Или только он?
— Только он. Я думала, что первым будет Ломает-Рог. Он говорил что-то такое — ну, можно сказать, что обещал. Не думаю, что он шутил. Я замечала, что он исподтишка следит за мной. Мне и вправду хотелось бы, чтобы он… Правда. Ну а другие… я им могу и отказать.
— Правильно.
— Но ведь Кровавый Медведь хранит Волчью Котомку. Никто ему ни в чем отказать не смеет. Я не могу… я не дамся ему! Мне не нравится, как он себя ведет. Он делает женщинам больно. Я слышала, что в первый раз пришлось вынести Нежному Весеннему Ливню. У нее кровь потекла… Такого не должно быть. Я не хочу, чтобы мне было больно.
— Тсс! Я понимаю. Если бы я была на твоем месте, мне бы это тоже не понравилось. Мне повезло. Когда я впервые вышла из этого вигвама, я могла выбирать среди чудесных мужчин.
— А я…
— Молчи, дочка. Я думаю.
Для девушки наступило томительное ожидание. Она опять смотрела сквозь щелку в сторону селения. В вигвамах уже зажглись вечерние костры. Конические верхушки жилищ осветились слабым желтовато-коричневым светом. Она хорошо представляла себе, что делается внутри. Люди сидели кружком, смеялись, рассказывали друг другу истории о детстве Волшебной Лосихи, строили предположения о том, за кого она в конце концов выйдет замуж… Большая часть рассказов начиналась словами:
— А помнишь, когда Лосихе было пять лет… А помнишь, как она…
Такие воспоминания могли продолжаться бесконечно.
Зачем же ее душу раздирали холодные пальцы страха? Зачем Кровавый Медведь возжелал именно ее?
— Белая Телка!
— Что?
Мать медленно кивнула в темноте:
— Да, это выход. Я пошлю тебя к Белой Телке. Пока ты там поживешь… Может, Кровавый Медведь про тебя забудет. А может, ты найдешь себе мужа…
— Но зачем мне отправляться к Белой Телке? Я не…
— А где еще ты будешь в безопасности? А? У Быстрого Бегуна? Так Кровавый Медведь попросту отправится за тобой вслед… вдобавок, вся твоя семья живет здесь, так что у тебя не будет никакого предлога, чтобы жить у Быстрого Бегуна. Тебя нужно отправить в такое место, где твое присутствие будет легко объяснить. Жилище Белой Телки прекрасно подходит тебе во всех отношениях.
— А каким образом мое пребывание там можно будет объяснить?
— Об этом уж я позабочусь. Я…
— Но ведь там живут эти Низкие Люди Бизона! Этот охотник! Он может…
— Перестань придумывать! Даже охотник из Низкого Племени Бизона не осмелится приставать к тебе в присутствии Белой Телки. Ты это и сама прекрасно знаешь. Кроме того, тебя будет охранять бердаче — Два Дыма. Вдобавок даже сейчас, хотя уже столько времени с тех пор прошло, люди не забыли об убийстве Резаного Пера. Кровавому Медведю бердаче напоминает о том дне, когда он покрыл себя позором. Уж если куда Кровавый Медведь ни за что не пойдет, так это к Белой Телке.
— Но с какой это стати я туда отправлюсь? Я хочу сказать, разве Кровавый Медведь не догадается, что я от него прячусь? Разве он не отомстит мне за это, когда я вернусь?
— Неужели ты еще на опыте не научилась доверять мне?
— Да… пожалуй…
— Ну и прекрасно. Ты пойдешь за лекарством для жены твоего отчима. Мокрый Дождь заболела.
— Заболела? Но я ее еще недавно видела, и она…
— Знаешь, ты, может, и научилась мне доверять, но мозгов тебе все-таки пока не хватает. К счастью, у Мокрого Дождя с ними все в порядке. Она запросто притворится больной на несколько дней. А твой отчим ненавидит Кровавого Медведя не меньше, чем ты. Ты знаешь, старый Резаное Перо был лучшим другом Одного Броска. Он любил его, как отца. Он поддержит нашу игру. После смерти твоего отца я не вышла бы за него, если бы он был дураком… да еще не любил бы тебя. Так вот как мы сделаем: я тайком принесу тебе дорожную суму, и ты уйдешь. Тропу, что ведет к жилищу Белой Телки, ты знаешь. Торопись, дочка! К утру ты уже будешь на полпути. Если кто-нибудь будет меня спрашивать о тебе, я скажу, что ты отправилась за лекарством для Мокрого Дождя. Я сообщу тебе, когда можно будет безбоязненно вернуться домой.
— А Кровавый Медведь…
— Он слишком глуп, чтобы не поверить.
Не успели звезды переместиться по небу и на ширину ладони, как незаметная в темноте тень выскользнула из менструального вигвама.
Вскоре вслед за дочерью вышла и Стучащие Копыта. Она задумчиво глядела на едва заметную в ночном мраке тропу. Волшебная Лосиха быстро поймет, какое непростое путешествие она решилась предпринять. Идти ночью по малознакомой тропе — да тут у кого угодно душа в пятки уйдет, даже у самого смелого охотника. Ей придется бросить вызов темноте, ночным призракам, а может, и голодному гризли. Все равно: любые опасности не так ужасны, как объятия Кровавого Медведя!
Стучащие Копыта усталым шагом направилась к своему вигваму. Раз Мокрый Дождь изображает болезнь, ей придется поработать за двоих. Обычно вторым женам жилось куда как тяжелее, чем ей у Одного Броска и Мокрого Дождя. Тем не менее она все время невольно чувствовала себя чуждой пришелицей, нарушившей их счастье. Один Бросок и Мокрый Дождь всегда были с ней ласковы и приветливы, но чувство неловкости не покидало ее. Она никогда не сможет разделить их близость. Некоторым людям даровано такое счастье. Казалось, что Один Бросок и Мокрый Дождь так и родились нераздельными половинками единого целого.
Эти мысли заставили ее сердце сжаться от боли и сожаления. Когда-то и она любила так же горячо. Если бы он не отправился в путь той зимой… Весной снег всегда становится опасным и обманчивым. Его тело нашли только в середине лета. Теперь уже никто не заполнит ее душу, опустевшую после его смерти.
Она в последний раз бросила тревожный взгляд на тропу. Опасения за дочь терзали ее сердце. Как страшно началась для нее жизнь женщины!
— Временами я перестаю понимать, почему ты надеешься на этого мальчика. Он проявляет необузданность и злопамятность.
— Это сила его отца, — объяснил из прозрачного золота Спирали Зрящий Видения Волка.
— Но ведь мне приходится жить с его отцом! Слишком много его наглости передалось мальчику.
— Волчья Котомка, ты ведь и сама состоишь из разных кусков. Но каждый из них причастен Силе. Мы вместе правили Круги, чтобы обрести мальчика. Тогда ведь ты не жаловалась!
— Но тогда моя Сила не вытекала из меня. Я не переживала медленную смерть, как сейчас. Мы страшно рискуем. Я посмотрела на мальчика глазами Следящего. Ты знаешь, что его волю мы изменить не можем. Он будет таким, каким будет. И я предчувствую беду.
— У нас никогда не было никаких гарантий. Будущее скрыто в тумане.
— Он противится Видениям. Так же будет он противиться и нам.
Молчание…
Глава 12
За спиной мальчика что-то непостижимое и ужасное, скрываясь, бродило по горному хребту, выдыхая зловоние, будто питающийся падалью медведь. Он пытался обернуться и взглянуть на чудовище, но каждый раз терял равновесие и принимался беспорядочно молотить руками по воздуху, чтобы не упасть.
За ним по пятам шла смерть. Он явственно представил себе серебристые капельки слюны, вылетающие из пасти чудовища.
Убежать он мог только по опасной тропе, что шла по острому, как нож, хребту серой гранитной скалы. С обеих сторон склоны отвесно падали вниз, теряясь в бездонной глубине. Вокруг быстро проносились облака, почти полностью закрывая синее небо. Порывы ветра все время стремились столкнуть его с тропы в пропасть.
Он отчаянно перескакивал с камня на камень. Один лишь ужас давал ему силу прыгать вот так над бездной. Впереди он увидел мать. Уцепившись за скалу, она преграждала ему путь. Обернувшись, она взглянула на него с бесконечной тоской в глазах. Ветер развевал ее черные волосы, разметавшиеся по лицу. Ее пальцы судорожно цеплялись за скалу.
— Скорее! Уже совсем близко! Нам нельзя останавливаться, сынок!
Ветер уносил отчаянные крики матери в бескрайний простор.
— Давай перелезай через меня!
Он заколебался в нерешительности; ее лицо сразу же стало пепельно-серым, а кожа, к его беспредельному ужасу, превратилась в камень.
— Нет! — закричал он в пустоту.
Взвизгнувший ветер попытался сбросить его вниз. Он чувствовал, что чудовище за его спиной вытянуло шею и распахнуло гнилую пасть, чтобы сожрать его.
— Мама! — завопил он в отчаянии и прыгнул прямо ей на спину.
Он чувствовал, что кошмарное чудовище за спиной растет, становится все выше, тянется за ним, пока он пытается обрести равновесие на камне, в который только что превратилась его мать. Он попробовал опереться на другую ногу, и камень сразу же зашатался и сдвинулся с места.
Всхлипывая от страха, он глянул вниз. Камень с лицом матери летел в бездну, ударяясь о скалу и раскалываясь на куски.
Невидимое страшилище опять попыталось дотянуться до него. Он карабкался вверх по ненадежным хрупким камням. Наконец он прыгнул на широкую плоскую площадку, которая оказалась спиной Терпкой Вишни. Старуха взглянула на него снизу вверх, хитро улыбаясь. Но она тут же шевельнулась, будто хотела сбросить его в пропасть.
Маленький Танцор напряг ноги и прыгнул на следующий хребет. Краем глаза он успел заметить, как тело Терпкой Вишни превратилось в серый гранит и рухнуло в бездну от его толчка. Ему удалось удержаться и не упасть, а вот Терпкая Вишня раскололась на лету на тысячи каменных осколков. Зубы мальчика лихорадочно стучали; он с трудом поднялся на ноги и с трудом выбрался обратно на тропу, морщась от боли в израненном острыми камнями теле.
С трудом переводя дыхание, Маленький Танцор вновь устремился вперед, стараясь удержать равновесие на предательски узком хребте. Смертоносные челюсти за спиной уже были готовы сомкнуться. Позади раздался скрежет: это падала лавина мелких камешков из-под тяжких лап чудовища.
Вдруг из-под ног на него посмотрел Два Дыма — его лицо появилось в неровном граните тропы. Но глаза друга тут же расплылись в камне, скала задрожала и сдвинулась. К ужасу Маленького Танцора, то, что мгновение тому назад было верным другом и хранителем, откололось и полетело в пропасть. Мальчик снова кинулся вперед, дрожа на холодном ветру.
Посмотрев вниз, он увидел отца. Тот глядел на него снизу вверх, стремительно превращаясь в камень. Маленький Танцор зарыдал и усилием воли заставил себя вскарабкаться на следующий валун, хотя чувствовал, что и тот не выдержит его и свалится в бездну.
Чудовище за спиной придвигалось все ближе, заслоняя солнце своей огромной тенью. Смрадное дыхание отравляло воздух, которым дышал Маленький Танцор.
— Я могла бы спасти тебя, — донесся откуда-то сверху голос Белой Телки.
Сердце Маленького Танцора бешено застучало в груди от страха: кусок скалы, в который превратился отец, с треском откололся от горы и невыносимо медленно стал сползать вниз по склону.
Что же делать?
Чудовище захохотало за спиной:
— Слишком поздно!
Да это Тяжкий Бобр!
Вцепившись в камень, который только что был отцом, Маленький Танцор окоченел от ужаса. Горизонт прыгал перед его глазами, обломки скалы били по всему телу: он с отцом летел в пропасть!
— Глупец! — закричала Белая Телка.
Тяжкий Бобр злорадно хохотал.
Тошнота стиснула желудок Маленького Танцора. Подступающая рвота защекотала корень языка и заставила кружиться голову. Полный отчаяния крик отца донесся до него из пустоты. В ушах свистел ветер; он срывал с него одежду и заливал жгучими слезами глаза, а горы вокруг летели на мальчика снизу со страшной скоростью…
Падение… падение…
За мгновение до того, как он должен был удариться о землю, Маленький Танцор резко открыл глаза. Кишечник сжимали спазмы. Он жадно втягивал воздух в разгоряченные легкие. Когда последние образы Видения растворились в реальности, его стала бить крупная дрожь.
Оглядывая луг, освещенный сероватым предрассветным светом, он дрожал от утреннего холода. Мелкий иней покрыл листья и травы. Здесь, на окраине леса, многие из них еще не успели увянуть. Где-то среди ветвей закаркал ворон. Издалека раздались звонкие удары о землю: это белка скидывала вниз сосновые шишки.
Небо по-прежнему было окутано плотным слоем серых облаков.
Мальчик поднялся и сел; с него посыпался целый дождь сосновых иголок, ведь заснул он под огромной сосной. Потянувшись, Маленький Танцор почувствовал сосущую пустоту в желудке.
Он выбрался из-под опавшей хвои и листьев, в которые зарылся перед сном, и осмотрелся вокруг, вычесывая пальцами коричневые иголки из волос. Ему на память снова и снова приходили образы Видения. Он неохотно заплел косички и зашагал по лугу. Ночной холод еще не до конца отпустил мышцы, и мальчик ступал неуверенно и осторожно.
Мышь в траве приветствовала наступавшее прохладное утро радостным писком; белка огласила кристально чистый воздух своим верещанием и перепрыгнула с ветки на ветку.
Пройдя сквозь небольшую рощицу, Маленький Танцор набрел на каменистый хребет и глянул вниз. Там виднелся луг, зажатый между отвесными склонами из песчаника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Только он. Я думала, что первым будет Ломает-Рог. Он говорил что-то такое — ну, можно сказать, что обещал. Не думаю, что он шутил. Я замечала, что он исподтишка следит за мной. Мне и вправду хотелось бы, чтобы он… Правда. Ну а другие… я им могу и отказать.
— Правильно.
— Но ведь Кровавый Медведь хранит Волчью Котомку. Никто ему ни в чем отказать не смеет. Я не могу… я не дамся ему! Мне не нравится, как он себя ведет. Он делает женщинам больно. Я слышала, что в первый раз пришлось вынести Нежному Весеннему Ливню. У нее кровь потекла… Такого не должно быть. Я не хочу, чтобы мне было больно.
— Тсс! Я понимаю. Если бы я была на твоем месте, мне бы это тоже не понравилось. Мне повезло. Когда я впервые вышла из этого вигвама, я могла выбирать среди чудесных мужчин.
— А я…
— Молчи, дочка. Я думаю.
Для девушки наступило томительное ожидание. Она опять смотрела сквозь щелку в сторону селения. В вигвамах уже зажглись вечерние костры. Конические верхушки жилищ осветились слабым желтовато-коричневым светом. Она хорошо представляла себе, что делается внутри. Люди сидели кружком, смеялись, рассказывали друг другу истории о детстве Волшебной Лосихи, строили предположения о том, за кого она в конце концов выйдет замуж… Большая часть рассказов начиналась словами:
— А помнишь, когда Лосихе было пять лет… А помнишь, как она…
Такие воспоминания могли продолжаться бесконечно.
Зачем же ее душу раздирали холодные пальцы страха? Зачем Кровавый Медведь возжелал именно ее?
— Белая Телка!
— Что?
Мать медленно кивнула в темноте:
— Да, это выход. Я пошлю тебя к Белой Телке. Пока ты там поживешь… Может, Кровавый Медведь про тебя забудет. А может, ты найдешь себе мужа…
— Но зачем мне отправляться к Белой Телке? Я не…
— А где еще ты будешь в безопасности? А? У Быстрого Бегуна? Так Кровавый Медведь попросту отправится за тобой вслед… вдобавок, вся твоя семья живет здесь, так что у тебя не будет никакого предлога, чтобы жить у Быстрого Бегуна. Тебя нужно отправить в такое место, где твое присутствие будет легко объяснить. Жилище Белой Телки прекрасно подходит тебе во всех отношениях.
— А каким образом мое пребывание там можно будет объяснить?
— Об этом уж я позабочусь. Я…
— Но ведь там живут эти Низкие Люди Бизона! Этот охотник! Он может…
— Перестань придумывать! Даже охотник из Низкого Племени Бизона не осмелится приставать к тебе в присутствии Белой Телки. Ты это и сама прекрасно знаешь. Кроме того, тебя будет охранять бердаче — Два Дыма. Вдобавок даже сейчас, хотя уже столько времени с тех пор прошло, люди не забыли об убийстве Резаного Пера. Кровавому Медведю бердаче напоминает о том дне, когда он покрыл себя позором. Уж если куда Кровавый Медведь ни за что не пойдет, так это к Белой Телке.
— Но с какой это стати я туда отправлюсь? Я хочу сказать, разве Кровавый Медведь не догадается, что я от него прячусь? Разве он не отомстит мне за это, когда я вернусь?
— Неужели ты еще на опыте не научилась доверять мне?
— Да… пожалуй…
— Ну и прекрасно. Ты пойдешь за лекарством для жены твоего отчима. Мокрый Дождь заболела.
— Заболела? Но я ее еще недавно видела, и она…
— Знаешь, ты, может, и научилась мне доверять, но мозгов тебе все-таки пока не хватает. К счастью, у Мокрого Дождя с ними все в порядке. Она запросто притворится больной на несколько дней. А твой отчим ненавидит Кровавого Медведя не меньше, чем ты. Ты знаешь, старый Резаное Перо был лучшим другом Одного Броска. Он любил его, как отца. Он поддержит нашу игру. После смерти твоего отца я не вышла бы за него, если бы он был дураком… да еще не любил бы тебя. Так вот как мы сделаем: я тайком принесу тебе дорожную суму, и ты уйдешь. Тропу, что ведет к жилищу Белой Телки, ты знаешь. Торопись, дочка! К утру ты уже будешь на полпути. Если кто-нибудь будет меня спрашивать о тебе, я скажу, что ты отправилась за лекарством для Мокрого Дождя. Я сообщу тебе, когда можно будет безбоязненно вернуться домой.
— А Кровавый Медведь…
— Он слишком глуп, чтобы не поверить.
Не успели звезды переместиться по небу и на ширину ладони, как незаметная в темноте тень выскользнула из менструального вигвама.
Вскоре вслед за дочерью вышла и Стучащие Копыта. Она задумчиво глядела на едва заметную в ночном мраке тропу. Волшебная Лосиха быстро поймет, какое непростое путешествие она решилась предпринять. Идти ночью по малознакомой тропе — да тут у кого угодно душа в пятки уйдет, даже у самого смелого охотника. Ей придется бросить вызов темноте, ночным призракам, а может, и голодному гризли. Все равно: любые опасности не так ужасны, как объятия Кровавого Медведя!
Стучащие Копыта усталым шагом направилась к своему вигваму. Раз Мокрый Дождь изображает болезнь, ей придется поработать за двоих. Обычно вторым женам жилось куда как тяжелее, чем ей у Одного Броска и Мокрого Дождя. Тем не менее она все время невольно чувствовала себя чуждой пришелицей, нарушившей их счастье. Один Бросок и Мокрый Дождь всегда были с ней ласковы и приветливы, но чувство неловкости не покидало ее. Она никогда не сможет разделить их близость. Некоторым людям даровано такое счастье. Казалось, что Один Бросок и Мокрый Дождь так и родились нераздельными половинками единого целого.
Эти мысли заставили ее сердце сжаться от боли и сожаления. Когда-то и она любила так же горячо. Если бы он не отправился в путь той зимой… Весной снег всегда становится опасным и обманчивым. Его тело нашли только в середине лета. Теперь уже никто не заполнит ее душу, опустевшую после его смерти.
Она в последний раз бросила тревожный взгляд на тропу. Опасения за дочь терзали ее сердце. Как страшно началась для нее жизнь женщины!
— Временами я перестаю понимать, почему ты надеешься на этого мальчика. Он проявляет необузданность и злопамятность.
— Это сила его отца, — объяснил из прозрачного золота Спирали Зрящий Видения Волка.
— Но ведь мне приходится жить с его отцом! Слишком много его наглости передалось мальчику.
— Волчья Котомка, ты ведь и сама состоишь из разных кусков. Но каждый из них причастен Силе. Мы вместе правили Круги, чтобы обрести мальчика. Тогда ведь ты не жаловалась!
— Но тогда моя Сила не вытекала из меня. Я не переживала медленную смерть, как сейчас. Мы страшно рискуем. Я посмотрела на мальчика глазами Следящего. Ты знаешь, что его волю мы изменить не можем. Он будет таким, каким будет. И я предчувствую беду.
— У нас никогда не было никаких гарантий. Будущее скрыто в тумане.
— Он противится Видениям. Так же будет он противиться и нам.
Молчание…
Глава 12
За спиной мальчика что-то непостижимое и ужасное, скрываясь, бродило по горному хребту, выдыхая зловоние, будто питающийся падалью медведь. Он пытался обернуться и взглянуть на чудовище, но каждый раз терял равновесие и принимался беспорядочно молотить руками по воздуху, чтобы не упасть.
За ним по пятам шла смерть. Он явственно представил себе серебристые капельки слюны, вылетающие из пасти чудовища.
Убежать он мог только по опасной тропе, что шла по острому, как нож, хребту серой гранитной скалы. С обеих сторон склоны отвесно падали вниз, теряясь в бездонной глубине. Вокруг быстро проносились облака, почти полностью закрывая синее небо. Порывы ветра все время стремились столкнуть его с тропы в пропасть.
Он отчаянно перескакивал с камня на камень. Один лишь ужас давал ему силу прыгать вот так над бездной. Впереди он увидел мать. Уцепившись за скалу, она преграждала ему путь. Обернувшись, она взглянула на него с бесконечной тоской в глазах. Ветер развевал ее черные волосы, разметавшиеся по лицу. Ее пальцы судорожно цеплялись за скалу.
— Скорее! Уже совсем близко! Нам нельзя останавливаться, сынок!
Ветер уносил отчаянные крики матери в бескрайний простор.
— Давай перелезай через меня!
Он заколебался в нерешительности; ее лицо сразу же стало пепельно-серым, а кожа, к его беспредельному ужасу, превратилась в камень.
— Нет! — закричал он в пустоту.
Взвизгнувший ветер попытался сбросить его вниз. Он чувствовал, что чудовище за его спиной вытянуло шею и распахнуло гнилую пасть, чтобы сожрать его.
— Мама! — завопил он в отчаянии и прыгнул прямо ей на спину.
Он чувствовал, что кошмарное чудовище за спиной растет, становится все выше, тянется за ним, пока он пытается обрести равновесие на камне, в который только что превратилась его мать. Он попробовал опереться на другую ногу, и камень сразу же зашатался и сдвинулся с места.
Всхлипывая от страха, он глянул вниз. Камень с лицом матери летел в бездну, ударяясь о скалу и раскалываясь на куски.
Невидимое страшилище опять попыталось дотянуться до него. Он карабкался вверх по ненадежным хрупким камням. Наконец он прыгнул на широкую плоскую площадку, которая оказалась спиной Терпкой Вишни. Старуха взглянула на него снизу вверх, хитро улыбаясь. Но она тут же шевельнулась, будто хотела сбросить его в пропасть.
Маленький Танцор напряг ноги и прыгнул на следующий хребет. Краем глаза он успел заметить, как тело Терпкой Вишни превратилось в серый гранит и рухнуло в бездну от его толчка. Ему удалось удержаться и не упасть, а вот Терпкая Вишня раскололась на лету на тысячи каменных осколков. Зубы мальчика лихорадочно стучали; он с трудом поднялся на ноги и с трудом выбрался обратно на тропу, морщась от боли в израненном острыми камнями теле.
С трудом переводя дыхание, Маленький Танцор вновь устремился вперед, стараясь удержать равновесие на предательски узком хребте. Смертоносные челюсти за спиной уже были готовы сомкнуться. Позади раздался скрежет: это падала лавина мелких камешков из-под тяжких лап чудовища.
Вдруг из-под ног на него посмотрел Два Дыма — его лицо появилось в неровном граните тропы. Но глаза друга тут же расплылись в камне, скала задрожала и сдвинулась. К ужасу Маленького Танцора, то, что мгновение тому назад было верным другом и хранителем, откололось и полетело в пропасть. Мальчик снова кинулся вперед, дрожа на холодном ветру.
Посмотрев вниз, он увидел отца. Тот глядел на него снизу вверх, стремительно превращаясь в камень. Маленький Танцор зарыдал и усилием воли заставил себя вскарабкаться на следующий валун, хотя чувствовал, что и тот не выдержит его и свалится в бездну.
Чудовище за спиной придвигалось все ближе, заслоняя солнце своей огромной тенью. Смрадное дыхание отравляло воздух, которым дышал Маленький Танцор.
— Я могла бы спасти тебя, — донесся откуда-то сверху голос Белой Телки.
Сердце Маленького Танцора бешено застучало в груди от страха: кусок скалы, в который превратился отец, с треском откололся от горы и невыносимо медленно стал сползать вниз по склону.
Что же делать?
Чудовище захохотало за спиной:
— Слишком поздно!
Да это Тяжкий Бобр!
Вцепившись в камень, который только что был отцом, Маленький Танцор окоченел от ужаса. Горизонт прыгал перед его глазами, обломки скалы били по всему телу: он с отцом летел в пропасть!
— Глупец! — закричала Белая Телка.
Тяжкий Бобр злорадно хохотал.
Тошнота стиснула желудок Маленького Танцора. Подступающая рвота защекотала корень языка и заставила кружиться голову. Полный отчаяния крик отца донесся до него из пустоты. В ушах свистел ветер; он срывал с него одежду и заливал жгучими слезами глаза, а горы вокруг летели на мальчика снизу со страшной скоростью…
Падение… падение…
За мгновение до того, как он должен был удариться о землю, Маленький Танцор резко открыл глаза. Кишечник сжимали спазмы. Он жадно втягивал воздух в разгоряченные легкие. Когда последние образы Видения растворились в реальности, его стала бить крупная дрожь.
Оглядывая луг, освещенный сероватым предрассветным светом, он дрожал от утреннего холода. Мелкий иней покрыл листья и травы. Здесь, на окраине леса, многие из них еще не успели увянуть. Где-то среди ветвей закаркал ворон. Издалека раздались звонкие удары о землю: это белка скидывала вниз сосновые шишки.
Небо по-прежнему было окутано плотным слоем серых облаков.
Мальчик поднялся и сел; с него посыпался целый дождь сосновых иголок, ведь заснул он под огромной сосной. Потянувшись, Маленький Танцор почувствовал сосущую пустоту в желудке.
Он выбрался из-под опавшей хвои и листьев, в которые зарылся перед сном, и осмотрелся вокруг, вычесывая пальцами коричневые иголки из волос. Ему на память снова и снова приходили образы Видения. Он неохотно заплел косички и зашагал по лугу. Ночной холод еще не до конца отпустил мышцы, и мальчик ступал неуверенно и осторожно.
Мышь в траве приветствовала наступавшее прохладное утро радостным писком; белка огласила кристально чистый воздух своим верещанием и перепрыгнула с ветки на ветку.
Пройдя сквозь небольшую рощицу, Маленький Танцор набрел на каменистый хребет и глянул вниз. Там виднелся луг, зажатый между отвесными склонами из песчаника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76