И повернулся к дону Альфонсо:
— Точно известно, что этот город существует?
— Так говорят. — Индеец торжественно кивнул, и его лицо превратилось в морщинистую маску.
— Где он находится?
Дон Альфонсо покачал головой:
— Этого никто не знает. Город не имеет постоянного места, все время перемещается среди вершин Серро-Асуль и прячется в горных туманах.
Том покосился на Вернона:
— В таком случае это миф.
— О нет, Томас, город существует на самом деле. Говорят, что попасть в него можно, только перейдя бездонное ущелье. Но тот, кто оступится, умрет от страха и будет бесконечно падать вниз, пока от него не останется один скелет. Но и этот скелет будет продолжать лететь, пока не рассыплется на кости. В конце концов не останется ничего, кроме костной пыли. И этой пыли суждено вечно сыпаться во мрак.
Дон Альфонсо подбросил полено в костер. Том смотрел, как дерево сначала задымилось, а потом по нему побежали язычки пламени. Что же это за Белый город?
— В наши дни и в нашем веке не осталось затерянных городов, — произнес он.
— Вот в этом вы ошибаетесь, — возразила Сэлли. — Их десятки, а может быть, сотни. В таких местах, как Камбоджа, Бирма, пустыня Гоби и Центральная Америка. Например, город Кью.
— Никогда не слышал о таком.
— Вот уже тридцать лет оттуда нескончаемым потоком поступает награбленное, и это сводит археологов с ума. Они понимают, что где-то, скорее всего в равнинной части Гватемалы, должен находиться огромный затерянный город индейцев майя. Однако никак не могут найти. А кладоискатели тем временем разбирают его по камешку и продают на черном рынке.
— Отец частенько болтался в барах, — напомнил Вернон. — Заказывал выпивку индейцам, лесорубам и золотоискателям и внимательно прислушивался к их рассказам о затерянных городах. Даже выучил какой-то индейский язык. Помнишь, Том, как он вворачивал за обедом индейские словечки?
— Я считал, что он все сочиняет.
— А теперь задумайся: зачем ему строить себе могилу, когда он мог использовать готовую — ту, что некогда сам ограбил?
Несколько мгновений никто не отвечал, Затем Том захлопал в ладоши:
— Браво, Вернон!
— И еще учти: он взял себе в помощники местных индейцев. У костра воцарилось молчание, только потрескивали сучья в огне.
— Но отец никогда не упоминал о Белом городе, — наконец произнес Том.
— Еще бы! — улыбнулся Вернон. — И знаешь почему? Это то место, где он сделал свое первое открытие, которое дало начало всему. Он приехал туда нищим, а оттуда вывез полную лодку сокровищ, и это позволило ему открыть галерейное дело.
— В этом есть смысл.
— Черт возьми, еще сколько смысла! Я ручаюсь, он вспомнил истоки своей карьеры, когда решил устроить себе могилу. Превосходный план! В этом так называемом Белом городе наверняка найдутся готовые гробницы. Отец знал, где они находятся, потому что в свое время сам же их и обворовал. Ему оставалось заручиться помощью местных индейцев и устроиться в одной из них. Том, уверяю тебя, Белый город существует на самом деле.
— Я согласна, — кивнула Сэлли.
— Я даже знаю, как он заплатил индейцам за помощь, — продолжал Вернон.
— Как? — спросил Том.
— Помнишь счет, который полицейский из Санта-Фе нашел в доме отца? В нем значилась французская и немецкая кухонная утварь. Он расплатился со здешними жителями кастрюлями.
Дон Альфонсо несколько раз нарочито кашлянул и, когда привлек к себе внимание, изрек:
— Все эти разговоры никчему.
— Почему?
— Потому что ни одному смертному не дано найти Белый город. Ваш отец не мог туда попасть. А если бы попал, демоны убили бы его и забрали душу. Там дуют такие ветры, что сбивают с ног и отбрасывают назад, туманы затмевают глаза и разум, горные источники размывают память. Нет, — он энергично затряс головой, — это совершенно невозможно.
— По какой реке туда надо плыть?
Индеец насупил брови, большие глаза за грязными линзами очков стали недовольными.
— К чему вам бесполезная информация? Я же сказал, что это невозможно.
— Отнюдь. И это именно то место, куда мы отправимся. — Дон Альфонсо целую минуту не сводил с Тома глаз.
— Туда ведет Макатури, но это всего лишь половина дороги. По ней нельзя подняться выше водопадов. А дальше до Серро-Асуль еще много дней пути по горам, долинам и снова по горам. Невозможный путь. Ваш отец не мог его преодолеть.
— Дон Альфонсо, вы не знаете нашего отца.
Индеец набил трубку и устремил встревоженный взгляд на огонь. Он заметно потел. Рука, держащая трубку, дрожала.
— Завтра, — объявил Том, — мы пойдем вверх по Макатури. Наша цель — Серро-Асуль. Вы с нами, дон Альфонсо?
— Конечно, — тихо проговорил индеец, не отрывая глаз от костра. — Идти с вами — моя судьба. Разумеется, мы все умрем, прежде чем доберемся до Серро-Асуль. Я старый человек и готов умереть и предстать перед святым Петром. Но мне грустно, что погибнут Пинго и Чори. Погибнут Вернон и целительница. И очень грустно, что погибнете вы, потому что теперь я ваш друг.
33
Мысли о Белом городе не давали Тому уснуть. Вернон был прав. Все точно совпадало. И было настолько очевидно, что Том удивлялся, почему не додумался сам.
Он метался и ворочался, не давая уснуть Волосатику. Тот недовольно попискивал, наконец взобрался по столбу, к которому был привязан гамак, и заночевал там. Примерно в четыре утра Том поднялся, развел огонь на старом кострище и поставил кипятить воду. Все еще раздраженная обезьянка спустилась вниз, залезла к нему в карман и подняла голову, чтобы ей почесали под подбородком. Вскоре появился дон Альфонсо, сел рядом, принял из рук Тома чашку кофе. И они долго молчали в полумраке джунглей.
— Я давно хотел вас спросить, — начал Том. — Когда мы отплывали из Пито-Соло, вы говорили так, словно не намерены возвращаться. Почему?
Старый индеец отхлебнул напиток, в глазах отразились тлеющие угли костра.
— Настанет время, Томасино, и вы узнаете ответы на этот и многие другие вопросы.
— Почему вы отправились с нами?
— Это было предсказано.
— Недостаточно веская причина.
Дон Альфонсо повернулся и посмотрел на Тома.
— Судьба — это не причина. Это объяснение. Давайте больше не будем об этом говорить.
Макатури оказалась самой широкой из пяти впадающих в Лагуну-Негра рек. Она была более проходимой для лодок, чем Патука, — глубокая и чистая, без песчаных перекатов и каверзного топляка. Они плыли на моторах вверх по течению, и выглянувшее из-за холмов солнце окрашивало их в золотисто-зеленые тона. Дон Альфонсо возвышался на привычном месте на груде припасов, но его настроение изменилось. Он больше не философствовал о жизни, не рассуждал о сексе, не жаловался на непочтительность сыновей и не рассказывал, как называются животные и птицы. Сидел, курил и встревоженно смотрел вперед.
Несколько часов путешественники почти не говорили. Но вот за поворотом показалось упавшее поперек реки дерево. Оно рухнуло совсем недавно, потому что зеленые листья еще не успели завянуть.
— Странно, — пробормотал дон Альфонсо и дал знак Чори, чтобы тот подождал Пинго и пропустил его вперед. Каноэ сбавило скорость. Вернон привалился к планширу и наслаждался солнцем. Когда их каноэ вырвалось вперед, он помахал рукой.
Пинго направил лодку к противоположному берегу, где ствол был тоньше и легче было прорубить проход.
Внезапно дон Альфонсо ухватился за ручку мотора и вывернул до отказа вправо. Каноэ заложило крутой вираж и чуть не перевернулось.
— Ложитесь! — закричал он. — Все вниз!
В тот же миг из леса ударила автоматная очередь. Том бросился к Сэлли и прижал ее ко дну. Пули прошили борт и окатили их градом щепок. Он слышал, как они шлепались о воду и как кричали нападавшие. Дон Альфонсо скрючился на корме и, не выпуская румпель, правил под прикрытие берега.
Из второй лодки донесся душераздирающий крик — значит, там кого-то задело. Том защищал собой Сэлли и не видел ничего, кроме светлой копны ее волос и долбленого дна в зазубринах. Крик не прекращался — нечеловеческий вопль страха и боли. «Это Вернон, — подумал Том. — Вернона подстрелили». Стрельба продолжалась, но теперь пули летели у них над головами. Каноэ чиркнуло по дну, затем еще раз. Винт на мелководье ударил по камню. Автоматные очереди и крики прекратились одновременно. Лодки успели укрыться за берегом.
Дон Альфонсо встал, оглянулся и что-то прокричал на языке таваха. Ему никто не ответил.
Том осторожно поднялся и поднял Сэлли. У нее на щеке алела капелька крови — туда угодила отлетевшая от борта щепка.
— Вы в порядке? — спросил он. Девушка молча кивнула.
Каноэ плыло вдоль высокого берега, почти цепляя склонившиеся к воде кусты. Том сел, обернулся к следовавшей за ними лодке и позвал:
— Вернон! Тебя ранило? — Он заметил кровь на руке человека, державшего руль мотора, и крикнул громче: — Вернон!
Брат, дрожа, поднялся со дна лодки. Он был перепуган.
— Господи, Вернон, ты цел?
— Пинго ранен.
— Сильно?
— Судя по всему, да.
Послышался кашель заводимого лодочного мотора, взревел двигатель, затем другой. Дон Альфонсо правил как можно ближе к берегу. Вернон перехватил румпель и повел каноэ вслед за ними.
— Нам не уйти! — выдохнул Том. Сэлли повернулась к Чори:
— Дай мне твою винтовку.
Индеец непонимающе на нее посмотрел. Не теряя времени, девушка взяла его винтовку, передернула затвор и устроилась на корме.
— Этим их не остановить, — буркнул Том.
— Хотя бы, черт возьми, задержу, — ответила Сэлли. Том заметил, как из-за поворота показались лодки, солдаты подняли автоматы.
— Ложитесь!
Он услышал единственный выстрел винтовки Сэлли; раскат эхом прокатился под покровом ветвей и осыпал их листьями. Но выстрел произвел желаемый эффект: лодки преследователей в панике вильнули под прикрытие берега. Сэлли опустилась рядом с Томом.
Дон Альфонсо как можно ближе прижимался к лесу. Винт то бил по камням, то бешено взвывал, когда выскакивал из воды. Вновь над головой завизжали пули. Глухо лязгнуло — это одна из них ударила в мотор. Двигатель захлебнулся, и из-под капота пыхнуло огнем. Лодку стало разворачивать бортом к медленному течению. Пламя распространялось с невероятной быстротой и уже показалось из плавящихся бензопроводов. В это время нос лодки, где сидели Пинго и Вернон, ударил в заднюю часть их корпуса. Пожар перекинулся к ним и стал подбираться к канистрам с горючим.
— За борт! — крикнул Том.
Путешественники выскочили из суденышек на мелководье, Чори и Вернон подхватили Пинго и вынесли его на берег. Новые автоматные очереди прошлись над головами, и сверху на людей посыпались камни и песок. Однако выстрел Сэлли отрезвил солдат и заставил держаться на расстоянии. Это дало возможность беглецам взобраться на обрыв, они укрылись за деревьями и перевели дыхание.
— Надо спешить! — повернулся к остааьным Том. Назад он посмотрел всего один раз: их каноэ, охваченные огнем, медленно плыли вниз по течению. Раздался приглушенный хлопок — на одной из лодок взорвался топливный бак, и высоко к небу поднялся огненный шар. Каноэ с солдатами опасливо вильнули к берегу. Сэлли, которая так и не рассталась с оружием индейца, встала на колено и послала сквозь листву еще одну пулю.
Беглецы отступали в джунгли и, продираясь сквозь чащу, по очереди несли Пинго. Сзади кричали и стреляли наугад, потом взорвался второй бензобак. Судя по всему, солдаты пристали к берегу и нехотя пустились в погоню. Но по мере того как беглецы углублялись в лес, беспорядочная стрельба становилось тише и вскоре вовсе смолкла.
Они остановились на маленькой, заросшей травой поляне. Том и Вернон уложили Пинго на землю, и Том тщетно пытался нащупать у него пульс. Пульса не было. Он осмотрел рану — повреждения оказались ужасными: разрывная пуля вошла в спину между лопатками и своей разрушительной силой вырвала на груди кусок мяса так, что образовалась дыра больше шести футов в диаметре. Траектория проходила прямо сквозь сердце — оставалось удивляться, как индеец сумел прожить после ранения еще несколько секунд.
Том поднял глаза на Чори. Лицо индейца оставалось абсолютно бесстрастным.
— Мне очень жаль, — проговорил Бродбент.
— У нас нет времени для сантиментов, — оборвал его дон Альфонсо. — Нам надо идти.
— И бросить тело?
— С ним останется Чори.
— Но солдаты совсем рядом…
Дон Альфонсо не дал ему договорить:
— Чори сделает, что положено. — Он повернулся к Сэлли: — Его ружье останется у вас. Чори мы больше не увидим.
— Так нельзя! — запротестовал Том, но старый индеец взял его за плечо, и хватка оказалась на удивление, как тиски, крепкой.
— Чори предстоит свести счеты с убийцами брата.
— Без оружия?
Чори тем временем достал из кожаной сумки измятую коробку с патронами и подал Сэлли.
— Тихая стрела в джунглях действеннее ружья. Он убьет довольно врагов, чтобы умереть с достоинством. Таков наш обычай. Не вмешивайтесь. — Дон Альфонсо повернулся и, не оглядываясь, направился в лес, взмахнул мачете и вошел в образовавшийся проход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Точно известно, что этот город существует?
— Так говорят. — Индеец торжественно кивнул, и его лицо превратилось в морщинистую маску.
— Где он находится?
Дон Альфонсо покачал головой:
— Этого никто не знает. Город не имеет постоянного места, все время перемещается среди вершин Серро-Асуль и прячется в горных туманах.
Том покосился на Вернона:
— В таком случае это миф.
— О нет, Томас, город существует на самом деле. Говорят, что попасть в него можно, только перейдя бездонное ущелье. Но тот, кто оступится, умрет от страха и будет бесконечно падать вниз, пока от него не останется один скелет. Но и этот скелет будет продолжать лететь, пока не рассыплется на кости. В конце концов не останется ничего, кроме костной пыли. И этой пыли суждено вечно сыпаться во мрак.
Дон Альфонсо подбросил полено в костер. Том смотрел, как дерево сначала задымилось, а потом по нему побежали язычки пламени. Что же это за Белый город?
— В наши дни и в нашем веке не осталось затерянных городов, — произнес он.
— Вот в этом вы ошибаетесь, — возразила Сэлли. — Их десятки, а может быть, сотни. В таких местах, как Камбоджа, Бирма, пустыня Гоби и Центральная Америка. Например, город Кью.
— Никогда не слышал о таком.
— Вот уже тридцать лет оттуда нескончаемым потоком поступает награбленное, и это сводит археологов с ума. Они понимают, что где-то, скорее всего в равнинной части Гватемалы, должен находиться огромный затерянный город индейцев майя. Однако никак не могут найти. А кладоискатели тем временем разбирают его по камешку и продают на черном рынке.
— Отец частенько болтался в барах, — напомнил Вернон. — Заказывал выпивку индейцам, лесорубам и золотоискателям и внимательно прислушивался к их рассказам о затерянных городах. Даже выучил какой-то индейский язык. Помнишь, Том, как он вворачивал за обедом индейские словечки?
— Я считал, что он все сочиняет.
— А теперь задумайся: зачем ему строить себе могилу, когда он мог использовать готовую — ту, что некогда сам ограбил?
Несколько мгновений никто не отвечал, Затем Том захлопал в ладоши:
— Браво, Вернон!
— И еще учти: он взял себе в помощники местных индейцев. У костра воцарилось молчание, только потрескивали сучья в огне.
— Но отец никогда не упоминал о Белом городе, — наконец произнес Том.
— Еще бы! — улыбнулся Вернон. — И знаешь почему? Это то место, где он сделал свое первое открытие, которое дало начало всему. Он приехал туда нищим, а оттуда вывез полную лодку сокровищ, и это позволило ему открыть галерейное дело.
— В этом есть смысл.
— Черт возьми, еще сколько смысла! Я ручаюсь, он вспомнил истоки своей карьеры, когда решил устроить себе могилу. Превосходный план! В этом так называемом Белом городе наверняка найдутся готовые гробницы. Отец знал, где они находятся, потому что в свое время сам же их и обворовал. Ему оставалось заручиться помощью местных индейцев и устроиться в одной из них. Том, уверяю тебя, Белый город существует на самом деле.
— Я согласна, — кивнула Сэлли.
— Я даже знаю, как он заплатил индейцам за помощь, — продолжал Вернон.
— Как? — спросил Том.
— Помнишь счет, который полицейский из Санта-Фе нашел в доме отца? В нем значилась французская и немецкая кухонная утварь. Он расплатился со здешними жителями кастрюлями.
Дон Альфонсо несколько раз нарочито кашлянул и, когда привлек к себе внимание, изрек:
— Все эти разговоры никчему.
— Почему?
— Потому что ни одному смертному не дано найти Белый город. Ваш отец не мог туда попасть. А если бы попал, демоны убили бы его и забрали душу. Там дуют такие ветры, что сбивают с ног и отбрасывают назад, туманы затмевают глаза и разум, горные источники размывают память. Нет, — он энергично затряс головой, — это совершенно невозможно.
— По какой реке туда надо плыть?
Индеец насупил брови, большие глаза за грязными линзами очков стали недовольными.
— К чему вам бесполезная информация? Я же сказал, что это невозможно.
— Отнюдь. И это именно то место, куда мы отправимся. — Дон Альфонсо целую минуту не сводил с Тома глаз.
— Туда ведет Макатури, но это всего лишь половина дороги. По ней нельзя подняться выше водопадов. А дальше до Серро-Асуль еще много дней пути по горам, долинам и снова по горам. Невозможный путь. Ваш отец не мог его преодолеть.
— Дон Альфонсо, вы не знаете нашего отца.
Индеец набил трубку и устремил встревоженный взгляд на огонь. Он заметно потел. Рука, держащая трубку, дрожала.
— Завтра, — объявил Том, — мы пойдем вверх по Макатури. Наша цель — Серро-Асуль. Вы с нами, дон Альфонсо?
— Конечно, — тихо проговорил индеец, не отрывая глаз от костра. — Идти с вами — моя судьба. Разумеется, мы все умрем, прежде чем доберемся до Серро-Асуль. Я старый человек и готов умереть и предстать перед святым Петром. Но мне грустно, что погибнут Пинго и Чори. Погибнут Вернон и целительница. И очень грустно, что погибнете вы, потому что теперь я ваш друг.
33
Мысли о Белом городе не давали Тому уснуть. Вернон был прав. Все точно совпадало. И было настолько очевидно, что Том удивлялся, почему не додумался сам.
Он метался и ворочался, не давая уснуть Волосатику. Тот недовольно попискивал, наконец взобрался по столбу, к которому был привязан гамак, и заночевал там. Примерно в четыре утра Том поднялся, развел огонь на старом кострище и поставил кипятить воду. Все еще раздраженная обезьянка спустилась вниз, залезла к нему в карман и подняла голову, чтобы ей почесали под подбородком. Вскоре появился дон Альфонсо, сел рядом, принял из рук Тома чашку кофе. И они долго молчали в полумраке джунглей.
— Я давно хотел вас спросить, — начал Том. — Когда мы отплывали из Пито-Соло, вы говорили так, словно не намерены возвращаться. Почему?
Старый индеец отхлебнул напиток, в глазах отразились тлеющие угли костра.
— Настанет время, Томасино, и вы узнаете ответы на этот и многие другие вопросы.
— Почему вы отправились с нами?
— Это было предсказано.
— Недостаточно веская причина.
Дон Альфонсо повернулся и посмотрел на Тома.
— Судьба — это не причина. Это объяснение. Давайте больше не будем об этом говорить.
Макатури оказалась самой широкой из пяти впадающих в Лагуну-Негра рек. Она была более проходимой для лодок, чем Патука, — глубокая и чистая, без песчаных перекатов и каверзного топляка. Они плыли на моторах вверх по течению, и выглянувшее из-за холмов солнце окрашивало их в золотисто-зеленые тона. Дон Альфонсо возвышался на привычном месте на груде припасов, но его настроение изменилось. Он больше не философствовал о жизни, не рассуждал о сексе, не жаловался на непочтительность сыновей и не рассказывал, как называются животные и птицы. Сидел, курил и встревоженно смотрел вперед.
Несколько часов путешественники почти не говорили. Но вот за поворотом показалось упавшее поперек реки дерево. Оно рухнуло совсем недавно, потому что зеленые листья еще не успели завянуть.
— Странно, — пробормотал дон Альфонсо и дал знак Чори, чтобы тот подождал Пинго и пропустил его вперед. Каноэ сбавило скорость. Вернон привалился к планширу и наслаждался солнцем. Когда их каноэ вырвалось вперед, он помахал рукой.
Пинго направил лодку к противоположному берегу, где ствол был тоньше и легче было прорубить проход.
Внезапно дон Альфонсо ухватился за ручку мотора и вывернул до отказа вправо. Каноэ заложило крутой вираж и чуть не перевернулось.
— Ложитесь! — закричал он. — Все вниз!
В тот же миг из леса ударила автоматная очередь. Том бросился к Сэлли и прижал ее ко дну. Пули прошили борт и окатили их градом щепок. Он слышал, как они шлепались о воду и как кричали нападавшие. Дон Альфонсо скрючился на корме и, не выпуская румпель, правил под прикрытие берега.
Из второй лодки донесся душераздирающий крик — значит, там кого-то задело. Том защищал собой Сэлли и не видел ничего, кроме светлой копны ее волос и долбленого дна в зазубринах. Крик не прекращался — нечеловеческий вопль страха и боли. «Это Вернон, — подумал Том. — Вернона подстрелили». Стрельба продолжалась, но теперь пули летели у них над головами. Каноэ чиркнуло по дну, затем еще раз. Винт на мелководье ударил по камню. Автоматные очереди и крики прекратились одновременно. Лодки успели укрыться за берегом.
Дон Альфонсо встал, оглянулся и что-то прокричал на языке таваха. Ему никто не ответил.
Том осторожно поднялся и поднял Сэлли. У нее на щеке алела капелька крови — туда угодила отлетевшая от борта щепка.
— Вы в порядке? — спросил он. Девушка молча кивнула.
Каноэ плыло вдоль высокого берега, почти цепляя склонившиеся к воде кусты. Том сел, обернулся к следовавшей за ними лодке и позвал:
— Вернон! Тебя ранило? — Он заметил кровь на руке человека, державшего руль мотора, и крикнул громче: — Вернон!
Брат, дрожа, поднялся со дна лодки. Он был перепуган.
— Господи, Вернон, ты цел?
— Пинго ранен.
— Сильно?
— Судя по всему, да.
Послышался кашель заводимого лодочного мотора, взревел двигатель, затем другой. Дон Альфонсо правил как можно ближе к берегу. Вернон перехватил румпель и повел каноэ вслед за ними.
— Нам не уйти! — выдохнул Том. Сэлли повернулась к Чори:
— Дай мне твою винтовку.
Индеец непонимающе на нее посмотрел. Не теряя времени, девушка взяла его винтовку, передернула затвор и устроилась на корме.
— Этим их не остановить, — буркнул Том.
— Хотя бы, черт возьми, задержу, — ответила Сэлли. Том заметил, как из-за поворота показались лодки, солдаты подняли автоматы.
— Ложитесь!
Он услышал единственный выстрел винтовки Сэлли; раскат эхом прокатился под покровом ветвей и осыпал их листьями. Но выстрел произвел желаемый эффект: лодки преследователей в панике вильнули под прикрытие берега. Сэлли опустилась рядом с Томом.
Дон Альфонсо как можно ближе прижимался к лесу. Винт то бил по камням, то бешено взвывал, когда выскакивал из воды. Вновь над головой завизжали пули. Глухо лязгнуло — это одна из них ударила в мотор. Двигатель захлебнулся, и из-под капота пыхнуло огнем. Лодку стало разворачивать бортом к медленному течению. Пламя распространялось с невероятной быстротой и уже показалось из плавящихся бензопроводов. В это время нос лодки, где сидели Пинго и Вернон, ударил в заднюю часть их корпуса. Пожар перекинулся к ним и стал подбираться к канистрам с горючим.
— За борт! — крикнул Том.
Путешественники выскочили из суденышек на мелководье, Чори и Вернон подхватили Пинго и вынесли его на берег. Новые автоматные очереди прошлись над головами, и сверху на людей посыпались камни и песок. Однако выстрел Сэлли отрезвил солдат и заставил держаться на расстоянии. Это дало возможность беглецам взобраться на обрыв, они укрылись за деревьями и перевели дыхание.
— Надо спешить! — повернулся к остааьным Том. Назад он посмотрел всего один раз: их каноэ, охваченные огнем, медленно плыли вниз по течению. Раздался приглушенный хлопок — на одной из лодок взорвался топливный бак, и высоко к небу поднялся огненный шар. Каноэ с солдатами опасливо вильнули к берегу. Сэлли, которая так и не рассталась с оружием индейца, встала на колено и послала сквозь листву еще одну пулю.
Беглецы отступали в джунгли и, продираясь сквозь чащу, по очереди несли Пинго. Сзади кричали и стреляли наугад, потом взорвался второй бензобак. Судя по всему, солдаты пристали к берегу и нехотя пустились в погоню. Но по мере того как беглецы углублялись в лес, беспорядочная стрельба становилось тише и вскоре вовсе смолкла.
Они остановились на маленькой, заросшей травой поляне. Том и Вернон уложили Пинго на землю, и Том тщетно пытался нащупать у него пульс. Пульса не было. Он осмотрел рану — повреждения оказались ужасными: разрывная пуля вошла в спину между лопатками и своей разрушительной силой вырвала на груди кусок мяса так, что образовалась дыра больше шести футов в диаметре. Траектория проходила прямо сквозь сердце — оставалось удивляться, как индеец сумел прожить после ранения еще несколько секунд.
Том поднял глаза на Чори. Лицо индейца оставалось абсолютно бесстрастным.
— Мне очень жаль, — проговорил Бродбент.
— У нас нет времени для сантиментов, — оборвал его дон Альфонсо. — Нам надо идти.
— И бросить тело?
— С ним останется Чори.
— Но солдаты совсем рядом…
Дон Альфонсо не дал ему договорить:
— Чори сделает, что положено. — Он повернулся к Сэлли: — Его ружье останется у вас. Чори мы больше не увидим.
— Так нельзя! — запротестовал Том, но старый индеец взял его за плечо, и хватка оказалась на удивление, как тиски, крепкой.
— Чори предстоит свести счеты с убийцами брата.
— Без оружия?
Чори тем временем достал из кожаной сумки измятую коробку с патронами и подал Сэлли.
— Тихая стрела в джунглях действеннее ружья. Он убьет довольно врагов, чтобы умереть с достоинством. Таков наш обычай. Не вмешивайтесь. — Дон Альфонсо повернулся и, не оглядываясь, направился в лес, взмахнул мачете и вошел в образовавшийся проход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48