью.
В кустах они нашли зверя, который, вытянув ноги, лежал на боку.
— Какая-то разновидность пекари, — сказал с отвращением Том. Он никак не мог привыкнуть к роли мясника.
— Ваша очередь, — улыбнулась Сэлли.
Он достал мачете и принялся потрошить тушу, а девушка наблюдала за ним. Когда он извлекал внутренности, от них валил пар.
— В лагере обварим кипятком и выщиплем шерсть, — предложила Сэлли.
— Предвкушаю с нетерпением, — буркнул Том. Он срезал шест и связал лапы убитого зверя. В них они продели шест, а концы водрузили себе на плечи. Пекари весила не больше тридцати фунтов, но этого хватит на добрую трапезу и останется, чтобы закоптить впрок. Путь назад лежал по тому же самому овражку, по которому они пришли в это место.
Но им удалось преодолеть не больше двадцати ярдов. Посредине тропы стоял ягуар и смотрел на них зелеными глазами. Только дергался из стороны в сторону кончик его хвоста.
— Отступаем, — прошептал Том. — Тихо и спокойно. Стоило охотникам сделать шаг назад, как ягуар мягко двинулся к ним.
— Помните, что говорил дон Альфонсо?
— Я не могу, — ответила Сэлли.
— Тогда стреляйте поверх головы.
Сэлли подняла винтовку и выпустила заряд, но в тумане и среди листвы выстрел прозвучал приглушенно. Ягуар поежился, но больше никак не показал, что испугался незнакомого звука. Продолжал смотреть на людей, только хвост дергался ритмично, словно метроном.
— Придется его обходить, — заявила девушка.
Они сошли со звериной тропы и углубились в лес. Ягуар не стал их преследовать, только проследил глазами, а вскоре вовсе скрылся из виду. Через несколько сотен ярдов Том решил вернуться к обрыву, но слева снова раздалось покашливание большой кошки, и они повернули обратно. А через четверть мили остановились. По всем расчетам, должен был показаться овраг с ручейком, но его не было.
— Надо забирать левее, — предложил Том.
Они пошли в ту сторону. Лес сделался гуще и темнее, деревья стали хоть и мельче, но росли теснее.
— Совсем не узнаю это место.
Том остановился и прислушался. Джунгли ответили сумасшедшей тишиной. В лесу не раздавалось никаких звуков — нигде не звенел ручей. Только шлепали падающие с ветвей капли.
Раскатистый кашель раздался прямо за ними. Сэлли сердито обернулась:
— Пошла прочь! Брысь!
Они шли друг за другом — Том впереди прорубал дорогу в подлеске. Время от времени он слышал, что большая кошка не отставала, только держалась левее. И мурлыкала. Но отнюдь не приветливо: низко, басовито, скорее рычала. Том понимал, что они заблудились, идут не в ту сторону. Но не останавливался. Спешил вперед, почти бежал.
Ягуар показался из тумана внезапной золотистой вспышкой и, весь напрягшись, застыл перед ними на нижней ветке дерева.
Том и Сэлли замерли, тихонько попятились, а зверь не сводил с них глаз. Затем плавными движениями в три прыжка обошел со стороны и отрезал путь к отступлению.
Сэлли вскинула ружье, но не выстрелила. Люди смотрели на хищника, а хищник смотрел на них.
— Мне кажется, пришло время разделаться с ним, — прошептал Том.
— Не могу…
Но именно такой ответ Том и хотел услышать. Ему не приходилось видеть более изящное, гибкое и великолепное животное.
Внезапно ягуар повернулся и, прыгая с ветки на ветку, стал удаляться, пока вовсе не исчез в лесу.
— Я же говорила, ему просто любопытно, — улыбнулась Сэлли.
— Хорошенькое любопытство — гнаться за нами пятьдесят миль. — Том засунул за пояс мачете и взялся за шест, на котором висела пекари. Но успокоиться не мог — мучило неприятное чувство, что дело еще не кончено.
Они не успели сделать и пяти шагов — ягуар с пронзительным мяуканьем прыгнул на них и мягко приземлился Сэлли на спину. Винтовка бесполезно выпалила в воздух. Падая, девушка изловчилась повернуться на бок, сила удара отбросила ягуара в сторону, но он успел порвать ей рубашку.
Том бросился на зверя и, словно объезжающий дикую лошадь ковбой, стиснул коленями спину. Он тянулся к глазам, рассчитывая вырвать их ногтями. Но не успел: мощное тело сжалось под ним и, развернувшись, как огромная стальная пружина, с рыком подпрыгнуло в воздух. Том выхватил мачете. Дышащий жаром клубок меха падал прямо на него, и он направил острие вверх. И в следующую секунду почувствовал, как оно входит в плоть. В лицо ударила горячая струя крови. Ягуар взвизгнул и отпрянул, и Том, что было сил, повернул мачете в ране. Лезвие, видимо, повредило легкие, потому что крик превратился в задушенное бульканье. Тело зверя обмякло. Том сбросил его с себя и выдернул мачете. Ягуар еще раздернулся и затих.
Том бросился к Сэлли. Девушка пыталась подняться, но, когда увидела его, вскрикнула:
— Том, ты в порядке?
— А ты?
— Что он с тобой сделал? — Она тянулась к его лицу, и он сразу понял.
— Это его кровь, а не моя. — Том наклонился над девушкой. — Дай-ка я взгляну на твою спину…
Сэлли перекатилась на живот. Ее рубашка была разодрана в клочья, на спине алели четыре глубокие царапины. Он убрал остатки ткани.
— Слушай, я вообще-то в порядке… — Она попыталась слабо возражать.
— Помолчи! — Том снял с себя рубашку и намочил полу в луже. — Сейчас будет больно.
Пока он промывал раны, Сэлли тихонько постанывала. Царапины оказались неглубокими — бояться следовало только заражения. Том нарвал мха и своей рубашкой привязал к ране. Потом помог девушке натянуть остатки ее рубашки и сесть. Она посмотрела на него и вздрогнула:
— Боже, ты весь залит кровью! — Сэлли покосилась на ягуара. Животное вытянулось во всю великолепную длину своего золотистого тела. Его глаза были полузакрыты. — Ты убил его мачете?
— Просто выставил мачете, он прыгнул на острие и всю работу проделал за меня. — Том обнял ее за шею. — Можешь встать?
— Конечно.
Он помог ей подняться. Сэлли пошатнулась, но устояла.
— Дай мне винтовку. Том поднял оружие.
— Я сам понесу.
— Нет, я повешу ее на другое плечо, а ты неси пекари.
Он не стал возражать. Прикрутил добычу покрепче к шесту и взвалил на плечо. Потом помедлил, чтобы бросить последний взгляд на ягуара. Зверь распластался на боку в луже крови, остекленевшие глаза невидяще смотрели в небо.
— Когда выберемся отсюда, будет о чем рассказать на вечеринке, — улыбнулась Сэлли.
В лагере дон Альфонсо и Вернон молча выслушали их рассказ. Когда Том закончил, индеец положил руку ему на плечо.
— Ты ненормальный янки, Томасино. Ты об этом знаешь? — Том и Сэлли уединились в шалаше, и он снова смазал ей раны, на этот раз ее же растительными антибиотиками. А Сэлли, скрестив ноги, сидела без рубашки и зашивала дыры нитью, которую дон Альфонсо свил из коры. Время от времени она краем глаза поглядывала на Тома и изо всех сил старалась не улыбнуться.
— Я должна поблагодарить тебя за то, что ты спас мне жизнь.
— Не нуждаюсь в благодарности! — вспыхнул Том. Он в первый раз видел Сэлли без рубашки. И хотя они давно лишились возможности проявлять стыдливость, испытал сильное физическое влечение. И тут же заметил, как порозовела ее грудь и напряглись соски. Может быть, и она ощущала то же самое?
— Нуждаешься… — Сэлли отложила рубашку, повернулась к нему, обняла за шею и нежно поцеловала в губы.
39
Хаузер оставил своих людей у реки. Впереди, словно затерянный мир Артура Конан Дойла, взмывали под самые облака вершины Серро-Асуль. Он один пересек поляну и вгляделся в топкую тропу на другой стороне. Непрекращавшийся дождь постоянно смывал следы, но он заметил отпечатки босых ног. Здесь прошли человек шесть, наверное, охотники. И совсем недавно — всего несколько часов назад.
Должно быть, из тех индейцев, с которыми сговорился Бродбент. Другие в этих богом забытых джунглях не живут.
Хаузер поднялся с колен и с минуту раздумывал. От погони и игры в кошки-мышки толку не будет. Переговоры тоже ничего не дадут. Значит, оставался единственный способ.
Он подал солдатам знак сниматься и сам пошел впереди. Они быстро двигались по тропе туда же, куда и босоногие охотники. А Филипп, в наручниках и под охраной, плелся в арьергарде. Обидно было поручать его солдату: толковых подчиненных и без того не хватало. Но Хаузер понимал: придет время, и Филипп может пригодиться как аргумент в торговле. Никогда нельзя пренебрегать заложником.
Он отдал команду ускорить шаг.
Все разворачивалось, как и следовало ожидать. Индейцы вовремя услышали, что они приближаются, и растворились в лесу, но Хаузер успел засечь направление. В джунглях он был опытным следопытом и знал толк в тактике блицкрига. Преследование будет жестким. Напор всегда давал результаты и с более опытным противником, что уж говорить о кучке ничего не подозревающих охотников. Его люди рассыпались по лесу, а сам Хаузер с двумя солдатами пошел в обход, отрезая индейцев.
Атака получилась яростной, молниеносной и оглушительной. Джунгли вздрогнули. И Хаузер живо вспомнил такие же стычки во Вьетнаме. Не прошло и минуты, как все было кончено. Деревья разворотило, содрало с них кору, кусты дымились, земля превратилась в пыль и едкой дымкой поднялась в воздух.
Удивительно, на что способна пара гранатометов.
Хаузер сложил вместе куски тел и пришел к заключению, что убиты четверо. Значит, ускользнули двое. Хоть раз его солдаты действовали умело. Вот на это они способны — на простое, бесхитростное убийство. Надо запомнить.
Времени было немного. Следовало ворваться в деревню на плечах оставшихся в живых, в момент самой сильной паники и страха, пока жители не успели организоваться.
Он повернулся к своим людям:
— Arriba! Vamonos!
Солдаты заразились его энергией и приободрились. Наконец-то они чувствовали себя в своей стихии.
— Вперед! На деревню!
40
Дождь шел без передышки целую неделю. Но путешественники каждый день двигались вперед: поднимались по склонам, спускались в каньоны, карабкались на опасные уступы, переправлялись через бурные реки — и все это в таких труднопроходимых джунглях, что невозможно себе представить. Если за день удавалось пройти четыре мили, это считалось удачей. На восьмой день Том проснулся и увидел, что дождь наконец стих. Дон Альфонсо уже поднялся и развел большой костер. Его лицо было мрачным. Когда завтрак был съеден, он объявил:
— Прошлой ночью я видел сон.
Его серьезный тон заставил Тома насторожиться.
— Какой сон?
— Мне приснилось, что я умер. Душа отлетела на небо и стала искать святого Петра. Я нашел его у ворот в рай. Он помахал мне рукой: «Дон Альфонсо, это ты. старый негодник?» — «Так точно, — ответил я. — Дон Альфонсо Босвас, который умер в джунглях вдали от дома в возрасте ста двадцати одного года и теперь хочет встретиться со своей Роситой». — «Что ты делал в джунглях, дон Альфонсо?» — спросил святой. «Шел с ненормальными янки, которые собрались на Серро-Асуль». — «И как, дошел?» — «Нет». — «Тогда возвращайся обратно, старый проходимец». — Индеец помолчал и закончил: — И я вернулся.
Том не знал, как реагировать. Сначала он решил, что весь рассказ — очередная шутка дона Альфонсо. Но затем заметил, как серьезно тот смотрит на остальных. И покосился на Сэлли.
— Вы понимаете, что означает ваш сои?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48