Стальной лом в его ручищах казался легкой тростинкой.
Остальные также пришли в движение, кинжал и труба зловеще поблескивали, когда их обладатели бросились к противнику. Бедолаги себя переоценили.
Троуп выхватил пистолеты и открыл огонь. Это напоминало стрельбу в тире, когда мишени не представляют угрозы, тогда как сами весьма уязвимы.
Глаза Джона выпучились сильнее, едва он заметил оружие. Конечно, сам момент появления старинных пистолетов он пропустил, как и его «коллеги». Осознание того, что незнакомец вооружен и опасен, совпало с грохотом и клубами дыма, вырывающимися из стволов. В одно мгновение Громобою показалось, что он поспешил. Что следовало сперва показать недоумкам пистолеты. Возможно, они сообразили бы, что им дается шанс.
Но — увы — поздно. Момент упущен. Кроме того, с чего бы церемониться с этими волками?.. Нападали-то они. У «жертвы» имелись основания для любой самообороны, каковую та сочтет необходимой. Сами-то грабители не давали шанса НИКОМУ. Выходили из тени и творили злодейства.
Безнаказанно.
До этого самого дня.
Выстрелы слились в канонаду и с гулом пронеслись вдоль тоннеля, объятые необычным эхом. Первая пуля угодила в Джона — точно в мясистое плечо. Удар был настолько силен, что громилу отбросило к стене, развернув на девяносто градусов. Вторая прошила бедро того, что с трубой.
Блэйзу приходилось сдерживаться, и эта борьба — с самим собою — происходила между ударами сердца, в ничтожных паузах между тем, как пальцы давили на спусковые крючки. В тишине, когда сердце готовилось совершить новый маленький подвиг, стрелок оставался наедине с самим собою. В эти наносекунды он искренне тосковал по тому недостижимому миру (ведь Вселенная не имеет конца, а значит, возможно ВСЕ!), где люди не пускают друг другу кровь, чтобы добыть пропитание. Выжить. Еще Троуп скучал по любви, которая так рядом и... так далеко. В паузах меж ударами пульса.
Сдерживая инстинкты и выработанный годами опыт — это казалось непосильной задачей, — Громобой почти силой отводил стволы от точек, имеющих жизненно важное значение. Пистолеты возмущенно гудели, но подчинялись. Они метили в головы, чем не оставили бы целям ни единого шанса на борьбу и, само собой, продолжение жизнедеятельности. От стволов протянулись невидимые нити, притягивающие вектора стрельбы к объектам с метками «мозг», «сердце», «печень», «позвоночник». Отчего-то Блэйз предпочел оставить эти указки в покое. Он стрелял сердцем, а убивал разумом. В данный момент его разум не испытывал нужды убивать.
Третья и четвертая пули соответственно поразили руки мерзавца, вооруженного ножом. Никто из грабителей не успел приблизиться к противнику на дистанцию удара. Троуп так и не воспользовался «потенциалом жертвы». Он застыл на прежнем месте, и казалось, в его облике ничего не изменилось, за исключением пистолетов, из стволов которых курился дымок.
Незадачливые бандиты побросали оружие и осели наземь. Верзила зажимал плечо целой рукой и пытался встать на ноги, опершись о стену. Другой, стеная, баюкал простреленное бедро. Главарь с воем катался по полу, не представляя, что делать с руками, отказывающимися повиноваться.
Эта троица уже не представляла опасности. На весьма длительный срок.
Громобой вложил пистолеты в кобуры. Он сомневался, что за головы этих недоразумений назначена награда. А если и назначена, то местная, на уровне поселения. Какие-то гроши, за которые охотник не желал мараться.
Крови из ублюдков натекло достаточно. Она была густой и темной, что говорило о неплохом питании. Оставалось гадать, скольких они подстерегли в этом тоннеле. Возможно, мерзавцев следовало добить, чтобы предотвратить дальнейшие преступления, однако... Блэйз не испытывал желания играть роль палача и не считал, что имеет моральное право на такие решения.
В конце концов, он здесь проездом.
Подытожив, Троуп продолжил путь по тоннелю. Изогнутый кинжал, попавшись под ноги, со звоном улетел к противоположной стене. Гадкая вещица. Проходя мимо окровавленных тел, стрелок секунду помедлил, а затем сказал:
— Надеюсь, ребятки, когда я отправлюсь в обратный путь, вас здесь не будет.
Сдавленные стоны.
У выхода из тоннеля (с их стороны, впрочем, это был ВХОД) собрались зеваки. Их, по всей видимости, привлек грохот. Зайти в тоннель никто не решился, поэтому появление Громобоя вызвало тихие пересуды и невнятные восклицания. Окинув компанию внимательным взглядом — ни один не походил на блюстителей порядка, учитывая, что в оные ряды не брали стариков и субтильных юнцов, — Блэйз отправился дальше. Никто не встал на пути.
Вокруг простиралась огромная пещера, еще более внушительная, нежели оба перрона. Когда-то здесь покоились особенно знатные месторождения руды, а роботизированные буры, точно стальные динозавры, ворочали свои колоссальные туши. Сейчас же в каменной полости бурлила жизнь. Прохожие — люди и Иные — сновали во всех направлениях. Вопили лоточники, нахваливая, по мере таланта и скромности, скудные товары. Карманники стреляли по сторонам бегающими глазами. Неон и голограммы, помимо воли адресата, извещали об отменном качестве виски, о падении цен на сжиженный кислород («Запасайтесь воздухом впрок — не опоздайте! Фильтры „от Джо" (brand) — кристальная чистота!»), а также о новинках бурового оборудования. Из громкоговорителей звучала ненавязчивая музыка.
В общем, все как обычно. Из многолетних странствий по Галактике Троуп усвоил одну тривиальную истину: сколь бы экзотическим ни показалось место, тамошние обитатели руководствуются той же мотивацией, что и их собратья, живущие на расстоянии многих парсеков. Значит, все будет по-прежнему. И не важно, где именно. Старатели добывают, воры воруют, торговцы норовят облапошить, а охотники за головами... охотятся.
(Верно, за головами.)
Пещера имела множество — не менее двух десятков — ответвлений. Там, вне сомнений, порок и коммерция приобретали конкретные формы, сливаясь в беспринципном экстазе. Таверны, бордели, игорные дома и прочее. Нет большего постоянства и стабильности, кроме как в грешных местах.
Уверенно рассекая толпу, Громобой двинулся к большому щиту, висящему на стене. Пара воришек, пронырливых, юных, но не особо смышленых, начала заходить с флангов (традиционно один имитирует столкновение, отвлекая все внимание на себя, тогда как второй незаметно обчищает карманы). Блэйз так на них посмотрел — на одного, затем на другого, — что юнцы, еще не приступив к маневру, сочли за лучшее убраться подальше.
Стрелок приблизился к щиту и, отлично сознавая, что выдает свое транзитное реноме, оцепенел в созерцании. Кусок корабельной обшивки с неровными краями, над которыми потрудился чей-то аппарат для дуговой сварки, пестрел десятками разноцветных надписей. Почерк был разным, следовательно, щит заполнялся информацией годами. Не исключено, что корявые надписи наносили те, кто, испытывал заинтересованность в саморекламе. Кое-где буквы вытравили, а поверх нанесли новые. Сменились хозяева.
Путеводитель красочно и обстоятельно уведомлял о количестве тех либо иных заведений на дюжину квадратных метров, о территориальном распределении оных и даже давал справки. Последние, в частности, были представлены приклеенными бумажками с информацией следующего рода: готовящиеся вечеринки, новые девочки, цены на пиво, наименования запчастей и прочее, прочее. Многие норовили прилепить «оферты» поверх соседних, что создавало определенные сложности в ориентации. И вообще, Троупу хватило минуты, чтобы «не отходя от кассы» сообразить, что точной навигацией тут и не пахло, а разметка нанесена весьма приближенно.
Вместе с тем в количестве боковых тоннелей картографы не могли ошибиться. На это, во всяком случае, существовала надежда. Весь Центр представлял собой нагромождение различного рода злачных мест. Здесь непременно сыщется и нечто более существенное... А, вот. Неприметная надпись, сделанная под трафарет. Серая краска сливалась с цветом «основы».
Интересующее Громобоя местечко имело крайне мало общего с барами или борделями. Сходство с игорными домами все же присутствовало, однако для тождественности многого не хватало. Искомое место находилось совсем недалеко, поэтому Блэйз счел своим долгом нанести визит вежливости. На этом, так сказать, настаивал профессиональный этикет.
Оставив путеводительный щит за кормой, Троуп отправился в нужном направлении. Бездельники, слоняющиеся вокруг в огромном множестве, вовремя убирались с пути. Охотник контролировал окружавшее его пространство, отмечал траектории движения и медлительных раззяв. К последним Громобой испытывал легкое, ни к чему не обязывающее презрение, хотя без колебаний рискнул бы жизнью, чтобы устранить какую-либо угрозу правопорядку. Возможно, в этом и находились корни его высокомерия.
Вскоре огромная полость, служившая пешеходной развилкой, осталась позади. Стрелок вошел в наименее просторный тоннель, не пользовавшийся особой популярностью. Несколько путан — пара девушек и три андроида (устаревшие модели: меж разползшейся кожи просвечивал металл, а у одной из глазницы торчали провода) с хищной грацией накинулись на потенциального клиента. О нет, Блэйз явился сюда отнюдь не за этим.
— Нет, спасибо, леди, — усмехнулся он. — Не исключено, как-нибудь в другой раз.
«Леди» разочарованно разбрелись по углам. Самой огорченной казалась рыженькая андроидша. Свисавшие из глазницы проводки удрученно дрожали. Вероятно, кому-то другому девушки предложили бы иные услуги, также входящие в прейскурант сутенеров. Но молодчик выглядел самым что ни на есть натуралом.
Мрачные заведения, тянувшиеся вдоль тоннеля, не поражали воображение. Захудалые бары, подозрительные таверны. Светильники не освещали путь, а скорее сгущали темноту. Троуп целенаправленно шагал вперед, небрежно вглядываясь в проплывающие мимо силуэты. Никто не пытался обмолвиться и словом. А один раз в нише стены показались фигуры, слившиеся в животном соитии. Заметив проходящего мимо мужчину, путана ухитрилась подмигнуть через плечо клиента. Громобой с отвращением отвернулся.
Навряд ли его угораздит вторично стать «потенциальной жертвой» разбоя. Во всяком случае, не в этом тоннеле. Он подходил по всем параметрам, будучи малолюдным и темным, однако только самые отчаянные и безмозглые злоумышленники решились бы устроить засаду в этих местах. Риск нарваться не на ТОГО парня был чрезвычайно высок. Именно в этом зловонном тоннеле.
Искомое обнаружилось вскорости за поворотом. Вывеска бросалась в глаза: громадная крестовидная мишень из неоновых трубок. Холодный синий свет лежал на полу битым стеклом. Дверь из листовой стали была приоткрыта.
Блэйз вошел, предварительно прислушавшись, /тишина/.
Терминал представлял собой каменный мешок, старательно вырубленный в скальной толще. Как, впрочем, и прочие помещения Центра. В пещере имелось немало деталей, привлекающих внимание самым назойливым образом. Прежде всего, стены покрывали десятки бумажных плакатов, отпечатанных в свое время в огромном количестве, что не могло не сказаться на качестве печати. Черно-белые фотографии с рожами отпетых мерзавцев, преступников всех рас и мастей. Отребье Галактики. В этом изобилии присутствовало нечто кощунственное. Троупу показалось, будто все эти глаза — или то, что заменяло некоторым Иным глаза — воззрились на него с выражением жгучей ненависти. Кое-кого он прикончил собственноручно.
WANTED, WANTED, WANTED. Живым или мёртвым. Конечно, лучше второе, Федерация сэкономит пару баксов на судебных издержках. Покажи голову, объявленную в Розыск, и получи награду. Спасибо за службу, сынок.
Многие плакаты выцвели от старости. Дешевая бумага располагала к обветшанию, как ни береги ее от света и влаги. Фотографии практически утратили различимые черты. Но практической ценности эти плакаты не представляли, лишь антикварную и историческую. Никто не сорвет их со стены, привлеченный многозначной суммой и, свернув, не положит в карман. Все обязательства по этим объявлениям были давно выполнены и... выплачены.
На стене висели мертвецы. Охотники за головами хорошо проредили злодейскую братию.
Один участок стены, однако, покрывали совсем новые, свежие плакаты, еще пахнущие типографской краской. Их распространяли бесплатно, от края до края Федерации. Фотографии и прочие данные вполне отчетливы. С этими «офертами» вполне могло статься, что они окажутся в суме самоуверенного юнца, возомнившего себя борцом с преступностью. Они-то представляли ценность, хотя далеко не везде и только в нужных руках.
Громобой бегло осмотрел лица, морды и рыла, не найдя никого нового. Этот терминал являлся бледной, но настоящей, чего у него не отнимешь, копией Центрального терминала в Сети. Тамошние базы обновляли каждую секунду, по мере того как тысячи охотников вершили свой справедливый суд, преследуя добычу по просторам Галактики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Остальные также пришли в движение, кинжал и труба зловеще поблескивали, когда их обладатели бросились к противнику. Бедолаги себя переоценили.
Троуп выхватил пистолеты и открыл огонь. Это напоминало стрельбу в тире, когда мишени не представляют угрозы, тогда как сами весьма уязвимы.
Глаза Джона выпучились сильнее, едва он заметил оружие. Конечно, сам момент появления старинных пистолетов он пропустил, как и его «коллеги». Осознание того, что незнакомец вооружен и опасен, совпало с грохотом и клубами дыма, вырывающимися из стволов. В одно мгновение Громобою показалось, что он поспешил. Что следовало сперва показать недоумкам пистолеты. Возможно, они сообразили бы, что им дается шанс.
Но — увы — поздно. Момент упущен. Кроме того, с чего бы церемониться с этими волками?.. Нападали-то они. У «жертвы» имелись основания для любой самообороны, каковую та сочтет необходимой. Сами-то грабители не давали шанса НИКОМУ. Выходили из тени и творили злодейства.
Безнаказанно.
До этого самого дня.
Выстрелы слились в канонаду и с гулом пронеслись вдоль тоннеля, объятые необычным эхом. Первая пуля угодила в Джона — точно в мясистое плечо. Удар был настолько силен, что громилу отбросило к стене, развернув на девяносто градусов. Вторая прошила бедро того, что с трубой.
Блэйзу приходилось сдерживаться, и эта борьба — с самим собою — происходила между ударами сердца, в ничтожных паузах между тем, как пальцы давили на спусковые крючки. В тишине, когда сердце готовилось совершить новый маленький подвиг, стрелок оставался наедине с самим собою. В эти наносекунды он искренне тосковал по тому недостижимому миру (ведь Вселенная не имеет конца, а значит, возможно ВСЕ!), где люди не пускают друг другу кровь, чтобы добыть пропитание. Выжить. Еще Троуп скучал по любви, которая так рядом и... так далеко. В паузах меж ударами пульса.
Сдерживая инстинкты и выработанный годами опыт — это казалось непосильной задачей, — Громобой почти силой отводил стволы от точек, имеющих жизненно важное значение. Пистолеты возмущенно гудели, но подчинялись. Они метили в головы, чем не оставили бы целям ни единого шанса на борьбу и, само собой, продолжение жизнедеятельности. От стволов протянулись невидимые нити, притягивающие вектора стрельбы к объектам с метками «мозг», «сердце», «печень», «позвоночник». Отчего-то Блэйз предпочел оставить эти указки в покое. Он стрелял сердцем, а убивал разумом. В данный момент его разум не испытывал нужды убивать.
Третья и четвертая пули соответственно поразили руки мерзавца, вооруженного ножом. Никто из грабителей не успел приблизиться к противнику на дистанцию удара. Троуп так и не воспользовался «потенциалом жертвы». Он застыл на прежнем месте, и казалось, в его облике ничего не изменилось, за исключением пистолетов, из стволов которых курился дымок.
Незадачливые бандиты побросали оружие и осели наземь. Верзила зажимал плечо целой рукой и пытался встать на ноги, опершись о стену. Другой, стеная, баюкал простреленное бедро. Главарь с воем катался по полу, не представляя, что делать с руками, отказывающимися повиноваться.
Эта троица уже не представляла опасности. На весьма длительный срок.
Громобой вложил пистолеты в кобуры. Он сомневался, что за головы этих недоразумений назначена награда. А если и назначена, то местная, на уровне поселения. Какие-то гроши, за которые охотник не желал мараться.
Крови из ублюдков натекло достаточно. Она была густой и темной, что говорило о неплохом питании. Оставалось гадать, скольких они подстерегли в этом тоннеле. Возможно, мерзавцев следовало добить, чтобы предотвратить дальнейшие преступления, однако... Блэйз не испытывал желания играть роль палача и не считал, что имеет моральное право на такие решения.
В конце концов, он здесь проездом.
Подытожив, Троуп продолжил путь по тоннелю. Изогнутый кинжал, попавшись под ноги, со звоном улетел к противоположной стене. Гадкая вещица. Проходя мимо окровавленных тел, стрелок секунду помедлил, а затем сказал:
— Надеюсь, ребятки, когда я отправлюсь в обратный путь, вас здесь не будет.
Сдавленные стоны.
У выхода из тоннеля (с их стороны, впрочем, это был ВХОД) собрались зеваки. Их, по всей видимости, привлек грохот. Зайти в тоннель никто не решился, поэтому появление Громобоя вызвало тихие пересуды и невнятные восклицания. Окинув компанию внимательным взглядом — ни один не походил на блюстителей порядка, учитывая, что в оные ряды не брали стариков и субтильных юнцов, — Блэйз отправился дальше. Никто не встал на пути.
Вокруг простиралась огромная пещера, еще более внушительная, нежели оба перрона. Когда-то здесь покоились особенно знатные месторождения руды, а роботизированные буры, точно стальные динозавры, ворочали свои колоссальные туши. Сейчас же в каменной полости бурлила жизнь. Прохожие — люди и Иные — сновали во всех направлениях. Вопили лоточники, нахваливая, по мере таланта и скромности, скудные товары. Карманники стреляли по сторонам бегающими глазами. Неон и голограммы, помимо воли адресата, извещали об отменном качестве виски, о падении цен на сжиженный кислород («Запасайтесь воздухом впрок — не опоздайте! Фильтры „от Джо" (brand) — кристальная чистота!»), а также о новинках бурового оборудования. Из громкоговорителей звучала ненавязчивая музыка.
В общем, все как обычно. Из многолетних странствий по Галактике Троуп усвоил одну тривиальную истину: сколь бы экзотическим ни показалось место, тамошние обитатели руководствуются той же мотивацией, что и их собратья, живущие на расстоянии многих парсеков. Значит, все будет по-прежнему. И не важно, где именно. Старатели добывают, воры воруют, торговцы норовят облапошить, а охотники за головами... охотятся.
(Верно, за головами.)
Пещера имела множество — не менее двух десятков — ответвлений. Там, вне сомнений, порок и коммерция приобретали конкретные формы, сливаясь в беспринципном экстазе. Таверны, бордели, игорные дома и прочее. Нет большего постоянства и стабильности, кроме как в грешных местах.
Уверенно рассекая толпу, Громобой двинулся к большому щиту, висящему на стене. Пара воришек, пронырливых, юных, но не особо смышленых, начала заходить с флангов (традиционно один имитирует столкновение, отвлекая все внимание на себя, тогда как второй незаметно обчищает карманы). Блэйз так на них посмотрел — на одного, затем на другого, — что юнцы, еще не приступив к маневру, сочли за лучшее убраться подальше.
Стрелок приблизился к щиту и, отлично сознавая, что выдает свое транзитное реноме, оцепенел в созерцании. Кусок корабельной обшивки с неровными краями, над которыми потрудился чей-то аппарат для дуговой сварки, пестрел десятками разноцветных надписей. Почерк был разным, следовательно, щит заполнялся информацией годами. Не исключено, что корявые надписи наносили те, кто, испытывал заинтересованность в саморекламе. Кое-где буквы вытравили, а поверх нанесли новые. Сменились хозяева.
Путеводитель красочно и обстоятельно уведомлял о количестве тех либо иных заведений на дюжину квадратных метров, о территориальном распределении оных и даже давал справки. Последние, в частности, были представлены приклеенными бумажками с информацией следующего рода: готовящиеся вечеринки, новые девочки, цены на пиво, наименования запчастей и прочее, прочее. Многие норовили прилепить «оферты» поверх соседних, что создавало определенные сложности в ориентации. И вообще, Троупу хватило минуты, чтобы «не отходя от кассы» сообразить, что точной навигацией тут и не пахло, а разметка нанесена весьма приближенно.
Вместе с тем в количестве боковых тоннелей картографы не могли ошибиться. На это, во всяком случае, существовала надежда. Весь Центр представлял собой нагромождение различного рода злачных мест. Здесь непременно сыщется и нечто более существенное... А, вот. Неприметная надпись, сделанная под трафарет. Серая краска сливалась с цветом «основы».
Интересующее Громобоя местечко имело крайне мало общего с барами или борделями. Сходство с игорными домами все же присутствовало, однако для тождественности многого не хватало. Искомое место находилось совсем недалеко, поэтому Блэйз счел своим долгом нанести визит вежливости. На этом, так сказать, настаивал профессиональный этикет.
Оставив путеводительный щит за кормой, Троуп отправился в нужном направлении. Бездельники, слоняющиеся вокруг в огромном множестве, вовремя убирались с пути. Охотник контролировал окружавшее его пространство, отмечал траектории движения и медлительных раззяв. К последним Громобой испытывал легкое, ни к чему не обязывающее презрение, хотя без колебаний рискнул бы жизнью, чтобы устранить какую-либо угрозу правопорядку. Возможно, в этом и находились корни его высокомерия.
Вскоре огромная полость, служившая пешеходной развилкой, осталась позади. Стрелок вошел в наименее просторный тоннель, не пользовавшийся особой популярностью. Несколько путан — пара девушек и три андроида (устаревшие модели: меж разползшейся кожи просвечивал металл, а у одной из глазницы торчали провода) с хищной грацией накинулись на потенциального клиента. О нет, Блэйз явился сюда отнюдь не за этим.
— Нет, спасибо, леди, — усмехнулся он. — Не исключено, как-нибудь в другой раз.
«Леди» разочарованно разбрелись по углам. Самой огорченной казалась рыженькая андроидша. Свисавшие из глазницы проводки удрученно дрожали. Вероятно, кому-то другому девушки предложили бы иные услуги, также входящие в прейскурант сутенеров. Но молодчик выглядел самым что ни на есть натуралом.
Мрачные заведения, тянувшиеся вдоль тоннеля, не поражали воображение. Захудалые бары, подозрительные таверны. Светильники не освещали путь, а скорее сгущали темноту. Троуп целенаправленно шагал вперед, небрежно вглядываясь в проплывающие мимо силуэты. Никто не пытался обмолвиться и словом. А один раз в нише стены показались фигуры, слившиеся в животном соитии. Заметив проходящего мимо мужчину, путана ухитрилась подмигнуть через плечо клиента. Громобой с отвращением отвернулся.
Навряд ли его угораздит вторично стать «потенциальной жертвой» разбоя. Во всяком случае, не в этом тоннеле. Он подходил по всем параметрам, будучи малолюдным и темным, однако только самые отчаянные и безмозглые злоумышленники решились бы устроить засаду в этих местах. Риск нарваться не на ТОГО парня был чрезвычайно высок. Именно в этом зловонном тоннеле.
Искомое обнаружилось вскорости за поворотом. Вывеска бросалась в глаза: громадная крестовидная мишень из неоновых трубок. Холодный синий свет лежал на полу битым стеклом. Дверь из листовой стали была приоткрыта.
Блэйз вошел, предварительно прислушавшись, /тишина/.
Терминал представлял собой каменный мешок, старательно вырубленный в скальной толще. Как, впрочем, и прочие помещения Центра. В пещере имелось немало деталей, привлекающих внимание самым назойливым образом. Прежде всего, стены покрывали десятки бумажных плакатов, отпечатанных в свое время в огромном количестве, что не могло не сказаться на качестве печати. Черно-белые фотографии с рожами отпетых мерзавцев, преступников всех рас и мастей. Отребье Галактики. В этом изобилии присутствовало нечто кощунственное. Троупу показалось, будто все эти глаза — или то, что заменяло некоторым Иным глаза — воззрились на него с выражением жгучей ненависти. Кое-кого он прикончил собственноручно.
WANTED, WANTED, WANTED. Живым или мёртвым. Конечно, лучше второе, Федерация сэкономит пару баксов на судебных издержках. Покажи голову, объявленную в Розыск, и получи награду. Спасибо за службу, сынок.
Многие плакаты выцвели от старости. Дешевая бумага располагала к обветшанию, как ни береги ее от света и влаги. Фотографии практически утратили различимые черты. Но практической ценности эти плакаты не представляли, лишь антикварную и историческую. Никто не сорвет их со стены, привлеченный многозначной суммой и, свернув, не положит в карман. Все обязательства по этим объявлениям были давно выполнены и... выплачены.
На стене висели мертвецы. Охотники за головами хорошо проредили злодейскую братию.
Один участок стены, однако, покрывали совсем новые, свежие плакаты, еще пахнущие типографской краской. Их распространяли бесплатно, от края до края Федерации. Фотографии и прочие данные вполне отчетливы. С этими «офертами» вполне могло статься, что они окажутся в суме самоуверенного юнца, возомнившего себя борцом с преступностью. Они-то представляли ценность, хотя далеко не везде и только в нужных руках.
Громобой бегло осмотрел лица, морды и рыла, не найдя никого нового. Этот терминал являлся бледной, но настоящей, чего у него не отнимешь, копией Центрального терминала в Сети. Тамошние базы обновляли каждую секунду, по мере того как тысячи охотников вершили свой справедливый суд, преследуя добычу по просторам Галактики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59