Фиона беспомощно оглянулась. Земля с каждой минутой становилась все зеленее, а ирландцы улыбались чародейке так добродушно, что ей становилось тесно в груди.
— Все эти годы они считали, что во всем виновата я! — с горечью сказала она и подняла на Реймонда растерянный взгляд — Разве я могла сделать такое? Ведь люди умирали от голода!..
— Я знаю, любимая. Я верю тебе. — Он осторожно обнял Фиону и погладил по спине, чувствуя, как ее медленно покидают тревога и страх. — Тебе больше не о чем беспокоиться! десять лет изгнания миновали, и земля снова ожила! И между прочим — тихим шепотом добавил он, — когда мы занимались любовью, в спальне было полно цветов!
Фиона шлепнула его ладонью по губам и оглянулась: а вдруг их кто-то слышит. Дуган с ухмылкой отошел в сторону. а Реймонд отвел ее руку и продолжал:
— Я всегда чувствую, как пахнет цветами, когда мы целуемся! А однажды ты на меня разозлилась, и в твоих следах оставались алые цветы! По-твоему, тут ты тоже ни при чем?
Чародейка молча покачала головой. Она не могла спорить с этим человеком. Теперь, когда он поверил в нее, отступать было поздно. Потому что он отдал ей свое сердце.
— Не пора ли начать новую жизнь? — прошептал Реймонд, ласково прижимая к себе Фиону. — Я люблю тебя! Займи то место что принадлежит тебе по праву, и стань снова леди Гленн-Тейза!
— Да, мой рыцарь, — отвечала она, чуть не плача. — Я согласна!
Глава 22

У Фионы было такое ощущение, словно она попала в царство грез: рассудок заволокло каким-то туманом, сквозь который пробивались лишь отдельные звуки. Все ее внимание было сосредоточено на Реймонде. Он не выпускал ее руки и осторожно ласкал пальцами ладонь. Эти размеренные, спокойные движения помогали ей справиться с душевным трепетом и сохранять внешнее спокойствие. Ведь Фиона до последней минуты боялась, что ирландцы не смирятся с этим союзом и заодно с матерью подвергнут гонениям ее дочь. Оказывается, она ошибалась. Сегодня в замке яблоку негде было упасть: столько народу собралось на их свадьбу. Кого-то из них Фиона знала в лицо, кого-то — нет, но все нарядились в свое лучшее платье. В толпе царила приподнятая, праздничная атмосфера.
Перед ними стоял священник и торжественно произносил слова христианских обетов. Однако Фиона и без них давным-давно отдала свое сердце Реймонду де Клеру. С того самого дня, как он впервые поцеловал ее, чародейка навек полюбила этого английского рыцаря. Ему пришлось отказаться от всего, чему его учили с детства, — ради веры в ее колдовской дар. Реймонд любил Фиону всей душой и готов был защищать чародейку и ее дочь даже ценой собственной жизни.
— Фиона! — с тревогой прошептал Реймонд. Он заметил, как подозрительно блестят у нее глаза, и еле слышно охнул, когда по бледной щеке скатилась прозрачная слезинка. — У меня разрывается сердце, когда ты плачешь!
— Это слезы радости, мой рыцарь! Я десять лет не давала им воли. Пусть прольются!
Реймонд с улыбкой прикоснулся губами к ее губам.
— Милорд! — укоризненно прошептал священник. — Мы же еще не кончили!
— Ну так поторопись! — в один голос воскликнули новобрачные — и вместе рассмеялись.
Он не отходил от Фионы ни на шаг и все время держал ее за руку. Кажется, кое-кто в толпе хихикал при виде таких нежностей, и даже Шинид не удержалась и прыснула в ладошку. Но Реймонду было все равно. Пусть себе смеются. Главное — быть рядом с этой непостижимой, прекрасной женщиной, подарившей ему такое счастье. Де Клер набрался терпения и ждал, пока священник закончит обряд, чтобы по праву назвать Фиону своей.
Их союз был предопределен самой судьбой. Теперь Реймонд знал это совершенно точно. И никогда об этом не забудет.
Внезапно, повисла неловкая тишина.
— Милорд! — прокашлявшись, напомнил священник. — Вы можете поцеловать невесту!
И Фиона, и Реймонд посмотрели на священника, как будто их застали врасплох. Святой отец широко улыбнулся и ободряюще кивнул.
— Жена! — воскликнул Реймонд, привлекая Фиону к себе.
— Муж! — отвечала она. И тут же добавила: — Лучше тебе поторопиться, де Клер! А то остынет праздничное угощение!
— Ни в коем случае! — прошептал он. И по его жаркому поцелую стало ясно: это ее, Фиону, он считает своим самым главным угощением в этот день!
Изольда вытирала слезы, и Коллин тоже плакала не таясь — к великому расстройству Гаррика, стоявшего рядом. Он даже обнял ее и чмокнул в макушку, чтобы утешить.
Внезапно в главном зале воцарилась абсолютная тишина, а потом раздались удивленные восклицания. Только Шинид засмеялась как ни в чем не бывало и захлопала в ладоши. А Алек пробормотал:
— Доживи я до ста лет…
Реймонд почувствовал, что что-то неладно, и оглянулся. Он легонько толкнул Фиону, и ее испуганный взгляд прошелся по стенам и потолку.
Сквозь камни пробивались буйные побеги винограда и диких цветов.
Они распускались прямо на глазах, а следом за ними появлялись все новые бутоны и почки, готовые раскрыться и наполнить воздух своим дивным ароматом. Фиона посмотрела на толпу, теперь уже не скрывая страха.
Реймонд погладил ее по щеке, заставил повернуться к себе лицом и произнес громко и четко, так, чтобы слышали все присутствующие:
— Слушайте меня! — Он обратился к ирландцам на их родном языке. — Пусть всякий убедится в могуществе вашей леди! С ней в Гленн-Тейз вернулась магия!
От дружного восторженного вопля задрожали стены.
Фиона охнула от неожиданности и кинулась де Клеру на грудь, ошеломленная столь полным принятием и доверием. Он снова поцеловал ее и поспешил отстраниться, пока оба не забыли, где находятся. Новобрачные повернулись к гостям.
Люди в зале опустились на колени.
— Ох, полно вам, встаньте сейчас же! — растерялась Фиона. — Здесь уже целую неделю не убирались!
Реймонд весело расхохотался и покачал головой. Фиона совсем смутилась и хотела было спуститься с возвышения, на котором они стояли, но де Клер поймал ее за руку и заставил вернуться на место. Затем высмотрел в толпе Шинид, принарядившуюся по случаю праздника в красивое платьице из зеленого бархата. Рыцарь поманил малышку пальцем, и она послушно подошла к помосту, на который ее мигом поднял сэр Алек.
— А еще я хочу объявить всем, кто меня слышит, что беру под свою опеку этого ребенка. Отныне я считаю Шинид своей дочерью и полноправной наследницей Гленн-Тейза!
Шинид просияла от счастья и запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Реймонд щелкнул ее по носу. Накануне они долго беседовали, обсуждая будущее, и Шинид, демонстрируя редкостную для ее возраста прозорливость, беспокоилась лишь об одном: чтобы де Клер всегда любил ее мать и чтобы они с Фионой поскорее «сделали ребяток», а у нее появились наконец братья и сестры. Причем на сестрах Шинид настаивала в первую очередь. Реймонд с легким сердцем пообещал, что приложит к этому все усилия.
Алек решительно выступил вперед, и Реймонд кивнул. Как ни смущалась Фиона, ей пришлось выстоять церемонию до конца. Каждый рыцарь принес ей присягу верности и поклялся защищать ее жизнь и ее честь до последней капли крови. Реймонд следил за чародейкой, не скрывая восхищения. Несмотря на растерянность, Фиона отвечала на слова присяги с королевским достоинством. И когда ей поклялся в верности последний солдат, она вышла на край помоста и выпрямилась, собираясь обратиться к гостям.
— Я прошу у вас прощения за прошлое. Я прошу у вас благословения на будущее. — Чародейка обвела глазами ирландцев, своих соотечественников. Йен в компании двух рыцарей Пендрагона держался в стороне, но Фиона успела заметить, как болезненно скривилось его лицо. Правда, через секунду Магуайр уже овладел собой и улыбнулся.
На миг гости замерли, но вот кто-то крикнул:
— Добро пожаловать домой, миледи! — И этот клич подхватили все в зале, пока от их приветствий не задрожали стены замка.
Чуть не плача от радости, Фиона коснулась своей груди и губ, а потом воздела руки к потолку. С ее тонких пальцев взлетел вверх целый рой голубоватых искр, и под восторженные вздохи гостей осел на их нарядах сверкающей волшебной пылью.
Довольные гости стали хлопать в ладоши, а Фиона посмотрела на Реймонда. Он прижал ее к груди и совсем по-детски прошептал:
— Я тебя столько раз просил что-нибудь показать, а ты всегда отказывалась!
— Потому что тогда ты еще не поверил в мой дар, Реймонд. Те, кто не верит в магию, не способны увидеть чудо. Ведь настоящее волшебство должно радовать душу, а не действовать ей вопреки. Ты тоже верил — только вот тут, втайне от всех. — И чародейка прижала ладонь к его сердцу. — Из-за смерти матери и своих прежних убеждений ты просто не позволял себе в этом признаться.
Реймонд вспомнил, сколько раз она пыталась удержать его своей невидимой силой, но он все же прорывался сквозь этот щит.
— Учитывая то, как мне удавалось тебя разозлить, остается лишь радоваться, что твои чары не могли на меня подействовать.
— Это кто тебе такое сказал? — лукаво улыбнулась Фиона. — Ты, наверное, забыл о главном законе? Не навреди! — И она ласково поцеловала его в губы.
Однако им пришлось прерваться: кто-то настойчиво держал Фиону за юбку. Конечно, это была Шинид. Реймонд подстил девочку на руки, и она тут же чмокнула его в щеку, чего у Фионы на глазах снова появились слезы. А де Клер гладил Шинид по голове, нисколько не стесняясь демонстрировать перед всеми свою привязанность к этой малышке.
— Ну вот, мама, теперь ты там, где тебе положено быть. Ты снова стала леди Гленн-Тейза!
Реймонд посмотрел на Фиону и не удержался: снова наклонился и поцеловал со словами:
— Она никогда не переставала ею быть!
— Вы уже поженились? А то я голодная! Реймонд рассмеялся и приказал сэру Гаррику:
— Начинай праздник! — А Фионе вполголоса прошептал: — Чем скорее они наедятся до отвала и попадают под стол, тем быстрее мы сможем довести церемонию до конца у себя в спальне! — При этом де Клер так весело подмигнул, что Фиона громко фыркнула в ответ. Но уже в следующий миг его отвлекли рыцари, желавшие провозгласить торжественный тост в честь господина. Чародейка забрала у де Клера свою дочь и посадила в хозяйское кресло. Шинид моментально освоилась: забралась в кресло с ногами и принялась за обе щеки уписывать мясной паштет, с любовью приготовленный Коллин. Девочка то и дело поглядывала на своего приемного отца, и он таял от любви к этой маленькой проказнице.
Кто-то дружески хлопнул его по плечу, желая поздравить с удачной женитьбой. Кто-то позвал к столу, чтобы еще раз чокнуться и выпить за жениха и невесту. С каждым разом тосты и пожелания становились все более откровенными, но Реймонд слушал их вполуха, постоянно оглядываясь на Фиону: не скучает ли она за праздничным столом?
К нему подошел Йен и тоже поздравил со свадьбой, добавив:
— Я очень рад, Реймонд, что вы нашли друг друга. Честное слово, она заслуживает счастья.
— И ты не ревнуешь?
— Ох, сэр, да как же нам не ревновать? — простодушно воскликнул Алек. — Черт побери, вы только взгляните на эту красавицу! Вам будет завидовать любой нормальный мужчина! Так бы и съел ее! Это же само очарование!
— Да, — согласился де Клер, отпив из своего кубка и не спуская с Фионы влюбленного взгляда. — И я с радостью поддаюсь этим чарам.
Она как будто услышала Реймонда с другого конца зала и оглянулась. Их взгляды встретились, и от восторга у него перехватило дыхание: с таким изяществом чародейка двинулась в его сторону.
Фиона остановилась перед Реймондом и сказала так, чтобы мог услышать только он:
— Тебе не стыдно раздевать меня глазами?
— Конечно, мне было бы удобнее сделать это руками! — прошептал он в ответ и обнял жену за талию.
Фиона повернулась, отвечая на приветствия его рыцарей.
Ее внимание привлек сэр Николай. Судя по той мрачной целеустремленности, с которой он поглощал эль и вино, киевлянин должен был отправиться под стол одним из первых. Фиона толкнула Реймонда локтем в бок и показала глазами на Ника. Де Клер громко окликнул своего оруженосца, и когда Ник приблизился, Фиона больше не сомневалась в том, что его что-то гложет. Она вспомнила, как киевлянин крутился возле дочки О'Флинна. Правда, они только и делали, что ссорились, однако при этом не расставались ни на миг.
— У тебя на сердце тяжесть, киевлянин, — произнесла она по-русски. — Это из-за той женщины?
Николай опешил, но все же ответил:
— Да.
«Между прочим, мог бы и не удивляться!» — Реймонд с гордостью поглядел на Фиону.
— Реймонд, позволь ему отправиться за Изабель!
— Изабель? — Де Клер пристально посмотрел на Николая. — Ты что, влюбился?
— Да, — признался тот. — Я и сам не ожидал от себя ничего подобного, милорд! Но я боюсь, что ее отец выполнил угрозу, и это не дает мне покоя!
Ну конечно, ведь О'Флинн обещал отправить ее в монастырь!
— Черт побери! — Реймонд совсем забыл об этом! — Да, конечно, ступай! Но ты понимаешь, что берешь на себя ответственность за ее судьбу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50