- Неувязочка. Тьфу, черт… - Она покачала головой. - Мне нечего тебе предложить. Я захватила только твой скафандр да кое-что из оружия.
Шейн пожала плечами.
- Не идти же мне почти голышом.
- Ну зачем же. - Айвор снял свою куртку из искусственной кожи и протянул ее Шейн. - Примерьте-ка.
Та накинула куртку на плечи. Ростом она была ненамного выше Тетсами, и, несмотря на атлетическое телосложение, куртка Айвора смотрелась на ней как пальто.
- Благодарю… - Шейн сунула ноги в больничные тапочки и встала.
- Пойдемте.
Тетсами пошла первой, прислушиваясь к разговору следовавших за ней Шейн и Айвора.
- Тетсами рассказала мне о случившемся. Я вам сочувствую.
- Не стоит вам…
- Я знаю, на что это похоже, когда близкие тебе люди предают тебя.
- Я сама предала их.
- Это мне тоже знакомо.
У выхода Тетсами спросила:
- Айвор, как ты добрался сюда?
Он указал рукой в окно, на стоянку граундкаров и аэрокэбов.
- Своим транспортом.
- Прекрасно, будет куда перегрузить наши пожитки из грузовика, который я позаимствовала на стройке. Я вывела из строя рацию, но в конце концов его засекут.
- Позаимствовала? - спросила Шейн.
- Украла, - объяснила Тетсами. - Когда ты была без сознания.
Все трое направились к стоянке.
Глава 23
Магнус шел по древней пещере, расположенной на глубине более двух сотен метров под общиной, и мысли его были столь же мрачны, как и стекловидные черные стены. Единственными признаками присутствия здесь людей были светильники, оставшиеся после строительных бригад, да доносящееся непонятно откуда жужжание перегревшегося генератора системы кондиционирования.
Невзирая на температуру заснеженной долины, под которой скрывалась община, в подземных катакомбах всегда поддерживалась постоянная температура - десять градусов по Цельсию.
Дыхание Доминика вырывалось из его рта белым туманом, отбрасывая светящиеся ореолы на прямоугольные светильники.
«Хорошо бы идти вот так целую вечность, - подумалось ему. - Затеряться бы в сердце единственной горной гряды Бакунина, хребте единственного бакунинского континента». При желании он мог бы сделать это. Углубись он в один из коридоров в том месте, где кончалось освещение, никто и никогда не разыскал бы его. Пещеры предположительно тянулись по всей длине материка, от ледника к леднику.
Доминика неприятно удивило это смутное желание. Душевный порыв обнажил ту грань его сущности, которая совсем ему не нравилась. Неужели он настолько привык к постоянному бегству от чего-либо или от кого-либо? Но от себя-то ведь не убежишь…
Стены разошлись в стороны, когда Магнус вступил в громадную пещеру, и вскоре потерялись в темноте. Единственным источником света осталась лампа над входом.
Доминик брел по катакомбам почти час, и вот наконец достиг того участка, где многие годы не ступала нога человека, с тех самых пор, когда была основана Община Дидро.
Он владел комплексом немногим менее года и еще многое предстояло сделать, чтобы довести его до нужного состояния.
Подойдя к ближайшей стене, Доминик провел ладонью по ее обсидиановой поверхности. Пальцы его наткнулись на вырезанные лазерной горелкой инициалы строителей. Этому узору - оставленному здесь, внизу, где погода никогда не менялась, их тектонически мертвой планете - суждено было, вероятно, пережить на миллионы лет все остальные следы человеческого присутствия на Бакунине.
Доминик вспомнил о долбрианцах, которые, как считалось, и несли ответственность за существование самой планеты, получившей от людей название Бакунин. Он вдруг подумал, что все таинственные долбрианские скульптуры, холмы и каналы есть ничто иное, как космические граффити, подобные этому вот списку инициалов.
Он удивился себе еще раз, внезапно улыбнувшись.
Его прежний босс, Дмитрий Олманов, с его почти благоговейным почитанием долбрианцев, по достоинству оценил бы подобные сантименты.
Но мысль задела какую-то душевную струну Доминика. В конце концов, чего хотят все люди? Что есть жизнь любого разумного существа, как не отчаянная попытка заявить о себе равнодушной Вселенной? Попытка нацарапать на стене мироздания:
- Я был здесь!
Причем нацарапать как можно более крупными буквами.
Долбрианцы оставили такую «надпись». Люди читают их граффити и сотню миллионов лет после того, как они вымерли. Или просто ушли куда-то? Этого никто не знал.
Доминик обернулся лицом к кромешной тьме пещеры. Он не стал настраивать свои фоторецепторы, а просто стоял и созерцал темноту.
«Какой след останется от меня после смерти?»
Дыхание белым облаком зависло в темноте, когда Доминик произнес вслух:
- Брат, что ты делаешь со мной?
- Мистер Магнус? - спросил кто-то сзади, со стороны коридора. Обладатель голоса тяжело дышал.
- Мистер Магнус? - повторил голос, приблизившись. - Это вы, сэр?
- Да? - Доминик повернулся к смуглому человеку небольшого роста.
Встроенный в мозг компьютер, в памяти которого хранились имена и биографии всех работающих на него людей, сообщил, что перед ним стоит диспетчер третьей смены парка транспортных средств по фамилии Десмонд.
- Аэрокар ожидает вас на взлетной площадке.
- Контраграв?
- Да.
Магнус кивнул.
- Община сможет обойтись без него?
- Вполне.
Оба помолчали. Десмонд не уходил.
- Что-нибудь еще?
- Э-э… сэр, видите ли… Мы установили голографы и генераторы защитного поля. Многие наши люди считают общину слишком уязвимой для посягательств извне.
- Даже несмотря на установку генераторов?
Диспетчер кивнул.
После затянувшейся паузы Магнус наконец сказал:
- Впрочем, этого действительно недостаточно.
- Да, сэр, община чувствует себя слишком незащищенной. Люди нервничают, особенно в свете потенциальной угрозы со стороны конфедератов.
Магнус кивнул. Он приобрел это тайное убежище менее года назад, и за столь короткий период времени не смог организовать защиту общины должным образом.
Учитывая настырность Клауса и его обыкновение во всем идти до конца, община действительно не была в полной безопасности. Клаус развернул систематическую охоту за персоналом «Годвин Армз Энд Армаментс». Выясни он местонахождение общины, существовать ей осталось бы считанные часы. Клаус уничтожил бы ее, причем потребовалась бы ему для этого лишь незначительная доля той мощи, которой обладал «Кровавый Поток».
Магнус отдавал себе отчет в том, что необходимо значительно усилить систему обороны.
Он вздохнул и повел Десмонда назад, к лифту.
- Да, Десмонд, мне кажется, у меня есть одно решение, о котором мне следовало подумать раньше.
Доминик посвятил несколько часов составлению плана, организуя строительную бригаду и уточняя производственные детали. Покончив со всем этим, он передал полномочия своим помощникам, надеясь, что ничего не забыл, и полагая, что община будет функционировать достаточно хорошо во время его отсутствия.
Когда он садился в контрагравитационный аэрокар, Бакунин уже погрузился в глухую безлунную ночь.
Аэрокар оторвался от запорошенной снегом взлетной площадки, расположенной у главного наземного здания общины. Доминик предоставил компьютеру возможность задать первоначальную траекторию летательного аппарата, а сам смотрел на удаляющуюся общину.
Главное здание представляло собой белую массивную усеченную пирамиду, опоясанную гидропоническими оранжереями и занимающую значительную часть небольшой безымянной долины. Аппарат резко набрал высоту, и его окутало мерцание, когда он прошел через защитные экраны общины. Этот купол защитного поля был не в состоянии блокировать лазерные лучи и плазму или «изжарить» чувствительную электронику ракеты, он предназначался лишь для ограничения инфракрасного и ультрафиолетового излучений.
Мерцание появилось снова… и община вдруг исчезла из виду - аэрокар прошел сквозь основание топографического экрана. Долину кольцом окружало с десяток автономных голографических проекторов, приподнимая изображение ее дна над верхушкой наземного здания общины. С близкого расстояния еще можно было понять, что это проекция, но с большой высоты, с горного пика или со спутника-шпиона община была невидима.
К несчастью, как голографический, так и защитный экраны были сооружены на скорую руку, за двое бакунинских суток. Доминик никогда и предположить не мог, что община может стать мишенью. Корпоративные войны редко распространялись на сумевших укрыться в укромном месте сотрудников конкурирующей фирмы. Корпоративные битвы ставили своей целью захват имущества противника.
Доминик не ожидал прибытия Клауса на Бакунин.
Глядя на удаляющиеся заснеженные горные вершины, он тешил себя надеждой, что предпринятые им меры окажутся достаточными для безопасности его людей.
Но он также прекрасно понимал, что меры эти явно не адекватны потенциальной опасности. Всю общину следовало разместить под землей и оснастить надлежащей системой противовоздушной обороны.
Вздохнув, Доминик отвернулся. Слишком поздно сожалеть.
* * *
Доминик повел контраграв по широкой дуге вокруг Годвина, над лиственным лесом, которым поросли уступы гор. Лес создавал впечатление мысли, пришедшей в голову неведомому Создателю слишком поздно, будто тот решил в последний момент созидания привести к некоторой согласованности экваториальную «жару» и горную цепь, которая блокировала влажные ветры, дующие со стороны океана.
Люди, верящие в былое присутствие долбрианцев на Бакунине, считали это признаком их вмешательства в ход природных процессов. Они также указывали на тот факт, что Бакунину, с научной точки зрения, следовало бы быть обледеневшим безжизненным шариком, но сочетание его близости к слабому затухающему солнцу, бесконечно малого наклона оси и наличия густой влажной атмосферы в конечном счете сделало экватор единственного континента планеты вполне пригодным для жизни. По одну сторону горной гряды произрастал пышный лес, по другую - простиралась пустыня, а мертвая тектоника планеты означала, что подобный ландшафт сохранялся здесь - за исключением незначительной эрозии гор - почти со времен существования долбрианцев.
Доминик помотал головой. Его по-прежнему одолевали думы о древних цивилизациях.
Он догадывался, почему эти мысли не отпускают его - они напоминали ему о Дмитрии Олманове, для которого гипотетические долбрианцы давно уже стали навязчивой идеей. Однако, несмотря на свои маленькие слабости и вконец расшатавшееся здоровье - то ему пересаживают почку, то имплантируют новую печень или меняют костный мозг - именно Дмитрий руководил миссией, которая стоила Доминику его детища, «Годвин Армз Энд Армаментс».
В этом у Магнуса больше не оставалось сомнений.
Дмитрий.
С недавних пор Доминик перестал скрывать от самого себя, что желает старику смерти… наверно, столь же сильно, как желает смерти своему врагу…
Старый пакгауз, который он арендовал у корпорации «Блик», располагался на северо-западной окраине Годвина, непосредственно над тем местом, где злосчастный недостроенный туннель Годвин-Прудон начинал поворачивать к северу. Именно к пакгаузу Доминик сейчас и направлялся, правда, окружным путем. Конечно, прямой курс к складу сэкономил бы ему несколько часов, но тогда пришлось бы пролетать над «ГАА» и Восточным Годвином, а это был непозволительный риск.
Когда его контрагравитационный аэрокар проносился над жилыми предместьями Годвина - пешеходными пригородными анклавами, которые патрулировались частными службами безопасности, - небо на востоке начало светлеть. Слабое коричнево-красное сияние, осветившее горы сзади, заставило Доминика задуматься о том, как они должны были выглядеть во времена вулканической активности.
Приземлился он уже после того, как рассвет перевалил через горную гряду, залив красноватым светом район товарных складов.
Арендованное у «Блик Мьюнишнз» складское помещение ничем не выделялось среди сооружений подобного рода - такое же приземистое и лишенное окон. В отличие от «ГАА» «Блик Мьюнишнз» не было централизованным предприятием, а имело перевалочные пункты в различных частях города. Выбранный Домиником пакгауз предназначался для складирования военного снаряжения перед его отправкой с планеты через космопорт Прудон. Вот почему он стоял непосредственно над туннелем для предполагаемого пригородного сообщения. А поскольку строительство туннеля так и не было завершено, склад оказался совершенно бесполезным. Местоположение его оставляло желать лучшего, и большую часть времени он пустовал.
Именно по этим причинам Магнус и решил устроить здесь базу для своей операции.
Нашей операции, поправил он себя, вспомнив о Тетсами.
За последние два дня он не встречался с Тетсами, и несколько раз ловил себя на мысли, что за десять дней знакомства он привык к девушке, возможно, даже нуждался в ней. Это внушало ему какую-то смутную тревогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42