Доминик почувствовал, что уголок его рта дернулся и попытался подавить нервный тик.
- Знаете, где находится сейф, мистер Леви?
- Для меня это не имеет значения…
- А я думаю, что имеет. Сейф принадлежит «Годвин Армз».
Леви ошеломленно уставился на него. Доминик позволил себе улыбку, и щека его решила больше не дергаться.
- Да-да, «Годвин Армз Энд Армаментс», - сейф принадлежит компании, которую захватила Конфедерация.
Леви как бы медленно приходил в себя.
- ЗИК, проклятье… мне потребуются номера шифров и точные технические характеристики сейфа..
Доминик ощутил впадинку биоинтерфейса у себя на шее. Краем глаза он увидел, что Тетсами заметила это и дугою выгнула бровь. Она еще не знала, до какой степени он кибернетизирован Ладно, узнает со временем.
- Я могу представить все требующиеся вам спецификации, мне нужен только интерфейс терминала.
Леви вынул из кармана куртки носовой платок и промокнул им лоб.
- Я еще не дал вам окончательного согласия. Хотелось бы узнать, каким образом вы намерены пробраться к сейфу. Насколько мне известно, «ГАА» охраняется двумя ротами морских пехотинцев Конфедерации.
Тетсами взглянула на Доминика; тот кивнул, предоставляя ей право продолжать. В конце концов, она все это придумала.
- Мы понимаем, Йоханн. Каждый участник предстоящей акции получит свою долю дохода… но и риска тоже. Тот, кто сочтет план несостоятельным, вправе отказаться.
- Кто еще участвует?
- Ты - первый, к кому мы обратились Мы должны быть уверены, что возьмем сейф, когда доберемся туда.
- Так сколько человек будет в команде?
- Два специалиста по компьютерам, два человека для вооруженного прикрытия, эксперт-электронщик, водитель, кто-нибудь разбирающийся в конструкциях паралианских кораблей и ты.
Леви покосился на Магнуса.
- Он спец по компьютерам или по электронике?
- По прикрытию, - бросил Доминик.
- А также наш эксперт по системам охраны и сигнализации «ГАА», - добавила Тетсами.
Леви явно успокаивался; потоотделение у него прекратилось, лицо порозовело.
- Я понял это из его описания сейфа. Вы уже наметили других кандидатов?
- Не всех, - ответила Тетсами. - Именно с тобой я и хотела посоветоваться. Ты здесь свой человек, знаешь, к кому можно обратиться и кого заинтересует работа такого рода.
Леви вздохнул.
- Прошу прощения, но за информацию отдельная плата.
Доминик извлек из кармана килограммовую банкноту Коллективного Страхового Банка Адама Смита и аккуратно положил ее на стопку бумаг.
- Считайте это предварительным гонораром.
Леви опять вздохнул.
- Ну хорошо. - Килограммовая купюра исчезла, и Доминик даже не заметил, в какой момент. - Насчет электроники я рекомендую вам обратиться к Тхаэле Мосаса. Он и двое из лучших вольных стрелков-электронщиков на этом шарике.
- Как это - «он» и «двое»? - недоуменно спросил Дом.
- Долго объяснять. Отправляйтесь к нему, сами все поймете.
- Куда? - спросила Тетсами.
- В Прудон. Он имеет фирму по переработке утильсырья - вышедших из строя кораблей. Фирма называется «Мосаса Сэлвидж». Расположена рядом с космопортом. Мосаса клюнет на ваше предложение. Ради приличного куша он даже поступится своей обычной мизантропией.
Доминик встал и протянул руку. Леви не принял ее.
- Давайте подождем заключения сделки.
Доминик пожал плечами.
- Мы с вами свяжемся.
Леви кивнул.
- Я найду вам эксперта по паралианским кораблям.
Глава 13
Стояла пятая со времени начала операции «Распутин» бакунинская ночь. В течение двух предыдущих ночей защитному периметру «ГАА» приходилось непрестанно отражать многочисленные - правда, довольно беспорядочные - атаки военизированных формирований Коалиции Северных Общин. На Бакунине действительно не любили, мягко говоря, Конфедерацию. Впрочем эти ночные рейды казались конфедератам чем-то вроде комариных укусов. Настоящее бакунинское сопротивление еще не развернулось в полную свою силу.
Но такое положение вещей могло сохраняться лишь до тех пор, пока контингент Конфедерации оставался в пределах комплекса «Годвин Армз Энд Армаментс».
Сегодня ночью было тихо.
Тихо настолько, что капитан Кэти Шейн могла позволить себе поразмышлять о конце своей карьеры.
Восемьсот тридцать семь пленников сгрудились внизу, окруженные импровизированным электрифицированным барьером.
Восемьсот тридцать семь.
Эта цифра жгла ей мозг. Вчера узников было восемьсот сорок три. Двое подверглись показательному расстрелу, еще двое скончались от ран, полученных во время атаки, один убит при попытке к бегству, один, вернее одна, покончила жизнь самоубийством.
Самоубийца была беременна.
Восемьсот тридцать семь.
Четыреста десять мужчин. Триста восемьдесят женщин.
Тридцать семь детей.
Шейн стояла на платформе, построенной инженерами на верхушке выведенной из строя батареи ПВО номер семнадцать. Кропоткин давно уже скрылся за горизонтом, а небольшой круг Гийома проплывал на фоне ущербного диска Швицгубеля. В рассеянном свете обеих бакунинских лун все окружающие капитана Шейн предметы отбрасывали двойные тени.
Кэти различала в полумраке фигуры отдельных пленников. Среди них было лишь несколько военных, остальные - конторские служащие, секретари, инженеры, ученые, рабочие. И их семьи.
Большинство вооруженных защитников «ГАА» погибли во время атаки, а оставшиеся в живых осуществили эвакуацию приблизительно шестисот человек из числа персонала корпорации. Полковник послал им вдогонку летучие отряды морских пехотинцев.
Стояла пятая со времени начала операции «Распутин» бакунинская ночь.
Пять ночей прошло с того момента, как полковник Клаус Дахам приказал ликвидировать всех плененных сотрудников «ГАА».
Шейн задерживала приведение приговора в исполнение так долго, как позволяли ей ее звание и должность. Узников надлежало казнить завтрашним утром.
Что особенно испугало Шейн - вплоть до последних событий она считала себя неспособной пугаться чего бы то ни было - так это готовность ее людей воспринять предстоящую бойню как должное. Мужчины и женщины, с которыми она прошла огонь, воду и медные трубы, вдруг стали чужаками, профессионально рассуждающими о предстоящем массовом убийстве восьми сотен мирных жителей, будто эти ни в чем не повинные люди являлись до зубов вооруженным вражеским отрядом.
Во время обеда младший лейтенант Мэрфи - человек, которого она знала еще по Школе Морской Пехоты на Окцисисе, человек которого она давно считала хорошим своим другом - хладнокровно развязал дискуссию о том, какой из способов дезинтеграции живых существ является наилучшим. Шейн, извинившись, встала из-за стола и пошла в туалет, где ее вытошнило.
Сейчас, стоя на платформе, Шейн видела, что кто-то воспринял циничные разглагольствования Мэрфи вполне серьезно - на краю платформы установили широкоапертурную плазменную пушку. Один залп из нее… и от толпы узников останется лишь смутная тень, отпечатавшаяся на каменистой почве.
Шейн закрыла глаза и представила себе полсекунды, которые потребуются пушке для выхода в режим максимальной мощности. Полсекунды, в течение которой восемьсот тридцать семь человек будут чувствовать, как плоть их тает и оплывает с костей. Полсекунды, по истечении которой они, ярко вспыхнув, отправятся в Вечность.
А на гашетку должна будет нажать она, Кэти Шейн.
Капитан Кэти Шейн заплакала. Заплакала впервые за все время службы в Корпусе Морской Пехоты Окцисиса.
Именно ей предстояло исполнить невообразимый по своей жестокости приказ. Никому из своих людей не могла она позволить взвалить на себя ответственность за столь чудовищный поступок.
Но теперь она понимала, что у нее не поднимется рука.
Она дрогнет, а Мэрфи, прагматичный Мэрфи, оттолкнет ее от прицела и сам произведет выстрел. Она будто наяву видела, как он делает это… делает и при этом абсолютно ничего не чувствует.
А ведь Мэрфи ей нравился.
Будь проклят полковник Дахам. Будь он проклят на веки вечные. Дахам внушал ей ужас. Шейн, казалось, единственная из всех осознавала, что операцией руководит психопат.
Шейн подошла к перилам на краю платформы и увидела капрала Коннера, который нес вахту в «Гнезде», расположенном метрах в пятидесяти от западной стороны электрифицированного ограждения. Коннер, облаченный в боевой скафандр, держал свое оружие так, словно надеялся, что кто-то попытается совершить побег.
К Коннеру Шейн тоже неплохо относилась.
Но теперь «ее люди» более не были ее людьми, и она сомневалась в том, что они когда-либо снова могут стать таковыми.
Шейн обернулась; взгляд ее, скользнув по скоплению тел - пока еще живых - остановился на капрале Хогланд, уютно устроившейся в восточном «гнездышке». Хогланд, также в полной боевой выкладке, выглядела менее напряженной, нежели Коннер.
Шейн задала себе вопрос, что случится, если пленники вдруг отважатся на отчаянный шаг. Конечно, почти все они - штатские, но ведь их там восемьсот человек. А стражи - всего трое морпехов, включая ее, Шейн. Все остальные рассредоточены по внешнему периметру.
«Ну же, давайте, - мысленно обратилась Шейн к пленным, как бы подталкивая их к действиям. - Вы же не глупые люди, среди вас есть и ученые, и предприниматели. Неужели до вас не доходит, что если вы ринетесь на заграждение все сразу, одновременно, то мы не сможем остановить вас? Безусловно, кто-то из вас погибнет, но терять-то вам нечего…»
- Как и мне, - произнесла она вслух, мрачно усмехнувшись.
- Не понял вас, капитан, - раздался в наушниках взволнованный голос Коннера. - Что-то не так?
Шейн надела шлем и включила прибор ночного видения. В конце концов, ей действительно нечего терять. Даже исполни она приказ, ее - как и всех других офицеров, вовлеченных в эту бойню - отдадут по прошествии некоторого времени на растерзание военному трибуналу, тогда как полковник Дахам укроется под крылышком всесильного ЗИКа.
Шейн решила, что выбирает приговор военно-полевого суда за неповиновение приказу или за мятеж.
- Капитан Коннер, мне кажется, я заметила какое-то движение по ту сторону периметра. Западный фланг, ваша зона.
Коннер отреагировал так, как она и ожидала - резко развернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы прикрыть свой тыл. Теперь он стоял спиной к Шейн.
- Ничего подозрительного не вижу, капитан.
- Прикрой свой фланг, Коннер. Ты тоже, Хогланд.
Хогланд вскинула вверх большие пальцы обеих рук - поняла, мол - и отвернулась от Шейн.
Проблема теперь заключалась только в радиусе действия станнера. Шейн начала спускаться с платформы. Сначала следовало нейтрализовать Коннера; он с его нервозностью мог открыть огонь преждевременно.
Шейн ступила на землю, почерневшую и потрескавшуюся от ракетного удара по башне периметра.
- Капитан, я ничего не заметила, - радировала Хогланд.
- Держи под контролем свою зону. Я видела движение западнее позиции Коннера. Сейчас вызову десантный катер для подмоги.
Коннер слышал ее. Нынешняя миссия была его первой боевой операцией. Шейн по своему опыту знала, что сейчас он в испуге шарахается от каждой тени. Нужно было обезвредить его, прежде чем он начнет стрельбу.
«Что ты делаешь, Шейн?» - спросила она себя.
Шейн поставила на карту всю свою карьеру, всю жизнь.
Она чувствовала, как гулко пульсирует кровь в висках; во рту появился медный привкус. Мозг ее начал с необыкновенной отчетливостью регистрировать то, на что она и внимания не обратила бы всего несколько минут назад: мягкий хруст обожженной почвы под ногами; звук собственного дыхания, эхом отдающийся в шлеме; ритмичное, как ей показалось, движение узников за ограждением, слева от нее; то, как портупея легкого боевого скафандра врезается в промежность и плечи - врезается с каждым шагом все сильнее и сильнее.
Шейн запросила у встроенного в шлем компьютера тактическую базу данных, и через мгновение позиции, занимаемые Хогланд и Коннером, спроецировались на внутренней поверхности забрала. Системы жизнеобеспечения скафандра Хогланд были выведены на половину мощности, а скафандр Коннера функционировал на полную катушку. Не намеревайся Шейн атаковать капрала, она отчитала бы его за бесполезный расход энергии. Если бы они находились сейчас, к примеру, на Паралии, паралианский левиафан мог бы подкрасться к капралу, и тот ничего бы не заметил из-за работающего ресайклера - устройства, перерабатывающего выделения человеческого организма.
Шейн достигла угла ограждения и, остановившись, приказала компьютеру рассматривать Коннера и Хогланд в качестве мишеней. Компьютер воспринял информацию без комментариев… и вдруг в наушниках раздался довольно громкий писк сигналов опасности, передаваемых с расстояний 28, 5 метра и 105, 3 метра. На забрале, перед глазами Шейн, появился красный контур фигуры Коннера, и компьютер начал моделировать полное изображение капрала, который находился за покатым грязным выступом «гнезда».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42