Том услышал, как солдат снова запер их тюрьму.
Он посветил фонариком и обнаружил поднос. Ужин состоял из двух бутылок теплой «Пепси», нескольких бобовых лепешек и горстки тепловатого риса. Ни один из них не испытывал желания есть. Боль в голове прошла, и по мере того, как она стихала, Том приходил в бешенство. Как эти солдафоны посмели?! Они с Сэлли ничего не нарушили. Ему пришло в голову, что их незаконный арест организовал загадочный враг — тот, что расправился с Барнаби и Фентоном. Значит, его братья еще в большей опасности, чем он считал.
— Дайте мне фонарь.
Сарай был построен — более убого не придумаешь: каркас с прибитыми досками, а сверху — жестяная крыша. В голове у Тома стала зарождаться идея — план побега.
18
В три часа утра они заняли свои места: Сэлли у двери. Том у задней стены. Том шепотом досчитал до трех, и они разом принялись стучать, причем Сэлли старалась делать это как можно громче, чтобы заглушить его попытку оторвать доску. Обе канонады слились в одну и гулко отдавались в закрытом пространстве сарая. Как и надеялся Том, посеревшая обшивка поддалась.
В деревне залаяли собаки. Один из солдат разразился руганью.
— Что вы там вытворяете?
— Мне надо в туалет! — закричала Сэлли.
— Ничего не выйдет, облегчайтесь там!
Том снова шепотом досчитал до трех. Раз, два, три. Сэлли грохнула в дверь, и он оторвал вторую доску.
— Прекратить! — приказал солдат.
— Мне надо выйти, cabron! — не сдавалась девушка.
— Прошу прощения, сеньорита, вам придется делать все внутри. У меня приказ: ни при каких обстоятельствах не открывать дверь.
Раз, два, три — удар!
Отлетела третья доска. Дыра оказалась достаточно велика, чтобы можно было протиснуться. Собаки в городке заливались в истерическом лае.
— Еще один удар, и я вызову teniente!
— Но мне необходимо выйти.
— Ничем не могу помочь.
— Вы не солдаты, а варвары!
— У нас такой приказ, сеньорита.
— Так отвечали солдаты Гитлера.
— Сэлли, пошли, — прошептал Том и махнул в темноте рукой.
— Гитлер был не таким уж плохим человеком. У него все поезда отправлялись по расписанию.
— Это у Муссолини, идиот! — огрызнулась Сэлли. — Вы оба кончите свою жизнь на виселице, и туда вам и дорога.
— Сэлли, — позвал Том.
— Нет, вы слышали, что говорил этот фашист? — возмущалась она.
Том толкнул ее в пролом и подал спальные мешки. И они, пригнувшись, побежали по лесной тропинке в сторону городка. Брус не мог похвастаться электричеством, но небо оставалось чистым, и улочки заливал лунный свет. Собаки залаяли, как только Сэлли принялась колотить в дверь, и теперь их брехня не вызвала тревоги. Несмотря на шум, никто не вышел из домов.
«Здешние люди твердо усвоили, что им ни в коем случае не следует совать нос не в свои дела», — подумал Том.
Через пять минут они были у лодок. Том посветил фонариком на военное каноэ — то, у которого был восемнадцатисильный мотор. Суденышко оказалось в хорошем состоянии, и оба пластиковых бака до краев наполнены бензином. Он начал отвязывать носовой швартов и вдруг услышал шепот в темноте:
— Вам эта лодка не нужна.
Это был тот самый человек, которого он нанял накануне.
— Еще как нужна, — так же тихо ответил Том.
— Пусть на ней плавают глупые солдаты и застревают на каждом повороте. А вы берите мою лодку и тогда никогда не застрянете. Так можно убежать. — Он с гибкостью кошки прыгнул на пристань.
— Вы поплывете с нами? — спросила Сэлли.
— Нет, я сказать глупым солдатам, что меня обокрали. — Он отстегнул баки с военного каноэ и поставил в заднюю часть своей долбленки. И прибавил к ним бак с другой лодки. Том и Сэлли спустились в каноэ. Том достал бумажник и предложил хозяину каноэ деньги.
— Не теперь, — ответил тот. — Если меня обыщут и найдут деньги, то тут же расстреляют.
— Как мы сможем с вами расплатиться?
— Вы мне заплатить миллион долларов. Меня зовут Мануэль Ваоно. Я всегда здесь.
— Погодите минутку. Миллион долларов?
— Вы богатые американцы. Вы легко заплатить миллион долларов. Я, Мануэль Ваоно, спасать вашу жизнь. А теперь уходите. Быстрее!
— Как нам найти Пито-Соло?
— Следующая деревня по реке.
— Но как мы узнаем…
Однако индеец не потрудился дать других объяснений. Оттолкнул их от пристани большой голой ступней, и лодка скользнула в темноту. Том опустил мотор в воду, подкачал в карбюратор бензин, закрыл воздушную заслонку и дернул стартер. Двигатель запустился с первой попытки. И в тишине над рекой понесся звонкий, громкий перестук.
— Уходите! — раздался с берега голос Мануэля.
Том включил передачу вперед, дал полный газ. Длинный долбленый корпус дернулся, задрожал и побежал по воде. Том правил, а Сэлли стояла на носу и освещала фонариком путь. Не прошло и минуты, как с пристани послышались вопли Мануэля:
— Сюда! На помощь! Меня обокрали! У меня стащили лодку!
— Боже, не мог подождать подольше, — пробормотал Том.
С берега донеслась какофония возбужденных голосов, затем запрыгал светлячок газового фонаря. Другие фонари осветили кучку собравшихся на самодельной пристани людей. Кто-то закричал, но внезапно все стихло. Властный голос, голос лейтенанта Веспана, приказал по-английски:
— Пожалуйста, возвращайтесь, иначе я прикажу своим людям стрелять.
— Он блефует, — не поверила Сэлли.
Что до Тома, то он вовсе не испытывал ее оптимизма.
— Не думайте, что я шучу! — повторил teniente.
— Не посмеет! — бросила девушка.
— Раз… два…
— Пустой треп!
— Три… Тишина.
— Ну, что я говорила?
И вдруг пугающе близко и громко рванула автоматная очередь.
— Черт! — выругался Том и бросился на дно. Каноэ вильнуло в сторону, он быстро потянулся к рукоятке мотора и выправил курс. Сэлли по-прежнему открыто стояла на носу.
— Том, они стреляют в воздух. Побоятся попасть в нас. Мы же американцы!
Раздался второй залп. На этот раз Том явственно услышал, как пули шлепались вокруг по воде. Внезапно Сэлли оказалась рядом с ним на дне.
— Боже, они в самом деле целятся в нас!
Том резко повернул рукоятку мотора, и лодка заложила крутой вираж. Грянуло еще две очереди. Пули, словно пчелы, прожужжали где-то слева над головой. Солдаты явно стреляли на звук мотора, прочесывая из автоматов темную воду. Не оставалось сомнений, что они не шутили — в самом деле собирались их убить.
Том, стараясь сбить солдат с прицела, повел лодку зигзагом, а Сэлли при каждом повороте поднимала над бортом голову и светила вперед, чтобы рассмотреть, куда они плывут. Стоило лодке пройти изгиб реки, и они, хотя бы на время, оказались бы в безопасности.
Новый залп. Несколько пуль ударили в планшир, и от него на головы беглецов полетели щепки.
— Мы до вас доберемся! — Теперь голос лейтенанта звучал не так громко, как прежде. — Схватим, и тогда вы весь короткий остаток жизни будете жалеть, что сбежали!
Том досчитал до двадцати и рискнул приподнять голову. Курс каноэ повторял изгиб реки, и они постепенно уходили из-под огня. Он старался, насколько возможно, держаться под прикрытием берега. Но вот лодка завершила поворот, огни на пристани в последний раз моргнули сквозь листву и исчезли.
Удалось!
Раздалось несколько очередей наугад. Но слева от лодки стояла преграда леса, и было слышно, как пули щелкали о стволы деревьев. Эхо отразилось от воды, и все стихло.
Том помог Сэлли подняться. Ее лицо совершенно побелело и в тусклом свете казалось призрачным. Он посветил фонариком вокруг: по обеим сторонам темной реки возвышалась стена леса. Сквозь листву мелькнул клочок неба, мигнула единственная звезда и тут же скрылась за черными кронами. Тонко пел подвесной мотор. Теперь они были на реке одни, и их окутала влажная непроглядная ночь.
Том взял Сэлли за руку, почувствовал, как она дрожит, но в следующую секунду понял, что и его руки дрожали точно так же. В них стреляли солдаты, пытались убить. Том миллион раз видел подобные сцены в кино, но совсем иное дело, когда оружие направлено на тебя.
Луна закатилась за стену джунглей, и реку сковала удушающая тьма. Том, боясь наткнуться на сук или наскочить на пороги, то и дело включал фонарик. Над ними жужжала огромная туча москитов, и, казалось, двигаясь за лодкой, они прихватывали тысячи новых.
— А что, в ваших многочисленных карманах не найдется баллончика с репеллентом? — пошутил Том.
Но к его удивлению, Сэлли кивнула:
— В джипе мне удалось утаить сумочку. Засунула в штаны. — Она извлекла из огромного кармана на бедре тугую косметичку, раскрыла молнию, стала рыться внутри и выкладывать на колени вещи: тюбик с очищающими воду таблетками, несколько коробок не боящихся влаги спичек, скрученную пачку стодолларовых банкнот, карту, плитку шоколада, паспорт и бесполезные кредитные карточки. — Я даже не помню, что тут у меня есть.
Она разбирала содержимое, а Том в это время держал фонарь. Репеллента среди вещей не оказалось. Сэлли чертыхнулась и принялась запихивать содержимое косметички обратно. В это время на дно упала фотография. Том направил на нее луч: со снимка смотрел поразительно симпатичный молодой человек с черными бровями и точеным подбородком. Торжественное выражение глаз, насупленный лоб, поджатые чувственные губы, твидовый пиджак и поворот головы чуть с наклоном — все говорило о том. что он воспринимает себя очень серьезно.
— Это кто? — спросил Том.
— Ах, это… — замялась Сэлли. — Это профессор Клайв.
— Профессор Клайв? А почему он такой молодой? Я представлял его пыхающим трубкой хромым старикашкой в жилете на пуговицах.
— Ему не понравились бы ваши слова. Клайв — самый молодой за всю историю кафедры профессор с ученым званием. Он поступил в Стэнфордский университет в шестнадцать лет, в девятнадцать получил диплом, а в двадцать два обзавелся степенью доктора философии.
— Да, но почему вы таскаете с собой фотографию своего профессора?
— Потому что мы с ним обручены, — ответила Сэлли. — Надеюсь, это вас не задевает?
— Ни в коей мере. — Том понял, что краснеет. Оставалось надеяться на спасительную темноту. Он чувствовал, что девушка с любопытством косится на него в призрачных сумерках ночи.
— Вы как будто удивлены?
— М-м-м… Есть немного… Вы ведь не носите обручальное кольцо.
— Профессор Клайв не верит в буржуазные предрассудки.
— А как он отнесся к тому, что вы отправились со мной в путешествие? — Том понял, что ляпнул что-то не то, и запнулся.
— А вы полагаете, что мне требуется получать у «своего мужчины» разрешение на каждую поездку? Или считаете меня не заслуживающей доверия в сексуальном отношении? — Сэлли склонила голову и пристально посмотрела на него.
Том отвернулся.
— Извините, что спросил.
— И правильно, что извиняетесь. Я считала вас более современным человеком.
Он сосредоточился на управлении лодкой и, обернувшись к мотору, попытался скрыть замешательство и разочарование. Над рекой повисла тишина, за ними плыла болотная духота ночи. Где-то в темноте закричала птица, снопа псе стихло, и тогда Том услышал шум.
Он тут же выключил двигатель; сердце бешено колотилось. Снова тот же звук — характерная скороговорка стартера подвесного мотора. И опять над водой разлилась тишина. Лодка ткнулась носом в берег.
— Они нашли бензин и собираются за нами в погоню.
Том нащупал на дне шест, оттолкнулся и вывел каноэ на стремнину. Лодка вильнула в сторону; он удерживал ее на середине русла и прислушивался.
Опять повторился звук стартера. Послышался рев, сразу же перешедший в ровное бормотание. Не оставалось сомнений, что это заработал лодочный двигатель.
Том взялся за ручку стартера.
— Не надо, — остановила его Сэлли. — Они нас услышат.
— Мы не сумеем уйти от них на шестах.
— И на моторе не уйдем. Со своим восемнадцатисильным движком они нас в два счета догонят. — Она посветила фонариком по сторонам. Вода поднялась, добралась до деревьев и затопила джунгли. — Но зато мы можем спрятаться.
Том оттолкнулся шестом и направил долбленку к затопленному лесу. Перед ними открылась неширокая, залитая водой прогалина, которую в более засушливые времена можно было бы принять за ручей. Том поднялся по ней вверх, пока нос лодки не ударился о какой-то предмет — ушедшее под воду бревно.
— Выходим, — предложил он.
Здесь глубина не превышала фута, но ниже следовали еще два фута топкой грязи, в которой они увязли, выпустив на поверхность облако пузырьков. В нос ударил затхлый запах болота. Корма каноэ все еще была в реке, а там ее немедленно бы засекли.
— Поднимайте и толкайте.
Совместными усилиями они подняли нос над бревном и, пихая, перетащили лодку в глубь протоки. Затем снова залезли в долбленку. Звук восемнадцатисильного мотора стал громче. Лодка военных быстро поднималась вверх по реке.
Сэлли взяла второй шест, и они стали продвигаться в глубь затопленного леса. Том выключил фонарь, и секунду спустя из-за деревьев ударил мощный луч света.
— Мы слишком близко. Нас могут увидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Он посветил фонариком и обнаружил поднос. Ужин состоял из двух бутылок теплой «Пепси», нескольких бобовых лепешек и горстки тепловатого риса. Ни один из них не испытывал желания есть. Боль в голове прошла, и по мере того, как она стихала, Том приходил в бешенство. Как эти солдафоны посмели?! Они с Сэлли ничего не нарушили. Ему пришло в голову, что их незаконный арест организовал загадочный враг — тот, что расправился с Барнаби и Фентоном. Значит, его братья еще в большей опасности, чем он считал.
— Дайте мне фонарь.
Сарай был построен — более убого не придумаешь: каркас с прибитыми досками, а сверху — жестяная крыша. В голове у Тома стала зарождаться идея — план побега.
18
В три часа утра они заняли свои места: Сэлли у двери. Том у задней стены. Том шепотом досчитал до трех, и они разом принялись стучать, причем Сэлли старалась делать это как можно громче, чтобы заглушить его попытку оторвать доску. Обе канонады слились в одну и гулко отдавались в закрытом пространстве сарая. Как и надеялся Том, посеревшая обшивка поддалась.
В деревне залаяли собаки. Один из солдат разразился руганью.
— Что вы там вытворяете?
— Мне надо в туалет! — закричала Сэлли.
— Ничего не выйдет, облегчайтесь там!
Том снова шепотом досчитал до трех. Раз, два, три. Сэлли грохнула в дверь, и он оторвал вторую доску.
— Прекратить! — приказал солдат.
— Мне надо выйти, cabron! — не сдавалась девушка.
— Прошу прощения, сеньорита, вам придется делать все внутри. У меня приказ: ни при каких обстоятельствах не открывать дверь.
Раз, два, три — удар!
Отлетела третья доска. Дыра оказалась достаточно велика, чтобы можно было протиснуться. Собаки в городке заливались в истерическом лае.
— Еще один удар, и я вызову teniente!
— Но мне необходимо выйти.
— Ничем не могу помочь.
— Вы не солдаты, а варвары!
— У нас такой приказ, сеньорита.
— Так отвечали солдаты Гитлера.
— Сэлли, пошли, — прошептал Том и махнул в темноте рукой.
— Гитлер был не таким уж плохим человеком. У него все поезда отправлялись по расписанию.
— Это у Муссолини, идиот! — огрызнулась Сэлли. — Вы оба кончите свою жизнь на виселице, и туда вам и дорога.
— Сэлли, — позвал Том.
— Нет, вы слышали, что говорил этот фашист? — возмущалась она.
Том толкнул ее в пролом и подал спальные мешки. И они, пригнувшись, побежали по лесной тропинке в сторону городка. Брус не мог похвастаться электричеством, но небо оставалось чистым, и улочки заливал лунный свет. Собаки залаяли, как только Сэлли принялась колотить в дверь, и теперь их брехня не вызвала тревоги. Несмотря на шум, никто не вышел из домов.
«Здешние люди твердо усвоили, что им ни в коем случае не следует совать нос не в свои дела», — подумал Том.
Через пять минут они были у лодок. Том посветил фонариком на военное каноэ — то, у которого был восемнадцатисильный мотор. Суденышко оказалось в хорошем состоянии, и оба пластиковых бака до краев наполнены бензином. Он начал отвязывать носовой швартов и вдруг услышал шепот в темноте:
— Вам эта лодка не нужна.
Это был тот самый человек, которого он нанял накануне.
— Еще как нужна, — так же тихо ответил Том.
— Пусть на ней плавают глупые солдаты и застревают на каждом повороте. А вы берите мою лодку и тогда никогда не застрянете. Так можно убежать. — Он с гибкостью кошки прыгнул на пристань.
— Вы поплывете с нами? — спросила Сэлли.
— Нет, я сказать глупым солдатам, что меня обокрали. — Он отстегнул баки с военного каноэ и поставил в заднюю часть своей долбленки. И прибавил к ним бак с другой лодки. Том и Сэлли спустились в каноэ. Том достал бумажник и предложил хозяину каноэ деньги.
— Не теперь, — ответил тот. — Если меня обыщут и найдут деньги, то тут же расстреляют.
— Как мы сможем с вами расплатиться?
— Вы мне заплатить миллион долларов. Меня зовут Мануэль Ваоно. Я всегда здесь.
— Погодите минутку. Миллион долларов?
— Вы богатые американцы. Вы легко заплатить миллион долларов. Я, Мануэль Ваоно, спасать вашу жизнь. А теперь уходите. Быстрее!
— Как нам найти Пито-Соло?
— Следующая деревня по реке.
— Но как мы узнаем…
Однако индеец не потрудился дать других объяснений. Оттолкнул их от пристани большой голой ступней, и лодка скользнула в темноту. Том опустил мотор в воду, подкачал в карбюратор бензин, закрыл воздушную заслонку и дернул стартер. Двигатель запустился с первой попытки. И в тишине над рекой понесся звонкий, громкий перестук.
— Уходите! — раздался с берега голос Мануэля.
Том включил передачу вперед, дал полный газ. Длинный долбленый корпус дернулся, задрожал и побежал по воде. Том правил, а Сэлли стояла на носу и освещала фонариком путь. Не прошло и минуты, как с пристани послышались вопли Мануэля:
— Сюда! На помощь! Меня обокрали! У меня стащили лодку!
— Боже, не мог подождать подольше, — пробормотал Том.
С берега донеслась какофония возбужденных голосов, затем запрыгал светлячок газового фонаря. Другие фонари осветили кучку собравшихся на самодельной пристани людей. Кто-то закричал, но внезапно все стихло. Властный голос, голос лейтенанта Веспана, приказал по-английски:
— Пожалуйста, возвращайтесь, иначе я прикажу своим людям стрелять.
— Он блефует, — не поверила Сэлли.
Что до Тома, то он вовсе не испытывал ее оптимизма.
— Не думайте, что я шучу! — повторил teniente.
— Не посмеет! — бросила девушка.
— Раз… два…
— Пустой треп!
— Три… Тишина.
— Ну, что я говорила?
И вдруг пугающе близко и громко рванула автоматная очередь.
— Черт! — выругался Том и бросился на дно. Каноэ вильнуло в сторону, он быстро потянулся к рукоятке мотора и выправил курс. Сэлли по-прежнему открыто стояла на носу.
— Том, они стреляют в воздух. Побоятся попасть в нас. Мы же американцы!
Раздался второй залп. На этот раз Том явственно услышал, как пули шлепались вокруг по воде. Внезапно Сэлли оказалась рядом с ним на дне.
— Боже, они в самом деле целятся в нас!
Том резко повернул рукоятку мотора, и лодка заложила крутой вираж. Грянуло еще две очереди. Пули, словно пчелы, прожужжали где-то слева над головой. Солдаты явно стреляли на звук мотора, прочесывая из автоматов темную воду. Не оставалось сомнений, что они не шутили — в самом деле собирались их убить.
Том, стараясь сбить солдат с прицела, повел лодку зигзагом, а Сэлли при каждом повороте поднимала над бортом голову и светила вперед, чтобы рассмотреть, куда они плывут. Стоило лодке пройти изгиб реки, и они, хотя бы на время, оказались бы в безопасности.
Новый залп. Несколько пуль ударили в планшир, и от него на головы беглецов полетели щепки.
— Мы до вас доберемся! — Теперь голос лейтенанта звучал не так громко, как прежде. — Схватим, и тогда вы весь короткий остаток жизни будете жалеть, что сбежали!
Том досчитал до двадцати и рискнул приподнять голову. Курс каноэ повторял изгиб реки, и они постепенно уходили из-под огня. Он старался, насколько возможно, держаться под прикрытием берега. Но вот лодка завершила поворот, огни на пристани в последний раз моргнули сквозь листву и исчезли.
Удалось!
Раздалось несколько очередей наугад. Но слева от лодки стояла преграда леса, и было слышно, как пули щелкали о стволы деревьев. Эхо отразилось от воды, и все стихло.
Том помог Сэлли подняться. Ее лицо совершенно побелело и в тусклом свете казалось призрачным. Он посветил фонариком вокруг: по обеим сторонам темной реки возвышалась стена леса. Сквозь листву мелькнул клочок неба, мигнула единственная звезда и тут же скрылась за черными кронами. Тонко пел подвесной мотор. Теперь они были на реке одни, и их окутала влажная непроглядная ночь.
Том взял Сэлли за руку, почувствовал, как она дрожит, но в следующую секунду понял, что и его руки дрожали точно так же. В них стреляли солдаты, пытались убить. Том миллион раз видел подобные сцены в кино, но совсем иное дело, когда оружие направлено на тебя.
Луна закатилась за стену джунглей, и реку сковала удушающая тьма. Том, боясь наткнуться на сук или наскочить на пороги, то и дело включал фонарик. Над ними жужжала огромная туча москитов, и, казалось, двигаясь за лодкой, они прихватывали тысячи новых.
— А что, в ваших многочисленных карманах не найдется баллончика с репеллентом? — пошутил Том.
Но к его удивлению, Сэлли кивнула:
— В джипе мне удалось утаить сумочку. Засунула в штаны. — Она извлекла из огромного кармана на бедре тугую косметичку, раскрыла молнию, стала рыться внутри и выкладывать на колени вещи: тюбик с очищающими воду таблетками, несколько коробок не боящихся влаги спичек, скрученную пачку стодолларовых банкнот, карту, плитку шоколада, паспорт и бесполезные кредитные карточки. — Я даже не помню, что тут у меня есть.
Она разбирала содержимое, а Том в это время держал фонарь. Репеллента среди вещей не оказалось. Сэлли чертыхнулась и принялась запихивать содержимое косметички обратно. В это время на дно упала фотография. Том направил на нее луч: со снимка смотрел поразительно симпатичный молодой человек с черными бровями и точеным подбородком. Торжественное выражение глаз, насупленный лоб, поджатые чувственные губы, твидовый пиджак и поворот головы чуть с наклоном — все говорило о том. что он воспринимает себя очень серьезно.
— Это кто? — спросил Том.
— Ах, это… — замялась Сэлли. — Это профессор Клайв.
— Профессор Клайв? А почему он такой молодой? Я представлял его пыхающим трубкой хромым старикашкой в жилете на пуговицах.
— Ему не понравились бы ваши слова. Клайв — самый молодой за всю историю кафедры профессор с ученым званием. Он поступил в Стэнфордский университет в шестнадцать лет, в девятнадцать получил диплом, а в двадцать два обзавелся степенью доктора философии.
— Да, но почему вы таскаете с собой фотографию своего профессора?
— Потому что мы с ним обручены, — ответила Сэлли. — Надеюсь, это вас не задевает?
— Ни в коей мере. — Том понял, что краснеет. Оставалось надеяться на спасительную темноту. Он чувствовал, что девушка с любопытством косится на него в призрачных сумерках ночи.
— Вы как будто удивлены?
— М-м-м… Есть немного… Вы ведь не носите обручальное кольцо.
— Профессор Клайв не верит в буржуазные предрассудки.
— А как он отнесся к тому, что вы отправились со мной в путешествие? — Том понял, что ляпнул что-то не то, и запнулся.
— А вы полагаете, что мне требуется получать у «своего мужчины» разрешение на каждую поездку? Или считаете меня не заслуживающей доверия в сексуальном отношении? — Сэлли склонила голову и пристально посмотрела на него.
Том отвернулся.
— Извините, что спросил.
— И правильно, что извиняетесь. Я считала вас более современным человеком.
Он сосредоточился на управлении лодкой и, обернувшись к мотору, попытался скрыть замешательство и разочарование. Над рекой повисла тишина, за ними плыла болотная духота ночи. Где-то в темноте закричала птица, снопа псе стихло, и тогда Том услышал шум.
Он тут же выключил двигатель; сердце бешено колотилось. Снова тот же звук — характерная скороговорка стартера подвесного мотора. И опять над водой разлилась тишина. Лодка ткнулась носом в берег.
— Они нашли бензин и собираются за нами в погоню.
Том нащупал на дне шест, оттолкнулся и вывел каноэ на стремнину. Лодка вильнула в сторону; он удерживал ее на середине русла и прислушивался.
Опять повторился звук стартера. Послышался рев, сразу же перешедший в ровное бормотание. Не оставалось сомнений, что это заработал лодочный двигатель.
Том взялся за ручку стартера.
— Не надо, — остановила его Сэлли. — Они нас услышат.
— Мы не сумеем уйти от них на шестах.
— И на моторе не уйдем. Со своим восемнадцатисильным движком они нас в два счета догонят. — Она посветила фонариком по сторонам. Вода поднялась, добралась до деревьев и затопила джунгли. — Но зато мы можем спрятаться.
Том оттолкнулся шестом и направил долбленку к затопленному лесу. Перед ними открылась неширокая, залитая водой прогалина, которую в более засушливые времена можно было бы принять за ручей. Том поднялся по ней вверх, пока нос лодки не ударился о какой-то предмет — ушедшее под воду бревно.
— Выходим, — предложил он.
Здесь глубина не превышала фута, но ниже следовали еще два фута топкой грязи, в которой они увязли, выпустив на поверхность облако пузырьков. В нос ударил затхлый запах болота. Корма каноэ все еще была в реке, а там ее немедленно бы засекли.
— Поднимайте и толкайте.
Совместными усилиями они подняли нос над бревном и, пихая, перетащили лодку в глубь протоки. Затем снова залезли в долбленку. Звук восемнадцатисильного мотора стал громче. Лодка военных быстро поднималась вверх по реке.
Сэлли взяла второй шест, и они стали продвигаться в глубь затопленного леса. Том выключил фонарь, и секунду спустя из-за деревьев ударил мощный луч света.
— Мы слишком близко. Нас могут увидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48