Больница космопорта располагалась в небольшой пристройке к зданию терминала. Брэддок распорядился установить вокруг плотное кольцо оцепления, когда туда спешно перевезли Саймона Родерика, получившего во время взрыва тяжелые ранения. В операционную для спасения его жизни был допущен только медицинский персонал «ЗБ». Впоследствии операционную превратили в отделение интенсивной терапии. Техникам и программистам из службы безопасности пришлось проверить медицинское оборудование, принесенное туда. Все электронное оборудование и информационные узлы операционной физически обособили от сети космопорта, которая и так была изолирована от общей базы данных. Хакерские атаки на оборудование госпиталя сделались невозможны в принципе.
– Сработали аккуратно, – похвалил Саймон, когда они вошли в госпиталь. – Что с Адулом?
– Погиб, сэр, – коротко ответил Брэддок.
– Черт побери, жаль его. Хороший был парень.
Перед входом в палату стояли три десантника. Один из них вежливо открыл для Саймона дверь. Внутри находились кибервирусолог и врач, наблюдавший за аппаратурой жизнеобеспечения, опутавшей проводами неподвижно лежавшую на койке фигуру.
– Хочу поговорить с ним наедине, – сказал медику Саймон. Прежде чем врач успел выразить свое неудовольствие, Брэддок сделал ему знак, прося удалиться. Вирусолог смерил Саймона долгим оценивающим взглядом, затем вышел.
Саймон склонился над кроватью. Два из десяти осветительных приборов большого передвижного комплекта, установленных под потолком, освещали аппаратуру жизнеобеспечения. При взрыве клон SK2 получил семьдесят три процента ожогов всего тела, которое в данный момент было помещено в толстый герметичный кокон, к которому были подсоединены пучки капилляров, призванных питать поврежденные ткани. Голова была полностью скрыта повязкой.
Свободными оставались лишь две небольшие щелки – для рта и единственного глаза, который удалось спасти. В кокон была вставлена также трубка для подачи кислорода – в то, что осталось от носа. Левая рука клона, равно как и обе ноги ниже колен, была ампутирована.
– Ты слышишь меня? – спросил Саймон.
Глаз клона открылся. Воздух с шипением вылетел из его рта.
– Ну, тварь инопланетная!
– Если тебе от этого станет легче, то знай – ему пришлось гораздо хуже, чем тебе. Ребята отскребают от потолка то, что от него осталось.
– С какого потолка? От здания ничего не осталось. Черт побери, ну и сглупил же я! Нужно было предвидеть, на что он способен.
– Да, пожалуй, как способ самоубийства это будет похлеще ампулы с цианидом в дупле зуба. Я даже не подозревал, что человеческое тело может содержать в себе так много химической энергии.
– Не человеческое тело, а тело инопланетянина.
– Нет, ты не прав. Я изучил всю информацию самым лучшим образом. Мне подсказали наши славные специалисты. Его ДНК соответствует обычному человеческому ДНК. Она даже не была модифицирована. В его теле оказались лишь какие-то микрочастицы неизвестного происхождения. В тех образцах, которые ты успел взять, их не так уж много, всего лишь несколько тысяч, но мы пришли к выводу, что они способны перестраивать молекулярную структуру занимаемой ими клетки. Модификации не являются генетически упорядоченными. Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Инопланетное происхождение.
– Технология точно не земная, не гуманоидная. Мы думаем, тут дело не обошлось без Санта-Чико. Однако это даже за гранью того, на что способны тамошние обитатели. Налицо работающая наносистема, которая может контролировать разработки молекулярной биологии.
После короткой паузы дыхание клона снова сменилось свистящим шепотом.
– Найди это! – Снова настала пауза, нарушенная протяжным стоном. Монитор засветился красными огоньками. – О господи, как больно!
– Врачи пытаются стабилизировать твое состояние. Придется потерпеть пару дней. Затем они приступят к регенерационной терапии.
– Яйца-то хоть у меня остались?
– Похоже, остались, так что не волнуйся.
– За это спасибо. Обо всем остальном мне уже рассказали.
– Знаю.
– Обе ноги оттяпали, черт побери.
– Как только вернемся домой, тебе сделают новые и все прочее.
– Вот хреновина какая.
– Хочешь, чтобы тебя погрузили в анабиоз?
– Не хочу. Хочу оставаться в полном сознании.
– Как скажешь.
– Конечно, как скажу! Ты же прекрасно понимаешь, о чем я.
– Потенциал рабочих нанотехнологий просто феноменален.
– Феноменален, мать твою! – прохрипел клон. – Он всеобъемлющ. Мы сможем создать новую расу людей. Причем в наше время, а не когда-то в далеком будущем. Хватит ждать, пока промышленно отсталые регионы обогатятся за счет наших инвестиций. Пора положить конец политике эмбриональной записи. Мы же, слава богу, победили. Все наши мечты мы сумели воплотить в жизнь. Больше не будет никаких слабоумных варваров, которые сдерживают наше развитие. Наше общество сможет перейти к абсолютно новой активно-творческой экономике.
– Будем на это надеяться, – осторожно произнес Саймон.
– В задницу надежды!
Саймону неприятно было наблюдать за тем, какие муки испытывает клон. Очень легко было представить себя на его месте, в палате интенсивной терапии, лежащим на кровати с бесчисленными проводами и трубками, тянущимися к медицинскому оборудованию. В своих рассуждениях клон зациклился на перспективах развития нанотехнологий в качестве оправдания собственным страданиям. Этим он как бы оправдывал свою боль, считая себя жертвой, принесенной на алтарь прогресса. Впрочем, пожалуй, все так и будет, заключил Саймон. Однако не следует забывать о том, что инопланетяне размещают свои нанотехнологий весьма необычным, едва ли не враждебным образом.
– Мы все еще не уверены в возможностях этой нанотехнологий. В настоящее время мы имеем лишь множество гипотез, выдвинутых нашим перевозбужденным техническим персоналом, но ничего конкретного.
– Я видел его, видел, в кого он превратился. Мы сможем переделать всех без исключения людей в нашей вселенной, превратить их в разумных и здравомыслящих созданий.
– Разумных и здравомыслящих, как мы. – В голосе Саймона не прозвучало иронии.
– Для того мы и живем. Это смысл нашего существования.
– Согласен. Хотя мы не могли предвидеть, что достигнем этого одним грандиозным скачком.
У Саймона едва не сорвался с языка вопрос: «А что, если люди не захотят, чтобы мы их изменяли?» Впрочем, он прекрасно знал, что ответил бы клон. Открытие такой нанотехнологий вызовет беспрецедентный раскол среди членов Совета. Одни будут требовать немедленного воплощения открытия в жизнь, другие, подобно самому Родерику, предпочтут более осторожный подход к проблеме.
Сама проблема, по всей видимости, останется теоретической, пока они на самом деле не найдут инопланетян и получат их технологии. Саймон задумчиво посмотрел на своего клона. Почему же он отказывается от анабиоза? Его немного настораживало, что он как-то отстраненно думает о собственной копии.
– Теперь мы можем видоизменить нашу главную цель, чтобы принять во внимание новые обстоятельства, разве не так? – произнес клон.
– Верно.
– Прежде всего допросите эту девушку, Мишель Райк. Она – самое слабое звено в их системе безопасности.
– Разумеется. У тебя есть какие-нибудь соображения относительно того, зачем инопланетяне используют против нас свою технологию?
– Нет. Пока что у нас об этом мало информации. Тебе придется выяснить это.
Грезы Дракона оказались именно тем, о чем только мог мечтать Лоренс. Он иронично и вместе с тем с горьким юмором воспринял рассказ об Империи Кольца. Окружавшая вселенная в очередной раз сместилась в другую сторону, лишив той жизни, которую Лоренс всегда считал реальной. Живописные, элегантные факты медленно срастались с его собственными мыслями и вскоре приняли характер откровения. В этом странном состоянии наивысшего просветления Лоренс безмятежно плыл следом за Моцарком, посещавшим одну планету за другой. Как он понял, во всей этой истории отсутствовали очень многие эпизоды.
– Большая часть моих воспоминаний безвозвратно утрачена, – с сожалением признался Дракон.
– Значит, все это правда? – спросил Лоренс, посмотрев на Город, поражавший великолепием серебряных и хрустальных дворцов, выраставших перед взором из розового рассвета.
– Это сама история.
– Давно это было?
– Десятки миллионов лет назад, если не раньше. Еще раз повторю, подобных сведений в моей памяти больше нет.
Лоренс подумал, что если бы у него были открыты глаза, то он наверняка расплакался бы. Знания Дракона были необъятны, а физическая наука просто грандиозна. Мощный потенциал позволял совершить… нечто. Лоренсу не просто стало страшно, он был абсолютно посрамлен. Собственные цели и устремления показались ему ничтожными и бессмысленными. Дракон вряд ли осудил бы его, однако от осознания этого собственная вина казалась Лоренсу еще более сильной.
– Я надеялся отыскать здесь огромное богатство, – признался он. – Но даже предполагать не мог, каким великим оно окажется.
– Жители деревни никогда не считали себя богатыми.
– Они на самом деле баснословно богаты. Поверь мне. Самое великое богатство – познать самого себя. Ты – часть той надежды, которую я давно утратил, в которую перестал верить.
– Спасибо. Хотя ты должен в первую очередь благодарить людей, которые воскресили меня. Без их усилий я бы не смог снова возродиться к жизни.
– Я бы хотел узнать одну вещь, – произнес Лоренс, преодолевая смущение. – Ты уверен в реальности Моцарка? Все то, что встречалось ему во время далеких странствий, действительно существовало?
– Воспоминания – единственное, что у меня есть. Воспоминания – то, чем я являюсь. Скажи, Лоренс, а твое прошлое существует?
– Временами я хочу, чтобы его вообще никогда не было.
Дениза проснулась с рассветом, испытывая удовольствие оттого, что спит в своей постели – она искренне надеялась на это – в последний раз. Когда в комнате стало светло, она вышла на балкон родительского дома полюбоваться восходом солнца. Его восхитительный медно-красный серп показался между вершинами гор Арнао и Наллан. В появлении светила Дениза увидела доброе предзнаменование. Именно это пространство между двумя горными вершинами в такие ранние утренние часы чаще всего было затянуто седой пеленой тумана.
Опершись о резные деревянные перила, она стала разглядывать удивительной красоты долины и горы, которыми славилась провинция Арнун. Над поросшими лесом склонами гор висел туман, из-под которого виднелись верхушки лишь самых высоких деревьев. Солнце медленно заливало их нежным золотисто-розовым светом.
После легкого завтрака в обществе родителей Дениза отправилась в деревню и зашагала к деревянной беседке. Воздух над нагорьем был гораздо холоднее, чем тот, к которому она привыкла в Мему-Бэй, где господствовал влажный морской климат. Прежде чем выйти из дома, она натянула вязаный свитер – подарок Джасинты, фасон которого разработал ее муж Лайкор. Свои излюбленные яркие цвета он сочетал удивительно гармоничным образом, причем делал это так, что они не казались безвкусными и кричащими. Свитер был угольно-черным с вкраплениями оттенков сапфира, топаза и ярко-красного цвета. Казалось, будто эти яркие искорки намело на его поверхность случайным ветром. Рукава в запястьях были просторными, в форме раструба, что позволяло при необходимости закатывать их. В свитере было удивительно тепло, несмотря на порывы холодного ветра, дувшего с вершины горы Маккензи.
По пути Дениза встретила немало старых друзей, которые радостно приветствовали ее. Все выражали ей соболезнования по поводу гибели Джозепа, как будто она переживала ее сильнее, чем они. Все совсем не так, думала Дениза. Ведь она лишь по чистой случайности чуть не погубила их всех. Но говорить об этом вслух, конечно же, не следовало. Кроме того, люди по-прежнему не теряли надежды.
Дениза вошла в беседку до появления в ней детей и провела рукой по коре деревьев, как будто заново знакомясь с ними. Как много счастливых часов она провела здесь в детстве, играя с друзьями и слушая рассказы взрослых. Денизе казалось вполне естественным, что именно ей, когда-то выбранной для того, чтобы посеять семена привычного ее соотечественникам образа жизни на другой планете, выпала последняя возможность сообщить новому поколению о том, что именно ему досталось в наследство.
Вскоре стали подходить дети. Они, весело болтая и смеясь, подбегали небольшими группками. Дениза машинально улыбалась, ибо было что-то заразительное в счастливых, беззаботных ребятишках, чей смех делал мир не таким печальным местом, каким являлся на самом деле. Она увидела Джасинту и Лайкора, державших за руки малышку Элсбет.
Наконец, вдоволь повеселившись, дети полукругом расселись вокруг Денизы.
– Вы когда-нибудь слышали о Моцарке и Эндолин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131