Но я должен хотя бы попытаться.
– Ты чувствуешь себя виноватым, – сказал Говард. – Ты думаешь что это твоя вина, и сейчас пытаешься все исправить.
– А разве это не так? – тихо спросил я.
– Нет, черт тебя побери! – взорвался Говард. – Эта девушка была одержима духом Лиссы задолго до твоего появления! Они лишь использовали ее, так как ты оказался настолько глуп, что влюбился в нее, вот и все. Как ты думаешь, сколько времени врачи лечили ее в больнице?
Это был риторический вопрос, ответа на который он и не ждал.
Несмотря на это я ответил:
– Более года.
– Но ничего не изменилось.
– Нет, – признал я подавлено. – Ничего. Ее состояние осталось неизменным. Она спокойна, иногда даже разговаривает, но она все еще… все еще…
– Психически больна, – сказал Говард, когда я запнулся.
Я еле сдержался, чтобы не ударить его за эти слова. Это была неправда. Я знал это, и Говард знал это. Просто разум Присциллы затуманен. Она так долго была пленницей в своем собственном теле, что никак не могла найти дорогу назад в реальный мир. Теперь наконец-то удалось изгнать из нее демона. Однако ее собственное Я, настоящая, подлинная Присцилла, девушка, которую я любил, все еще никак не могла освободиться от паутины, которой темные силы опутали ее мозг.
– Она не сумасшедшая, – тихо сказал я.
– Мне все равно, как ты это называешь, – грубо ответил Говард. – Я совершил эту поездку только потому, что оставалась надежда на хоть какое-то улучшение. Но ничего не изменилось. Она не может оставаться здесь, ты это знаешь. Ни в этом доме, ни даже в этом городе.
– Она не представляет теперь никакой опасности! – воскликнул я.
– Нет, Роберт, – возразил Говард. – Возможно, сейчас не представляет. Но поверь мне, я осмотрел ее очень тщательно. И не один раз. Она вновь может стать тем, кем была. Ведьма, вселившаяся в нее, мертва, но дух девушки отравлен.
– Ты подвергаешь нашу дружбу очень серьезному испытанию, – тихо сказал я.
Говард не обратил внимания на мои слева.
– Ты очень хорошо понимаешь, что я прав, – сказал он. Его взгляд стал суровым. – Ты все еще любишь ее, ведь так?
Я ничего не ответил. Да этого и не требовалось.
– Ты уверен, что действительно любишь ее? – спросил Говард, немного помолчав. Он поднял руку и сделал успокаивающих жест, когда я хотел снова вспылить. – Подумай хорошенько, прежде чем отвечать, Роберт. Я понимаю твои чувства, но… ты уверен, что это не всего лишь обычное сочувствие?
На этот раз я ему ничего не ответил, а лишь резко повернул голову и уставился на дверь, за которой находилась комната Присциллы. Мои глаза жгло. Я не в первый раз слышал этот вопрос – В последние месяцы я сам себе задавал его снова и снова.
Но так и не нашел на него ответа.
– Ну ладно, сынок, – сказал Говард, когда ему стало ясно значение моего продолжительного молчания. – Мне не хотелось бередить старые раны. Но нам надо будет об этом поговорить. Позднее.
Присцилла все еще спала, когда мы пересекли комнату и снова вышли в коридор. Говард закрыл дверь и попытался подбодрить меня улыбкой, которая получилась довольно неестественной.
– Ленч приготовлен внизу в салоне, – сказал он, пока мы спускались по лестнице, которая вела к потайной двери. – Но прежде я должен сказать тебе еще кое-что. Мы…
Конец его фразы потонул в низком, невероятно мощном гуле.
У меня было такое чувство, что дом под моими ногами поднимается. Я чуть было не упал с лестницы. За первым ударом последовал второй, сопровождаемый долгим эхом, затем третий, четвертый – это было то же самое ужасное гудение, похожее на удары гигантского гонга, которые я уже слышал перед домом. Я пошатнулся и застонал от боли даже после того, как ужасные звуки прекратились вместе с последним вибрирующим эхом.
Говард удивление посмотрел на меня, когда я отнял руки от висков.
– Что случилось, Роберт? – спросил он. В его голоса звучало искреннее удивление.
Я уставился на него.
– Гу… этот гул, – заикаясь выдавил я. – Ты должен был его слышать.
Я запнулся и растерянно посмотрел на него.
– Ты… ничего не слышал? – спросил я. Говард отрицательно покачал головой.
– Ничего. О чем ты говоришь, черт тебя побери?
Я ничего не ответил. Раньше, когда он встречал меня внизу, я подумал, что это всего лишь детская забава, шутка, которую выдумали они с Греем в качестве приветствия. Но сейчас он говорил правду – он действительно ничего не слышал!
– Видимо, я ошибся, – пробормотал я растерянно. – Извини, Говард. Наверное, я переутомился.
Говард озабоченно посмотрел на меня.
– Я не понимаю, – пробормотал он. – Что это был за шум, который ты слышал?
– Похоже на удар колокола, – ответил я. – Точно такой же я слышал внизу перед домом. Но я подумал, что Грей и ты решили подшутить надо мной.
– Подшутить? – Говард нахмурился. – Ты мог бы узнать меня уже получше, сынок.
– Говард, что здесь происходит? – тихо спросил я. – Что с этим домом не в порядке? Эти звуки… что все это значит?
– Я знаю не больше твоего, Роберт, – ответил Говард. – Я бы сам хотел знать больше.
Он снова покачал головой, повернулся и оцепенел.
Позади нас стоял человек.
Очень высокий, стройный и одетый в мешковатое серо-коричневое одеяние. Его лицо скрывалось под подобием тюрбана из черной материи, который оставлял свободной только узкую полоску над глазами. А в его руке сверкал громадный, обоюдоострый меч!
Казалось, что незнакомец был удивлен нашим появлением не меньше, чем мы его, но он среагировал почти с удивительной быстротой. Его меч блеснул и описал смертельный полукруг над головой Говарда.
В отчаянном прыжке я оттолкнул Говарда. С возгласом удивления он отпрянул назад, и клинок прошел в нескольких миллиметрах от его головы, но незнакомец уже снова замахнулся мечом!
Его оружие с невероятной быстротой опустилось на голову Говарда и плашмя ударило его в висок. Потеряв сознание, Говард рухнул на пол. Меч снова взвился вверх и обрушился на меня – правда, на этот раз удар получился довольно неточный.
Я отпрянул назад, а меч, пройдя в нескольких сантиметрах от моего лица, с такой силой врезался в дверную раму, что во все стороны полетели щепки. Я вскочил, ударил ногой по мечу и одновременно нанес незнакомцу удар в лицо.
Тот не смог отразить такое двойное нападение. Хотя мой удар оказался недостаточно сильным, чтобы выбить меч у него из рук, но мой кулак попал ему в подбородок и вывел его из равновесия, заставив отпрянуть назад.
В действительности удар не слишком сильно побеспокоил его. За годы, проведенные в трущобах Нью-Йорка, мне пришлось выдержать достаточно боев, чтобы узнать, когда противник действительно повержен, а когда нет. Этот человек не был потрясен моим ударом. Он лишь удивил его и слегка оглушил.
Но этого короткого мига мне хватило.
Я быстро отскочил в сторону, чтобы противник не смог достать меня своим оружием, подождал, пока он поднимет голову и взгляд его темных глаз встретится с моим взглядом, и нанес удар, применив всю магическую силу.
– Остановись! – приказал я.
Мой голос прозвучал резко и громко, как свист бича, и как всегда, когда я прибегал к темному наследию моего отца, его звук испугал даже меня самого. Но я чувствовал гипнотическую силу, которая как невидимая волна врывалась в мозг и сметала всякое сопротивление на своем пути.
Незнакомец замер как кукла. Его глаза округлились, а непреклонная решительность во взгляде уступила место паническому страху.
Но только на мгновение.
Потом – совершенно неожиданно, как гром среди ясного неба – между его душой и моей возникло что-то другое, чужое и разорвавшее духовную связь и направившее мою собственную энергию на меня.
Мне показалось, что весь земной шар обрушился на меня своей тяжестью.
Я вскрикнул, упал на колени и скрючился от боли. Перед глазами заплясали огненные круги, и на одно короткое, страшное мгновение показалась, будто невидимый кулак все глубже вонзается в мой мозг и подавляет мое собственное Я.
Но потом вдруг это давление исчезло – за долю секунды до того, как оно могло стать для меня смертельным.
Когда мой взор прояснился, я заметил, что незнакомец уже встал и засунул свой меч за пояс. Он стоял, слегка расставив ноги, и выжидательно смотрел на меня. Мне была хорошо известна эта манера поджидать противника. Короткая схватка, которая предшествовала моей гипнотической атаке, ясно доказывала, что незнакомец может считаться мастером борьбы без оружия.
Тем временам Говард, постанывая, встав на ноги, помотал головой и, сжав кулаки, медленно двинулся на незнакомца.
– Будь осторожен, Говард, – предупредил я.
Говард кивнул и нервно облизал губы.
Мы осторожно приближались к незнакомцу.
Тот хладнокровно поджидал нас. По какой-то непонятной причине он не собирался вновь применять свое оружие.
– Сдавайтесь, – сказал я. – У вас нет ни малейшего шанса.
Вместо ответа незнакомец бросился в атаку, и хотя я был готов к этому, моя ответная реакция запоздала. Он высоко подпрыгнул, издал гортанный крик, ударил Говарда в грудь ладонью и одновременно ударил меня ногой. Его нога пробила мою защиту. Я отлетел к стене и несколько секунд боролся с розовой пеленой, застлавшей взор.
Тем временем Говард попытался ударить незнакомца, но тот играючи ушел от удара, схватил моего друга за запястье и резким рывком потянул на себя. Говард перелетел через спину незнакомца к грохнулся на мраморную лестницу.
Его крик потонул в треске ломающихся перил. От удара точеные деревянные перила толщиной с руку сломались как спички. Словно в страшном сне я увидел, как Говард, дико размахивая руками, опрокинулся назад.
В последнее мгновение он все-таки успел ухватиться за сломанную распорку. Она заскрипела под его весом, наклонилась – и сломалась!
Не обращая внимания на незнакомца, я бросился вперед и в последний миг успел ухватить Говарда за запястье.
Рывок, последовавший за этим, казалось, вырвет мои руки из суставов. На одно короткое, страшное мгновение я потерял опору на гладких мраморных ступеньках, упал вперед, увлекаемый телом Говарда, заскользил к краю пропасти глубиной в два с половиной этажа и лишь в последнюю секунду за что-то зацепился.
Казалось, время остановилось. Ноги Говарда беспомощно болтались над обрывом, а с первого этажа до нас доносились взволнованные крики и восклицания. Я изо всех сил пытался вытащить Говарда наверх, но казалось, что его тело вдруг стало весить тонны, и я почувствовал, что и сам сантиметр за сантиметром неумолимо сползаю к краю. Говард кричал как сумасшедший и болтал ногами.
Я сполз еще немного вперед. Говард поднял вторую руку, уцепился за мою жилетку и отчаянным рывком подтянулся вверх и перебросил свое тело через край лестницы.
Этот последний рывок оказался для меня слишком сильным.
Я вскрикнул, отпустил его запястье и, беспомощно взмахнув руками, опрокинулся вперед. Пропасть помчалась мне навстречу – гигантская, бездонная пасть, в которую меня затягивали!
Вдруг надо иной мелькнула тень.
В прорези черного платка сверкнули темные глаза, и внезапно я почувствовал, как сильная рука схватила меня за плечи и рванула назад на лестницу.
Несколько секунд я сидел совершенно оглушенный. До моего уха доносились какие-то звуки, краешком глаза я заметил, как Говард вступил в борьбу с какой-то темной фигурой и внезапно рухнул на пол.
Я попытался встать и ухватить незнакомца, но тут же получил новый удар, который заставил меня опуститься на колени. Незнакомец резко повернулся и, прыгая через ступеньки, помчался вниз по лестнице.
Говард поднял меня на ноги.
– Вперед, Роберт! – задыхаясь крикнул он. – Нельзя дать ему уйти!
Еще полуоглушенный от шока я, шатаясь, двинулся за ним. Незнакомец мчался вниз по лестнице, словно за ним гнались разъяренные фурии, затем перемахнул через перила и преодолел последние четыре ярда одним смелым прыжком. Он упал, перекатился через плечо и пружинисто снова вскочил на ноги. Я еще не встречал такого человека, который был бы в состоянии передвигаться так быстро и ловко. Он очень легко далеко оторвался от нас с Говардом.
Но незнакомец не пытался бежать к выходу – наоборот.
Узкую дверь под лестницей я заметил только тогда, когда он ее распахнул и исчез за ней.
– Он хочет попасть в подвал! – крикнул Говард. – За ним!
Он сорвал на бегу саблю со стены и, пригнувшись, скользнул в узкую дверь.
Незнакомец уже почти добрался до конца узкой, крутой лестницы, которая вела в глубину, когда я вслед за Говардом протиснулся в дверь подвала. Говард чертыхнулся от ярости и огорчения, увидев, что его жертва может уйти от него, вытянул вперед саблю и помчался вниз, прыгая сразу через две-три ступеньки.
Мы очутились в огромном помещении, забитым старым хламом и мусором. Свет проникал внутрь через несколько узких окошек, расположенных высоко под потолком, а в нос нам ударил запах сырости и холода. Шум наших шагов отражался от голых стен искаженным, жутким эхом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Ты чувствуешь себя виноватым, – сказал Говард. – Ты думаешь что это твоя вина, и сейчас пытаешься все исправить.
– А разве это не так? – тихо спросил я.
– Нет, черт тебя побери! – взорвался Говард. – Эта девушка была одержима духом Лиссы задолго до твоего появления! Они лишь использовали ее, так как ты оказался настолько глуп, что влюбился в нее, вот и все. Как ты думаешь, сколько времени врачи лечили ее в больнице?
Это был риторический вопрос, ответа на который он и не ждал.
Несмотря на это я ответил:
– Более года.
– Но ничего не изменилось.
– Нет, – признал я подавлено. – Ничего. Ее состояние осталось неизменным. Она спокойна, иногда даже разговаривает, но она все еще… все еще…
– Психически больна, – сказал Говард, когда я запнулся.
Я еле сдержался, чтобы не ударить его за эти слова. Это была неправда. Я знал это, и Говард знал это. Просто разум Присциллы затуманен. Она так долго была пленницей в своем собственном теле, что никак не могла найти дорогу назад в реальный мир. Теперь наконец-то удалось изгнать из нее демона. Однако ее собственное Я, настоящая, подлинная Присцилла, девушка, которую я любил, все еще никак не могла освободиться от паутины, которой темные силы опутали ее мозг.
– Она не сумасшедшая, – тихо сказал я.
– Мне все равно, как ты это называешь, – грубо ответил Говард. – Я совершил эту поездку только потому, что оставалась надежда на хоть какое-то улучшение. Но ничего не изменилось. Она не может оставаться здесь, ты это знаешь. Ни в этом доме, ни даже в этом городе.
– Она не представляет теперь никакой опасности! – воскликнул я.
– Нет, Роберт, – возразил Говард. – Возможно, сейчас не представляет. Но поверь мне, я осмотрел ее очень тщательно. И не один раз. Она вновь может стать тем, кем была. Ведьма, вселившаяся в нее, мертва, но дух девушки отравлен.
– Ты подвергаешь нашу дружбу очень серьезному испытанию, – тихо сказал я.
Говард не обратил внимания на мои слева.
– Ты очень хорошо понимаешь, что я прав, – сказал он. Его взгляд стал суровым. – Ты все еще любишь ее, ведь так?
Я ничего не ответил. Да этого и не требовалось.
– Ты уверен, что действительно любишь ее? – спросил Говард, немного помолчав. Он поднял руку и сделал успокаивающих жест, когда я хотел снова вспылить. – Подумай хорошенько, прежде чем отвечать, Роберт. Я понимаю твои чувства, но… ты уверен, что это не всего лишь обычное сочувствие?
На этот раз я ему ничего не ответил, а лишь резко повернул голову и уставился на дверь, за которой находилась комната Присциллы. Мои глаза жгло. Я не в первый раз слышал этот вопрос – В последние месяцы я сам себе задавал его снова и снова.
Но так и не нашел на него ответа.
– Ну ладно, сынок, – сказал Говард, когда ему стало ясно значение моего продолжительного молчания. – Мне не хотелось бередить старые раны. Но нам надо будет об этом поговорить. Позднее.
Присцилла все еще спала, когда мы пересекли комнату и снова вышли в коридор. Говард закрыл дверь и попытался подбодрить меня улыбкой, которая получилась довольно неестественной.
– Ленч приготовлен внизу в салоне, – сказал он, пока мы спускались по лестнице, которая вела к потайной двери. – Но прежде я должен сказать тебе еще кое-что. Мы…
Конец его фразы потонул в низком, невероятно мощном гуле.
У меня было такое чувство, что дом под моими ногами поднимается. Я чуть было не упал с лестницы. За первым ударом последовал второй, сопровождаемый долгим эхом, затем третий, четвертый – это было то же самое ужасное гудение, похожее на удары гигантского гонга, которые я уже слышал перед домом. Я пошатнулся и застонал от боли даже после того, как ужасные звуки прекратились вместе с последним вибрирующим эхом.
Говард удивление посмотрел на меня, когда я отнял руки от висков.
– Что случилось, Роберт? – спросил он. В его голоса звучало искреннее удивление.
Я уставился на него.
– Гу… этот гул, – заикаясь выдавил я. – Ты должен был его слышать.
Я запнулся и растерянно посмотрел на него.
– Ты… ничего не слышал? – спросил я. Говард отрицательно покачал головой.
– Ничего. О чем ты говоришь, черт тебя побери?
Я ничего не ответил. Раньше, когда он встречал меня внизу, я подумал, что это всего лишь детская забава, шутка, которую выдумали они с Греем в качестве приветствия. Но сейчас он говорил правду – он действительно ничего не слышал!
– Видимо, я ошибся, – пробормотал я растерянно. – Извини, Говард. Наверное, я переутомился.
Говард озабоченно посмотрел на меня.
– Я не понимаю, – пробормотал он. – Что это был за шум, который ты слышал?
– Похоже на удар колокола, – ответил я. – Точно такой же я слышал внизу перед домом. Но я подумал, что Грей и ты решили подшутить надо мной.
– Подшутить? – Говард нахмурился. – Ты мог бы узнать меня уже получше, сынок.
– Говард, что здесь происходит? – тихо спросил я. – Что с этим домом не в порядке? Эти звуки… что все это значит?
– Я знаю не больше твоего, Роберт, – ответил Говард. – Я бы сам хотел знать больше.
Он снова покачал головой, повернулся и оцепенел.
Позади нас стоял человек.
Очень высокий, стройный и одетый в мешковатое серо-коричневое одеяние. Его лицо скрывалось под подобием тюрбана из черной материи, который оставлял свободной только узкую полоску над глазами. А в его руке сверкал громадный, обоюдоострый меч!
Казалось, что незнакомец был удивлен нашим появлением не меньше, чем мы его, но он среагировал почти с удивительной быстротой. Его меч блеснул и описал смертельный полукруг над головой Говарда.
В отчаянном прыжке я оттолкнул Говарда. С возгласом удивления он отпрянул назад, и клинок прошел в нескольких миллиметрах от его головы, но незнакомец уже снова замахнулся мечом!
Его оружие с невероятной быстротой опустилось на голову Говарда и плашмя ударило его в висок. Потеряв сознание, Говард рухнул на пол. Меч снова взвился вверх и обрушился на меня – правда, на этот раз удар получился довольно неточный.
Я отпрянул назад, а меч, пройдя в нескольких сантиметрах от моего лица, с такой силой врезался в дверную раму, что во все стороны полетели щепки. Я вскочил, ударил ногой по мечу и одновременно нанес незнакомцу удар в лицо.
Тот не смог отразить такое двойное нападение. Хотя мой удар оказался недостаточно сильным, чтобы выбить меч у него из рук, но мой кулак попал ему в подбородок и вывел его из равновесия, заставив отпрянуть назад.
В действительности удар не слишком сильно побеспокоил его. За годы, проведенные в трущобах Нью-Йорка, мне пришлось выдержать достаточно боев, чтобы узнать, когда противник действительно повержен, а когда нет. Этот человек не был потрясен моим ударом. Он лишь удивил его и слегка оглушил.
Но этого короткого мига мне хватило.
Я быстро отскочил в сторону, чтобы противник не смог достать меня своим оружием, подождал, пока он поднимет голову и взгляд его темных глаз встретится с моим взглядом, и нанес удар, применив всю магическую силу.
– Остановись! – приказал я.
Мой голос прозвучал резко и громко, как свист бича, и как всегда, когда я прибегал к темному наследию моего отца, его звук испугал даже меня самого. Но я чувствовал гипнотическую силу, которая как невидимая волна врывалась в мозг и сметала всякое сопротивление на своем пути.
Незнакомец замер как кукла. Его глаза округлились, а непреклонная решительность во взгляде уступила место паническому страху.
Но только на мгновение.
Потом – совершенно неожиданно, как гром среди ясного неба – между его душой и моей возникло что-то другое, чужое и разорвавшее духовную связь и направившее мою собственную энергию на меня.
Мне показалось, что весь земной шар обрушился на меня своей тяжестью.
Я вскрикнул, упал на колени и скрючился от боли. Перед глазами заплясали огненные круги, и на одно короткое, страшное мгновение показалась, будто невидимый кулак все глубже вонзается в мой мозг и подавляет мое собственное Я.
Но потом вдруг это давление исчезло – за долю секунды до того, как оно могло стать для меня смертельным.
Когда мой взор прояснился, я заметил, что незнакомец уже встал и засунул свой меч за пояс. Он стоял, слегка расставив ноги, и выжидательно смотрел на меня. Мне была хорошо известна эта манера поджидать противника. Короткая схватка, которая предшествовала моей гипнотической атаке, ясно доказывала, что незнакомец может считаться мастером борьбы без оружия.
Тем временам Говард, постанывая, встав на ноги, помотал головой и, сжав кулаки, медленно двинулся на незнакомца.
– Будь осторожен, Говард, – предупредил я.
Говард кивнул и нервно облизал губы.
Мы осторожно приближались к незнакомцу.
Тот хладнокровно поджидал нас. По какой-то непонятной причине он не собирался вновь применять свое оружие.
– Сдавайтесь, – сказал я. – У вас нет ни малейшего шанса.
Вместо ответа незнакомец бросился в атаку, и хотя я был готов к этому, моя ответная реакция запоздала. Он высоко подпрыгнул, издал гортанный крик, ударил Говарда в грудь ладонью и одновременно ударил меня ногой. Его нога пробила мою защиту. Я отлетел к стене и несколько секунд боролся с розовой пеленой, застлавшей взор.
Тем временем Говард попытался ударить незнакомца, но тот играючи ушел от удара, схватил моего друга за запястье и резким рывком потянул на себя. Говард перелетел через спину незнакомца к грохнулся на мраморную лестницу.
Его крик потонул в треске ломающихся перил. От удара точеные деревянные перила толщиной с руку сломались как спички. Словно в страшном сне я увидел, как Говард, дико размахивая руками, опрокинулся назад.
В последнее мгновение он все-таки успел ухватиться за сломанную распорку. Она заскрипела под его весом, наклонилась – и сломалась!
Не обращая внимания на незнакомца, я бросился вперед и в последний миг успел ухватить Говарда за запястье.
Рывок, последовавший за этим, казалось, вырвет мои руки из суставов. На одно короткое, страшное мгновение я потерял опору на гладких мраморных ступеньках, упал вперед, увлекаемый телом Говарда, заскользил к краю пропасти глубиной в два с половиной этажа и лишь в последнюю секунду за что-то зацепился.
Казалось, время остановилось. Ноги Говарда беспомощно болтались над обрывом, а с первого этажа до нас доносились взволнованные крики и восклицания. Я изо всех сил пытался вытащить Говарда наверх, но казалось, что его тело вдруг стало весить тонны, и я почувствовал, что и сам сантиметр за сантиметром неумолимо сползаю к краю. Говард кричал как сумасшедший и болтал ногами.
Я сполз еще немного вперед. Говард поднял вторую руку, уцепился за мою жилетку и отчаянным рывком подтянулся вверх и перебросил свое тело через край лестницы.
Этот последний рывок оказался для меня слишком сильным.
Я вскрикнул, отпустил его запястье и, беспомощно взмахнув руками, опрокинулся вперед. Пропасть помчалась мне навстречу – гигантская, бездонная пасть, в которую меня затягивали!
Вдруг надо иной мелькнула тень.
В прорези черного платка сверкнули темные глаза, и внезапно я почувствовал, как сильная рука схватила меня за плечи и рванула назад на лестницу.
Несколько секунд я сидел совершенно оглушенный. До моего уха доносились какие-то звуки, краешком глаза я заметил, как Говард вступил в борьбу с какой-то темной фигурой и внезапно рухнул на пол.
Я попытался встать и ухватить незнакомца, но тут же получил новый удар, который заставил меня опуститься на колени. Незнакомец резко повернулся и, прыгая через ступеньки, помчался вниз по лестнице.
Говард поднял меня на ноги.
– Вперед, Роберт! – задыхаясь крикнул он. – Нельзя дать ему уйти!
Еще полуоглушенный от шока я, шатаясь, двинулся за ним. Незнакомец мчался вниз по лестнице, словно за ним гнались разъяренные фурии, затем перемахнул через перила и преодолел последние четыре ярда одним смелым прыжком. Он упал, перекатился через плечо и пружинисто снова вскочил на ноги. Я еще не встречал такого человека, который был бы в состоянии передвигаться так быстро и ловко. Он очень легко далеко оторвался от нас с Говардом.
Но незнакомец не пытался бежать к выходу – наоборот.
Узкую дверь под лестницей я заметил только тогда, когда он ее распахнул и исчез за ней.
– Он хочет попасть в подвал! – крикнул Говард. – За ним!
Он сорвал на бегу саблю со стены и, пригнувшись, скользнул в узкую дверь.
Незнакомец уже почти добрался до конца узкой, крутой лестницы, которая вела в глубину, когда я вслед за Говардом протиснулся в дверь подвала. Говард чертыхнулся от ярости и огорчения, увидев, что его жертва может уйти от него, вытянул вперед саблю и помчался вниз, прыгая сразу через две-три ступеньки.
Мы очутились в огромном помещении, забитым старым хламом и мусором. Свет проникал внутрь через несколько узких окошек, расположенных высоко под потолком, а в нос нам ударил запах сырости и холода. Шум наших шагов отражался от голых стен искаженным, жутким эхом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49