Девушка покосилась на Тома. Солнце выбелило и испещрило золотыми бликами его светло-каштановые волосы. Сэлли нравилась его жилистая, долговязая фигура и по-ковбойски гибкая манера двигаться. Но она не понимала, как человек собирался послать прощальный поцелуй сотне миллионов долларов. Это произвело на нее большее впечатление, чем все остальное. За свою жизнь Сэлли успела понять, что люди, у которых водятся деньги, пекутся о них куда больше, чем те, у кого их никогда не было.
Том обернулся и посмотрел на нее; Сэлли поспешила улыбнуться и выглянула в окно. По мере того как удалялась линия берега, местность становилась все более дикой, лагуны — шире и запутаннее. Наконец показалась самая большая. Ее покрывали зеленые точки поросших деревьями островков, а с другой стороны подпитывала большая река. Самолет накренился на крыло, и в том месте, где река впадала в лагуну, показался городок — немногочисленные жестяные крыши блестели на фоне лоскутной мешанины полей. Пилот сделал круг и повел самолет вниз к полю, которое, когда они подлетели ближе, оказалось прятавшейся в траве посадочной полосой. Сэлли показалось, что они снижаются слишком быстро. Земля все ближе, ближе, вот полоса уже под ними, но самолет только увеличил скорость. Девушка вцепилась в подлокотники кресла. Кроны деревьев приближались с катастрофической быстротой.
— Господи! — пискнула Сэлли. — Вы не впишетесь в полосу!
Самолет взмыл вверх, и верхушки деревьев промелькнули под ними меньше чем в пятнадцати футах. Пока они набирали высоту, девушка услышала в наушниках, как рассмеялся Джон:
— Расслабься, Сэл, это мы просто немножко пожужжали, чтобы очистить полосу. Я запоминаю уроки.
— Могли бы и предупредить, — пожаловалась она, когда самолет сделал круг и снова пошел на посадку.
— Я же вам рассказывал о свинье.
Багаж они оставили в «Ла Перле» — шлакоблочном бараке, который гордо именовал себя отелем. А затем отправились к реке выяснить, где можно нанять лодку. Идти пришлось по грязным улочкам Бруса. Перевалило за полдень; воздух от жары стал недвижимо сонным. Ни ветерка. Было видно, как над лужами курился парок. У Сэлли из-под рукавов, по спине и между грудей струился пот. Она не сомневалась, что все разумное в этот час замирает на сиесту.
Реку они обнаружили там, где в противоположном конце от гостиницы кончался городок. Она была шириной футов двести и текла между крутых земляных берегов. С обеих сторон ее теснили плотные стены джунглей, и от воды цвета красного дерева заметно тянуло тиной. Хотя сонная поверхность, казалось, неподвижно застыла, то там, то сям возникали водовороты и воронки, и вниз по течению медленно скользили зеленый лист или веточка. По берегу к реке круто спускались мостки из бревен и заканчивались над водой шаткой платформой из бамбука, служившей пристанью. Там были привязаны четыре остроносых каноэ, каждое примерно тридцать футов в длину и четыре в ширину. Суденышки выдолбили из стволов гигантских деревьев, корму в отличие от носа сделали тупой и снабдили планширом, чтобы прикручивать небольшой подвесной мотор. В носовой части и на корме устроили из досок сиденья.
Том и Сэлли подошли ближе рассмотреть лодки, и девушка заметила, что три из них были снабжены шестисильными подвесными моторами «Эвинруд». Зато на четвертой, которая была и длиннее, и тяжелее, стоял восемнадцатисильный движок.
— Похоже, вот это здешнее гоночное судно, — показала она рукой. — То, что нам нужно.
Том оглянулся. Все окрестности словно вымерли.
— Вон там кто-то есть. — Сэлли кивнула в сторону стоявшего в пятидесяти ярдах вниз по реке открытого бамбукового навеса. Рядом с навесом возле груды пустых консервных банок курился костерок. В тени меж деревьями был привязан гамак, и в этом гамаке спал мужчина.
Сэлли подошла к гамаку.
— Hola.
Прошло несколько мгновений, и он открыл глаза. — Si?
— С кем мы можем поговорить насчет фрахта лодки? — спросила она по-испански.
Ворча и что-то недовольно бормоча, мужчина сел в гамаке, почесал темя и улыбнулся:
— Я хорошо говорить американски. Мы говорить американски. Когда-нибудь я ехать в Америку.
— Отлично, — похвалил его Том и добавил: — Нам надо в Пито-Соло.
Мужчина зевнул и снова почесался.
— Я вас везти.
— Мы хотим зафрахтовать большую лодку. Ту, на которой восемнадцатисильный мотор.
— Глупая лодка.
— Нам все равно, глупая она или нет, — возразил Том. — Мы хотим ее.
— Я дать вам моя лодка. А та лодка военных. — Человек протянул руку. — Есть конфетка?
Сэлли достала кулек, который специально купила для этих целей.
Лицо хозяина лодки расплылось в улыбке. Он запустил руку в пакет, немного повозился, вытащил пять или шесть конфет, развернул и разом пихнул в рот. Его щеки сразу раздулись, и он довольно кивнул:
— Виепо.
— Мы хотим отплыть завтра утром, — объяснил Том. — Сколько времени займет путешествие?
— Три дня.
— Три дня? Я думал, туда всего сорок или пятьдесят миль.
— Вода спадает. Можно застрять. Местами идти на шестах. Много-много вброд. Мотор никак нельзя.
— Вброд? — забеспокоился Том. — Скажите, здесь водятся рыбы-колючки?
Хозяин лодки непонимающе поднял на него глаза.
— Не бойтесь, — успокоила Тома Сэлли. — Придется надеть плотное белье, вот и все.
— О si! — рассмеялся индеец. — Кандиру! Любимая байка гринго. Я каждый день плавать река, и мой chuc-chuc на месте и прекрасно работает. — Откровенным жестом он показал, где находится его исправно работающий орган, и покосился на Сэлли. — Хотеть пробовать?
— Обойдусь! — фыркнула девушка.
— Так, значит, эта рыба — выдумка? — обрадовался Том.
— Нет, рыба настоящая. Только не надо писать в воду. Рыба чует запах, приплывает и — хлоп! Если не писать, когда купаться, нет проблем.
— Кто-нибудь, кроме нас, приезжал сюда недавно? Я имею ввиду гринго.
— Да. Мы много работать. В прошлом месяце приезжал белый человек. С ним было много ящиков и индейцев с гор.
— Каких индейцев? — заволновался Том.
— Голых горных индейцев. — Хозяин каноэ сплюнул.
— Где он взял лодки?
— Привел новые каноэ из Ла-Сейбы.
— Эти лодки вернулись?
Индеец улыбнулся и потер большой палец о средний и указательный, давая этим международным жестом понять, что без вознаграждения рта больше не раскроет, и Сэлли вложила ему в руку пять долларов.
— Лодки не вернулись. И те, кто пошел вверх по реке, — тоже.
— А еще кто-нибудь приезжал?
— Si. На прошлой неделе здесь был Иисус Христос и с ним пьяные проводники из Пуэрто-Лемпира.
— Иисус Христос? — изумилась Сэлли.
— Да. С длинными волосами, с бородой, в хитоне и в сандалиях.
— Не иначе Вернон, — с улыбкой объяснил Том. — С ним еще кто-нибудь был?
— Святой Петр. — Том закатил глаза.
— А еще?
— Si. Два гринго на двух каноэ и с ними двенадцать солдат из Ла-Сейбы.
— Как выглядели эти гринго?
— Один очень высокий, курит трубку, все время сердится. Другой — ниже. И на нем четыре золотых кольца.
— Филипп, — определил Том.
Они быстро сговорились насчет цены до Пито-Соло, и Том дал индейцу десять долларов задатка.
— Отплываем, как только рассветет.
— Bueno. Я готов.
Возвратившись в прикидывавшийся гостиницей шлакоблочный барак, Том и Сэлли с удивлением увидели неподалеку джип, в котором сидели офицер и двое солдат. Рядом собралась толпа ребятишек. Дети пихались и перешептывались, явно чего-то ожидая. Тут же, сцепив пальцы, стояла побелевшая хозяйка гостиницы.
— Мне это что-то не нравится, — проговорила Сэлли.
Офицер вылез из машины и подошел к ним. Это был человек с отличной выправкой, в безупречной форме и начищенных до блеска невысоких сапогах. Он коротко кивнул:
— Я имею честь приветствовать сеньора Тома Бродбента и сеньориту Сэлли Колорадо? Я лейтенант Веспан. — Военный пожал им по очереди руки и отступил на шаг. Ветер подул в их сторону, и Том почувствовал запах одеколона «Олд спайс», сигарного табака и рома.
— В чем дело? — поинтересовалась Сэлли.
Офицер широко улыбнулся, продемонстрировав ряд серебряных зубов.
— Должен с прискорбием сообщить, что вы арестованы.
17
Том в изумлении уставился на миниатюрного лейтенанта. Небольшая собачонка, которой почему-то не понравился один из солдат, подкралась к военным, оскалилась и тявкнула. Офицер отшвырнул ее своим образцовым сапогом, и его подчиненные расхохотались.
— По какому обвинению? — спросил Том.
— Мы обсудим это в Сан-Педро-Сула. А сейчас прошу следовать за мной.
Возникло неловкое молчание.
— Нет, — наконец ответила Сэлли.
— Сеньорита, не создавайте трудностей.
— Я не создаю никаких трудностей. Просто никуда не поеду.
— Сэлли, — шепнул ей Том, — позвольте вам заметить, что у этих людей оружие.
— Вот и отлично. Пусть стреляют в меня, а потом объясняются с правительством США! — Она раскинула руки, изображая мишень.
— Умоляю вас, сеньорита!
Солдаты нервно переминались с ноги на ногу.
— Палите, чего ждете?
Лейтенант кивнул подчиненным. Те скинули с плеч автоматы, подошли и схватили Сэлли. Девушка закричала и стала отчаянно сопротивляться. Том шагнул вперед:
— Руки прочь от нее!
Не слушая, солдаты подхватили пленницу и поволокли к машине. Сэлли отчаянно извивалась. Том ударил ближайшего и повалил на землю. Девушка вырвалась, а он тем временем занялся другим. Но в следующую секунду сам очутился на земле и уставился в жаркое голубое небо. Над ним склонилось злое, раскрасневшееся лицо лейтенанта. У основания черепа, куда офицер ударил его рукояткой пистолета, пульсировала боль.
Сэлли прекратила сопротивляться и сильно побледнела.
— Чертов ублюдок! Мы сообщим о вашем нападении в американское посольство!
Военачальник, словно сожалея о глупости всего происходящего, печально покачал головой:
— А теперь давайте поедем без драки.
Том и Сэлли позволили препроводить себя в машину. Офицер втолкнул Тома на заднее сиденье, а девушку усадил рядом.
Их рюкзаки и вещмешки уже успели принести из гостиницы. Джип тронулся и повернул в сторону взлетной полосы на поле, где в траве поджидал серый военный вертолет. Когда они подъехали ближе, стало видно, что пилот открыл капот и возится с мотором. Джип остановился рядом.
— В чем дело? — резко спросил по-испански офицер.
— Прошу прощения, teniente, небольшая проблема.
— Какая проблема?
— Нужна запчасть.
— А без нее лететь нельзя?
— Нет, teniente.
— Чертова железка! До каких пор будет ломаться твой вертолет?
— Прикажете запросить по радио прислать самолет с деталью?
— Запрашивай, дьявол тебя побери, придурок!
Пилот забрался в вертушку, переговорил по радио и вылез из кабины.
— Прилетит завтра утром, teniente. Это самое раннее.
Лейтенант запер Тома и Сэлли в деревянном сарае рядом со взлетно-посадочной полосой, а снаружи поставил сторожить двух солдат. Когда дверь захлопнулась, Том сел на пятидесятипятигаллонный бак и потер ушибленное место.
— Как вы себя чувствуете? — спросила его Сэлли.
— Так, словно у меня не голова, а медный гонг, в который только что крепко ударили.
— Предательский удар. — Том кивнул.
Послышался шорох, дверь снова отворилась, и на пороге появился лейтенант. Он отошел в сторону, пропустив солдата, который принес их спальные мешки и фонарь.
— Прошу прощения за неудобства.
— Вы будете просить прощения тогда, когда я сообщу о вашем поведении! — огрызнулась Сэлли.
Офицер не обратил на ее слова ни малейшего внимания.
— И позвольте посоветовать вести себя без глупостей. Будет очень неприятно, если кто-нибудь окажется застреленным.
— Вы не посмеете нас убить, хвастливый фашист! — Лейтенант улыбнулся, и в полумраке сарая блеснули его зубы.
— Всем известно, что здесь происходят несчастные случаи. Особенно с не подготовленными к суровости Москитового берега американцами.
Он попятился, вышел из сарая и захлопнул за собой дверь. Том услышал из-за двери приглушенные голоса: офицер предупреждал подчиненных, что, если те заснут или надерутся на дежурстве, он лично отрежет им яйца, засушит и повесит на дверях вместо молоточка.
— Чертов фашист! — повторила Сэлли. — Спасибо, что пришли на выручку.
— К сожалению, не очень помог.
— Крепко он вас? — Девушка осмотрела голову Тома. — Здоровенная шишка.
— Ничего, все в порядке.
Сэлли села рядом, и он почувствовал тепло ее тела. Повернулся и в полутьме сарая стал любоваться ее четко очерченным профилем. Она взглянула на него. Ее лицо было совсем рядом, и он заметил изгиб губ, ямочку на щеке и россыпь веснушек на носу. Ее по-прежнему окружал аромат мяты. Не сознавая, что делает, Том приблизился и коснулся губами ее губ. На мгновение Сэлли застыла, а затем резко отстранилась.
— Это была не слишком удачная мысль.
Что это на него нашло? Смущенный Том застенчиво отвернулся. Неловкое молчание прервал стук в дверь.
— Ужин! — объявил солдат.
Дверь на секунду растворилась — в сарай хлынул свет — и тут же захлопнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48