..Запускаем программу — сканирование... Видишь — дает результат? Какие же все-таки гады ему язык вырвали, а... Ребенку! Убил бы тварей...
Внутри капсулы горел призрачный свет; но туда Рауль не смотрел. Он глядел на висевшие в воздухе живые картинки, и легонько касался пальцами то одного, то другого рисунка.
— Вот так... Даем добро — процесс пошел.
Прозрачный полог капсулы стал матовым, молочно-белым.
— А… — Таэни задумалась. — А ему не больно?
— Нет, он же спит. Он вообще ничего не чувствует. Вам всем нужно будет подлечиться, не только ему...
— Мне тоже? — испуганно спросила Таэни. — Я… а может, не надо, господин Ам? Я здоровая, я никогда не болела...
Неожиданное детское воспоминание вдруг посетило ее. Старый дом, солнечный, морозный день за окнами, а она, совсем еще малышка, удрала с кухни, где помогала коренщицам чистить овощи, удрала к своему любимому окошку на втором этаже, и вот она сидит на подоконнике, и осторожно водит пальцем над морозным узором, боясь к нему прикоснуться — растает. За окном — бесконечная прозрачная снежная равнина, вся залитая солнцем, и так томительно-нежно звучит тишина за этим окном, что Таэни забывает про всё на свете. И не слышит шагов.
— Ах ты, тварь! — голос хозяина выдергивает ее из снежной мечты, этот голос, эти мутные глаза, вечно сальные волосы, неопрятная борода, в которой всегда какая-то дрянь — крошки, табак. И он с силой бьет ее по лицу, и на морозном узоре расцветают крошечные алые цветочки. — Пошла вниз, лентяйка! Расселась!..
Окно не мыли, и цветочки оставались на нем долго, а когда кончились морозы и стекло просохло, они превратились в россыпь бурых неприметных точек… Это оказался первый раз, когда Таэни поняла, что такое «больно». По-настоящему больно.
— Мне не надо в… в это, — Таэни кивнула в сторону капсулы. — Не надо.
— Я не заставляю, — Рауль, похоже, уловил ее страх. — Еще успеешь привыкнуть. Знаю, поначалу такое кажется жутким — на себе испытал... Но, скорее всего, вам придется погостить у меня — а там ты и не такого насмотришься.
— Господин Ам, а откуда вы все-таки? — отважилась наконец Таэни. — Вы уже не первый раз говорите — «в гости»…
— А тайны ты хранить умеешь? — Рауль взглянул на нее, чуть прищурившись выжидательно, словно испытывал на прочность.
Таэни спокойно выдержала его взгляд.
— Мне приходилось это делать, — ответила она. — Но я не могу обещать наверняка, господин Ам.
— Вам сказали, что Лин сбежал от хозяев? После того, как его увезли?
— Мы слышали, — Таэни немного понизила голос. — Дерах был просто в бешенстве.
— А что его собирались повесить, Дерах вам не сказал?
Таэни ахнула и прикрыла себе рот ладонью. Глаза ее наполнились слезами, личико вытянулось.
— Повесить? — потерянно переспросила она. — Как? За то, что сбежал?
Рауль сел, откинувшись на спинку стула. Стул был ему маловат, а Рауль вдобавок принялся еще и покачиваться на задних ножках. Не дай бог — подломятся под таким весом, загремит хозяин на пол...
— За то, что службу осквернил. Впрочем, это — с чужих слов. Но ты не волнуйся, его никто никогда не найдет.
— Почему? — удивилась Таэни.
— Он спрятался. Так надежно, что его никто не узнает. Не догадалась еще?
Таэни отрицательно покачала головой. Откуда ей знать? Если бы она успела тогда поговорить с Лином подольше — может, и догадалась бы. Но не успела.
— Нет, господин Ам. Я не знаю.
В глазах Рауля читалось озорство. Он, наверное, хотел, чтобы Таэни сама пришла к нужному выводу.
— Помнишь, как вы говорили про Арду — там, в монастырском пристрое? Ты сказала — «мы терели, Странники». Лин поправил — не терели, телери...
— Помню… — начала было Таэни, но тут же осеклась. — А откуда вы…
— Два варианта, верно? Либо Лин мне все рассказал... либо я слышал это своими ушами.
— Но вас же там не было, господин Ам! А Лин… его ведь не нашли… как же… вы и он…
— Ну хорошо, хорошо, — Рауль поднял ладонь, — не буду тебя больше мучать. Значит, разгадка такая. Лин — не просто эльф. Вдобавок он оборотень. У него есть два облика: первый, обычный, тот, что ты видела... И второй. Тот, что ты видишь сейчас.
Глаза Таэни расширились. Она смолчала, но подошла поближе к Раулю и принялась пристально его разглядывать. Таэни пребывала в смятении. За всю свою жизнь она никогда не слышала о чем-либо подобном, а все чудеса сегодняшнего вечера и так выбили ее из колеи. Но всё же…
— Лин? — неуверенно спросила она.
— Да. Только, Таэни, никому об этом ни слова. Обещаешь?
— Хорошо, — согласилась она. — Я не скажу. Честно. А вы… ты… можешь превратиться обратно?
— Могу, конечно, но пока что не буду. Это, видишь ли, больно. Причем очень сильно. Я ведь сам по себе не оборотень — это мне Зверик помогает... помнишь, я говорил — там, в монастыре? Зверик — он не для эльфов помощник, и не для людей. Такие фокусы нам даром не проходят. К тому же... Я больше привык именно к этому виду. В последние годы он для меня — основной.
Рауль вздохнул, подошел к капсуле... взгляд его ушел в глубину.
«Ну вот... сказал, что хотел. Поведал ей тайну. Трепло ты, Лин, был, треплом и остался. Чуть ослабили вожжи — и понесло во все тяжкие. Кто ты такой, чтобы играть с ней в подобные игры? Эгоист хренов... Облагодетельствовал, помощницей сделать хочет. Да ты же ей все пути к отступлению режешь!»
— А мне тот вид больше нравился, — призналась Таэни. — Этот… простите, господин Ам… какой-то ненастоящий.
Она тоже подошла поближе к саркофагу. Осторожно заглянула внутрь, но ничего не разглядела.
— Я слишком многого не понимаю, — добавила она после недолгого молчания. — Я даже не знаю, что у вас… у тебя спросить. Где такая страна? Откуда вы? Откуда в пустом доме эта штука, которая лечит? Я боюсь сойти с ума, господин Ам… Лин. И мне страшно. Вы сказали про тайну — я постараюсь ее сохранить. Но я не могу обещать, что сумею молчать, если меня покинет рассудок.
— Не преувеличивай, — Рауль (вернее, Лин) усмехнулся, — отчего тут сходить с ума? Только как бы тебе обьяснить... На самом деле миров очень много. Представь себе... ну, к примеру, мыльные пузыри в воздухе... видела, да? красивое зрелище... Вот так и миры. Вы — на одном шарике, мы — на другом... Я попал к вам случайно, но с одного шарика на другой можно перепрыгнуть и нарочно. Все вот это, — он постучал пальцем по саркофагу, — оттуда. С другого шарика. Я попросил — и мне переслали. Никаких особых чудес.
— А как же вы прыгаете с шарика на шарик? — спросила Таэни. — Они же далеко друг от друга, наверное?
— И далеко, и близко, это трудно объяснить сразу. Представь себе дом... Огромный дом. Дворец. За стенкой тебя ждет товарищ. Он рядом, руку протянуть... если бы не было стенки. А так — надо спуститься по десяти лестницам, пройти через десять дворов, потом снова подняться наверх... и лишь тогда ты сможешь пожать ему руку. Вот так же и здесь. Шарики далеко друг от друга, но мы научились проламывать дырки в стене, — Рауль улыбнулся, — чтобы не бегать по лестницам.
— Проламывать дырки... — повторила за ним Таэни. — А не проще ли выстроить дом, где не нужно будет взламывать стены? Я всё время думаю глупости, — она виновато посмотрела на Рауля. — Прости меня, пожалуйста.
— Глупости? Отнюдь... Но это уже не ко мне вопрос, Таэни. Это — к Богу.
Таэни подола к окну, выглянула в летнюю ночь. Как хорошо точно знать, что никто тебя не тронет, никто не ударит... Старик-лекарь, ее позапрошлый и самый любимый хозяин, сейчас был бы в восторге от этой беседы. У него к Лину-Раулю возникла бы сотня вопросов, он измучил бы его и измучился сам…
Рауль подошел к эльфийке. Призрачный свет капсулы освещал листву за окном.
— Я бы очень хотел, чтобы вы пошли вместе со мной... когда мне придет время уйти. Что здесь для вас? Одно только рабство. Это ведь не ваш дом.
— Почему не наш? — удивилась Таэни. — А чей же еще?
— Но ведь вы эльфы, вы родом из Арды. А здесь — не она. Что вас тут ожидает? Быть вечно рабами? Мне придется уйти... и что ты тогда станешь делать? Что станете делать вы все?
Таэни явно была не готова к серьезным вопросам. Она смутилась, опустила глаза и отошла от окна.
— Но как-то жили ведь раньше, — тихонько ответила. — Проживем и потом. Ты не волнуйся за нас…
— Давай решать вместе, — Рауль вернулся на стул, но все равно глядел на Таэни, не отпускал ее взглядом. — Страна тут огромная, верно?
— Огромная?.. — переспросила Таэни. — Ну, не знаю… Мой хозяин говорил, что большая. И что из того?
— Стало быть, эльфов в ней много. Таких вот, как вы, подростков — тоже хватает. Сотни, если не тысячи. И, насколько я понял, судьба их... говоря мягко, печальна. Верно я рассуждаю? Если неверно, поправь. Я здесь чужак, сам третий день, могу ошибаться...
— Я не знаю, — Таэни задумалась. — Я… я была счастлива. Пусть недолго, всего двадцать лет — но была. Мне повезло. А другие… — она замялась. — Несчастных всегда хватало, во все времена. И среди людей, и среди эльфов. В Далиаре, как мне говорили, больше сорока воспитательных приютов — для тех эльфов, которые… ну… не хотят…
Она просительно посмотрела на Рауля — может, я промолчу? Но тот глядел выжидающе, и Таэни вдруг поняла — сейчас придется сказать всё. Всё — чему двадцать лет ее учил старый доктор. И о чем она боится говорить.
— Начала, так заканчивай. Или ты думаешь, что я удивлюсь?..
— ... которые не хотят служить, как положено. Мой хозяин, доктор Николт, он… он говорил, что наш мир устроен неверно. Что нельзя убивать эльфов, как только им исполнится сто пятьдесят лет. Нельзя отбирать детей у матерей... Он был очень добрый, он никогда не бил меня, мы работали вместе, я теперь знаю и травы, и камни. И еще… — Таэни опустила глаза. — Он писал сказки. Такие хорошие сказки!.. Но метрополия их запретила, сказали — крамола. Я больше всего любила сказку про то, как двое эльфов пошли искать великий камень — тот, что Вышний оставил на дне моря… его надо поднять на сушу — и тогда мир изменится. И больше не будет рабов, и господа все станут добрыми…
— Таааак, — глаза Рауля потемнели. — Погоди. Сто пятьдесят лет? Вот оно что... То-то я думаю — как же выходит? Эльф ведь бессмертен — и тысячу лет проживет, и две, если его не убить; что же, выходит, рабы на порядок старше хозяев? А тут вот как устроились, значит... Сто пятьдесят лет...
— Это не везде, это если господин добрый, — быстро сказала Таэни. — А в городе, или где народу много… там и сто лет — уже срок. Мне сейчас пятьдесят четыре. Значит… — она виновато посмотрела на Рауля. — Господин Ам… Лин… не продавайте меня, пожалуйста!
— Ну как я могу тебя продавать? Ты меня что, за чудовище держишь? Думай, что говоришь, я ведь такой же эльф, как и ты! — Рауль молчал аж с минуту, кусая губу. — Ладно. Несчастных эльфов оплакать успеем. Давай дальше смотреть, что мы можем сделать сейчас. А можем мы вот что... К примеру, скупить всех эльфят. Ненужных, брошенных, калечных... тех, кто иначе погибнет... верно? А так же прочих — «которые не хотят служить, как положено». Вылечить их, накормить, обиходить... И тут у нас встанет вопрос: что же дальше? Во-первых, я не могу быть здесь всегда. Ну, месяц, два... вряд ли больше. Мне придется вернуться домой, волей-неволей. Во-вторых, на нас наверняка обратят внимание местные власти. Эти... Высочайшие. Думаю, мои вещички — нож, комм и парализатор — уже у них, и если они не полные кретины — то будутза мною следить, и вряд ли придут в восторг оттого, что я делаю. А это внимание может сказаться на купленных мною эльфах, и тогда, стоит мне уйти... судьба их будет печальна. В общем, что делать нельзя — это мы поняли. Теперь давай посмотрим, что же можно. Итак, какие у нас альтернативы... тьфу ты, прости!.. то есть какой у нас выбор?
— Камень, — тихо ответила Таэни. — Доктор Николт говорил, чтонужно отыскать Камень. Он в это верил. И я тоже верю.
Она подумала о потерянном брате. Нет, таких чудес не бывает. Да и старше брат, гораздо старше. Может, его уже и на свете-то нет...
— Камень? Судьбу не камни делают. Судьбу делают люди, или эльфы, без разницы — но сами. Не знаю, есть такой камень, или нету его, но хоть сотню камней со дня моря достань, от этого легче не станет... Давай пока сказки отложим, ладно? Посмотрим лучше, что можно сделать взаправду. Так вот... — Рауль задумчиво покачался на стуле. — Проще всего и надежней всего — послать вас ко мне, на Амои. Вначале. Потом — можно отправить на Терру, это мир богатый и добрый, я сумею договориться, чтобы вас там приняли. Да, вам будет трудно, пока не привыкнете, да, стресс будет сильным... Но это — сотни миров и сотни дорог, а впереди у вас будет — бессмертная жизнь и Вселенная, и возможность всерьез стать свободными... Еще есть — Арда. Но мне этот вариант не нравится. Оказавшись там, вы останетесь в замкнутом мире, и будете обречены всю свою жизнь провести в его стенах. Для тех, кто родился там — это судьба, они не знают иного, и, может быть, им это благо. Но вы-то уже оторвались от дома. И знаешь, Таэни... Видит Небо, боюсь я покоя блаженного Амана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Внутри капсулы горел призрачный свет; но туда Рауль не смотрел. Он глядел на висевшие в воздухе живые картинки, и легонько касался пальцами то одного, то другого рисунка.
— Вот так... Даем добро — процесс пошел.
Прозрачный полог капсулы стал матовым, молочно-белым.
— А… — Таэни задумалась. — А ему не больно?
— Нет, он же спит. Он вообще ничего не чувствует. Вам всем нужно будет подлечиться, не только ему...
— Мне тоже? — испуганно спросила Таэни. — Я… а может, не надо, господин Ам? Я здоровая, я никогда не болела...
Неожиданное детское воспоминание вдруг посетило ее. Старый дом, солнечный, морозный день за окнами, а она, совсем еще малышка, удрала с кухни, где помогала коренщицам чистить овощи, удрала к своему любимому окошку на втором этаже, и вот она сидит на подоконнике, и осторожно водит пальцем над морозным узором, боясь к нему прикоснуться — растает. За окном — бесконечная прозрачная снежная равнина, вся залитая солнцем, и так томительно-нежно звучит тишина за этим окном, что Таэни забывает про всё на свете. И не слышит шагов.
— Ах ты, тварь! — голос хозяина выдергивает ее из снежной мечты, этот голос, эти мутные глаза, вечно сальные волосы, неопрятная борода, в которой всегда какая-то дрянь — крошки, табак. И он с силой бьет ее по лицу, и на морозном узоре расцветают крошечные алые цветочки. — Пошла вниз, лентяйка! Расселась!..
Окно не мыли, и цветочки оставались на нем долго, а когда кончились морозы и стекло просохло, они превратились в россыпь бурых неприметных точек… Это оказался первый раз, когда Таэни поняла, что такое «больно». По-настоящему больно.
— Мне не надо в… в это, — Таэни кивнула в сторону капсулы. — Не надо.
— Я не заставляю, — Рауль, похоже, уловил ее страх. — Еще успеешь привыкнуть. Знаю, поначалу такое кажется жутким — на себе испытал... Но, скорее всего, вам придется погостить у меня — а там ты и не такого насмотришься.
— Господин Ам, а откуда вы все-таки? — отважилась наконец Таэни. — Вы уже не первый раз говорите — «в гости»…
— А тайны ты хранить умеешь? — Рауль взглянул на нее, чуть прищурившись выжидательно, словно испытывал на прочность.
Таэни спокойно выдержала его взгляд.
— Мне приходилось это делать, — ответила она. — Но я не могу обещать наверняка, господин Ам.
— Вам сказали, что Лин сбежал от хозяев? После того, как его увезли?
— Мы слышали, — Таэни немного понизила голос. — Дерах был просто в бешенстве.
— А что его собирались повесить, Дерах вам не сказал?
Таэни ахнула и прикрыла себе рот ладонью. Глаза ее наполнились слезами, личико вытянулось.
— Повесить? — потерянно переспросила она. — Как? За то, что сбежал?
Рауль сел, откинувшись на спинку стула. Стул был ему маловат, а Рауль вдобавок принялся еще и покачиваться на задних ножках. Не дай бог — подломятся под таким весом, загремит хозяин на пол...
— За то, что службу осквернил. Впрочем, это — с чужих слов. Но ты не волнуйся, его никто никогда не найдет.
— Почему? — удивилась Таэни.
— Он спрятался. Так надежно, что его никто не узнает. Не догадалась еще?
Таэни отрицательно покачала головой. Откуда ей знать? Если бы она успела тогда поговорить с Лином подольше — может, и догадалась бы. Но не успела.
— Нет, господин Ам. Я не знаю.
В глазах Рауля читалось озорство. Он, наверное, хотел, чтобы Таэни сама пришла к нужному выводу.
— Помнишь, как вы говорили про Арду — там, в монастырском пристрое? Ты сказала — «мы терели, Странники». Лин поправил — не терели, телери...
— Помню… — начала было Таэни, но тут же осеклась. — А откуда вы…
— Два варианта, верно? Либо Лин мне все рассказал... либо я слышал это своими ушами.
— Но вас же там не было, господин Ам! А Лин… его ведь не нашли… как же… вы и он…
— Ну хорошо, хорошо, — Рауль поднял ладонь, — не буду тебя больше мучать. Значит, разгадка такая. Лин — не просто эльф. Вдобавок он оборотень. У него есть два облика: первый, обычный, тот, что ты видела... И второй. Тот, что ты видишь сейчас.
Глаза Таэни расширились. Она смолчала, но подошла поближе к Раулю и принялась пристально его разглядывать. Таэни пребывала в смятении. За всю свою жизнь она никогда не слышала о чем-либо подобном, а все чудеса сегодняшнего вечера и так выбили ее из колеи. Но всё же…
— Лин? — неуверенно спросила она.
— Да. Только, Таэни, никому об этом ни слова. Обещаешь?
— Хорошо, — согласилась она. — Я не скажу. Честно. А вы… ты… можешь превратиться обратно?
— Могу, конечно, но пока что не буду. Это, видишь ли, больно. Причем очень сильно. Я ведь сам по себе не оборотень — это мне Зверик помогает... помнишь, я говорил — там, в монастыре? Зверик — он не для эльфов помощник, и не для людей. Такие фокусы нам даром не проходят. К тому же... Я больше привык именно к этому виду. В последние годы он для меня — основной.
Рауль вздохнул, подошел к капсуле... взгляд его ушел в глубину.
«Ну вот... сказал, что хотел. Поведал ей тайну. Трепло ты, Лин, был, треплом и остался. Чуть ослабили вожжи — и понесло во все тяжкие. Кто ты такой, чтобы играть с ней в подобные игры? Эгоист хренов... Облагодетельствовал, помощницей сделать хочет. Да ты же ей все пути к отступлению режешь!»
— А мне тот вид больше нравился, — призналась Таэни. — Этот… простите, господин Ам… какой-то ненастоящий.
Она тоже подошла поближе к саркофагу. Осторожно заглянула внутрь, но ничего не разглядела.
— Я слишком многого не понимаю, — добавила она после недолгого молчания. — Я даже не знаю, что у вас… у тебя спросить. Где такая страна? Откуда вы? Откуда в пустом доме эта штука, которая лечит? Я боюсь сойти с ума, господин Ам… Лин. И мне страшно. Вы сказали про тайну — я постараюсь ее сохранить. Но я не могу обещать, что сумею молчать, если меня покинет рассудок.
— Не преувеличивай, — Рауль (вернее, Лин) усмехнулся, — отчего тут сходить с ума? Только как бы тебе обьяснить... На самом деле миров очень много. Представь себе... ну, к примеру, мыльные пузыри в воздухе... видела, да? красивое зрелище... Вот так и миры. Вы — на одном шарике, мы — на другом... Я попал к вам случайно, но с одного шарика на другой можно перепрыгнуть и нарочно. Все вот это, — он постучал пальцем по саркофагу, — оттуда. С другого шарика. Я попросил — и мне переслали. Никаких особых чудес.
— А как же вы прыгаете с шарика на шарик? — спросила Таэни. — Они же далеко друг от друга, наверное?
— И далеко, и близко, это трудно объяснить сразу. Представь себе дом... Огромный дом. Дворец. За стенкой тебя ждет товарищ. Он рядом, руку протянуть... если бы не было стенки. А так — надо спуститься по десяти лестницам, пройти через десять дворов, потом снова подняться наверх... и лишь тогда ты сможешь пожать ему руку. Вот так же и здесь. Шарики далеко друг от друга, но мы научились проламывать дырки в стене, — Рауль улыбнулся, — чтобы не бегать по лестницам.
— Проламывать дырки... — повторила за ним Таэни. — А не проще ли выстроить дом, где не нужно будет взламывать стены? Я всё время думаю глупости, — она виновато посмотрела на Рауля. — Прости меня, пожалуйста.
— Глупости? Отнюдь... Но это уже не ко мне вопрос, Таэни. Это — к Богу.
Таэни подола к окну, выглянула в летнюю ночь. Как хорошо точно знать, что никто тебя не тронет, никто не ударит... Старик-лекарь, ее позапрошлый и самый любимый хозяин, сейчас был бы в восторге от этой беседы. У него к Лину-Раулю возникла бы сотня вопросов, он измучил бы его и измучился сам…
Рауль подошел к эльфийке. Призрачный свет капсулы освещал листву за окном.
— Я бы очень хотел, чтобы вы пошли вместе со мной... когда мне придет время уйти. Что здесь для вас? Одно только рабство. Это ведь не ваш дом.
— Почему не наш? — удивилась Таэни. — А чей же еще?
— Но ведь вы эльфы, вы родом из Арды. А здесь — не она. Что вас тут ожидает? Быть вечно рабами? Мне придется уйти... и что ты тогда станешь делать? Что станете делать вы все?
Таэни явно была не готова к серьезным вопросам. Она смутилась, опустила глаза и отошла от окна.
— Но как-то жили ведь раньше, — тихонько ответила. — Проживем и потом. Ты не волнуйся за нас…
— Давай решать вместе, — Рауль вернулся на стул, но все равно глядел на Таэни, не отпускал ее взглядом. — Страна тут огромная, верно?
— Огромная?.. — переспросила Таэни. — Ну, не знаю… Мой хозяин говорил, что большая. И что из того?
— Стало быть, эльфов в ней много. Таких вот, как вы, подростков — тоже хватает. Сотни, если не тысячи. И, насколько я понял, судьба их... говоря мягко, печальна. Верно я рассуждаю? Если неверно, поправь. Я здесь чужак, сам третий день, могу ошибаться...
— Я не знаю, — Таэни задумалась. — Я… я была счастлива. Пусть недолго, всего двадцать лет — но была. Мне повезло. А другие… — она замялась. — Несчастных всегда хватало, во все времена. И среди людей, и среди эльфов. В Далиаре, как мне говорили, больше сорока воспитательных приютов — для тех эльфов, которые… ну… не хотят…
Она просительно посмотрела на Рауля — может, я промолчу? Но тот глядел выжидающе, и Таэни вдруг поняла — сейчас придется сказать всё. Всё — чему двадцать лет ее учил старый доктор. И о чем она боится говорить.
— Начала, так заканчивай. Или ты думаешь, что я удивлюсь?..
— ... которые не хотят служить, как положено. Мой хозяин, доктор Николт, он… он говорил, что наш мир устроен неверно. Что нельзя убивать эльфов, как только им исполнится сто пятьдесят лет. Нельзя отбирать детей у матерей... Он был очень добрый, он никогда не бил меня, мы работали вместе, я теперь знаю и травы, и камни. И еще… — Таэни опустила глаза. — Он писал сказки. Такие хорошие сказки!.. Но метрополия их запретила, сказали — крамола. Я больше всего любила сказку про то, как двое эльфов пошли искать великий камень — тот, что Вышний оставил на дне моря… его надо поднять на сушу — и тогда мир изменится. И больше не будет рабов, и господа все станут добрыми…
— Таааак, — глаза Рауля потемнели. — Погоди. Сто пятьдесят лет? Вот оно что... То-то я думаю — как же выходит? Эльф ведь бессмертен — и тысячу лет проживет, и две, если его не убить; что же, выходит, рабы на порядок старше хозяев? А тут вот как устроились, значит... Сто пятьдесят лет...
— Это не везде, это если господин добрый, — быстро сказала Таэни. — А в городе, или где народу много… там и сто лет — уже срок. Мне сейчас пятьдесят четыре. Значит… — она виновато посмотрела на Рауля. — Господин Ам… Лин… не продавайте меня, пожалуйста!
— Ну как я могу тебя продавать? Ты меня что, за чудовище держишь? Думай, что говоришь, я ведь такой же эльф, как и ты! — Рауль молчал аж с минуту, кусая губу. — Ладно. Несчастных эльфов оплакать успеем. Давай дальше смотреть, что мы можем сделать сейчас. А можем мы вот что... К примеру, скупить всех эльфят. Ненужных, брошенных, калечных... тех, кто иначе погибнет... верно? А так же прочих — «которые не хотят служить, как положено». Вылечить их, накормить, обиходить... И тут у нас встанет вопрос: что же дальше? Во-первых, я не могу быть здесь всегда. Ну, месяц, два... вряд ли больше. Мне придется вернуться домой, волей-неволей. Во-вторых, на нас наверняка обратят внимание местные власти. Эти... Высочайшие. Думаю, мои вещички — нож, комм и парализатор — уже у них, и если они не полные кретины — то будутза мною следить, и вряд ли придут в восторг оттого, что я делаю. А это внимание может сказаться на купленных мною эльфах, и тогда, стоит мне уйти... судьба их будет печальна. В общем, что делать нельзя — это мы поняли. Теперь давай посмотрим, что же можно. Итак, какие у нас альтернативы... тьфу ты, прости!.. то есть какой у нас выбор?
— Камень, — тихо ответила Таэни. — Доктор Николт говорил, чтонужно отыскать Камень. Он в это верил. И я тоже верю.
Она подумала о потерянном брате. Нет, таких чудес не бывает. Да и старше брат, гораздо старше. Может, его уже и на свете-то нет...
— Камень? Судьбу не камни делают. Судьбу делают люди, или эльфы, без разницы — но сами. Не знаю, есть такой камень, или нету его, но хоть сотню камней со дня моря достань, от этого легче не станет... Давай пока сказки отложим, ладно? Посмотрим лучше, что можно сделать взаправду. Так вот... — Рауль задумчиво покачался на стуле. — Проще всего и надежней всего — послать вас ко мне, на Амои. Вначале. Потом — можно отправить на Терру, это мир богатый и добрый, я сумею договориться, чтобы вас там приняли. Да, вам будет трудно, пока не привыкнете, да, стресс будет сильным... Но это — сотни миров и сотни дорог, а впереди у вас будет — бессмертная жизнь и Вселенная, и возможность всерьез стать свободными... Еще есть — Арда. Но мне этот вариант не нравится. Оказавшись там, вы останетесь в замкнутом мире, и будете обречены всю свою жизнь провести в его стенах. Для тех, кто родился там — это судьба, они не знают иного, и, может быть, им это благо. Но вы-то уже оторвались от дома. И знаешь, Таэни... Видит Небо, боюсь я покоя блаженного Амана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48