Он жив, и он в мире с самим собой, и возвращаться вовсе не хочется.
Как только Майкл приступил к чтению, он почувствовал, что имеет много общего со Стренсером. Ведь они с друзьями тоже отправились в путешествие, чтобы вернуть сбившегося с пути товарища, а нашли его совершенно другим человеком, который был гораздо лучше того, которого они знали раньше. Пулу было интересно, сможет ли Стренсер в результате подавить себя и все-таки вернуться домой. Вопрос вопросов.
Джуди тоже легла в постель и придвинулась к Майклу гораздо ближе, чем обычно.
– Потрясающая книга, – произнес Майкл.
Это почти не было игрой, но все-таки одновременно было.
– Я вижу, тебя она по-настоящему захватила. Майкл опустил книгу, чтобы убедиться, что Джуди по-прежнему играет, и увидел, что, конечно же, так оно и есть.
– Ты, наверное, спутала меня с Томом Брокоу, – сказал он.
– Я не хочу терять тебя, Майкл, – Джуди играла, но относилась к своей игре очень серьезно. – Отложи книгу.
Майкл положил роман на тумбочку и обнял жену. Она поцеловала его. Он сделал вид, что ответил на поцелуй. Джуди просунула руку за резинку пижамных брюк и стала ласкать его.
– Неужели ты действительно делаешь это?
– Майкл, – пробормотала она. Через секунду розовая ночнушка отлетела в сторону.
Майкл целовал ее с горячностью очень хорошего актера. На мгновение, поддавшись ласкам Джуди, его член напрягся, но, в отличие от своего хозяина, он не умел играть, так что все ограничилось одной секундой.
Объятия Джуди стали крепче, она легла на Майкла сверху. Юмор ситуации улетучился, и теперь актерство Майкла отдавало лишь грустью. Некоторое время Джуди извивалась, осыпая поцелуями лицо и шею Майкла.
Она дразнила Майкла языком, прижималась грудью к его лицу. ля успел забыть вкус сосков жены, какими маленькими и упругими они были. На какое-то жестокое, опасное мгновение Майкл вспомнил, как налились груди жены в первые месяцы беременности, и его плоть тут же отреагировала на эти воспоминания. Но тут Джуди изменила дозу, и Майкл увидел, каким холодным и безжизненным сделали ее тело настоящие чувства, которые испытывала эта женщина в отношении мужа. И возбуждение тут же прошло. Джуди долго старалась расшевелить мужа, затем отчаялась и остановилась, по-прежнему прижимаясь к Майклу. Руки ее дрожали.
– Тебе же не нравится делать это, – произнес Майкл. – Скажи правду. Ведь тебе это отвратительно?
Джуди пробормотала что-то нечленораздельное, голос ее звучал при этом так, будто разрывают на две половины шелковую материю. Затем она выпрямилась, стоя на коленях, и пребольно ударила мужа в грудь. Лицо ее было искажено порывом страсти, но в глазах светились лишь ненависть и отвращение. Затем она соскочила с кровати и ее маленькое, но довольно плотное тело метнулось в другой конец комнаты. Майкл попытался вспомнить, сколько раз за прошедшие четыре года он пытался со все возраставшим чувством натянутости и ожиданием неизбежной неудачи заняться любовью с этим телом. Наверное около ста раз – но только не в последний год. Джуди схватила рубашку и рывком нацепила ее на голову. Затем она выбежала, хлопнув дверью спальни.
Майкл услышал, как Джуди мечется по гардеробной. Вот под ней скрипнул стул. Затем она набрала по телефону какой-то номер, судя по количеству цифр, местный. И швырнула трубку на рычаг с такой силой, что телефон забренчал почти как дверной звонок. Тело Майкла начало расслабляться и постепенно опять становиться его собственным телом. Джуди снова набрала номер, кажется тот же самый. Он услышал, как жена вздыхает, и представил ее лицо, напоминавшее неподвижную маску. Трубка снова ударилась о клавиши.
– Дерьмо, – пробормотала Джуди. Затем она набрала чей-то более длинный номер, возможно Пэт Колдуэлл. После нескольких долгих секунд Джуди начала что-то говорить приглушенным, едва узнаваемым шепотом.
Майкл вновь взял с тумбочки роман Джеймса, но обнаружил, что не может читать – слова как будто оживали и расползались по странице. Майкл вытер глаза и все прояснилось.
Стренсер был на вечеринке в городском саду у скульптора по фамилии Глориани. Там собралось блестящее общество. Люди бродили по саду среди сияющих фонарей. Стренсер болтал с молоденькой американкой, которую все называли Малышка Билхэм и которая ему очень нравилась. Майклу хотелось бы оказаться в этом саду, стоять рядом с Малышкой Билхэм с бокалом шампанского и слушать, что говорит Стренсер. Интересно, остальные люди испытывают те же эмоции, читая эту книгу, или так происходит только с ним?
“То, что человек теряет, он теряет навсегда, – говорил Стренсер. – И не надо ошибаться, думая, что может быть по-другому”.
Майклу по-прежнему слышно было бормотание Джуди, напоминавшее теперь голос некоего враждебного призрака.
Пул понял, что прислушивается, как только Джуди повесила телефонную трубку. Она прошла через гардеробную, открыла дверь и вновь ворвалась в спальню, стараясь не смотреть на Майкла. Затем Джуди вышла в коридор. Майкл слышал, как она спускается по лестнице. Из кухни послышалось позвякивание посуды. Что бы ни случилось, теперь Пул опять принадлежал реальности. Его тело опять было его телом, а не телом актера. Он закрыл книгу и вылез из постели.
В маленькой гардеробной Джуди зазвонил телефон. Майкл подумал было о том, чтобы взять трубку, но потом вспомнил, что подключен автоответчик. Майкл подошел к двери гардеробной и услышал мужской голос, который говорил:
– Мир движется от начала к концу и обратно. И разве есть на свете горе больше моего? Я подожду, я уже жду. Мне нужна твоя помощь. Узкая тропинка теряется у меня под ногами.
И этот голос тоже был голосом призрака. Майкл поразился этой мысли.
Когда он вошел на кухню, Джуди как раз отошла от плиты, на которую поставила кипятиться чайник. Теперь она стояла, оперевшись спиной на подоконник, руки ее безвольно висели. Джуди взглянула на Майкла так, словно он был свирепым чудовищем, готовым в любой момент наброситься на нее.
Если бы она улыбнулась или сказала что-нибудь вполне обыденное, Майкл снова почувствовал бы себя актером, играющим роль. Но Джуди не улыбнулась и не заговорила.
Майкл обогнул стол. Сейчас Джуди казалась старше и меньше той разъяренной женщины с горящими ненавистью глазами, которая ударила его.
– Звонил твой сумасшедший, – сказал Майкл. Джуди покачала головой и вернулась к плите.
– Сказал, что не может найти дорогу. Я его понимаю.
– Прекрати, – Джуди сжала руки в кулаки.
Засвистел чайник. Джуди разжала пальцы, затем взяла чайник и плеснула кипятку в чашку с растворимым кофе. Затем размешала его нервными судорожными движениями.
Наконец Джуди заговорила:
– Я не собираюсь терять все, что имею, – сказала она. – Может, ты и сошел с ума, но я не обязана отказываться от всего, что мне дорого. Пэт говорит, что мне нужно просто успокоиться, но самой. Пэт никогда не приходилось ни о чем беспокоиться, ведь правда?
– Разве?
– Ты прекрасно знаешь, что это именно так. – Джуди глотнула кофе и поморщилась. – Удивительно, как это ты отложил наконец свою дурацкую книжку?
– Если ты думала, что она дурацкая, почему дала ее мне?
Джуди отвела глаза, как ребенок, которого уличили во лжи.
– Ты все время давал книжки своей маленькой подружке, – сказала она. – Мне тоже дал эту книгу один человек. Я думала, она поможет тебе успокоиться.
Майкл облокотился о стол и внимательно взглянул на жену.
– Я не собираюсь уезжать из этого дома, – сказала она.
– А тебе и не надо уезжать.
– Я не собираюсь обходиться без всего только потому, что ты болен. – На лице Джуди отразились на секунду ее чувства, затем дно снова стало совершенно безжизненным. – Вчера Пэт рассказывала мне о Гарри. Она сказала, что он внушал ей отвращение – непереносима была даже мысль о том, что он может к ней прикоснуться. Вот и ты испытываешь то же самое ко мне.
– Все совсем наоборот. Это ты ненавидишь меня.
– Мы женаты уже четырнадцать лет, и мне лучше знать, что я чувствую.
– И я тоже знаю, что испытываю. Могу и тебе рассказать, как ты заставляешь меня чувствовать, только вряд ли поверишь.
– Тебе не надо было отправляться в это сумасшедшее путешествие. И нам обоим нужно было остаться дома вместо того, чтобы тащиться в Милберн с Гарри. После этого все стало еще хуже.
– Ты всегда хотела, чтобы я никогда никуда не ездил. Ты считаешь, что я убил Робби, и хочешь, чтобы я вечно оставался здесь и продолжал платить за это.
– Забудь о Робби, – остервенело завопила Джуди. – Забудь его! Он мертв!
– Я пойду с тобой к психотерапевту. Слышишь? Мы оба должны пойти туда. Вместе.
– Знаешь, кому действительно нужен психотерапевт? Тебе! Это ты болен, а не я! Наш брак был вполне удачным, пока ты не уехал.
– Пока не уехал куда? – Майкл повернулся, вышел из кухни и молча поднялся по лестнице.
Он долго лежал без сна, вслушиваясь в темноту. Из кухни слышно было, как открывают и закрывают шкафы. Наконец Джуди поднялась по лестнице. К удивлению Майкла, она шла в направлении спальни. Джуди заглянула в дверь.
– Я только хотела сказать, хотя и знаю, что ты не поверишь, что я действительно хотела, чтобы этот день был для тебя особенным. Я хотела сделать его для тебя особенным.
Даже в темноте ему было видно выражение гнева, отвращения и недоверия на лице жены.
– Я лягу спать в комнате для гостей. И не уверена, что мы по-прежнему состоим в браке, Майкл.
Примерно с полчаса Майкл пролежал без сна, закрыв глаза, затем оставил попытки уснуть и вновь открыл Генри Джеймса. Книга была как бы чудесным садом, на который Майкл смотрел, стоя посреди помойки. По помойке бегали крысы, ковырялись среди мусора грязные чайки, а в саду мужчины и женщины, окруженные ореолом интеллектуальной утонченности, кружились в неподражаемо красивом танце. Пул спускался и спускался с мусорной кучи к чудесному саду, но с каждым его шагом тот только отдалялся.
5
Майкл проснулся от звуков, доносящихся из ванной. Джуди принимала душ. Через несколько минут она зашла в комнату, обернутая в большое розовое полотенце.
– Что ж, – сказала она, – мне надо идти на работу. Ты все еще настаиваешь на том, чтобы ехать в Нью-Йорк?
– Я должен.
Джуди достала из шкафа платье и покачала головой, давая понять что случай безнадежный.
– В таком случае, у тебя вероятно не останется времени заехать ни в больницу, ни в офис.
– Возможно, я заскочу ненадолго в больницу.
– Возможно, ты заскочишь в больницу, а потом отправишься в Нью-Йорк.
– Именно так.
– Я надеюсь, ты помнишь, что я сказала вчера вечером.
Джуди буквально сорвала платье с вешалки и метнулась в гардеробную.
Майкл вылез из постели. Он чувствовал себя усталым и подавленным, но больше не казался себе ни актером, играющим роль, ни человеком, которого засунули в чужое тело. И тело, и грусть были его собственными. Он решил отвезти Стаси Тэлбот еще одну книгу и долго шарил глазами по полкам, пока не наткнулся на что-то подходящее.
Прежде чем выйти из дома, Майкл спустился в подвал, чтобы заглянуть в чемодан, куда он положил после смерти Робби некоторые его вещи. Он не сказал об этом Джуди, потому что она настаивала, чтобы все, что принадлежало Робби, было отдано кому-нибудь или уничтожено. Чемодан был некой реликвией, относившейся к тем временам, когда родители Майкла любили путешествовать. Когда-то, переезжая в Уэстерхолм, Майкл и Джуди наполнили его книгами и одеждой. Майкл опустился на колени перед открытым чемоданом. Там были бейсбольный мячик, рубашка с коротким рукавом и лошадями на груди, потрепанный зеленый диметродон и целый выводок динозавров поменьше. На самом дне лежали две книги – “Варвар” и “Варвар-король”. Пул вынул книги и закрыл чемодан.
29
Опознание
1
Часа через полтора, направляясь к Манхеттену как будто на автопилоте, Майкл Пул заметил на сиденье потрепанную детскую книжку и только сейчас понял, что держал ее в руках все время, пока находился в больнице. Это напоминало историю с человеком, который ищет очки, в то время как они находятся у него на носу. Словно книга тоже сделалась прозрачной и невесомой. Теперь же она казалась тяжелой, как кирпич, достаточно тяжелой, чтобы сломать оси автомобиля. Сначала Майклу захотелось вышвырнуть книгу в окно, потом – свернуть на ближайшую бензозаправку, позвонить Мэрфи и сказать, что он не может сегодня приехать. Биверс и Линклейтер опознают Виктора Спитални, Мэгги Ла подтвердит, что он именно тот человек, который хотел ее убить, и все будет в порядке.
Но затем Пулу пришло в голову, что ему просто необходимо в данный момент нечто, что могло бы вернуть его в мир реальности, и он решил, что поездка в Нью-Йорк и присутствие на опознании сделают это лучше всего.
Майкл поставил машину в гараж на Юниверсити-плейс и зашел в участок. Последние несколько дней погода стояла ясная, и хотя температура по-прежнему не поднималась выше сорока по Фаренгейту, в воздухе уже чувствовалось тепло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Как только Майкл приступил к чтению, он почувствовал, что имеет много общего со Стренсером. Ведь они с друзьями тоже отправились в путешествие, чтобы вернуть сбившегося с пути товарища, а нашли его совершенно другим человеком, который был гораздо лучше того, которого они знали раньше. Пулу было интересно, сможет ли Стренсер в результате подавить себя и все-таки вернуться домой. Вопрос вопросов.
Джуди тоже легла в постель и придвинулась к Майклу гораздо ближе, чем обычно.
– Потрясающая книга, – произнес Майкл.
Это почти не было игрой, но все-таки одновременно было.
– Я вижу, тебя она по-настоящему захватила. Майкл опустил книгу, чтобы убедиться, что Джуди по-прежнему играет, и увидел, что, конечно же, так оно и есть.
– Ты, наверное, спутала меня с Томом Брокоу, – сказал он.
– Я не хочу терять тебя, Майкл, – Джуди играла, но относилась к своей игре очень серьезно. – Отложи книгу.
Майкл положил роман на тумбочку и обнял жену. Она поцеловала его. Он сделал вид, что ответил на поцелуй. Джуди просунула руку за резинку пижамных брюк и стала ласкать его.
– Неужели ты действительно делаешь это?
– Майкл, – пробормотала она. Через секунду розовая ночнушка отлетела в сторону.
Майкл целовал ее с горячностью очень хорошего актера. На мгновение, поддавшись ласкам Джуди, его член напрягся, но, в отличие от своего хозяина, он не умел играть, так что все ограничилось одной секундой.
Объятия Джуди стали крепче, она легла на Майкла сверху. Юмор ситуации улетучился, и теперь актерство Майкла отдавало лишь грустью. Некоторое время Джуди извивалась, осыпая поцелуями лицо и шею Майкла.
Она дразнила Майкла языком, прижималась грудью к его лицу. ля успел забыть вкус сосков жены, какими маленькими и упругими они были. На какое-то жестокое, опасное мгновение Майкл вспомнил, как налились груди жены в первые месяцы беременности, и его плоть тут же отреагировала на эти воспоминания. Но тут Джуди изменила дозу, и Майкл увидел, каким холодным и безжизненным сделали ее тело настоящие чувства, которые испытывала эта женщина в отношении мужа. И возбуждение тут же прошло. Джуди долго старалась расшевелить мужа, затем отчаялась и остановилась, по-прежнему прижимаясь к Майклу. Руки ее дрожали.
– Тебе же не нравится делать это, – произнес Майкл. – Скажи правду. Ведь тебе это отвратительно?
Джуди пробормотала что-то нечленораздельное, голос ее звучал при этом так, будто разрывают на две половины шелковую материю. Затем она выпрямилась, стоя на коленях, и пребольно ударила мужа в грудь. Лицо ее было искажено порывом страсти, но в глазах светились лишь ненависть и отвращение. Затем она соскочила с кровати и ее маленькое, но довольно плотное тело метнулось в другой конец комнаты. Майкл попытался вспомнить, сколько раз за прошедшие четыре года он пытался со все возраставшим чувством натянутости и ожиданием неизбежной неудачи заняться любовью с этим телом. Наверное около ста раз – но только не в последний год. Джуди схватила рубашку и рывком нацепила ее на голову. Затем она выбежала, хлопнув дверью спальни.
Майкл услышал, как Джуди мечется по гардеробной. Вот под ней скрипнул стул. Затем она набрала по телефону какой-то номер, судя по количеству цифр, местный. И швырнула трубку на рычаг с такой силой, что телефон забренчал почти как дверной звонок. Тело Майкла начало расслабляться и постепенно опять становиться его собственным телом. Джуди снова набрала номер, кажется тот же самый. Он услышал, как жена вздыхает, и представил ее лицо, напоминавшее неподвижную маску. Трубка снова ударилась о клавиши.
– Дерьмо, – пробормотала Джуди. Затем она набрала чей-то более длинный номер, возможно Пэт Колдуэлл. После нескольких долгих секунд Джуди начала что-то говорить приглушенным, едва узнаваемым шепотом.
Майкл вновь взял с тумбочки роман Джеймса, но обнаружил, что не может читать – слова как будто оживали и расползались по странице. Майкл вытер глаза и все прояснилось.
Стренсер был на вечеринке в городском саду у скульптора по фамилии Глориани. Там собралось блестящее общество. Люди бродили по саду среди сияющих фонарей. Стренсер болтал с молоденькой американкой, которую все называли Малышка Билхэм и которая ему очень нравилась. Майклу хотелось бы оказаться в этом саду, стоять рядом с Малышкой Билхэм с бокалом шампанского и слушать, что говорит Стренсер. Интересно, остальные люди испытывают те же эмоции, читая эту книгу, или так происходит только с ним?
“То, что человек теряет, он теряет навсегда, – говорил Стренсер. – И не надо ошибаться, думая, что может быть по-другому”.
Майклу по-прежнему слышно было бормотание Джуди, напоминавшее теперь голос некоего враждебного призрака.
Пул понял, что прислушивается, как только Джуди повесила телефонную трубку. Она прошла через гардеробную, открыла дверь и вновь ворвалась в спальню, стараясь не смотреть на Майкла. Затем Джуди вышла в коридор. Майкл слышал, как она спускается по лестнице. Из кухни послышалось позвякивание посуды. Что бы ни случилось, теперь Пул опять принадлежал реальности. Его тело опять было его телом, а не телом актера. Он закрыл книгу и вылез из постели.
В маленькой гардеробной Джуди зазвонил телефон. Майкл подумал было о том, чтобы взять трубку, но потом вспомнил, что подключен автоответчик. Майкл подошел к двери гардеробной и услышал мужской голос, который говорил:
– Мир движется от начала к концу и обратно. И разве есть на свете горе больше моего? Я подожду, я уже жду. Мне нужна твоя помощь. Узкая тропинка теряется у меня под ногами.
И этот голос тоже был голосом призрака. Майкл поразился этой мысли.
Когда он вошел на кухню, Джуди как раз отошла от плиты, на которую поставила кипятиться чайник. Теперь она стояла, оперевшись спиной на подоконник, руки ее безвольно висели. Джуди взглянула на Майкла так, словно он был свирепым чудовищем, готовым в любой момент наброситься на нее.
Если бы она улыбнулась или сказала что-нибудь вполне обыденное, Майкл снова почувствовал бы себя актером, играющим роль. Но Джуди не улыбнулась и не заговорила.
Майкл обогнул стол. Сейчас Джуди казалась старше и меньше той разъяренной женщины с горящими ненавистью глазами, которая ударила его.
– Звонил твой сумасшедший, – сказал Майкл. Джуди покачала головой и вернулась к плите.
– Сказал, что не может найти дорогу. Я его понимаю.
– Прекрати, – Джуди сжала руки в кулаки.
Засвистел чайник. Джуди разжала пальцы, затем взяла чайник и плеснула кипятку в чашку с растворимым кофе. Затем размешала его нервными судорожными движениями.
Наконец Джуди заговорила:
– Я не собираюсь терять все, что имею, – сказала она. – Может, ты и сошел с ума, но я не обязана отказываться от всего, что мне дорого. Пэт говорит, что мне нужно просто успокоиться, но самой. Пэт никогда не приходилось ни о чем беспокоиться, ведь правда?
– Разве?
– Ты прекрасно знаешь, что это именно так. – Джуди глотнула кофе и поморщилась. – Удивительно, как это ты отложил наконец свою дурацкую книжку?
– Если ты думала, что она дурацкая, почему дала ее мне?
Джуди отвела глаза, как ребенок, которого уличили во лжи.
– Ты все время давал книжки своей маленькой подружке, – сказала она. – Мне тоже дал эту книгу один человек. Я думала, она поможет тебе успокоиться.
Майкл облокотился о стол и внимательно взглянул на жену.
– Я не собираюсь уезжать из этого дома, – сказала она.
– А тебе и не надо уезжать.
– Я не собираюсь обходиться без всего только потому, что ты болен. – На лице Джуди отразились на секунду ее чувства, затем дно снова стало совершенно безжизненным. – Вчера Пэт рассказывала мне о Гарри. Она сказала, что он внушал ей отвращение – непереносима была даже мысль о том, что он может к ней прикоснуться. Вот и ты испытываешь то же самое ко мне.
– Все совсем наоборот. Это ты ненавидишь меня.
– Мы женаты уже четырнадцать лет, и мне лучше знать, что я чувствую.
– И я тоже знаю, что испытываю. Могу и тебе рассказать, как ты заставляешь меня чувствовать, только вряд ли поверишь.
– Тебе не надо было отправляться в это сумасшедшее путешествие. И нам обоим нужно было остаться дома вместо того, чтобы тащиться в Милберн с Гарри. После этого все стало еще хуже.
– Ты всегда хотела, чтобы я никогда никуда не ездил. Ты считаешь, что я убил Робби, и хочешь, чтобы я вечно оставался здесь и продолжал платить за это.
– Забудь о Робби, – остервенело завопила Джуди. – Забудь его! Он мертв!
– Я пойду с тобой к психотерапевту. Слышишь? Мы оба должны пойти туда. Вместе.
– Знаешь, кому действительно нужен психотерапевт? Тебе! Это ты болен, а не я! Наш брак был вполне удачным, пока ты не уехал.
– Пока не уехал куда? – Майкл повернулся, вышел из кухни и молча поднялся по лестнице.
Он долго лежал без сна, вслушиваясь в темноту. Из кухни слышно было, как открывают и закрывают шкафы. Наконец Джуди поднялась по лестнице. К удивлению Майкла, она шла в направлении спальни. Джуди заглянула в дверь.
– Я только хотела сказать, хотя и знаю, что ты не поверишь, что я действительно хотела, чтобы этот день был для тебя особенным. Я хотела сделать его для тебя особенным.
Даже в темноте ему было видно выражение гнева, отвращения и недоверия на лице жены.
– Я лягу спать в комнате для гостей. И не уверена, что мы по-прежнему состоим в браке, Майкл.
Примерно с полчаса Майкл пролежал без сна, закрыв глаза, затем оставил попытки уснуть и вновь открыл Генри Джеймса. Книга была как бы чудесным садом, на который Майкл смотрел, стоя посреди помойки. По помойке бегали крысы, ковырялись среди мусора грязные чайки, а в саду мужчины и женщины, окруженные ореолом интеллектуальной утонченности, кружились в неподражаемо красивом танце. Пул спускался и спускался с мусорной кучи к чудесному саду, но с каждым его шагом тот только отдалялся.
5
Майкл проснулся от звуков, доносящихся из ванной. Джуди принимала душ. Через несколько минут она зашла в комнату, обернутая в большое розовое полотенце.
– Что ж, – сказала она, – мне надо идти на работу. Ты все еще настаиваешь на том, чтобы ехать в Нью-Йорк?
– Я должен.
Джуди достала из шкафа платье и покачала головой, давая понять что случай безнадежный.
– В таком случае, у тебя вероятно не останется времени заехать ни в больницу, ни в офис.
– Возможно, я заскочу ненадолго в больницу.
– Возможно, ты заскочишь в больницу, а потом отправишься в Нью-Йорк.
– Именно так.
– Я надеюсь, ты помнишь, что я сказала вчера вечером.
Джуди буквально сорвала платье с вешалки и метнулась в гардеробную.
Майкл вылез из постели. Он чувствовал себя усталым и подавленным, но больше не казался себе ни актером, играющим роль, ни человеком, которого засунули в чужое тело. И тело, и грусть были его собственными. Он решил отвезти Стаси Тэлбот еще одну книгу и долго шарил глазами по полкам, пока не наткнулся на что-то подходящее.
Прежде чем выйти из дома, Майкл спустился в подвал, чтобы заглянуть в чемодан, куда он положил после смерти Робби некоторые его вещи. Он не сказал об этом Джуди, потому что она настаивала, чтобы все, что принадлежало Робби, было отдано кому-нибудь или уничтожено. Чемодан был некой реликвией, относившейся к тем временам, когда родители Майкла любили путешествовать. Когда-то, переезжая в Уэстерхолм, Майкл и Джуди наполнили его книгами и одеждой. Майкл опустился на колени перед открытым чемоданом. Там были бейсбольный мячик, рубашка с коротким рукавом и лошадями на груди, потрепанный зеленый диметродон и целый выводок динозавров поменьше. На самом дне лежали две книги – “Варвар” и “Варвар-король”. Пул вынул книги и закрыл чемодан.
29
Опознание
1
Часа через полтора, направляясь к Манхеттену как будто на автопилоте, Майкл Пул заметил на сиденье потрепанную детскую книжку и только сейчас понял, что держал ее в руках все время, пока находился в больнице. Это напоминало историю с человеком, который ищет очки, в то время как они находятся у него на носу. Словно книга тоже сделалась прозрачной и невесомой. Теперь же она казалась тяжелой, как кирпич, достаточно тяжелой, чтобы сломать оси автомобиля. Сначала Майклу захотелось вышвырнуть книгу в окно, потом – свернуть на ближайшую бензозаправку, позвонить Мэрфи и сказать, что он не может сегодня приехать. Биверс и Линклейтер опознают Виктора Спитални, Мэгги Ла подтвердит, что он именно тот человек, который хотел ее убить, и все будет в порядке.
Но затем Пулу пришло в голову, что ему просто необходимо в данный момент нечто, что могло бы вернуть его в мир реальности, и он решил, что поездка в Нью-Йорк и присутствие на опознании сделают это лучше всего.
Майкл поставил машину в гараж на Юниверсити-плейс и зашел в участок. Последние несколько дней погода стояла ясная, и хотя температура по-прежнему не поднималась выше сорока по Фаренгейту, в воздухе уже чувствовалось тепло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92